Аусвайс

Перевели к нам в полк нового майора, зама по воспитанию. У всех, конечно, есть свои тараканы в голове, но у этого они были каких-то совершенно нереальных размеров: Парень имел так называемое 'военно-историческое хобби', а именно, собирал разный нацистский хлам, разучивал немецкие гимны времен Рейха, цитировал Ницше, и каждое лето участвовал с такими-же толкинистами, как и он сам, в ролевых играх: это когда люди наряжаются в форму и бегают по лесам с деревянными автоматами наперевес, играют в войнушку.

Как-то в самый разгар пьянки по случаю получения моим соседом очередного воинского звания приперся майор Вася. Одет он был в нацистскую форму. С одного боку у него висел немецкий противогаз, с другого - вещмешок. Прямо с порога он обратился к юбиляру с пламенной речью по-немецки, после чего достал поллитры (чуть не сказал шнапса) и плюхнулся за общий стол. Как он шел в таком виде через гарнизон - мы как-то спьяну не удосужились спросить.
Долго ли, коротко ли, шнапс закончился, и была снаряжена экспедиция в ближайший круглосуточный ларек, в которую помимо прочих входили Вася и Ваш покорный слуга. Орава веселящихся втиснулась в магазинчик, Вася остался снаружи докуривать.

Купили топливо, выходим, наблюдаем такую картину: фельдфебель Вася общается по-немецки с патрулем.
Прапорщик-патрулист: А где ваш: этот: ну как его, блядь?.. аусвайс!
Вася: @#$$% ASDFGH QWET &^$% @#$% Я, Я! @#$%$#@ *&^^$%#$ :%?;?;% НИХТ АУСВАЙС!

Фельдфебель Базиль был выкуплен у патруля за поллитры. Утром он достал из вещмешка форму майора российской армии, почистил пальцем зубы и поковылял на развод:

Рассказал мне эту историю один сослуживец, до этого служивший в другой части. Значит дело было так...
На дворе начало марта. Воскресный вечер перед приездом какого-то очередного генерала. Всех молодых угнали на неделю куда-то работать, поэтому в части остались только воины 3 и 4-го периодов. Вечерняя поверка....
Замполит наш был личностью отвратительной, и непонятной, а от того и зловещей. В роту он приходил крайне редко, предпочитая вызывать к себе на ковер. И вот в тот памятный вечер его принесло на поверку. Перед ним стоит рота "старых" (60 немаленьких мужиков) которые вместо законного ожидания дембеля все выходные приводили часть в божеский вид. Настроение у воинов соответствующее :) И вот до отбоя остается буквально пол минуты и..... и тут этот короед, шевеля рыжими усами, произносит следующее:
- Товарищи солдаты и сержанты! Сейчас я хочу пожелать вам спокойной ночи. - подносит руку к фуражке - Спокойной ночи товарищи!
.....немая сцена с отнятием ног.... "товарищи" в явном замешательстве. Потом кто-то из второй шеренги:
- (неуверенно) Спокойной ночи товарищь полковник...
Замполит (с огорченным лицом)
- Что-то как-то вы неуверенно. Попробуем еще раз.
...Так повторяется пять раз. Пока мы всей ротой не гаркнули на весь гарнизон - "СПОКОЙНОЙ НОЧИ товарищь полковник!!!!" Только после этого удовлетворенный замполит пошел в свою общагу. А мы ржали полночи. Если бы кто-то видел это со стороны. Стоит 60 здоровых парней, и с обезумевшими глазами орут в голос "СПОКОЙНОЙ НОЧИ". А перед ними щупленький замполит с блаженной улыбкой на лице :)))

ВРАГ МОЙ!

Капитан был противоречив.
Идеальное прилаженная военная форма выглядела на нем скособочившейся. Капитанские звезды смотрелись нелепо, как на пингвине.
У капитана было вытянутое лицо и рахитичное чувство юмора.
Капитан шутил с теми, кому симпатизировал.
Я попал в их число.
Жаль.

