Сага о реэкспорте (мемуары)

В 80-х годах Группа советских войск в Германии (ГСВГ) не считалась особо «вкусным» местом службы, почему-то народ больше стремился попасть в ЦГВ и ЮГВ - Чехословакию и Венгрию. Из нашего училищного выпуска в 1988 году в ГСВГ отправили 140 лейтенантов, и особо туда никто не напрашивался. Все изменилось после объединения Германии и переходе на бундесмарки. Если на 800 марок ГДР (получка командира взвода) нельзя было купить и Трабант*, то за 800 бундесмарок в 90-м году можно было выбрать ВАЗовскую «копейку» в приличном состоянии или что-то подобное. ГСВГ переименовали в ЗГВ, численное значение денежного довольствия осталось в тех же цифрах (а не уменьшилось, как ожидалось), изменилось многое, попасть служить туда стало гораздо труднее, но об этом в других рассказах.
Настал тот вожделенный день, когда военнослужащим официально разрешили покупать у немцев автомобили. И начался Великий Реэкспорт. Немцам-восточникам тоже неплохо поменяли сбережения, вроде бы 1:1, и они массово ринулись покупать машины покруче, а ВАЗы и Москвичи срочно продавать.
У нашего батальона от перехода на западные марки до вывода было 4 месяца, поэтому брали мы в основном советские машины. Мне удачно подвернулась 16-летняя «копейка» после капремонта, у кого-то были неплохие 412-е Москвичи, «двойки» и «тройки». Разница между обычными советскими машинами для внутреннего рынка и экспортными обнаружилась существенная. Плюс хорошие дороги, плюс правильная эксплуатация, итого - за пару получек имеем то, что не имели бы, служа в БелВО, КСАВО, ЗабВО и т.д.
Отдельно можно упомянуть хитрые варианты обзаведения транспортными средствами. Зампотех соседней роты выцыганил живой движок со скоропостижно списанного санитарного УАЗика, купил 21-ю Волгу с крепким кузовом и своими руками сваял из этого очень даже боевую машину.
Те, кто служил на групповом ремзаводе инженерной техники (иже с ними их лучшие друзья), покупали исключительно Москвичи-412 и Волги. Причина проста: по инженерной службе в то время шли передвижные электростанции разных модификаций, в том числе с москвичовскими и волговскими движками. А на заводе был ремфонд, и немаленький. Соответственно, ищи машину с живым кузовом, договаривайся на «левый» ремонт электростанции и будет тебе счастье.
Наш жучара-прапор вопреки запретам на посещение западной части Германии втихаря смотался в Гамбург и пригнал оттуда древнюю, но ходовую Ауди. После этого стали брать и иномарки. Как оказалось после вывода - лучше их было сразу продавать или менять на советские машины, т.к. запчасти на иномарки в СССР были не везде и не всякие. Иногда по хитрожопости перекупщиков-югославов или недостатка денежных средств наши воины становились обладателями явного утиля. Молодой прапоренок (недавно после учебки) взял за 150 марок древнючий Москвич-408, через неделю его немец на перекрестке несильно стукнул (немец и был виноват, прапоренка дорожная полиция полностью оправдала), так этот Москвичок просто рассыпался в труху, водила отделался легкими повреждениями. Один капитан при перегоне БМВ попал в аварию и отделался ушибами. Полиция ему сказала, что если бы не эта модель, то при таком ударе и полете с кувырками последствия были бы гораздо плачевнее.
После нескольких аварий с участием военнослужащих ЗГВ пришла директива о запрещении эксплуатации купленных машин на территории Германии, т. е. купил - поставил на стоянку - перегнал в СССР.
Перегон машины домой - это отдельный вопрос. Кто-то попадал в аварии (из-за недостатка опыта или большого перерыва в сидении за рулем), кто-то в засаду (бандюганы быстро вычислили «золотую жилу», поэтому для организации противодействия рэкету машины стали гонять колоннами из одной части или соединения). Немцы и поляки требовали наличие номеров на машинах (немецкие номера сдавались при снятии с учета), наши комендатуры и ВАИ почесали репы и сказали: берите номера со списанных грузовых машин и ставьте на перегоняемые легковые. Наш техник роты гнал Ауди с номером "10-75ча" (белые буквы на черном фоне) от списанного и порезанного в металлолом ЗИЛа-131-го.
Было дело, некоторые офицеры и прапора за пару недель до вывода войсковых частей в СССР брали краткосрочные отпуска на перегон машины, а обратно не возвращались, присылая телеграммы о неожиданных тяжелых болезнях. Знали, что подготовка к выводу, погрузка в эшелоны и отправка - задачка не из веселых. Две недели «болезни» плюс эшелон идет еще неделю-две, вот тебе и дополнительный отпуск. Потом приезжает к новому месту постоянной дислокации или расформирования, мол я - не я и лошадь не моя. Среди военных, как и среди обычных людей, процент @#%аков имеет место быть.
Офицерам нашего батальона за пару недель до вывода отпуска перестали давать, но разрешили перевозить машины в эшелонах в кузовах грузовиков и спецмашин, т.к. отдельных железнодорожных платформ под личные авто не полагалось. Моя «копейка» ехала в плавающем транспортере ПТС-М (это такая большая гусеничная машина для переправы грузовых автомобилей через реки, то бишь водные преграды).
Еще вспомнилось: иногда нимцы подгоняли видавшие виды Москвичи, Запорожцы или "Копейки" к КПП воинских частей, оставляя в замке ключи и на торпеде "купчую" (рукописный документ, позволявший снять машину с учета в дорожной полиции и узаконить ее перегон в СССР) и растворялись во тьме, ибо сдача машины на утилизацию тогда стоила марок 200. То есть дешевле было подарить машину русским. Что-то так и оставалось стоять, а что-то наши забирали и не очень-то жаловались. Мы сдавали городок не Бундесверу и не бургомистру (повезло нам несказанно), а зенитно-ракетному полку, который почему-то перебросили на наше место с Вустрова. Этот полк в 91-м году подвергся нападкам полиции и лесников на тему «Почему лес у второго КПП автохламом засоряете?» и угрозам наложения агромадного штрафа. Начальник разведки из засады снял на видеокамеру несколько фактов «утилизационно-подарочных» поползновений немцев и отвез в полицию. Полиция извинилась, организовала вывоз «подарков» и приняла какие-то неизвестные нам меры, в результате которых утилизацию местные бюргеры стали осуществлять только официальными способами.
По рассказам служивших в ЗГВ позже, в 90-94 г.г., реэкспорт довольно быстро превратился в импорт, возрос качественно и количественно. А потом вывод войск закончился и «золотая жила» иссякла.

*- Малолитражка с пластиковым кузовом и мотоциклетным движком, производилась в Цвиккау (ГДР).

1990 - 2012 г.г.