Маленький горячий эпизод большой холодной войны

Нагнетание напряжения в подводном мире.

Абсолютно правильно классифицировав контакт, командир славного парохода Ка-поллитра немедленно приступил к действиям для отрыва. У нас есть такие приборы... в смысле руководящие документы, где детально расписывались мероприятия по отрыву от следящей лодки, общий смысл которых был основан на том, чтобы дать максимальный ход и выдерживать его несколько часов, не меняя курс. Технология тут проста как мычание - при этом следящий многоцелевик (именно они обычно играют противолодочниковую роль) должен увязаться за целью, развивая соответствующий ход и на скорости более 18 узлов просто потерять контакт из-за собственных шумов. И все бы оно хорошо, у Ка-поллитра был бы шанс на отрыв, да только в реальной жизни, как ни старались механики вместе с прирученным гремлином, развить ход больше 16.5 узлов не получилось по причине социалистического соревнования в условиях наличия спиртосодержащих растворов. Попытки оторваться таким образом ни к чему не привели. Смена курса и глубины хода приводили к аналогичному итогу. Причем, попытка пойти в сторону северо-западных углов, приводила Лося в состояние натуральной истерики с опасными сближениями и увеличением собственного хода. Впечатление складывалось однозначное, что он сознательно выдавливает Ка-поллитру с определенных углов и не остановится перед столкновением.

А вот на третьи сутки гонок началась настоящая локальная война. Имея одностороннюю связь с ГШ, находясь в постоянном контакте с противником, Командир РПКСНа никак не мог предполагать истинных мотивов маневров с демонстрацией контакта со стороны Лося. Выйти из коридора боевого маршрута и самостоятельно без специального приказа и покинуть район БД он не имел права, безрезультатные гонки ни к чему не приводили.
И вот, совершив очередной маневр со сменой курса, в ЦП принимают истошный доклад очумевших акустиков, - ...по пеленгу .... шум предзалповой подготовки, а еще через две минуты - шум торпеды!
Ну вот и доездились! Строго следуя методичке, командир выполнил следующие действия:
1.Аварийное всплытие.
2.Кодовый доклад в ГШ с координатами, - «атакован иностранной ПЛ».
3.Подготовил 3,4 торпедные аппараты к залпу противолодочными СЭТ-65.
4.Подготовил 1,2 торпедные аппараты с имитаторами.
5.Зарядили в 10-м отсеке постановщики помех.
6.Весь личный состав одел в СГП для борьбы за живучесть.
Иными словами - приготовились воевать всерьез и по взрослому.

Повезло всем и сразу в том, что ответ из ГШ прилетел практически мгновенно и был он таков: в мире все спокойно, войну отставить, в контратаку с применением боевых торпед не переходить, находиться в районе с проведением мероприятий по отрыву, продолжать несение БД.
Тяжелое решение — продолжать несение БД и отрываться от противника при его полном превосходстве в скорости и дистанции слежения. Вы, извиняюсь, никогда не пробовали убегать от тигра по ночным джунглям с завязанными глазами и руками, скованными цепью?
Через несколько часов, после очередного маневра с демонстративным обнаружением и выходом Лося в атаку, из ГШ приходит шифровка, - прекратить БД, выйти из района, следовать в базу.

Разбор полетов и награждение непричастных.

Что же это было на самом деле? Детальный разбор инцидента с учетом разведданых, анализа записей шумов, привлечения соответствующих специалистов, а также личных бесед с командиром - Евгением Копейкиным в рейсовом автобусе Владивосток- Находка с ящиком пива, показал следующее:
Пароход, находясь в районе своего маршрута следования, вторгся, сам того не предполагая, в район боевого патрулирования американского «собрата» типа «Огайо». Так уж получилось, что умы Генштаба нарезали позиции для Ка -поллитра аккурат в том же районе, где несла БД Огайо. А поскольку Огайо в те времена были кораблями новейшими, дорогими и передовыми по технологиям, в море они ходили в составе тактической группы, т.е. в сопровождении, как минимум, одного, а чаще - двух «Лосей» для повышения боевой устойчивости.
Обнаружив наш РПКСН, америкосы, разумеется, охренели от свалившегося на них «щастя» в лице советского ракетовоза в коридоре ихнего боевого дежурства, и немедленно озадачились вытеснением его из района.
Вот тут-то все и началось и чудом ничем «веселым» не закончилось. В «сухом» остатке можно сказать, что:

1. Корабль вытеснялся из района, где находился Огайо, при этом все действия по вытеснению предпринимали только обеспечивающие Лосяжи, с использованием целеуказания от SOSUS.
2. Шумовая имитация (от характерных импульсов подготовки ТА до залпового хлопка и хода торпеды) производилась с помощью специального устройства - имитатора шумов (новейшая доработка A/N BQQ-5). Позволяющая излучать практически любые шумы, заложенные хитромуДными американскими инженерами в мозги упомянутого девайса - от шумов биологического характера (крики трахающихся китов или вопли касаток, гоняющих селедку) до низкочастотного тектонического сдвига. Вот Ка-поллитра первая на практике и «обкатала» достижения американовской науки.
3. Американский командир ОЧЕНЬ сильно рисковал, учитывая регулярную отработку дуэльной ситуации на советских ПЛ и мировую тревожную политическую обстановку.
4. Сопровождали на пути следования в базу Ка-поллитра несколько Лосей, передавая контакт на границе района ответственности, чем, видимо, отработали эту схему на практике.
Потраченные нервы и литры нервного пота, вылитые внутрь резиновых комбезов в расчет не берутся.

А что же было дальше с нашим главным героем? - заинтересуетесь вы. Че уж, раскроем секретную тайну. Ну, для порядка, Женю сразу сняли с должности командира. А позже, когда вопли в больших штабах несколько поутихли, ибо, по уму наказывать то его было совершенно не за что, назначили командиром ВЗПУ флота.
Лодку порезали на иголки в Большом Камне, кажется, в 2004 году. Реакторный отсек стоит, как и другие, в бухте Разбойник.

Такая война, сынок!



Совсем PS. Единственное упоминание об этом эпизоде имеется вот тут.
3 строки, да и те появились с подачи Володи Пьянкова (Submariner), в основном с чьих слов и появился этот рассказ

http://www.deepstorm.ru/DeepStorm.files/45-92/nbrs/667B/K-500/K-500.htm

Маленький горячий эпизод большой холодной войны

(продолжение)

Рождение корабля.

Если уж и теперь науке неизвестно, каких преференций хотел парторг судостроительного завода в Комсомольске, то тогда народ и вовсе воспринял эту инициативу как данность. Ну принято было, то города брать к Дню солидарности трудящихся, то мосты сдавать к Международному женскому дню. На этом фоне принятые обязательства - сдать досрочно лодку к празднованию Великого Октября было не только рутиной, но и возможностью для руководства напомнить о себе Москве, а работягам - надеяться, что злые люди в черных шинелях из военной приемки не будут настолько злы...
В общем, жизнь у лодки не задалась с самого рождения. Во-первых, к означенной дате сдать лодку не успели. Зато «под сурдинку» успели втюхать в нее турбину с настолько глубоко и крепко врожденным дефектом, отчего максимальная скорость подводного хода ее не превышала 16.5 узлов (при 26 паспортных). Приемная комиссия, которую за различные места больно плющили кровно заинтересованные партийные и хозяйственные органы, будучи в рассуждениях о целости поименованных органов, твердо сказала себе - да и накуа нам такая скорость? Тише нужно быть! Тише, чтобы тебя никто не слышал! - и подписала Акт межведомственных испытаний. Кроме этого, заметим в скобках, что АПЛ серии 667 БРД, несколько сложней не только автомата имени Калашникова, но и Очень Большого Артиллерийского Орудия, поэтому проверка работоспособности парохода методом стрельбы из каждой шахты, ну как бы это сказать... не проводится. Поэтому факт того, что одна из шахт сделана хоть и крепко, по пролетарски, но чуток кривовато, обнаружили уже тоже после того, когда исправлять было малость поздно. Так и возили там «Кузькину мать» копирайта тов. Хрущева, резонно полагая, что ежели, случись чего, то в заявленную, конкретно данному изделию, цель, наверняка не попадем, но по целому материку промахнуться все же затруднительно. Ну и, как заповедано в отчизнах и дединах, апофеозом ввода в строй стало присвоение тактического номера. Номер был знаковым: К-500. Отныне пароход иначе, чем «Ка-поллитра» никто, кроме политработников, не звал.
Давно известно, что «как вы яхту назовете»... А имя оправдывать надо и дальнейшая военно-трудовая жизнь означенного парохода, уже «в линии», блистала сочным разнообразием и яркими моментами. Яркими в прямом смысле, - например, на одном из выходов пять раз боролись с каким то очень упорным возгоранием, произвольно мигрирующим в трех отсеках. Хотя экипаж, уже привычный к приключениям, отнесся к свершившемуся довольно таки пофигистически - мол, не удивите, и не такое было. Потом, слегка зацепили корпусом в подводном ходу гидролокационный отражатель, к счастью не свернув его к херам. Затем, при перезагрузке «изделий», накормили рыбу, чаек и сопутствующих бакланов немного несимметричным ракетным топливом. Не понравилось никому. Понятно, что экипаж на лодке набрался некоторого стоицизма и пополам с флегматичностью реагировал на «вводные» окружающего лодку флера невезухи. Явно, что фея Фортуна, заглянувшая было на лодку при постройке, была прижата где то в трюмах наглым лодочным гремлином и быстро покинула инспектируемый пароход навсегда. С другой стороны, то, что пароход был на в линии и плаву и успешно выполнял поставленные задачи, не может быть объяснено ничем, кроме того, что отчаявшийся гремлин, твердо вступил на путь исправления и исправно починял машины и механизмы, недоделанные корабельностроительными криворучками...
Так и жила АПЛ, ходила на БС, вставала на ремонты, меняла ракеты и торпеды, получала новых людей в экипаж и отправляла «старых» на дембель, повышение или в отставку. Но в ядерном ее сердце всегда была вера, что не может она не прославиться. А может это привыкший к месту жительства гремлин мечтал о славе, сидя где то около визжащего кривого вала турбины?