* * *

Утро! Подъезд нашего барака. Стою, курю. Мысли появляются редко, но, если и появляются, то строгие, правильные, по-солдатски четкие.
Например, то ли зашумел листвой Борей, гоня суда на теплый Юг, то ли Стрибог, пробудившись, встряхнулся ото сна, тут же мысль: - "Ветер. Дует."
И вдруг на горизонте - капитан с двумя невнятными типами в гражданском.
Паника! Он сейчас опять будет шутить! Я опять не пойму - он опять обидится! Что делать?!
На лице капитана уже начала появляться болезненная гримаса (он так улыбался), когда вдруг меня осенило - спасение рядом!
Капитан особенно не баловал свое чувство юмора разнообразием. Например, последние две недели он шутил, припоминая то, как я запнулся на перекличке. Отсюда шутка получилась такая: столкнувшись со мной, капитан изволивал гаркнуть: "Рядовой!", на что я должен был пискнуть "Я!", после чего он строго спрашивал: "Как фамилия?", я отвечал, и мы расходились, весьма довольные друг другом.
Незатейливый алгоритм, верно?
Но не в полседьмого утра на четвертый месяц службы.
Я собрал все усилия, сконцентрировался и внутренне принял защитную стойку.
Однако капитан, видно, был чем-то озабочен в это утро. Так сильно, что забыл про излюбленную шутку. Подойдя ко мне, он гаркнул: "Рядовой!".
Сигарета падающей звездой прочертила путь точно в центр урны, отзвук от гортанного "Я!" заметался в кирпичном квадрате барачного двора, глаза троицы потеплели (распрямляясь во фрунт, я даже успел оправиться) и капитан, уже дружелюбно, задал следующий вопрос:
- Почему щетина на морде?
Это был удар ниже пояса. Уже отдавший речевому аппарату приказ о воспроизнесении первого слога фамилии, мой мозг лихорадочно заметался, выискивая пути к отступлению, что вылилось в трансформацию произносимого звука в продолжительное "Э-э-э..." и паузу, исключительно этим "Э" и заполненную.
Было раннее утро. Я тянул свое "Э". Трое ждали. Росчерками пролетали фекалии гадящих птиц - плац убирать будет трудно. Капитан начал багроветь - опасный синдром, до удара недалеко. Причем по мне. "Надо выкручиваться!" - приказал кто-то решительный внутри меня и я, вытянувшись так, словно проглотил аршинную линейку, отчеканил прямо в добрые совиные капитаньи глаза:
- Э-э-этто еще у кого морда, товарищ капитан?!
* * *
Поразительное дело: даже черные трещины на старом кафеле можно натереть до глянцевого блеска обычной тряпкой.
* * *
Типы в гражданском оказались какими-то проверяющими. Капитан до конца моей службы так и не принял моих извинений.

История эта случилась в 1988 году. Служил я в доблесных войсках называемых ПВО. Страна называлясь Венгерская Народная республика. Наша часть располагалась у одного довольно большого посёлка. Соседство такого объекта, как военная чась иностранного государства, нельзя назвать для всех на 100% приятным (в свете 1956 года), как правило, как раз наоборот, но народ привык и в общем-то частенько даже извлекал из этого некоторую выгоду. Был у нас в части вольно-наёмный дедок из мадьяр (венграми почему-то называем их только мы, а на самом деле они мадьяры). Звали его Питер. Был он у нас сантехником - чинил водопроводы, насосы, канализацию и пр. и в общем был очень неплохим человеком - добродушным и во всех отношениях приятным дедком - проносил через КПП паленку (водку), бар (вино) и пр. покупал/продавал для нас вещи на заказ, мог достать что угодно (не за "так" конечно). Особенно дружен был с ним наш старшина - ст. прапорщик Пуль (фамилия истинная и этот старшина - весьма отдельный разговор - просто олицетворение понятия прапор и армия, основной язык - русский матерный - таких этажей как у него я не слыщал больше никогда ни до ни после армии). Вместе крутили они взаимовыгодные делишки и вообще были товарищи.
Так вот как то наш дедок попросил своего товарища ст. прапора подсобить ему выкорчевать на его участке, прилегавшему к дому, пни. Ну понятное дело старшина под каким-то видом собрал нескольких человек и привёл на фронт работ. Когда мы пришли, то увидели просто громадные пни (в обхвате один мы даже в двоём не смогли захватить) от поваленных дубов (как-то прошёл ураган) сами дубы были уже убраны, часть была повалена и в общем-то не представляло сложности их выкорчевать, а некоторые сидели довольно плотно. Было таких объектов 8 штук. Старшина нас снабдил шанцовкой и толовыми шашками - поэкспериментировав над одним пнём мы выяснини, как надо подкопать и сколько шашек заложить. Подорвали всё ок подпрыгивают на метр и падают обратно, а там уж не наша работа. Самый большой оставили на потом. Прапор наш удалился они с товарищем за домом в садике в метрах в 200 (дом Питера был на некотором удалении от посёлка и был самым большим в посёлке после церкви подстать и прилегающая территория гектар не меньше). Там был стол, закусь и всё остальное (в том числе и для нас служивых). Мы плавно неспешно подрываем пни, Все идёт по плану. Остался последний. Самый большой. Тротила у нас осталось много. Корячится с корнями подкапывать, подрубать, надоаело и жара стоит под 30. Сержант наш типа "А ну его к ##ям... давай засаживай это всё дело под этого динозавра... последний. Тротил есть". Сказано сделано. Заложили, подпалили, отбежали. Грохнуло изрядно. Когда рассеялась пыль мы ожидали увидеть монстро-подобного пня аккуратно лежащим в ямке прямо перед собой. Его там не было. Посмотрев всторону дома мы увидели плавно опускаешийся ЗА ДОМ ГРОМАДНЫЙ ПЕНЬ. Немая сцена (секунд 5) и лихорадочный процесс мысли на лице сержанта, истошние вопли из-за дома. Мы туда. Ещё одна немая сцена (секунд 10). Там где был стол - ПЕНЬ вверх конями, мадьяр и ст. прапор поразные стороны с остатками еды на лицах, с ГЛАЗАМИ ПО ТРИ РУБЛЯ, у ст. прапора вилка с колбасой, поднятая вверх. Потом ст. прапор пришёл в себя чуток и... "Уууууууё#ки!!! Пристрелюууууууу... и т.п. и т.д." (минут на 10). Стоит ли говорить, что в этот день нам гражданской хавки уже не перепало. Никто не пострадал (кроме стола) все отделались лёгким испугом. Комичность ситуации налицо, но как педставишь чучтва Питера и ст. прапора и сопоставишь с видом ПНЯ... "Ууууёёёёё...!"

