Шапками закидаем!
Максим Давыдов

humor.21.ru

Как известно, шапка - это зимний головной убор. Ещё бывают шапки вверху какого-нибудь документа. А вот моряки, кто служил на кораблях с паровой силовой установкой, знают ещё один вид шапок. Кто не знает, о чём это я, пусть не удивляется, - современные боевые корабли до сих пор используют пар в качестве рабочей силы. Например, ядерный реактор нагревает воду, превращая её в очень горячий пар (этак 500 градусов С), затем его подают на силовую установку. Не подумайте о больших рычагах с поршнями, как у паровоза! Теперь винты приводятся во вращение мощными турбинами с редукторами, и корабли весом во многие тысячи тонн летают, если надо, как модные сейчас аквабайки, 50-60 км/ч. Ну, а если размеры судна не позволяют разместить в машинном отделении атомный реактор со всей своей приблудой, пар добывают старым дедовским способом, - с помощью котлов и сгорающего там мазута (хорошо, хоть не угля!). Естественно, подача этого мазута и воздуха для его горения регулируется в нужных пропорциях умной автоматикой, но иногда и она даёт сбои, особенно при резкой смене нагрузки во время швартовки корабля к пирсу. И тогда над головой у гордых моряков появляется большая чёрная шапка. Это всё равно, что крутой водитель, когда трогает машину с места, вдруг глушит двигатель, как неопытный "чайник". Поэтому корабельные шапки - вещь непрестижная, даже вредная, поскольку сажа от несгоревшего мазута оседает на ближайшие поверхности и достаточно плохо отмывается с них.
Но это всё присказка. Любое зло можно использовать во благо для себя, если направить его в нужную сторону и в подходящее время.
С испытаний в Балтийском море на Северный Краснознамённый флот перегонялся новенький эсминец. Все устройства и приборы только что проверены, отрегулированы и работают, как часы.
В котлах горение просто идеальное, - выхлопные газы кристально прозрачные, короче всякие шапки абсолютно исключены. Краска на бортах блестит, металлические части надраены до такого блеска, что Солнцу наверное стыдно. Командир корабля не нарадуется такой красоте. А тут, откуда ни возьмись, появляется норвежский вертолёт и начинает нагло летать вокруг, как назойливая муха. Воды вообще-то нейтральные, но уж больно близко он снимает своей шпионской камерой новую боевую единицу. Чтобы припугнуть супостата, командир даёт приказание главному артиллеристу, - пусть, мол, твои орлы пошевелят стволами орудий, глядишь и отвяжется, окаянный. А надо сказать, орудия на корабле - что надо. Долбанёт такая пушка даже холостым выстрелом, так этот вертолётик сдует к чёртовой бабушке! Ну, ребята стволами сдвоенными поводили туда-сюда, навели их на вероятную цель, да не тут-то было! Стреляный воробей оказался, видать не первый раз в таких делах участвовал. Взял, да и завис над трубой, летит вперёд вместе с кораблём, издевается над пушкарями, - ни один ствол туда повернуться не может, кто будет по своей же трубе стрелять!
Пилот ухмыляется, его отлично видно, зато командир корабля мрачнее тучи. Ведь подрывается престиж всего Северного флота, а ничего сделать нельзя. Но рано радовался хитрый лётчик, русские так просто не сдаются! Шепнул что-то командир главному механику, тот дал команду в машинное отделение, и где-то там, внизу вахтенный матрос на пульте управления котлами щёлкнул тумблер с "Автомат." на "Ручное" и от души отвернул регулятор подачи топлива...
Когда огромная шапка наконец-то стала рассеиваться, кто-то ответственный за чистоту трубы посмотрел на неё и очень грустно вздохнул. А вот куда делся вертолёт и сколько времени его потом отмывали (если нашли), никто так и не узнал. Да мы вообще любого шапками закидаем!

Секс в море или все моряки сво...

В море все моряки свободны до возвращения в родной порт - секс в море возможен только виртуально-бинокулярно при двадцатикратном увеличении естественной похотливости и близости пляжа. А с увеличением тервод и двадцати крат не хватит. Тогда они ждут чуда.
Чудо редко, но приплывает на белом прогулочном катере. На его юте накрыт стол с шампанским и двумя блондинками, вокруг поп которых крутятся калифорния дримеры - яппи из Сан Диего. И вот подходит этот ковчег разврата метров на десять к нашему борту и ложится в дрейф, вызывая звон по всему кораблю - это скребки выпадают из рук моряков, работающих на верхней палубе.
Когда на катере раздается музыка, и блондинки начинают плясать танец «хула», наш старпом орет:
- Отойти от лееров! Погнете, сволочи!
