Источник храбрости

Случай, рассказанный фронтовиком, не дословно.

Бытует мнение, что наряд на службу воспринимают как наказание, но это далеко не так. Конечно, дневальным по роте, в карауле, кухне тяжело. Но существуют и наряды, где служба сродни курорту. Одним из таких мест в нашем училище было дежурство по учебному корпусу. Там не нужно было торчать на тумбочке, а ночью, заперев входную дверь, можно было спокойно почитать книгу, попутно сообразив чайку, а то и просто покемарить на стульях в дежурке. А днём находиться в распоряжении завхоза, бодренького незлобивого старичка. Судя по тому, как он руководил таким неуправляемым контингентом как курсанты второго курса, военного прошлого у деда не наблюдалось. Ну, мы так полагали.
И вот в один из зимних вечеров, когда преподаватели уже разбежались по домам, а мы с напарником успели выдраить коридор и готовились запереть входную дверь, то есть воткнуть швабру в ручку, из своей подсобки вышел наш завхоз.
Обычное дело, он частенько задерживался. Мастерил там у себя очередное учебное пособие для одной из кафедр.
- А что, ребята, попьём чаю? Мне тут бабка моя кучу пирогов наложила, не нести же их домой.
Ну какой же курсант откажется поесть? Тем более, домашних пирогов. Мы с радостью согласились. Надо заметить, что относились мы к нему несколько снисходительно. Как же, мы же были уже лётчики, за плечами, страшно сказать по шестьдесят часов налёта, самостоятельный вылет.
Разговорились, то да сё. Но когда дед заявил, что был на фронте лётчиком-истребителем, мы не поверили.
- Да вот же я, ребята, - дед кивнул в сторону стенда с кучей фото.
И точно, там красовался наш завхоз в форме подполковника с иконостасом наград на груди. Тут уже мы стушевались, вот так, не замечали. Попросили рассказать про войну.
Дед, явно довольный эффектом, уважил нашу просьбу, много чего рассказал, а вот это запомнилось.
***
Был, ребята, у нас в эскадрилье один лётчик. Ничем особо не примечательный, как все. Не новичок, имел несколько сбитых самолётов, награды. И вот в одном бою сбит был. Но повезло, смог выпрыгнуть, да и над нашей территорией дело было. Короче, через сутки вернулся в часть, даже не ранен. И самолёт ему нашли, летай, воюй.
Да только сломался он, ребята. Бывает такое на войне. То техника у него откажет, то заболеет. Всё искал поводы, как бы от вылетов отказаться. А уж если случалось на задание, так от боя уклонялся, расстреляет боеприпасы издали и домой. А ведь ведущий пары был. Мы с ним уже и говорили, так, по-товарищески, между собой. Всё человек понимал, клялся, да как дело к вылету, всё по-прежнему оставалось.
Уже и особист начал интересоваться, к трибуналу дело шло. Можно было, конечно, махнуть на него рукой, да жалко. Ведь неплохо же воевал человек.
И вот сам командир его "вылечить" взялся. Есть, говорит, одно средство, если не поможет, тогда точно в штрафбат. Вот в один из дней усадил его командир в свой "козлик" и уехали они в тыл. Через сутки вернулись.
Вылез тот пилот из «козлика» чернее ночи. Да и потом таким мрачным и неразговорчивым оставался. Но на боевые задания так рвался, только и жил ими. А в бою немчура шарахалась от него, чуяли гады, что плевать ему на свою жизнь, лишь бы их бить. Всё же подбили его опять. На этот раз над их территорией. Так он на горящей машине ещё одного завалить успел, а потом на таран пошёл.
Не в НКВД его командир возил. Там в ближайшем городе детская больница была. Детишки там лежали. При эвакуации эшелон с Домом малютки под бомбёжку попал. Тоже инвалиды войны, кто без рук, кто без ног, которым отроду и трёх лет не было.
Такой вот, ребята, источник храбрости.