«Вот ведь хрень какая, - тоскливо размышлял Петрович, - Куда ж катится этот мир, если целого старого майора в патруль гонят? Да еще и в пятницу... ну за какие грехи мне такая кара?.. Куда лейтенанты делись?..»
-... Особое внимание следует обращать на тщательное соблюдение военнослужащими формы одежды...
- Хреново. Тут как-то неудобно может получиться, - снова подумал Петрович, и, по внезапно наступившей тишине, понял что подумал слишком громко.
Комендант завращал глазом, готовясь испепелять:
- Кому там неудобно?..
Петрович нехотя поднялся; комендант вздрогнул, но быстро взял себя в руки; они уже успели познакомиться раньше и один другого хорошо помнил.
- Ага! Так я и думал. Вы повторите, товарищ майор, что-то не расслышал в первый раз, не стесняйтесь...
- Да вот, послушал я, подумал - и, получается, не могу заступать...
- Та-а-а-аварищ майор! Вас - уж поверьте - от заступления избавит лишь виселица!
- Нет, ну неудобно тогда может получиться, - очень правдоподобно потупился Петрович. - Устав гарнизонной с караульной... Особое внимание на форму одежды... А тут я, как начальник патруля, почти воплощенный Устав, только ходячий... Нехорошо!
Комендант подумал, ничего не понял, и на всякий случай разгневался.
- А!.. а!.. абьясни-и-итесь!..

Петрович когда-то был в авиации, выпускник «Акамедии». Да вот только НИИ ему выпал не авиационный, а центрального подчинения - из тех, где в одном отделе встретишь моряка, летчика и танкиста с десантником, не говоря уж про стратегического ракетчика. Прямо-таки иллюстрация на тему братства родов и видов войск. Хоть сразу фотографируй для «Красной Звезды».
Увы, склад печатный армейский орган не читал и с настойчивостью, достойной истинных ослов, из всего многообразия вещевого довольствия предлагал лишь мотострелецкую форму. «Звезда в засаде». Многие от такого единообразия почему-то расстраивались и желали странного. Особенно авиация и мореманы с десантурой.
Склад их не понимал и обижался.
Синяя шкура, выданная еще свежему лейтенанту по выпуску, держалась честно. Летёха, старлей... к капитану она начала сдавать позиции, расползаясь по швам, и майорские погоны пришлось пришивать к форме, уже крепко повидавшей жизнь во всех её проявлениях.
Петрович хандрил. Снять «птички» было немыслимо, а покупать в «Сплаве» или «Военторге» спецодежду не позволяло тяжелое материальное положение, ходившее в те дивные годы по пятам за большинством офицеров, изредка дружески похлопывая их по плечу своей мерзкой лапкой. И не только и не столько оно - Петрович в те годы по наивности полагал, что государство, вроде бы, ему, как военному, что-то должно. Например, форму тех войск, в которых он служит, а не ту, что подвернется. Вот вспомнит о нем и выдаст, заодно прихватив пайковые, квартирные и те получки, что забыло отдать своевременно. Дитя! Неразумное дитя, согласитесь.
Государство не шло.
Авиационная форма умерла.
На складе радостно - задолбал уже этот, желающий странного! - выдали комплект. Еще и советовали, какие сапоги лучше, садисты.
Петрович осмотрел приобретение. Глаза резало обилие красного и непонятная эмблема...

...В комнате, где проходил инструктаж, народ уже стонал, не в силах больше смеяться.
- Би-и-и-л-и-и-иядь!!! Ма-а-й-й-о-о-ор-р-р!!!- ревел комендант, наконец-то рассмотрев гордо сверкающие на «красной» общевойсковой форме «птички» Военно-Воздушных Сил.