Появление банды загорелых и лысых русских топлесс в синих семейных трусах - сигнал блондинкам: их руки ныряют за спину, и вот уже бюстгалтеры крутятся над нежными головками, ожидающими от русской аудитории гула и восхищенных свистов.
Никак нет! Русские стоят фонарными столбами, на вершине которых блестят остекленевшие глаза. Некоторые украдкой плачут...
- Док, ахтунг! - говорит старпом. - Срочно вниз! Подсыпь свое чудо-зелье в питевую цистерну, а то быть беде. Бойцы, разойдись по местам работ!
Но матросы недвижимы! Какие они сейчас, нахрен, бойцы!
- Педа...разы...- кричит наш механик Леван, осекшись под взглядом замполита. - Тащ, беда...разы так можьно?! Разрешите принять меры!
- Разрешаю! - отвечает замполит, сканирую биноклем корму катера, и натыкается на белые попы веселой американской компании. - Хххады!
А Леван уже внизу и тычет в исполнительную кнопку на пульте. Есть сброс! Схватив противогаз, бежит обратно на правый шкафут, на котором уже пусто. Вырвавшиеся из фановой системы фекалии дружно и весело обволокли американский катер. Девчонкам-то хорошо - их бюстгалтеры оказались хорошими респираторами, а вот с яппи беда - плачут. Рыдают, не попадая пальцами в кнопку пуска двигателя. А вот и попали! Счастливого пути, ребята!
И снова на корабле воинский порядок, и вахтенный офицер дает команду:
- Подать питьевую воду в систему! Экипажу наполнить питьевые бачки!
Все бросаются к кранам, и лишь наш доктор сидит в своей каюте, поглаживая заранее наполненный графин и загадочно улыбаясь... Но вечером механик докладывает командиру о возникновении мелкой вибрации в районе матросских кубриков. На суровый взгляд командира начмед отвечает тонко и визгливо:
- Да нет у меня никакого брома! Только хлорка!

А завтра опять катер приплыл. Большой и атомный - крейсер УРО «Калифорния». Его командир - Гейлорд Паулсон - большой весельчак с темпераментом, соответствующим его неприличному имени: выглядит как лорд, а ведет себя как гей. И экипаж его гейский - американцы системы афро по борту и американцы системы евро на ходовом мостике. Первые дружно нагнулись и выставили в нашу сторону шахтерские попы, вторые сверху их в бинокли разглядывают. Радуются!
Но что это! На русском корабле какой-то мелкий в офицерской фуражке плакат развернул. Так, читаем:
- Эм-эн-пи-уай эм-эн-пи. Что это? Так, ниже голубь с ракетой в клюве! Поняли - эмблема русского корабля! А снизу еще что-то написано! Кто знает русский?
- Я!
- Читай!
- Сверху - Миру мир. А под голубем - Писе. Тьфу, Peace по-нашему. Надо же, они своих диссидентов на военные корабли упрятали! Умно! До Москвы далеко, а чайки - не аудитория.
- А Вы знаете, господа, когда я атташе служил в Москве, видел вот что - стоит здание, а на нем вывеска на английском, читаемая по-русски как «Пектопа». Спросил сопровождающих чекистов, что это значит. Оказывается, они так слово «ресторан» пишут!
-Да уж, дикие, эти рускиз. На юте, повторить приветствие!
И опять нам заулыбались черные то ли лица, то ли задницы. Стоящий с плакатом замполит обмяк и стал скатывать лист ватмана. Его не поняли! Но что это, американцы вдруг загалдели, захлопали в ладоши и стали показывать пальцами в наш борт. Замполит лег на леера и глянул вниз - из иллюминатора матросского кубрика выглядывала задница корабельного пса Клапана, приветствующего американцев взмахами хвоста. Из глубины кубрика раздался голос:
- Целься! Дави Клапану на пузо! Товсь! Охонь!
Вечером секс в море все же состоялся...В каюте замполита... В море все же есть место сексу!

БЫЛИ «ПАРКЕТНОГО» КРЕЙСЕРА-32 или «о последовательной непоследовательности»

- По местам стоять! Оружие и технические средства провернуть вручную! - прошелестел предусмотрительно приглушенный динамик корабельной трансляции. На крейсере набирала обороты мудро установленная Корабельным Уставом и техническими инструкциями, но на корню загубленная начальниками-реорганизаторами очередная ежедневная проверка техники.
Офицеры одной из боевых частей собрались на своём КП, оживленно обсуждая текущие дела. По трапу прогрохотали тяжелые шаги, дверь лязгнула, чуть ли не срываясь с петель, и в помещение стремительно ворвался командир корабля.
