Солдатская наука о печках.

Утянуто с чужого форума

Жили мы в больших армейских палатках, по два взвода в одной. По осени в палатки ставили печки-буржуйки, по две в одну палатку. На ночь на каждую палатку назначался ночной дневальный. Сначала топили углём, запасённым на зиму. В начале декабря уголь обычно заканчивался, и тут начиналось ТАКОЕ ...
Точнее, заканчивался он для топки солдатских палаток. Для котельной, столовой и для ряда других жизнено важных дел уголь на складе был. Но его надо было воровать со склада, охраняемого часовым. И не меньше трёх мешков на батарею каждую ночь.

Проникнуть на территорию склада было не просто. Не потому, что там был часовой. Уж чего-чего, а его принимали в расчёт только из принципа "не надо подставлять человека, завтра сам будешь на его месте". Начальник склада, забодавшись воевать с целым полком и получать по утрам очередных люлей от кэпа, наставил светосигнальных мин на растяжках и по вечерам ждал с нетерпением законной добычи - рабочей силы на складе всегда не хватало.

Экспедиция начиналась сразу после ужина. Дедушки СА и дембеля шли на разведку, по своим каналам выясняли кто стоит на посту, катит ли товарный обмен (сегодня ты нам, а завтра мы тебе), нет ли засады из злых прапорщиков и прочую жизненно необходимую информацию. Часть дедов и дембелей собирали и благословляли идущих "на дело" "черпаков" и "молодых". И, в меру своего высокого статуса, переживали за экспедицию. Ну и, естественно, всегда были готовы с диким рёвом "Наших бьют" бежать вступаться за бестолковый молодняк, у которых оборзевшие деды с соседних подразделений иногда пытались от отчаяния отобрать заветный мешок с углём.

Разведчики с полковой разведроты и батальонных разведвзводов, особенно офицеры, просто угорали, с какой хитростью, наглостью и скоростью производился налёт на объект. Скорости наполнения мешков углём мог бы позавидовать любой фокусник. А техника прохождения с полными мешками под колючей проволокой склада! А бесшумный отход на полной скорости с тяжеленными мешками!
В общем, в скором времени офицеры разведподразделений заставили своих бойцов перейти на общие условия. Теперь угорать и тихо дохнуть от зависти начали мы. Среди бела дня, фактически на глазах у начальника склада, разведчики тихо и спокойно наполняли свои мешки, а потом просто растворялись с ними. Куда, как и какими путями - не знал и не понимал никто.

Возвращались запыхавшиеся, грязные как черти, но весьма довольные. Особенно когда везло и добыча была больше ночной нормы. Излишки затаривали на черный день сначала в ящик у пожарного щита - естественно вместо песка, - затем в запасные выходы палаток. А потом приходил очередной проверяющий из штаба полка, зеленел лицом, глядя на эти "вопиющие нарушения правил пожарной безопасности, и это при том, что палатка сгорает за 45 секунд!!!", комбат получал очередной втык ... и жизнь продолжала своё движение к неизбежному дембелю.

Но в конце декабря уголь заканчивался для всех. А вот морозы заканчиваться не думали. И тогда начинался Великий Полковой Конкурс на лучшее знание процесса окисления с выделеним тепла.

Хорошо было первому батальону, т.к. они стояли на охране полевого вертолётного аэродрома. У них были море керосина и много кирпичей. Поэтому они вымачивали кирпичи в ведрах с керосином, а потом топили этими кирпичами буржуйки в своих блиндажах. Кирпичи были англицкими, а потому хватало их на много циклов.

Ещё лучше жили танкисты, противотанковые и зенитно-ракетные взводы, стоящие в боевом охранении. У них была соляра! Много соляры! Где и как её комуниздили ПТВ и ЗРВ, т.к. им соляра по штату не была положена, не знал даже не в меру любознательный зам.по тылу полка. Было сильное подозрение, что пару-тройку здоровенных цистерн с солярой летом завезли по ошибке на приданную РЛС, стоявшую в районе боевого охранения, посчитав почему-то, что её автономные бензиновые движки работают на солярке.
Технологически процесс был прост, а главное - изумительно экономичен. Из 9-литровой жестяной баночки по трубочке капала соляра в плошку с горящей солярой, расположенной в буржуйке. Скорость можно было регулировать обычной капельницей. Просто, выгодно, удобно. Сажи, конечно же, к утру было немеряно, но чистка была процессом хорошо известным и отлаженным.

