- Стой! - Довольный зам взмахнул обеими руками. - Приехали.
Матрос-водитель - лопоухий первогодок - выскользнул из кабины грузовика, вытер вспотевшее лицо черной пилоткой и покосившись на улыбающегося капитана третьего ранга, кинулся открывать борт.
- Сигареты получили, - поставил нас в известность зам. Таким тоном, словно сам набивал и заворачивал каждую.
- Угу, - сказали мы, стоящие у трапа в расслабленном состоянии. - Хорошее дело.
Некурящему не понять беспредельной радости, нарисовавшейся на монгольском лице Быстова, при виде забитого картонными коробками кузова. А потому что вдали от берегов - это всегда надолго и... мотыжно.
Потому что это в городе можно подойти к киоску, кинуть двадцать копеек (так, чтоб со звоном) и сказать: "Дай... этого... "Примы" дай".
А в море ты бы и рубль бумажный на прилавок бросил. И языком по зубам лязгнул... чтоб со звоном. И даже сказал бы: "Сдачи не надо".
Одна беда: нет в море киосков. Ни одного нет.
Потому и расплылся в улыбке старший матрос Быстов, что опухоль ушей вследствие недостатка никотина ему уже не грозила.
Ну... почти не грозила. Ибо Быстов пересчитал ящики в кузове, перемножил количество ящиков на количество пачек, а количество пачек на количество сигарет...
Потом разделил все это на предполагаемую численность курильщиков...
И поскучне-е-ел.
- Товарищ капитан третьего ранга, - обратился водитель к заму, - сам я разгружать не могу.
- А ну, товарищи моряки, - весело обратился зам к нам, стоящим все так же расслабленно, - разгружайте.
- Хм, - ответил вахтенный у трапа. - Я не могу. - И демонстративно поправил красную повязку. - Наряд.
- Верно, - сказал зам. И посмотрел на меня.
- Нет, - ответил я на его взгляд. - Пусть носят курильщики. - И демонстративно помахал перед собой растопыренной ладонью. Дабы зам убедился... что я ни в коем случае не принадлежу к их числу.
- Тоже верно, - хмыкнул зам. И перенес взгляд на Быстова.
- Дембель, - задумчиво ответил Быстов, мысленно все еще подсчитывая.
Зам аж позеленел.