Ползком по Лаперузу.

Выход на БС из Приморья весьма сильно осложняется географией. Мало того, что мы имеем довольно мелкое море, с востока оно ограничено совершенно чуждыми нам самурайскими островами. А на них, на секундочку, располагается супостат, которому ну совсем не в жилу, ехающая мимо него по своим делам совершенно мирная военно-морская лодка. Чтобы не травмировать слабую и нежную психику потенциального противника, советские подводники освоили множество сравнительно честных способов не нарушать покоя акустических датчиков и постов наблюдения. В этот раз вышестоящие начальники выбрали вариант - «шаланды полные чего-то с Тихаса лодкой вывозил...», ну или как то так. Т.е. внаглую пропереть через пролив Лаперуза. Проблема только одном. Точнее только в двух. Во-первых, он, хотя и судоходный, но мелкий, а во-вторых, один берег у него совершенно японский. Поэтому, под покровом ночи, боцманята, под ласковым взглядом своего «папы», взбадриваемые его отеческими матерками, шустро натянули на выдвижные «гирлянды», люстры, топовые огни и прочую цветную бижутерию, имитирующую мирный тралец рыбосовхоза «Камчатский икрометец». После чего выдвинули указанные устройства и встали «в хвост» настоящему траулеру, дизель которого был оттюнингован до того состояния, что от его грохота глохли селедки в Желтом море, а сахалинские крабы говорили только жестами. И в предрассветный час, когда спят самые злые сторожа и самые бдительные собаки, вылезли на просторы Великого, он же Тихий, океана. Иллюминацию мгновенно сняли, помахали на прощание мирному сейнеру с буквами ССВ на борту и ушли в глубину, взяв курс в район Сиэтла), откуда нынче начинался маршрут патрулирования ракетовоза.


Задача, служба, экипаж.

Главная задача, которая ставится на несение БС, как легко догадаться, проста: никому кроме касаток не мешать, находиться, где велено ГШ, в нашем случае - в подмышке Аляски и меланхолично помахивать ядерной дубиной на такой дистанции, чтобы адекватно по времени доставить заказанную корреспонденцию в адреса, указанные в полетном задании.
Экипаж Ка- поллитра классический коллектив советских людей. Обучен, одет и накормлен Родиной, ей же проверен и допущен к самостоятельному несению боевой службы. На бытовом языке это означает, что сто двенадцать человек в возрасте 18-35 лет вышли в море после изнурительной учебы, оставив на берегу все бытовые проблемы, а также движимое и недвижимое имущество. Коллектив этот организационно разбит на три боевые смены различной степени подготовленности и существует внутри прочного корпуса корабля в трех биологических сутках, сдвинутых относительно друг друга на восемь часов. Каждая смена несет ходовую вахту «четыре через восемь» и когда одна смена борется со сном на постах ядерного исполина, другая, проиграв в этой битве, спит по каютам и кубрикам, а третья смотрит фильм в кают-компании. Первые 2 недели течение подводной жизни напоминает санаторий. Экипаж по традиции отдыхает после нервотрепа и бессоницы контрольного выхода и погрузочной колготни и е..возни (погрузка ракет, торпед, свиней, вина с шоколадом, картошки, прощания со славянками).

