Генерал и граната


Однажды к нам в полк неожиданно заявился начальник политотдела армии, престарелый генерал-лейтенант - песок с него так и сыпался.
Я и еще человек пять, в том числе нвс полка , 40-летний толстый капитан, вдребезги пьяный, стояли на улице возле вещевого склада. Как только ГАЗ-24 с генералом пересек КПП, вся часть попряталась по щелям, а мы "Атас!" поздно услышали.
Генерал, несмотря на преклонный возраст, оказался зорким, сразу обнаружил нас своим наметанным взглядом и волжана рванула в нашу сторону. Мы же, по глупости, побежали все прятаться в склад и попали в "мышеловку". Генерал и его свита произвели зачистку склада и всех нас вытащили на свет божий, кроме пьяного капитана, который при своем весе (кг 120-130) умудрился залезть на самые верхние стеллажи и спрятаться под тулупами.
Поскольку из всех "взятых в плен" я оказался единственным "белым", генерал сразу же ко мне и прицепился. К тому же я был без ремня, без головного убора и в тапочках. Я в начале особо не испугался, потому как был дедом и уже точно знал, что дембель у меня будет под Новый Год, а чего еще "дедушке" Советской Армии бояться?! :) Но тут этот ЧВС приказал мне вести его со свитой в нашу каптерку, чтобы я показал ему свои сапоги, ремень итд. Ну все, думаю, звиздец!
У меня там весь прикид дембельский, альбом, и еще много чего... Опасения оправдались - все отобрали. В одной из тумбочек генерал нашел
(рылся лично!) патрон от калаша с пробуренной дырочкой - чтоб на цепочку вешать. Его шестерки начали радостно скалиться в предвкушении разоблачения военного преступника .
А тут генерал достает из тумбочки еще и гранату ! С детским изумлением уставившись на нее, генерал дребезжащим голосом вопросил :

- Фто это такое?! Товавищ стахший сефжант? (Он страшно шепелявил и искажал половину звуков, видать челюсть вставная была)

Немая сцена, все застыли. Внезапно самая рьянная шестерка, молодой капитан, рванулся к генералу , выхватил у него гранату, прижал ее к животу и повернулся к стенке, намериваясь ценой своей жизни спасти генерала и своих боевых товарищей. Тут я и говорю :

- Товарищ генерал, она пустая. Я ее вместо молотка использую.

ЧВС переводил взгляд с меня на гранату и обратно и явно ничего не соображал.
Капитан, понявший, что с посмерным орденом он сегодня пролетел, от злости и стыда стал фиолетовым в крапинку.
Несмотря на "драматизм" ситуации, меня начал разбирать смех. Некоторые майоры-полковники, из генеральской свиты, тоже стали похихикивать в кулак, а вызванный уже к тому времени замполит полка, делал мне рожой ужасные знаки и показывал из-за спины кулак. Это все надо было видеть!
Потом все вышли в расположение роты и генерал стал звонить по телефону начпо дивизии.
- Товафиш полковник! Я тут в 82-м полку поймал стахшего сефжанта Р., мы обнафужили у него ЯЩИК ПАТХОНОВ и БОЕВУЮ ГХАНАТУ!!!! Пфошу вас разобфаться и пфинять мефы!!!!!!
Вскоре генеральская Волга упылила в направлении штаба дивизии, а я все стоял и прикидывал, сколько лет дисбата мне дадут. Вы не поверите, но все обошлось и я даже на губу не попал. Оказывается, генерал был давно уже известен на весь округ своим старческим маразмом и всерьез его никто не воспринимал.

Гласность.

