Обычная история

Да не дадут соврать мне мои собратья по прежней профессии военного, отца-командира во все времен ругали вышестоящие начальники при посещении казармы за две вещи: за грязные сапоги у дневального по роте и за отсутствие туалетных принадлежностей в солдатских тумбочках. Отсутствие туалетных принадлежностей у солдат могло обернуться для "батяни" ротного или комбата большими неприятностями: кому-то задерживали очередное воинское звание, а кто-то вообще лишался своей должности, получив распоряжение принять должность с меньшим объемом работы (читай - нижестоящим по званию, а значит и меньшим по окладу).
Будучи "батяней" ротным в одной из частей Дальнего востока, я не хуже других знал все это, а поэтому был весьма обеспокоен предстоящим (хотя и плановым) посещением моей казармы командиром дивизий, тем более что я уже год перехаживал "старшим лейтенантом" и мне моя четвертая "капитанская" звезда, чего греха таить, как-то один раз даже приснилась.
Вечером, проинструктировав до одурения старшину роты (хитрого хохла, большего почитателя "Зеленого Змея"), я ушел домой, а наутро, придя в казарму, я был очень приятно удивлен.

На тумбочке стоял дневальным двухметровый красавец, каптерщик (считай второй человек в роте после старшины!) рядовой Переда в отглаженной новенькой форме, белый подворотничок из совершенно нового материала (вероятно оторванного от простыни первой категории) красиво гармонировал с загорелой "бычьей" шеей солдата. Но самое главное - меня "убили" его сапоги: отглаженные утюгом (есть такой армейский способ приводить в состояние "супер" обычные солдатские кирзачи), они не просто блестели, а издавали какое-то неземное сияние. Рядом стоял старшина с выражением на лице "Знай наших! Мы еще не то могём". Проверив на выбор несколько солдатских тумбочек, я убедился в том, что все они были укомплектованы, даже на второй полке лежала литература: томик устава или одна из работ В.И. Ленина. Пройдя по казарме, я опять столкнулся со старшиной и хотя на этот раз его лицо немного поменяло выражение и приняло обычный вид. Лица "измученного нарзаном" (он успел добраться до своего тайничка в каптерке и немного "причаститься" "огненной" водицей), но все равно все его естество говорило : "Командир будь "спок", твои капитанские погоны у нас в кармане".
Через час пришел со своей свитой командир дивизии молодцеватый вид рядового Предеры привел его в восторг, а проверка тумбочек оставила у генерала незабываемое впечатление. Начальник полит отдела, также остался доволен, увидев в крайней тумбочке работу В.И.Ленина "Все на борьбу с Деникиным".
Все обещало кончиться очень хорошо, но...наблюдательный генерал задал мне вопрос, на который я не мог и не знал, как ответить, а вопрос был такой: "Почему при выдвижении полочек у тумбочек туалетные принадлежности НЕ ШЕВЕЛЯТСЯ?"
Генерал выдвигал и задвигал полочки, тряс и переворачивал сами тумбочки, но ничего в них не шевелилось и не выпадало.
Как оказалось впоследствии, старшина, боясь, что что-то к моменту прибытия начальников пропадет из тумбочек, приказал прибить все сапожными гвоздями к самим полочкам. Прибил все, включая томик В.И.Ленина "Все на борьбу с Деникиным".
Но самое страшное было впереди. Предеру сменил на месте дневального рядовой Ибрагимов (маленький, 154 см ростом узбек, который упросил мед. комиссию что бы его взяли в армию, т.к. в его родном ауле девушки не выходили замуж за тех, кого в армию не брали). И он был одет в китель рядового Предеры и обут в его сапоги 46 размера, которые закрывали его колени и смотрелись на нем как болотные.
И китель и чудо-сапоги были подготовлены в одном экземпляре для дневального по роте, а чтобы сапоги не "ушли" на ком-нибудь, они были прибиты к полу гвоздями, и при смене дневальных солдаты просто запрыгивали в них, благо в 46 размер влезала вся рота.
Я не буду описывать ход дальнейших событий, скажу лишь одно: "капитана" в тот год я так и не получил.
Через много лет я встретился с генералом П. здесь, на Камчатке. Высокая московская комиссия зашла для проверки в мою казарму. Увидев меня, генерал П. повернулся к старшему комиссии со словами: "Товарищи, я знаю этого майора, у него все есть, все по уставу, хозяйственный офицер, нам здесь делать нечего". Комиссия развернулась и ушла во свояси, замыкал ее генерал П. периодически оборачиваясь и кося сомневающийся взгляд на сверкающие сапоги моего дневального.