Психиатрический этюд

1997 год. Медкомиссия. Для кого-то первая, для кого-то вторая. Для кого-то десятая или -дцатая. Эти все прекрасно знают. И что у них не так, и что у них, где болит и как это лечить и куда с этим идти. Психиатр тоже уже давно привыкший к нам, военным людям, человек с большим опытом и добрыми, уставшими глазами. Понимая, что в это время пойдут служить только полностью прожжённые патриоты Отечества, либо люди, которые еще не знают, что их ждет, и в любом случае их будет меньше, чем надо, относился он ко всем довольно доброжелательно. Как и остальные врачи.
...
Опытные люди понимали, что с данным врачом нужно разговаривать как можно меньше, ни на что не жаловаться, не отвлекаться и вообще стараться делать вид, что это не ты сам, а твой официальный представитель. Люди, которые шли в первый раз - волновались. И некоторые прожжённые личности, не будем называть их имена, хотя это был Кирилл, пользовались этим. Особенно в отношении самых доверчивых и непосредственных, чьи имена мы также не будем говорить, хотя это был Андрей.

Теперь сам этюд. Зная, что очередь к последнему врачу обычно самая длинная, нудная и нервная, Кирилл занял ее заранее, еще не пройдя окулиста и ЛОРа. Когда он их прошел, то его очередь к психиатру уже подходила. Будучи человеком веселым и задорным, стерпеть какой-то время без шуток и приколов ему было тяжело. Но надо. И он стерпел стандартные пятнадцать минут опроса у психиатра стоически и без лишних слов. Выйдя из кабинета его, просто распирало от необходимости выплеснуть накопившуюся энергию прикола. Я наблюдал за происходящим с соседней лавочки и видел, как все было. Практически надутый изнутри как воздушный шар, Кирилл, который был готов разразиться открытой шуткой, чтобы снять свое напряжение тут же переменился в лице и, состроив скорбную мину, чуть ли не пустив слезу по щеке застыл в монументальной позе, не отходя от двери. Объектом этого театрального воздействия и был Андрей. Новенький, волновавшийся больше всех остальных он выспрашивал у выходящих из кабинета стандартные вопросы «ну как там? Чего спрашивают?». Все отмахивались и занимались своими делами. Но не таков был Кирилл. Он не ломанулся к Андрею, не обнял его и не зарыдал у него на плече. Нет. Он знал, что Андрей сам подойдет к нему. И Андрей подошел. Кирилл стоял молча и смотрел вдаль. Андрей, обычно сразу набрасывавшийся с вопросом, в этот раз ждал, пораженный торжественностью момента — когда на него обратят внимания, опасаясь тревожить товарища в такой момент. Кирилл ждал. Андрей ждал. Прошло секунд десять. Над кабинетом психиатра горела лампочка приглашавшая войти. Следующий был Андрей. Но он не мог войти. Дорогу преграждал Кирилл. И он знал что-то, что было очень важно для Андрея. Через десять секунд Кирилл выдохнул и сказал «всё!». Этому «всё!» позавидовал бы сам Сергей Юрский в роли Дяди Мити из фильма «Любовь и голуби» во время коронной фразы про бабушку. Но его тут не было. А был Андрей. И его сердце наполнилось таким сопереживанием, что он подхватил Кирилла под локоток и попытался препроводить его к соседней скамейке. Но Кирилл жил не для этого. Он возложил руку на плечо Андрея и торжественно заявил «я сделал ошибку, Андрей...». И второй удар тоже настиг цель. Сглотнув так, что слышно было даже в другом конце коридора, Андрей все же спросил «что...?». Сжав плечо Андрея, Кирилл нанес добивающий удар.

- Главное, как получилось-то, все нормально было, родители здоровы, бабка с дедом живы, никто не бил в детстве, кошек я не мучил, думал обойдется, ан нет... (пауза, взгляд в глаза Андрея, в которых читалось только одно «не молчи, говори, брат, поведай!»)... в общем в самом конце он задал самый важный вопрос, Андрей. Он спросил «видишь ли ты сны, Кирилл Батькович? И я сказал, что вижу. И это было нормально, потому что все видят сны. ...

Тут надо сделать отступление. Андрей был технарем. Связистом. Все последнее время до медкомиссии он принимал новую технику, ковырялся в схемах и заодно пытался выбрать себе с полученной премии видеомагнитофон. Зная это, миниатюра Кирилла попала в цель.

- Все видят сны, Андрей, это нормально. Не в этом суть. Тут Кирилл замолчал. Лампочка над кабинетом нервно замигала. Андрей стиснув рукав Кирилла, вглядываясь в его душу и видя только доброту и искренность, спросил с такой горячностью, которой мог бы позавидовать сам Фелтон, соблазняемый Миледи, в порыве страсти кричащий «имя! Имя, сестра!».

И Кирилл твердо глядя в глаза Андрею, сказал «он спросил меня, Андрей, вижу ли я сны в PAL или Secam... и я ответил PAL. Это была моя ошибка, Андрей, моя ошибка! Иди!

И Андрей врывается в кабинет психиатра, уже начавшегося удивляться долгому отсутствию следующего в очереди. Андрей окрылен. Что происходило за стенами кабинета, мы узнали позже, и я рассказываю это с чужих слов. Андрей светился счастьем ярче той сороковатной лампочки, которая висела в кабинете, уже одним этим привлекая к себе ненужное внимание. Ответив на все вопросы про родителей и детские болезни, Андрей знал, что сейчас будет ОН. Самый главный вопрос. И он знал, что ответит правильно. И это осознание не давало ему возможности сидеть спокойно. Он елозил на стуле, тер ладонь о ладонь... Доктор сидел спокойный и умиротворенный. Его мироздание было давно устоявшимся. Он знал все среднестатистические погрешности психики и спокойно заполнял бланк медкарты Андрея, предвкушая окончание рабочего дня и какие-то свои заботы и дела, не связанные с работой. Его отвлекло от спокойного течения мыслей сильное ерзание по стулу Андрея. Поглядев на него из-под очков, он понял, что Андрей что-то хочет сказать, но никак не решается начать первым. И мило улыбнувшись отеческой улыбкой, он кивнул головой, приглашая к разговору. Сглотнув, Андрей, сказал - «видите ли, доктор, я вижу сны»... Взгляд доктора расфокусировался с Андрея на стенной шкаф за ним с томиками Фрейда, Юнга и других почтенных авторов, которым уже стало интересно. И тут Андрей, заметив что-то такое во взгляде доктора, поспешил его успокоить: «не волнуйтесь, доктор, я вижу сны только в системе Secam...».

Сейчас Андрей уже подполковник, но встречая его, я всегда вспоминаю ему этот Secam, который чуть не вышел ему белым билетом, благо, что потом все разрешилось.

К чему я это. Надо же какие-то поучительные выводы сделать, все-таки. В-общем, эта история научила меня тому, что мы все актеры, но играем по-разному. Кому-то нравится его роль, а кому-то нет. И в результате ничего не меняется. Просто кто-то играет плохо, а кто-то хорошо. И живет соответственно. С удовольствием или без.
(С)
http://d-pankratov.ru/teksty/rasskazy/%D0%BF%D1%81%D0%B8%D1%85%D0%B8%D0%B0%D1%82%D1%80%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9-%D1%8D%D1%82%D1%8E%D0%B4