Прапор Шура много пил. Как много, по сравнению с чем много? Такой вопрос задаст въедливый читатель. Ответим. Гражданский философ Протагор определил, что мера всех вещей есть человек. Если бы он служил в ПВО, он не сделал бы этой очевидной ошибки. Мера всех на свете вещей есть командир. Нашего звали Батя и по его мнению Шура пил много.
Батя был сыном полесских болот, розовощёким, круглолицым и немного полноватым. Стреляющий он был никакой а в технике не разбирался вовсе. Но за его славянской внешностью скрывалась реинкарнация спартанского война, может быть самого царя Леонида. Природой ему даны были качества пехотинца, отшлифованные миллионами лет цивилизации. Ибо первым пехотинцем был большой обезьян, который взял в лапы палку, в то время как другой большой обезьян шарил вокруг себя в поисках камня. Батя был суров, твёрд и решителен. Его приказы и распоряжения были лаконичны. Увидев недостаток он останавливался перед ним, клал на него тяжёлый взгляд и говорил: "Бля". И уходил в казарму. Тотчас вокруг возникал вихрь устранения недостатка, ураган исполнительной энергии освобождал чудовищные силы то сей поры дремавшие в служивом люде. Как-то раз Батя, стоя на крыльце казармы, увидел как глупая дивизионная дворняга по кличке Дембель от нечего делать гоняет по дивизиону свиней. Свиньи были не просто так. Это был резерв Ставки, который бросали (как любой резерв) на убой во время проверок и учений. Батя сказал: "Собаку расстрелять." И ушёл в казарму. Собаку расстреляли.
Так вот, по мнению Бати для прапора ПВО Шура пил много. За это он ставил Шуре на вид, делал выговоры и даже грозил губой.
Всё это производило на Шуру тягостное впечатление, он нервничал, обижался, для того, чтобы успокоиться пил, затем пытался что-то исправить, тащился пьяный в казарму перед отбоем, напрягал дневальных, но всё как-то непутём, усугубляя свою вину и царящий в дивизионе бардак. Продолжалось так всю зиму, но наступила весна. И как-то раз все заметили что с Шурой случилась метаморфоза. Не враз, не одномоментно, но без сомнения Шура стал другим человеком. Он более не орал, не опрокидывал вёдра с грязной водой на пол, не швырял на пол казармы содержимое тумбочек. Поведение это живо обсуждалось в курилках, однако внятного объяснения никто дать не мог.
Присмотревшись внимательно, вездесущие дембеля заметили, что после обеда Шура куда-то исчезает минут на 20 а возвращается как бы это сказать просветлённым. При этом водкой он него не пахнет. Посланная в поиск разведка доложила следующее.
Недалеко от позиции отдельно стоял сарай. В этот сарай складывали вещи на сегодняшний момент не нужные, но которые в дальнейшем могли пригодиться. Как то ломаные стулья, ржавые лопаты, прохудившиеся вёдра. Стояла, между прочим, в сарае старая трибуна. Сколоченная из фанеры, крашенная облупившейся местами красной краской с наклеенным гербом, она когда-то служила подставкой для выступавших на партсобраниях и подведениях итогов, а теперь тихо пылилась в обществе тазиков и сломанных носилок. Так вот, в обед Шура приходил в сарай, закрывал за собой дверь, вставал за трибуну и некоторое время молчал. Потом он обхватывал её руками, как маститый оратор, откашливался, обводил взлядом хлам и негромко говорил: "Товариши." Далее шла речь. Конечно Шура был не Цицерон, но послужи Цицерон в ПВО ещё неизвестно что бы из него вышло. Речь Шуры была искренняя, горячая и проникновенная. Шура критиковал командира. Он не ругал Батю, нет, он обращал внимание аудитории на недостатки в его работе с личным составом, на невнимание к нуждам людей, недостойное коммуниста, на на отсутсвие чуткости. И всё это было выдержано в полном соответствии с "Уставом Внутренней службы" к которому Щура относился как русский человек к богу - толком не знал, но почитал и уповал. После речи Шура шёл на развод.
Не столько по злобе, сколько из озорства и ехидства дембеля донесли всё это до Бати. Батя сказал: "Трибуну разломать". И ушёл в казарму. Трибуну разломали. Последствия были ужасные.
Лишённый слова Шура запил серьёзно и допился до потери дара речи. Я увидел его сидящим на пятачке в пыли, где твердь амурской области была утоптана сапогами до плотности бетона, вокруг слонялись дембеля, которые сами не знали, что делать. Наконец появился Батя. Шура увидел его и узнал. Он сначала вяло погрозил Бате пальцем, но потом сморщился, отвернулся и махнул в сторону Бати рукой и повесил голову на грудь так и не проронив ни слова. "На губу,"- сказал Батя и ушёл в казарму.
Подогнали машину. Я с помощью дембелей, которые уже сочуствовали Шуре, признавая за собой вину, погрузил его в кузов и отвёз в мрачное царство теней где властвовал коммендант Галеев, капитан и уставник.
Вот собственно и вся история, грустная, какой бывает жизнь. Но когда мне кто нибудь говорит, что пресса распоясалась и её надо одёрнуть, я вспоминаю Шуру и отвечаю: "Нельзя, запьют."