Спокойная и размеренная санаторно-морская жизнь, недели примерно через три, оборвалась сразу после нервного доклада акустика с первичными характеристиками шумов цели «ПОД ТУРБИНОЙ».
Что сей сон означает? - спросит меня пытливый читатель. А все довольно просто - имея на тот момент примерно троекратное превосходство в дистанции обнаружения, в обычной практике слежение американскими «боевиками» за советским РПКСН ведется скрытно. После обнаружения по данным стационарных или мобильных средств SOSUS, следящая лодка сближается на дистанцию уверенной и окончательной классификации объекта слежения. Получив полную (достаточную для определения бортового номера) гармонику цели по совокупности общих шумов, примерно с 40 — 90 кбт, следящая лодка сразу отходит на безопасную дистанцию слежения, производит маневр в носовой сектор, т. е. идет впереди цели на дистанции, обеспечивающей уверенной контакт в частотной гармонике ГТЗА. Прием сигнала идет через буксируемую антенну гидроакустического комплекса A/N BQQ-5.
И то, что наглый Лось дал себя обнаружить, при этом опасно маневрируя, говорило о чрезвычайности происходящего.

(окончание следует)

Маленький горячий эпизод большой холодной войны

Предисловие.
Поскольку в тексте описываются некоторые «списифичные» для флота вещи и используются не менее оригинальные термины и сокращения, я взял на себя хамство слегка описать оные. Кроме того, тот период времени имел весьма оригинальный антураж, который не только вспомнить многим «тогдашним» затруднительно, а «нонешним» и понять то решительно невозможно, поэтому придется почесать немного ностальгию «об тех временах». Итак.

(продолжение следует)

Исходная обстановка момента.

Итак, неумолимо движется и развивается во всей своей красе 1984 год. Фигуры расставлены в следующем порядке: разгар холодной войны. Глобальное противостояние на морях двух монстров US NAVY - ВМФ СССР. Уже успешно сбит южнокорейский лайнер. Уже слегка подостыла истерия со «Шведским комсомольцем», но вот следы подводных советских танков еще находят с поразительной регулярностью. Уже СССР награждена высоким званием «Империя зла», а Политбюро, в качестве ответного шага, разослало во все части Вооруженных сил и экипажи флотов в частности, письмо о том, что к руководству в западном сообществе пришли к власти полуфашистские консервативные администрации (где дедушка Рейган, где тетушка Тэтчер) и реально мир балансирует на грани перехода от риторики к очередной мировой войне. В целом ситуация, аж до слез, напоминает 1941 год. Поэтому, всем бдить, ибить, непрерывно любить и почитать, изучать и проявлять, пресекать и совершенствовать и все это не отрываясь от заглавной роли и руководимые решениями! ...А вы почему не на политзанятиях? Я к вам, лейтенант, обращаюсь!? У вас почему в кубриках до сих пор не отмаркированы розетки «220 в/50 Гц»? Льете воду из всех отверстий и сил на мельницу мирового империализЬма! Вы што провоцируете?!

Об то же самое время, в пароксизме тотального противостояния двух антагонистов, в НАТО было принято решение о развертывании баллистических ракет на территории Западной (тогда ишшо) Германии под незатейливым названием «Першинг-1А». Ракета мобильного базирования средней дальности. И что же в ней эдакого примечательного спросишь ты? А то, что эта, несбиваемая на тот момент, баллистическая штучка, пущенная из Раммштайна, привозила 400 килотонн до миста Кыйюв, который тогда входил в СССР, всего за 9 минут! Таким образом, баланс ядерного паритета был абсолютно безнадежно нарушен в пользу НАТО. Опустим здесь негодование трудящихся масс Европы, толпы прогрессивных демонстрантов и «ноты про тесто» передовых социалистических дипломатов. Это все реально имело место быть, но для нашего рассказа, прямого отношения не имеет.