- Почему все здесь? - повышенный тон командира указывал, что он явно не в духе. Попытка «бычка» (командир боевой части - прим. Авт.) объяснить нерегламентированный сбор офицеров служебной необходимостью показала, что вопрос был задан чисто риторически и ответ на него в принципе и не интересен, поскольку была на полуслове пресечена уже чуть ли не криком:
- ПОЧЕМУ ВСЕ ЗДЕСЬ? ВСЕМ НА ПОСТЫ! - и полыхающий праведным гневом командир, не снижая темпа, промчался через КП до запасного выхода и исчез за дверью. Повисло напряженное молчание.
- По постам, - поморщившись выдохнул «бычок», - потом договорим.
В ту же секунду исчезли деморализованные командирским «наездом» лейтенанты. Выдержав положенную «годковскую» паузу, поднялись по трапу и разошлись кап-три и кап-леи (капитаны 3 ранга и капитан-лейтенанты - прим. Авт.). Тяжело вздохнув, вынырнул из объятий своего кресла командир БЧ:
- Я - в кормовые посты. Дежурный, ты за старшего.
Но тишина господствовал на КП недолго. Опять хлопнула дверь и перед дежурным вновь предстал буквально кипящий от негодования командир, а его уши разодрал просто нечеловеческий вопль:
- ГДЕ ВСЕ???!!! ПА-А-А-Ч-Ч-Ч -Е-МУ НИКОГО НЕ-Е-Е-ЕТ???!!!
«Дежа вю» успел подумать дежурный, впадая в транс.

«Шутка»
Связистам посвящается.

«Не служил бы я на флоте, если б не было смешно». Цитата. Я это в 74 году услышал, когда меня с «Железного» на «Юрьев» перевели, от того, которого менял. А сняли его прямо перед боевой, просто потому, что евреем он был. Так вот, по пятому пункту.
Вспомнил эту поговорку к тому, что смеются на флоте, и шутят, и подшучивают. И иногда зло очень.
Ну вот, а Ивана Ивановича Иванова нам тоже перед походом назначили. То есть командира БЧ-4 сняли - уж и не упомню за что - а без связиста в море идти вокруг Европы тоскливо - и прикомандировали начальника берегового узла связи бригады Иванова И.И.
В связи он конечно как бог, не без того, и не только в связи.... А в остальном - что возьмешь с прикомандированного, да тем более офицера вышележащего штаба. Так что как бы на отдельном положении «Иван в кубе» у нас оказался.
Вышли мы из Кронштадта, и в Лиепаю. Дошли, встали - задачи перед походом отрабатывать.
Тут как раз старпома нового назначили, приехал из Севастополя. Офицер крейсерский, ну и порядки стал крейсерские вводить. В принципе все ничего, на пользу, народ в рамки быстро загнал, одно только: "Блядство - говорит - среди офицеров и мичманов плодить не будем. Сход на берег - до часу ночи."
Чтоб, значит, в кабаке где отдохнуть - пожалуйста, но чтоб заночевать где на стороне - ни-ни. Нравственность соблюдал. А сам, гад такой, на берег вообще не ходил. Ну, разве часа на два - три в воскресенье, жене позвонить, да пива попить.
Выворачивались конечно, решали вопросы - когда в «Журнале боевого заместительства» друг отметит, что, мол прибыл, на борту где - то, а когда еще как.
А «Ваня кубический», со своим особым статусом, штабным, на берег каждый вечер - и до утра, тетку завел, жизни радуется.
Ну да ладно, дело житейское - каплейское. «Кто из вас без греха - пусть первым бросит камень». Все бы ничего, да вот делился он, Ваня то есть, всеми своими переживаниями. И сколько раз, и как, и что он ей, и как она ему. Кому - то вроде и ладно, а кому - поперек горла рассказы его. Не у всех психика одинаковая, да и способности у всех разные. Задевало в общем.
А народ в основном молодой, до тридцати еще. Играет гормон.
Зама естественно это больше всего заводило. К слову сказать, зам правильный был, строевым некоторым сто очков вперед давал. Какие бы проповеди о политике партии и правительства не читал, а заканчивал всегда одинаково:
« Матроса надо драть, драть, и еще раз драть. Только до конца задранный матрос не думает о пьянках и самоволках. И если матрос ходит в самоволку, или пьет - грош цена его начальнику». И надо сказать, слова у него с делом не расходились, воспитательную работу среди личного состава он четко по уставу внутренней службы, вкупе с дисциплинарным строил. Жаловаться на начальников к нему бесполезно ходить было. Разве что дополнительное взыскание заработать можно.
