Сапоги (Штиффе).

Дело было прошлой зимой, которая как всегда пришла в Санкт - Петербург неожиданно, без всякого приглашения. Дороги вновь засыпало снегом - не протолкнуть, не проехать. И я, дабы не опаздывать из-за автомобильных пробок, решил побегать по земле, то бишь - по снегу, и поездить под землёй, то есть воспользоваться услугами питерского метрополитена. И говорят, такие пробежки зимой очень даже полезны для здоровья. Для этих целей мне оставалось только приобрести новые зимние сапожки. Я вот всё не могу понять, почему современная обувь живёт только один сезон? Или, это происки производителей, или наша дорожная служба так для обувщиков старается, посыпая дороги чуть ли не растворителем в гранённом виде? А может быть, у них общий сговор? И они совместно делят наши кровные денюшки? Не знаю!
Выбрал я себе зимние сапоги в фирменном магазине «Саламандра», что на Гороховой улице. Думаю, раз немецкое - значит качественное! Ещё со службы в ГСВГ помню! Разглядываю внимательно обувь и вижу знакомую надпись по - немецки - Stiefel. И тут ко мне подходит молоденькая симпатичная продавщица и с улыбкой мне так говорит: «К этим Штиффам Вам обязательно нужно прикупить ещё наш фирменный обувной крем, который обязательно продлит жизнь Вашим сапогам»
В моей голове словно щёлкнул рубильник. И я моментально вспомнил историю, произошедшую со мной четверть века назад. Мой неожиданный хохот в обувном магазине несколько удивил девчушек - продавцов, но всё же в итоге я, вытирая на ходу слёзы и сопли, вышел из салона с фирменным пакетом «Саламандра».
Вот ведь какая штука - память! Двадцать пять лет прошло, а хватило всего три ключевых слова - Штиффе и сапожный крем. И вот Вам нате - получайте очередную армейскую байку.

Лето 1985 года. ГСВГ, стрельбище Помсен. Наш полк только что сдал проверку, и между постоянными стрельбами днём и ночью наступил большой перерыв. По договору с местной администрацией в эту мирную паузу на полях нашего стрельбища паслись немецкие овцы. Но, только в тех районах, где пехота отрабатывала наступление. Дальше, куда ложились снаряды и мины, пастись было запрещено. Ходить по грибы и ягоды тоже. Ферботтен, понимаешь ли! «Хальт», «Цурюк» и - «Их верде шиссен» (пишем по - русски, сохраняя орфографию и прочее, все как написано в обязанностях часового)
Пас немецкую отару один пастух и тройка выученных собак специальной породы. Кстати, немного отвлекусь о немецких пастушьих собаках - больше нигде таких умных псин я не встречал! Наш пастух свистнет потихоньку (я рядом стою, еле слышу) что - то там своё немецкое, одна собачка тут же вскакивает, но - остаётся на месте; вторая огибает стадо, третья несётся прямо на овец. И стадо перебирается на новое место пастбища, а собаки вновь ложатся с трёх сторон. За истечением времени забыл уже как звали того пастуха, но хорошо помню, что был он мужик здоровый, под два метра ростом, добродушный и весьма словоохотливый товарищ. Это был один из первых немцев, с которым я начал практиковать свои знания немецкого языка. В общем и целом, мы подружились. И вот сидим мы с камрадом в один из воскресных погожих дней, стадо пасётся прямо напротив Центральной вышки стрельбища. Собачки за стадом смотрят, а мы в тенёчке той самой вышки за жисть разговариваем. Выходной день. Ляпота! И в ходе нашей глубокомысленной беседы немецкий пастух вдруг он показывает на мои сапоги и говорит, что было бы совсем здорово, если бы мы, его советские друзья, подогнали ему пару таких же Штиффе, а он бы заплатил нам за это аж целых сто марок.

Тут как раз идут мои бойцы из чипка соседнего батальона. Естественно - старослужащие! Последний период службы. Ибо, так просто, целой группой на глазах у своего командира ходить в батальон даже в выходной день имели право только "старики". Подзываю бойцов и популярно объясняю просьбу нашего камрада. У солдат стрельбища глаза сразу загорелись - вот она, Сотня Марок (две зарплаты спеца или четыре месячных оклада рядового пехотинца) рядом ходит! Один из них тут же, забыв про свой почтенный возраст (всё таки - Дед ГСВГ!) подорвался бегом до казармы стрельбища и быстро притащил из нашей каптёрки пару сапог 43 размера - самые большие, которые были у нас. Немец даже примерять не стал, только взглянул и произнёс печально: "Кляйн! Зеер кляйн!" И показал моим солдатом свою ногу - примерно размера 45 - 46. "Старики", видя, что желанная сотня ускользает из рук, попросили меня завтра, в понедельник, взять их всех с собой в полк, получать продукты и менять бельё. Мол, сами справимся и без молодых - тряхнём, как говорится, стариной! С явным намёком рассыпаться затем по полку - по своим ротам и землякам, в поисках нужного размера требуемой обуви. Обеспечить нашего пастуха сапогами - это уже было делом чести полигонной команды стрельбища Помсен! И опять же - целая сотня в твёрдой социалистической валюте.

Ничего мои бойцы не нашли! Как ни старались. Только я через своего приятеля, начальника вещевого склада, отыскал таки пару офицерских сапог 45 размера, за которые остался должен вещевой службе полка два листа фанеры. За каждый сапог по одному листу. Дружба - дружбой, а армейский бартер ещё никто не отменял! И я великодушно отдал эти сапоги солдатам. Так они приплюсовали к этой паре сапог ещё три банки ваксы и в итоге получили не только заветную и обговоренную сотню марок, но и бутылку водки в придачу, и ещё - пару килограммов домашнего творога.
На том основании, что даже их командир (то бишь я) ходит по стрельбищу в Зольдатен Штиффе, а они (бойцы) смогли достать для нашего лучшего камрада Официрен Штиффе, да ещё - вместе с самой лучшей в мире ваксой! Солдаты мне потом сами рассказали, да ещё и творогом угостили ...
Вот такой вот, понимаешь ли, произошёл четверть века назад маркетинговый ход!
А наши офицерские Штиффе у немецкого пастуха прослужили верой и правдой ещё несколько сезонов. В отличии от моих, недавно купленных.