Бубны козыри у нас. Черви были в прошлый раз!

Ответ Генштаба СССР был прост и в стиле лома - прям, несгибаем и дешев. Суть его была такова, раз уж в каждом закоулке Европы злодеи из Пентагона понатыкали Першингов, а у нас нет территорий (вариант Кубы с красавцем Фиделем впереди, на лихом танке, просьба не рассматривать - уж слишком одиозный вариант, да и устойчивость такой позиции в описываемое время уже весьма спорна) откуда бы мы могли обеспечить симметричную угрозу, давайте придвинем наши РПКСНы, чтобы подлетное время до интересных мест в континентальной части Америки было таким же как у Першингов до европейской части СССР. А чо они?
И сдвинули. Обеспечили адекватную угрозу из районов боевого патрулирования РПКСН. Например, ракета, запущенная из-под Аляски с борта какого-нибудь К-(фигвам скажу сколько) проекта 667А по настильной траектории доехала бы до Сиэтла с головой в мегатонну за жалких 6 минут. С другой стороны континента в районе Бермуд возили свои мегатонны парни с подплава КСФ. Ежу понятно, что при этом терялась боевая устойчивость корабля, поскольку американских противолодочных сил в приморских районах было едва ли не больше, чем мирных акул и касаток. А ведь именно для повышения боевой устойчивости лодок постоянно наращивалась дальность стрельбы при неуклонном повышении точности попадания оных ракет. Да так успешно наращивалось, что, начиная с поколения 667Б лодка могла вообще умандякать по Америке не отходя от родного пирса, между политзанятиями и большой приборкой.

Как школьнику драться с отпетой шпаной?

На деле эта новая инициатива проявлялась в том, что пароходы ходили в море регулярно как автобусы, оперативная напряженность боевых служб РПКСН достигла своего пика. Воевать учились на совесть. Перед каждой автономкой экипажи отрабатывали дуэльную ситуацию в море - контратаку следящей АПЛ в кратчайший срок, т.е. стрельба без подготовки по пеленгу торпедного залпа. При этом, учитывая исходный хреновейший сценарий развития событий, а именно значительное превосходство «Лосей» («Лось» - американский многоцелевик типа «Лос-Анджелес») по дальности обнаружения, шумности и прочем разном, «ракетовозу» предписывалось, ничтоже сумнящеся, хреначить «прямо в лоб на шум» двухторпедным залпом СЭТ-65 (противолодочные торпеды). При этом одновременно отстреливая ГИПы для выставления газовой стены, отсекая наводимые джойстиком торпеды, и немедленно отстреливать СИПЛ (самоходный имитатор конкретной лодки) для «раздвоения взора» у американского акустика. При этом СИПЛ самостоятельно начинала маневрировать по курсу и глубине, дополнительно заморачивая голову супостату. При отработке телодвижений, дуэльную лодку всегда изображал проект 671 РТМ и мы их не слышали до условного сигнала. Никогда! Поэтому автоматизм в подобной дуэли оттачивался до совершенно невероятного состояния.
Для чего все эти неприличные телодвижения спросите вы? Дело все в том, что принятая в Генштабе СССР модель начала очередной мировой войны предполагала, что основные признаки подготовки к войне, как-то мобилизация ВС и эвакуация населения есть достаточно глобальные и относительно длительные мероприятия, которые невозможно провести скрытно. Поэтому, до момента перехода к полномасштабным БД с неограниченным применением термоядерного оружия, необходимо по-тихому уничтожить выявленные носители этого самого оружия. В первую очередь развернутые и отслеженные в мировом океане РПКСНы прихлопнуть обычными видами оружия. Но ведь их надо еще отследить!

Я гениальный сыщик! Мне помощь не нужна!