Да и что касается остального - тоже не чужд был. Так что Ванины рассказы его доставали основательно.
Но суть да дело, задачи отработали «сдались» успешно штабу - и в Балтийск, под штаб флота, на проверку готовности к межфлотскому переходу.
Вот когда в Балтийск шли, зам ко мне приходит и говорит:
- Все. Задрал меня «кубический» своими повестями. Давай его от блядства отучим. Хоть ненадолго. Хоть на время, пока он у нас. Да хоть бы он язык, сука за зубами держал.
- Согласен. Какие предложения?
Тут зам идею свою объявляет.
Напечатать письмо, якобы баба Ванина в политотдел Лиепайской бригады обратилась, оформить его как надо, и по приходу в Балтийск - Ваню напугать.
Нет вопросов.
Взяли машинку, натюкали одним пальцем, что мол в политотдел обратилась гражданка такая - то, с вопросом, куда пропал ее любимый Иванов И.И., который два месяца назад вступил с ней в половую связь, и обещал жениться.
И просит она всей силой партии вернуть его, дорогого к ней, любимой.
Только так.
На угловом штампе парохода номер в/ч заклеили, тиснули на бумагу косо, дата, номер. Зам закорючку - за НачПО поставил. Потом - конверт, адрес прямой - наш, обратный - политотдела Лиепайского, «письмо солдата, бесплатно» - все.
Но командира конечно посвятили. Тот - а Ванины рассказы тоже поперек горла - поддержал.
Пришли в Балтийск. Зам в политотдел сбегал, о полморсосе доложил, возвращается - черный.
К командиру. Меня тоже пригласили. Взывает кэп Ваню. Прибывает. «Прибыл, мой командир»
Тот:
- Что делать будем?
- А что?
- А письмо вот получили, фельдъегерской связью доставлено.
И читает. У Вани - челюсть на пол, коленки подогнулись, на диванчик рухнул....
- Дайте посмотреть....
Дали. В стрессе на «мелочи» оформления он внимания не обратил. Челюсть кое - как вправил
- Мужики, у меня же жена, дети, помогите, что - ни будь, хоть как, куда мне....я....ну....
Командир серьезно так:
- Ладно. Зам, напиши письмо, что в силу служебных обстоятельств Иван Иваныч на ТОФ (Тихоокеанский флот) откомандирован. Укажи в/ч какую ни будь...
Ваня:
- Не надо в/ч, найдет сука такая...
Командир на него посмотрел, и со своим непередаваемым кавказским акцентом говорит:
- Ладно. Толко еслы еще раз в кают-компаныи рот откроиш пра баб сваих - всэ данныи в палытатдел дам.
Ваня конечно клясться, что ни-ни....
Еще бы, из - под гильотины можно сказать выскочил. Думаю у него в те секунды, что он в трансе был - все промелькнуло. И лишение партбилета, и снятие с понижением, и развод, с выселением из Севастопольской квартиры....Поклянешься тут.
Затих он после этого.
И только уже когда в Бискае были, недели через три, зам ему правду открыл.
Соседи говорили, что минут пятнадцать в замовской каюте грохот стоял. А приборщик потом все бурчал, что стекла то графина и стаканов по всей каюте собирать приходится...
Весь поход Ваня молчал.
И уже когда уходил от нас, в Севастополе, сказал...
Я его слова приводить не буду, каждый догадаться может.
А нам что -
Шутка.

Необычайные приключения штурмана ПКР "Москва" рассказанные им самим.

(окончание)

В конце июня 1990 года попросил меня, никто иной, как комсорг корабля старший лейтенант Балтабаев Батырбай показать ему гиропост. Словом провести его экскурсией. Около двух часов ночи я с Балтабаевым пошел в кормовой гиропост. Время было самое удачное для встречи духов и привидений.
В гиропосту я рассказывал и показывал, как и что происходило со мной при встрече с окровавленным матросом, и что происходило со слов старшин с Юсупбаевым.