P.S.: Когда уже уходили на дембель зашли к Питеру.
Пень вытащить уже из сада не представилось возможным. Питер сделал из него неплохую беседку. И вот таки тогда нам перепало угощение с хозяйского слола. И было уже весело.

Ничего Петров не отвечает
Только тихо ботами качает...

Народное

Да, бывали времена, когда все, что мешало ночью стоять на посту ну, например, в лагере Хорон (недалеко от Шхема, что на Западном Берегу реки Иордан, прямо напротив лагеря беженцев Балата) - это хронический недосып и скука. Из оружия палестинцами к тому моменту были неплохо освоены разве что камни, а приближаться ночью к армейской базе у них считалось муветоном - еще стрельнут солдатики от скуки... В этом лагере я проходил курс молодого бойца в 92-м году. А следующая история произошла не в этом, но в аналогичном месте.

Но прежде всего - немного о соотношении израильской армии и системы высшего образования. Юнцы призывного возраста, желающие отсрочить сладостный миг начала действительной службы, идут учиться, но при этом подписывают обязательство на 3 года сверхсрочной. А на первых же летних каникулах делают курс молодого бойца.

Итак, мизансцена: вышка на периметре базы, в вышке скубент номер 1 (ну, скажем, Вася), под вышкой - скубент номер 2 (назовем его Петя). Каждые пол-часа - меняются. А спать-то хочется...

И тогда Вася, не будь без пяти минут инженер, из невесть откуда потыренной веревки сооружает нечто вроде альпинистской обвязки, куда и погружает свое бренное тело, затем отдается в объятья Морфея. Гениальность конструкции в том, что с джипа начальника караула, ежели такой подъедет, видно: сквозь открытую дверь вышки - ноги скубента, попирающие пол, а поверх стены вышки - верхнюю часть тела, в сугубо вертикальном положении.

Через полчаса происходит смена ролей: Вася лезет вниз, а его место в обвязке занимает Петя. Все бы хорошо, но не учли скубенты разницу в росте: Петя Васи сантиметров на 15 ниже.

Итак, подъезжает начальника караула на джипе, и фонарем на вышку светит. А там, по верх бронированной стены, видит он склоненную голову Пети - касочка-то хоть и пластиковая, да в ней с прямой шеей не поспишь. Затем светит он в дверь вышки, и что же он видит там? На расстоянии 15 см от пола, легким предрассветным бризом раскачивает ножки нашего страдальца.

К сожалению, история умалчивает реакцию начальства.