Сказали в разнообразно соединенных штатах и на означенные цели кинули совершенно гигантские деньги, приводящие в движение громадные технические и людские ресурсы. А именно - создание и развертывание в мировом океане системы SOSUS (глобальная система наблюдения за подводной обстановкой) со стационарными и мобильными средствами наблюдения, слежения и уничтожения РПКСНов. Проще говоря, это только Колумбу казалось, что Окиян бесконечен или хотя бы очень большой, на самом деле он в некотором смысле весь как на ладони.
1. Весь подводный ландшафт маршрутов развертывания и несения боевого патрулирования советских АПЛ оборудован гигантскими гидрофонными полями, которые соединяются кабелями с береговыми станциями пеленгации. Но в эту играют вдвоем и поэтому упомянутые поля и кабеля регулярно и с удовольствием выводились из строя нашими боевыми пловцами и «очень гражданскими» судами гидрографической разведки.
2. С космоса за всем этим акияном непрерывно и совершенно без перекуров секут спутники радиоразведки, фото - и прочего наблюдения в разных диапазонах. Кстати, прозрачность Тихого океана порядка 35 метров, поэтому днем пароходы заглубляются метров на 60, хотя, по слухам, «Акулу» видно и на сотне метров глубины. Наверное поэтому она больше любит Северный Ледовитый океан, прозрачность льда со снегом у которого в основном не превышает пары-тройки миллиметров в оптическом диапазоне.
3. Базовая противолодочная патрульная авиация на шасси Орионов Р-3С, ездит по расписанию над всей море-окиянской гладью и зыбью из Анкориджа на Гуам и обратно.
4. Маневренные под- и надводные силы с вертолетами, которые в свою очередь оснащены гидробуями и противолодочными торпедами.
5. ...и наконец, с 1980-го года краснобай и говорун - дедушка Рейган стал на коммерческой основе цеплять на гражданские суда типа балкеров, ролкеров, танкеров, тюбингов и прочих слябингов, буксируемые гидроакустические антенны. Каковые, обреченно, без выходных и перерывов на обед, болтались за транцем и «мониторили» все подряд, что ей попадалось. Но вы же понимаете, что сперва на БИПе мирного совеццкого РПКСНа цель, идущая под дизелями не бралась в серьезные расклады и расходились с ними, максимум на 40 кабельтовых, а то и вовсе не расходились, пущай себе гремит сверху.

А теперь, сын мой, напряги свою могучую фантазию... Еще сильней! И представь, что ВСЯ информация о ВСЕХ шумах выявленных в океане концентрируется в едином командном центре и непрерывно тщательно анализируется. И если где-то не удалось сразу на выходе из базы присесть на хвост РПКСНу, то в пути следования его, ну очень ждут. Малейший «чирк» в океане похожий на гармонику ГТЗА (не только главный турбозубчатый агрегат, но и заодно наиболее громкий и спектрально уникальный девайс парохода) тут же поднимает по тревоге всю вертикаль... Слетают с красоток и кроваток герои голливудских фильмов про героических пилотов и моряков... Давай уже нот край бэби, это моя служба, Свободный мир и лично Америка вновь нуждаются во мне... Запускаются турбины и дизеля, ревут винтокрылые геликоптеры и айда гонять - утюжить бескрайние морские нивы, вдохновляемые отеческим напутствием: А хде ето у нас тут за углом зовьеццкие матрозен прячуццо, ась? А ну-ка - хрясь им сверху пару-тройку буйков, даст ист унзэ кляйне эрлищь, ебить!

Надо прямо сказать, что и советские герои-подводники не лыком были шиты и как могли, проявляя природную смекалку, свойственную российскому моряку. Используя складки местности и прочие чудесные достижения природы и руководящих документов, попивая кофеек с пончиками на БИПе, умело противостояли, таки, гнусным попыткам извлечь из морских недр и отмониторить во все дыры, отвлекая от бесмятежнага несения того, зачем приехали. Забегая наперед скажу, описываемый эпизод был из разряда _редчайших_ исключений. Собственно, на фоне вот такой интересной картины, перейдем к жизнеописанию очередного парохода, призванного упорно стоять, беречь и оборонять, высоко нести и не ронять, не терять и не ударять ум, честь и совесть, а также доверенную боевую технику.