В ходе рассказа, находясь уже на вертикальном трапе в шахте лага, я заметил, что Батыр стал старательно всматриваться в мое лицо. Но значения этому не придал и продолжал начатую экскурсию. По окончании осмотра с моими комментариями мы уселись на стулья в самом гиропосту. Стали дождаться 3-х часов ночи, чтобы понаблюдать, в любимый час нечистой силы, за необычными явлениями, если таковые случатся. Батыр попросил меня разрешить ему закурить. До трех часов ночи мы с ним дискутировали о подобных паранормальных явлениях, вспомнили о катастрофе в семидесятых американского самолета «Локхид-1011» не долетевшего до Майами и свалившегося по ошибке экипажа в какое-то болото. Из 176 пассажиров тогда в живых осталось 75. Но командиру корабля Роберту Лофту и бортинженеру Дону Рипо не повезло. Оба от полученных травм скончались. Потом этих ребят, Лофа и Рипо, более 20-ти раз видели экипажи и пассажиры некоторых авиарейсов. Они появлялись и в салоне, и в кабине пилотов летящих лайнеров и выглядели как живые. С ними можно было поговорить, потрогать, но потом они бесследно исчезали. Рипо даже предупредил экипаж одного из авиарейсов о возможном пожаре двигателя. Пожар действительно возник в двигателе при взлете, но самолет удалось посадить. При разборке этого двигателя причину возгорания выявить так и не удалось... - Ты об этом случае ничего не слышал,- спросил меня Сергей.
Я отрицательно мотнул головой и он продолжил:- Ну так вот... В три часа, так ничего и не обнаружив, мы разошлись по своим каютам.
Спустя где-то неделю Балтабаев попросил меня уделить ему время, говорит, есть кое-что интересное... После вечерней поверки мы зашли к нему в каюту и Батыр сходу начал рассказывать. Начал с вопроса, не чувствовал ли я что-либо при посещении гиропоста.
Я сказал, что нет. Тогда он продолжил:- Когда, вы спустились в шахту лага, в ходе нашего разговора я вдруг заметил, что ваше лицо и фуражка на вашей голове постепенно растворились, исчезли, будто покрываемые темной пеленой. Голос был слышен, жесты были видны, и с туловищем ничего не происходило, а голова растаяла. Затем на месте темной области, где была ваша голова, возникло чужое лицо без головного убора с короткой стрижкой. Полукавказец, как мне показалось. Смотрит на меня, словно желает сказать: - «Ты хотел меня увидеть, смотри, вот он я». Потом, это лицо так же скрыла темная пелена, и началось обратное: вначале появился орнамент на вашей фуражке, как улыбка чеширского кота, затем фуражка, а после и ваше лицо. Я и закурил тогда, чтобы успокоиться. Но сразу об увиденном рассказать вам не решился. В следующую смену обеспечения, т.е. через 2 дня после посещения гиропоста, я сменился с вахты в 4-е часа и лег у себя в каюте отдохнуть, выключив свет. Спустя некоторое время дверь каюты открылась, и кто-то вошел в нее. Из-за слабо пробивающегося света из коридора через вентиляционную сетку двери, я различил лишь какую-то тень, и подумал, что это мой приборщик Касымов. Далее тень подошла к моей койке и стала пытаться улечься рядом со мной ближе к переборке. Полагая, что это Касымов, я со словами "Совсем оборзел", изо всей силы двинул в его сторону локтем. Локоть мой больно врезался в переборку. Я ойкнул, в ответ раздался смех. Сразу же включив в каюте свет, к своему полному изумлению, никого ни в койке, ни в каюте не обнаружил. Снова выключил свет и сразу рядом кто-то зашевелился. Я, немного подумав и преодолев страх и удивление, спросил: - Кто ты есть и что тебе нужно?
Ответом было:- Я тот, кто сейчас с тобой рядом, чтобы тебе помочь.
-Невидимый пришелец рассказал, что меня ожидает в будущем, рассказал подробно обо всех обстоятельствах недавней гибели в Казахстане в городе Шевченко моего брата. Преступление так и не было раскрыто милицией, а он рассказал, что брат возвращался поздно вечером от друзей домой. На пустыре на него напало пятеро парней. От четырех ему удалось отбиться. А пятый со спины ударил его шилом в затылок. Он там и умер, не приходя в сознание. Тогда я спросил, нельзя ли мне узнать имя убийцы моего брата, чтобы найти и отомстить? На что он ответил, что убийце уже воздано по делам его. Говорили и о другом малозначащем. В конце беседы я попросил его материализоваться, чтобы иметь представление с кем у меня была беседа. Он ответил, что сейчас у него мало для этого силы, но на ощупь его можно потрогать. Я попросил дать мне его руку. Она на ощупь оказалась нормальной и теплой, даже стала видна. Словом, там, где я прикасался к частям его тела, они становились видимыми. Затем я, как в бездну провалился и открыл глаза оттого, что зажегся свет в каюте. В дверях стоял приборщик. Со словами: - Чего тебе тут надо, и так не давал мне спать всю ночь,- я встал с койки и от слабости чуть не рухнул на палубу.