Но лучше всех жил артдивизион. Артиллерия всегда была пижонистым родом войск. У артивизиона было всё - и соляра, и большие кучи ящиков от 122-мм гаубичных выстрелов. Самой большой деревянной ценностью артивизиона были ящики от градовских снарядов. На них можно было выменять что угодно - даже уголь, которого уже давно не было.

А в ротах и в отдельных взводах была бяда. Там были только шины от БТРов. Правда, их было немало, т.к. копили эти шины начиная с апреля. Резать их на куски, пригодные для топки, было сущим наказанием - мало того, что металлический корд в этих шинах был чуть ли не с палец толщиной, он шёл и радиально, и диагонально. Эту чертову сеточку приходилось вульгарно пилить, т.к. перекусить её было почти невозможно.
Роты и взводы жутко завидовали миномётчикам, разделававшим колеса от своих ГАЗ-66 - по сравнению с БТРовскими шинами там был не корд, а тонюсенькие проволочки, прекрасно перерезавшиеся переточенным штык-ножом.

Но старой резины было много, а значит в палатках по вечерам и по ночам было очень тепло и почти комфортно. Вот только было у резины два крупных недостатка.
Во-первых, печка на резине могла разогреваться так, что трубы становились красными. А армейская палатка действительно сгорает за 45 секунд, опыт в этом деле в полку был, и немалый. Но этот недостаток компенсировался опытом постоянных ночных дневальных - истопников.
Во-вторых, резина давала столько сажи, что чистить печку и трубы было двум истопникам просто не под силу - надо было полностью разбирать каждый день и буржуйку, и колена труб.

Солдатская смекалка быстро нашла решение проблемы. Автоматный патрон 5,45-мм в печку и проблема решена. Громкий щелчок, визг рикошета по внутренностям буржуйки, немножко сажи из дверцы, небольшое облако из трубы на палатку, а остальное из трубы в печку. Дешево и сердито. И, в обшем-то, практически безопасно. Даже когда пуля в трубу случайно залетает.
Но, заставь дурака богу молиться ... Дураки нашлись быстро. Народом очень верно подмечено, что дуракам везет. Повезло и этим. Что испытания начали с 7,62-мм винтовочного патрона, а не с 12,7-мм от «Утёса». Что стартовавшая вертикально труба не была настолько горячей, чтобы запалить соседнюю палатку, на которую она рухнула через несколько секунд после старта. Что быстро удалось потушить опрокинувшуюся печку и не спалить палатку. Что печка просто опрокинулась, а не разорвалась. Что сначала разъярённые сослуживцы, а потом не менее разъярённый ротный просто набили морду. Хоть и больно, и неудобно говорить и пищу принимать весьма продолжительное время, но всё же не штрафвзвод.
Главное - на корню загубили великую идею быстрой, удобной и технологичной чистки. Так и мучились потом с чисткой печек.

С печками было много случаев всяко разных. Но один из них был Случай именно с большой буквы.
В 6.00 по звуку полкового трубадура народ начинал неохотно просыпаться и готовиться к утренней зарядки. Ночные дневальные должны были загасить печки, но как же без горячей воды после утренней зарядки? Вот и наловчился народ потихоньку подтапливать без дыма, углями, слегка покрывшихся пеплом. А на угли эти класть металлические фляги с водой.
В конце концов, достал весь этот бардак нашего кэпа, и решил он речь по этому поводу перед полковым строем на утреннем разводе сказать. С полковой трибуны, стоявшей тылом к передней линейке палаточного городка.
Начало речи точно не помню, но фраза «... вы ******, *****, **** когда нибудь с этими флягами доиграетесь ...» была кэпом не закончена. По причине небольшого взрыва в палатке музвзвода, стоящей как раз за полковой трибуной, вертикального старта дымовой трубы и схлопывания онной палатки. И дальнейшего гомерического хохота всего полка.

http://forum.exler.ru/index.php?showtopic=68846&view=findpost&p=4868446