(продолжение следует)

Осман

72-й год прошлого века. Теплый ноябрь, сбрасывающие свой наряд деревья и развеселые проводы в армию. Осенний призыв. Каждое утро ровно в 7.00 от военкомата под оглушительный свист провожающих отъезжают «Икарусы» и «Лазы» с будущими защитниками Отечества. А иногда просто скромный «Пазик» с десятком свежеподстриженных под «ноль» парней почти незаметно отъезжал в сторону краевой столицы. С завистью смотрели вслед автобусам друзья. И как обидно было тем, кому в силу обстоятельств перенесли срок призыва на полгода! Краевой пункт призыва в эти дни напоминал муравейник. Вновь прибывшие проходили очередную медкомиссию, где-то на задворках принимали через щель в заборе от местных жителей и запровожавшихся друзей сосуды с веселящими напитками, продолжая отмечать проводы. Особо отличившиеся наматывали первые километры строевой еще в гражданской обуви, некоторые лениво и с трудом, как бывает с похмелья, махали метлами, подметая импровизированный плац. Кому-то повезло больше: они сидели рядами на скамьях и впервые в жизни слушали чтение Устава. Время от времени выкрикивался номер команды, и вскоре группы парней выходили неровным строем в ворота навстречу новой жизни. Уже военной.
Среди призывного люда выделялся паренек кавказской национальности в огромной фуражке, получившей в народе название «аэродром», и под стать фуражке огромным кавказским носом. Имя его было Осман. Невысокого роста, худощавый, он бродил, как призрак по призывному пункту, появляясь то в одном месте, то в другом. Бродил в полном одиночестве, словно отрешившись от реальности. Многие предлагали поменяться с ним головными уборами, предлагая и шапку, и шляпу, и даже летный шлем времен Чкалова, но он отвечал отказом. После нескончаемого 3-х дневного пребывания в этом муравейнике, наконец приехали и за нами покупатели с Флота. Человек 20 вошло в морскую команду, и вот небольшая группа, сопровождаемая каплеем и двумя старшинами, старясь держать строй и шаг, под незлобивые крики: «ТРИ ГОДА!», «Шнурки», с рычащим сквозь зубы ответом: «Сапоги!» выходила из ворот в направлении вокзала. Следующим пунктом был Краснодар. Опять медкомиссия, а также помывка в бане и пропарка вещей. В разгар купания среди бетонных скамеек, жестяных тазиков, клубов пара и ребячьего гомона вдруг наступила полная тишина. Появилось худое, голое тело с огромным носом и в огромной фуражке. Это был Осман. Даже в бане он не мог расстаться со своим «аэродромом», боясь, что его скрадут. Как он мыл голову, никто не видел. Вещи после пропарки надевали чуть влажными, а мой офицерский ремень скрючило до такой степени, что я его еле застегнул. Погода портилась, и наконец мы увидели Османа в шапке. Видно, кто-то все-таки уговорил или убедил поменяться. Выдали сухой паек: тушенку, каши 3-х видов в металлических банках, галеты, посадили в эшелон, и отправился он в город морской славы Севастополь. Галеты были съедены с тушенкой, а каши, как мы не мудрили, не пошли. И перед Севастополем на небольших полустанках, когда поезд замедлял ход, мы в открытые окна аккуратно бросали на перрон банки с кашей, где их подбирали шустрые старушки. Севастополь. Сопровождающие нас морские офицеры называли его городом чистоты. Некоторые развязные призывники - городом камней, б...й и бескозырок. Чистота в городе была идеальная, камней и бескозырок тоже хватало, а остальное нас пока не интересовало. Мы прибыли служить в Военно-Морском Флоте. В экипаже снова на глаза попался Осман. После очередной пропарки вещей он в глубокой задумчивости крутил в руках то, что раньше называлось шапкой. Температура пара уменьшила ее до размера кулака, и теперь шапка подходила по размерам разве что на его шикарный нос. Но... шапка ему больше не понадобится. Через насколько часов он наденет грубую, негнущуюся робу, и с трудом застегнув на брюках пуговицы, надев бескозырку с надписью ЧЕРНОМОРСКИЙ ФЛОТ, еще на шаг приблизится к флотской жизни. После экипажа наши дороги разошлись, и попал я служить без земляков. Прибалтика, Украина, Сибирь, Узбекистан, а я один, сапсэм адин. И когда я через пару месяцев увидел Османа, не спеша бредущего по краю плаца в учебке, искренне обрадовался. Но на этом радость и закончилась. С грустью в голосе Осман сообщил мне, что он комиссован. Так мы и расстались. Прошло лет десять.
В середине 80-х я был послан в командировку на сакман. И когда нас представляли старшему чабану, с которым предстояло работать, перед нами предстала личность кавказской национальности с огромным носом и в огромной фуражке-аэродроме. Это был Осман. И он узнал меня. Сколько водки было выпито в этот вечер под шулюм из 4-х месячного ягненка, известно только Богу и Аллаху. Всю ночь мы просидели, вспоминая и перевоспоминая то короткое время нашего знакомства. Заезжали чечены, ингуши, даргинцы с соседних кошар, он представлял меня им, как лучшего флотского друга, заставляя меня краснеть. Ребята были открыты и добродушны, то один, то другой предлагали остаться, и обещая через три года сделать меня если не миллионером, то очень богатым человеком. У Османа было 3 дочери и сын. Сын был младшим, долгожданным ребенком, и Осман любил его, как могут любить на Кавказе отцы своих сыновей. Однажды Фатима, его жена, взяв сына, поехала в село за продуктами. И надо ж было так случиться, попала под страшный ливень. Молния ударила в ЛЭП, провод упал на лошадь, убив ее. А везла эта лошадь Фатиму с ее маленьким сыном. Когда Осману сообщили об этой трагедии, единственным вопросом было: «Сын жив?» И отпечаталась в памяти картина: конь, поднятый на дыбы, с оскаленной от натянутых поводьев мордой, и всадник, низко пригнувшийся к шее коня, и мчащийся во весь опор по степи, поливаемой ливнем. И возвращающийся, крепко прижимающий к себе сына, счастливый отец. Прошло время, закончилась моя командировка. Я не поддался на уговоры остаться и стать если не миллионером, так богатым человеком, и уехал домой, по-братски попрощавшись и получив в подарок ягненка. А через полгода мне сообщили, что Осман погиб под колесами машины, сбившей его среди чистой степи.