Ноги меня почти не держали, схватившись за ручки кресла, я тут же в него, буквально, упал. Продолжая думать о том, что все что случилось со мной ночью, произошло по вине Касымова, я, сидя в кресле, ткнул из последних сил своего приборщика кулаком в бок и сразу почувствовал прилив сил и бодрости на столько, что смог встать. Опять подтолкнув Касимова к двери, почувствовал снова прилив сил. И только обиженный голос Касымова по-казахски "За что?" вразумил меня, и я понял, что произошедшее со мной было явью, но не по вине приборщика. Невидимый пришелец в ходе беседы забрал у меня слишком много энергии и лишь коснувшись Касимова, я видимо сумел как-то ее восстановить.
В общем, проблема, с которой мы столкнулись, весьма интересная, не попробовать ли углубить ее изучение? - заключил комсорг.

Однажды, перед вечерней поверкой меня вызвал к себе в каюту командир корабля капитан 2 ранга Васько и, показав на лежащее перед ним на столе окровавленное лезвие безопасной бритвы, спросил: - Не можешь объяснить, чья это работа?
Не въехав в суть намека, я лишь пожал плечами. Тогда командир продолжил:- Понимаешь, это лезвие найдено в коридоре правого борта в девятом отсеке. На переборке кровью была сделана надпись <Серый>, вот я и подумал, Сергей Николаевич, не твоя ли это работа. Теперь вижу, что нет. Но надо узнать, все же, кто автор надписи. Думаю надо произвести телесный осмотр личного состава.
Телесный осмотр был произведен дважды. Первый раз на вечерней поверке, затем во время утреннего осмотра личного состава. Но результатов оба осмотра не дали.
Далее злые языки рассказывали, что таинственный матрос явился собственной персоной к Васько, настоятельно просил его отменить, в избежании катастрофы, предстоящий выход корабля в море, спланированный, вопреки сложившейся флотской традиции, на понедельник. И выход был отменен, хотя сам командир при этом был обруган командующим флотом за потворство мистификациям.
Затем, фантом явился дневальному по кубрику N1-“Лежал на койке в черном комбинезоне и вдруг растворился, словно вовсе и не было” После этого, таинственный бродяга-матрос долго никого не тревожил, и это обстоятельство как-то взбодрило личный состав корабля.
Матросов и старшин БЧ-1 сослуживцы обзывали - привидениями, меня же, как командира БЧ - главным привидением. Были шутники и на деле. Спускаясь однажды по трапу к своей каюте, замечаю, у ее двери человеческий силуэт с накинутой на плечи белой простыней, а на голову натянута водолазная феска, скрывающая лицо. Подкравшись поближе к стучащему в мою дверь “привидению”, я, что было сил и злобы, отвесил ему увесистого пинка под зад. «Привидение» подпрыгнуло, охнуло и бросилось наутек по трапу в нижний коридор. Вдогонку мне удалось отвесить шутнику еще один удар ладонью между лопаток. Догнать его мне не удалось. Оно скрылось в каюте капитан-лейтенанта Гусева и закрылось изнутри на замок. Не жалея кулаков, я ломился в каютную дверь, потом успокоился, подумав, что шутника этого я все равно вычислю. Во всяком случае, это наверняка приборщик - матрос этой каюты.
Гусев, через некоторое время, встретив меня в коридоре, спросил: - Ну, как встреча с «привидением»?
Я ответил, что привидение твое, каютное, еще дешево отделалось. Если бы не спасительная твоя каюта, вытер бы я об него ноги...
-Да, вы его все-таки достали?! То-то оно почесывало себе задницу после того, как влетело в каюту,- засмеялся Гусев. Но, кто это был, Гусев мне так и не сказал. Через день выяснилась личность бутафорного привидения. Им, неожиданно для меня, оказался командир трюмной группы капитан-лейтенант Гапишко Андрей. Он и признался мне в содеянном. До этого ему удачно “шутилось” с другими членами экипажа. В самом деле: стук в дверь, дверь медленно открывается, в каюту молча вступает фигура в белом, лица не видно, с огромным водолазным ножом в руке. ...А тут такой облом.
Убегая, даже устрашающий предмет - водолазный нож забыл мне показать. Я ему указал на неуместность подобной выходки. Такое как-то можно простить молодому матросу, но не простительно - офицеру.
Через недели две Гапишко укатил в отпуск в Питер. А, вернувшись из него, предстал передо мной и продемонстрировал на себе нательный крест.
-Я окрестился,- начал он. Дело в том, что вскоре после случая у вашей каюты, я заступил дежурным по БЧ-5.Обходя корабль после отбоя, я шел по коридору правого борта с носа в корму и, вдруг, при входе в 11 отсек передо мной гаснет лампочка. Подойдя в полутьме к плафону, я тронул его. Лампочка, неожиданно, вновь загорелась. В метре от меня вдруг явился незнакомый матрос в черном комбинезоне.
-Ты откуда? - спросил я. Матрос развернулся и побежал прочь по коридору в корму. Я за ним. И тут замечаю необычное: он бежит впереди меня и нисколько не гремит по палубе своими тяжелыми рабочими ботинками. Затем он, как мне показалось, озорно оглянулся и, нырнув в проем двери поперечного переходного коридора, повернул налево. - Вот тут-то ты от меня никуда не денешься,- мелькнула злорадная мысль. В самом деле, поворот влево вел в тупик, т.е. упирался в борт корабля,- Попался, птенчик! - решил я.
Я ворвался в этот левый аппендикс буквально следом за матросом и никого перед собой не обнаружил. Голые стальные переборки и все...
В первый момент удивление, а затем неописуемый страх охватил меня.
-Кто - это? Что - это? Необъяснимое не давало мне покоя несколько недель. Поэтому, в Питере принял крещение в храме. Во время обряда почувствовал, как от меня что-то тяжелое резко отпало. Я признаю свои заблуждения насчет глупых шуток с привидением. Необъяснимое действительно есть.
Гапишко рассказал о своей необычной погоне за матросом- фантомом другим членам экипажа и был обвинен в очередной попытке разжечь оккультную лихорадку на корабле.
-Штурман успокоился, а тут на тебе, уже механиков эта зараза охватила,- недовольно ворчало командование в лице замполита.
Впоследствии, ко мне уже без шуток стали обращаться с вопросами и делились своими ощущениями все - от матроса до офицера.
- Он мои вещи прячет!- рассказывал Бахтияр Ишанкулов, командир отделения злектриков - штурманских, - спустя некоторое время, снова их нахожу на своем месте, словно и не пропадали.
Незнакомца, сам Ишанкулов, никогда не видел, но этот житель параллельного мира, выделял особо Бахтияра. Собираю я, например, весь личный состав БЧ в штурманской рубке и, вдруг включается самопроизвольно динамик громкоговорящей связи из гиропоста и оттуда приглушенный голос начинает вещать: - Бахти, Бахти...Бахти...и так до тех пор, пока не надоест. Посылал специально матроса во время таких сеансов связи узнать, закрыт ли гиропост. И всегда ответ был однозначен:- Да, закрыт.
Командир отделения рулевых Ханов Равиль жаловался на то, что его в кубрике часто по ночам буквально давит в объятьях необъяснимая неведомая сила.
А вот, что говорил один из друзей Ишанкулова. Как- то в перерыве работ на камбузе, решил зайти к Бахти в кормовой гиропост. Там всегда летом прохладно. Посидели, поговорили, потом Ишанкулов на некоторое время вышел. Я прилег на ящики от приборов и заметил как-то сразу, что из люка нижнего помещения гиропоста поднимается незнакомый матрос в белой одежде и колпаке. Увидев меня, матрос улыбнулся и снова спустился вниз. Овладевшая было мной дрема, сразу слетела с меня, и я тут же покинул гиропост. Бахти впоследствии сказал мне, что если бы он перед своим уходом закрыл люк, то я бы ничего не увидел, а, в общем-то, “житель” гиропоста никого не пугает намеренно.
Хронически не высыпающийся командир БЧ-3 капитан 3 ранга Дмитрий Скопенко, как-то, улучив минутку от дежурства по кораблю, прилег отдохнуть в каюте на койку. Свет в каюте выключил. Лежа на койке, заметил, как от двери каюты к нему приближается какая-то светлая область размером с небольшой мяч. При очень близком приближении этой области, почувствовал приятный массаж во всем теле. Затем эта светящая область уменьшилась до размеров мухи и вылетела из каюты. -Я никогда так здорово не отдыхал. И чувствую себя бодро и о сне не думаю, хотя на дежурстве разве поспишь, - откровенничал минер.
Появлялся он уже в другом обличии и у комсорга Балтабаева. Да напугал его до полусмерти. Он пришел к нему в черном плаще с капюшоном. Балтабаев спал. И его вдруг, как толкнули. Рассказывал:- Пришел в себя ото сна. Присутствие постороннего в каюте почувствовал сразу, интуитивно. Присмотрелся. В полутемной каюте проступили очертания человека в плаще. Включил прикроватный светильник. Не пропадает. Я посчитал, пришел за мной Азраил- ангел Смерти. Стоит перед моей койкой и молчит. У меня от страха горло перехватило. А сердце колотилось - думал, выпрыгнет. Потом он медленно сдергивает с себя капюшон, а под ним физиономия нашего бывшего начальника духового оркестра, год назад переведенного на берег. Постоял. Помолчал. Потом повернулся и бесшумно отошел. Далее, ничего не помню. Уснул, как будто провалился.