«Гондольер»

В году, наверное 2000-м, у причала славного города Североморска, стояло судно - спасатель « М. Рудницкий». И проводились на нем авральные работы по покраске бортов. Нижнюю часть бортов и ватерлинию красили с небольшой шлюпки, взятой на время главным боцманом в Бригаде. На завтра передали неутешительный прогноз погоды, и экипаж старался закончить покраску к концу дня. Уже темнело, когда работа была завершена, собраны кисти и валики, а шлюпка была отогнана и пришвартована под сферическим кормовым изгибом рядом с аппарелью. Надо ж было так случиться, что причине не выкачанных цистерн, или по какой другой, на спасателе не работал общедоступный матросский гальюн. И, вся команда, по распоряжению командира, справляла нужду и прочие людские потребности в мичманском гальюне, расположенном в кормовой части корабля. А утром пришла радиограмма, и прозвучала команда: «Корабль к бою и походу приготовить!». Главный боцман отдал распоряжение одному из «годков» боцкоманды, который швартовал шлюпку, отогнать ее на 2-й причал расположенный метрах в 150-и от судна, и сдать в Бригаду. Когда «годок» спустился к шлюпке, он оцепенел. Шлюпка почти по самые борта сидела в воде, наполненная фекалиями и прочей нечистью, выливавшейся из клозетов мичманского гальюна, под которыми в аккурат была пришвартована шлюпка. А тут еще и ветер усилился, и боцман торопит, и времени в обрез. Если провести шлюпку под аппарелью расстояние всего - ничего. Но только матрос отдал натянутый швартовочный конец, шлюпку понесло в противоположную сторону. Главный боцман, увидев с борта состояние плавсредства, разразился такой тирадой, что у слышащих его голос, стали скручиваться в трубочку уши. Бедный «годок», стоя ногами на бортах шлюпки, в полуприсядку греб, стараясь провести ее под аппарелью. Но едва доходил до определенной точки, словно попадал в воздушную трубу, и его, переполненное судно выносило на исходную позицию, где он попадал на глаза боцману. При очередной попытке прорваться сквозь потоки воздуха и течения, вылетело весло из уключины шлюпки, и просвистев, приводнилось в 10-15 метрах от нее. «Годок" вытащил второе весло, выпрямился и стал издалека напоминать романтического, но неопытного гондольера, ведущего свою гондолу по улочкам Венеции. Таким образом, обойдя корабль, и увеличив почти в три раза свой путь, он кое-как догреб до соседнего причала. К его счастью там не оказалось никого, и «годок», пришвартовав шлюпку, бегом понесся на свой корабль. Уже готовый отойти от причала, прийти кому-то на помощь .
Эту историю рассказал мне приятель, служивший на этом спасателе. Так, что за достоверность я не ручаюсь.