Не оставлял пришелец из ноуменального мира и меня. Больше воочию, я его не видел, но каюту мою он посещал часто. Если мне удавалось заранее почувствовать его приближение, то мы включались в мысленный диалог, и тогда я им всегда командовал, чтобы он исполнял несложные и нужные для меня действия. Например, полечить мой радикулит, промассажировать суставы, сделать общий массаж, и надо сказать, что всё выполнялось с ожидаемым эффектом. Но и хулиганил надо мной этот “товарищ”.
Мог начать давить буквально по-медвежьи в своих объятьях, мог ни с того ни с сего заставить или бешено колотиться сердце, или уменьшить частоту ударов пульса до семи в минуту. В это ни один врач не верит, но я сам засекал свой пульс по часам в каюте. Конечно это мои субъективные ощущения. Появление существа, вернее субъекта из ноуменального мира, в соответствии с теорией относительности, сопровождается искривлением пространства и изменением течения времени в данном месте. Быть может, в этом пространстве я и оказался...
Он мог приподнять меня над койкой и, удерживая в подвешенном состоянии, давал мне прочувствовать необыкновенное чувство парения. По научному - левитацию, но это уже, как правило, происходило под моим контролем. В случае неприятных ощущений я научился его прогонять. Всегда спасает осенение себя крестом, или дуновением, или мысленно. Пугаться ни в коем случае нельзя, ибо эти “субчики” или энергетические субстанции у напуганного стремительно похищают энергию.
Я прервал рассказ Сергея вопросом:- А ты сам крещеный, Серж? Осеняешь себя крестным знамением?
Сергей, опять посмотрел на меня как-то странно, и ответил:- Нет. Не вижу в этом необходимости, и без этого помогает. Я хотел еще спросить Сергея, мол, у Гапишко Андрея в храме что-то ж отпало, когда он проходил обряд крещения, может и тебе ...но подумал, что Сергея этот вопрос смутит и он может скомкать свой подробный рассказ. Подлив в бокалы вина и извинившись, попросил его продолжить повествование.
-Да! Дела наши грешные!- осушив бокал, продолжил Сергей. ...Оккультная лихорадка на корабле набрала свои обороты настолько, что начала претендовать на бесконтрольность. Побывала на корабле и “простая советская ведьма”, как представилась Людмила Наумова, невысокая крашенная блондинка с большими серыми глазами. Она была серьезно озабочена всеми обстоятельствами происходящих явлений, к тому времени их на корабле наблюдало около восьми человек. Корабль гудел как муравейник. Кормовой гиропост и коридор правого борта, названный “мертвым коридором”, обходили десятой дорогой. У Наумовой при посещении этих “мертвых зон” руки покрывались гусиной кожей, и она что-то быстро-быстро начинала бормотать себе под нос, закатывала глаза и делала пассы руками.
Решив для себя, что все это нужно прекратить на боевом корабле, я начал отрабатывать назад, говоря о том, что все это я выдумал шутки ради, но уже никто не верил в обратное. В самом деле, я был не единственным свидетелем...
Лихорадка стала стихать лишь после моего ухода для прохождения дальнейшей службы на другой корабль в конце 1990 года. Этот незнакомец из параллельного мира перешел вместе со мной, как привязанный, к новому моему месту службы, а на старом прошла целая серия самоубийств.
Но служба на другом корабле - это уже тема следующего рассказа...
Сергей посмотрел на свои наручные часы и засобирался...
-Ну вот, обещал супруге не позднее двадцати, и уже опять опаздываю...
Солнце давно ушло за горизонт. В кафе все столики были заняты. Над каждым столиком горели трехламповые бра. Негромко играла блюзовая мелодия. В центре кафе в свободном от столиков пространстве медленно кружились в танце пара: молодой человек в шортах и цветастой рубашке навыпуск и девушка в короткой джинсовой юбке и прозрачной блузке. Моя такса сидела у моих ног и внимательно следила за движениями танцующих. Мы встали.
-Сергей! Давай при случае снова, вот так, в непринужденной обстановке, соберемся, и ты расскажешь о своих приключениях на новом месте службы,- попросил я.
-Я, в принципе, непротив, если это тебе интересно, - простодушно сказал он.
Мы пожали друг другу руки и молча разошлись каждый по своим делам.
Уже подходя к своему дому, я вдруг вспомнил взгляд, во время беседы брошенный на меня Сергеем, и опять с волной безотчетного страха прокатившейся по моей спине, я осознал, что на меня в тот момент смотрел не бывший мой сослуживец, а тот обитатель гиропоста - матрос- привидение...