Песню орать надо так, чтобы мышцы на жопе дрожали!
(автор неизвестен)

Вот скажите, какие могут быть развлечения в военном городке в монгольской степи?
Ну у взрослых все понятно - водка, секс и телевизор.
А детям-то что делать?
А Вовке было одиннадцать лет, когда он вместе со своим папаней, капитаном ракетных войск СССР, попал служить в дивизион, расположенный в степи в 30-ти километрах от Улан-Батора. Первые два развлечения по причине возраста отпадали, телевизор, единственный канал 'Орбита-4', тоже быстро надоел. Поэтому приходилось вместе с другими пацанами придумывать себе развлечения самим.
Например, поездка в школу, в Улан-Батор. Сначала интересно было разглядывать монголок и монголов, традиционно справляющих большую и малую нужду сидя на обочине дороги. Вековая традиция - кустов нет, прятаться некуда, вот и гадят у дороги. Обычно - парами, в беседе, чтобы время зря не терять. Заодно и с проезжающими здороваются.
Восток - дело тонкое...
Это быстро надоело и мальчишки решили этот процесс улучшить. Узнали в школе несколько страшных ругательств на монгольском языке и, открыв окно автобуса, кричали гадящим аборигенам: 'Твою маму трахал конь!', 'Сын шакала и сурка! ' и, наконец, самое страшное: 'Засраный конекрад! '
Срущие монгольские коневоды стали жаловаться старшему коневоду. Тот пожаловался главному коневоду. Тот - самому главному коневоду. И так далее... В конце концов жалоба дошла до посла СССР в Монголии. Цепочка стала раскручиваться в обратном направлении - военный атташе - командующий войсками - командир корпуса и так далее... В автобус пришел слесарь дядя Вася и закрутил проволокой все окна, оставив для вентиляции только люки на потолке.
Скучно...
Но тут к военному городку пришел на пастбище табун лошадей. Старый монгольский погонщик, живший при табуне в юрте, русского не знал, но получив в подарок зажигалку, сделанную солдатами из гильзы зенитки, разрешил пацанам кататься на самом смирном коне из стада. Сделав из старого солдатского одеяла подобие седла, уздечку и дав коню имя 'Фантомас', мальчишки стали все свободное время играть в ковбоев, индейцев, Фан-Фана Тюльпана и Зорро.
Для продолжения контракта табунщику периодически приносили журналы 'Огонек', пустые бутылки, старые фуражки, гвозди и т.п., и все это он с благодарностью принимал. А однажды Вовка принес монголу в подарок
старые отцовские офицерские сапоги и портупею. Радости деда не было предела. Когда мальчишки стали собираться домой, коневод, одетый в монгольский халат, офицерскую фуражку, сапоги и портупею, стал им что-то говорить, указывая на 'Фантомаса'. После недолгих разбирательств выяснилась сногсшибательная новость.
Дедок дарил пацанам коня! Просто так!
А вам в детстве делали такие подарки?!
Вот это да!!!
От счастья пацаны просто потеряли голову. Свой конь! Навсегда! Что может быть лучше! И, оседлав подарок, быстрее, пока дед не передумал, счастливые друзья поехали домой.
Заехали в городок через огромную дыру в ограждающем заборе. Время было обеденное, городок был пуст, все прятались от жары по квартирам, и, привязав коня к дереву возле магазина 'Военторг', мальчишки тоже пошли по домам обедать. Договорились встретиться через час с едой для Фантомаса.
Но через час возле коня стояла большая толпа, во главе с продавщицей Люсей и начальником штаба дивизиона Петренко. Пробившись к центру, наши герои поняли, почему толпа в основном молчала, слушая чертыхания начштаба.
Дело в том, что конь сдох.
Попросту отбросил копыта.
Монолог начальника штаба был наполнен недоговоренными словами и отрицательными эмоциями.
- Какая с-с-у... скотина притащила сюда дохлую лошадь?! Коня, какая нах.. разница!!! Кто видел этих пи.. подонков?! Люська, говори, ведь его сюда на руках не могли принести, бл..!!! Да не ты! И на какой х-х-хрен надо было тащить сюда эту дохлятину?! Да не мог он сам прийти и подохнуть, это что вам - конь Буденного, что к военным на смерть идет?! Где дежурный с КПП, ему сейчас полный п-п... хардипец будет, за то, что он сюда эту коняку пропустил!!!
Шекспировский монолог был прерван появлением командирского ГАЗика, при появлении которого Вовка спрятал за спину половину буханки хлеба, принесеной для почившего. Уставший командир, быстро оценив ситуацию, коротко сказал: 'Петренко, убрать! ' и уехал в штаб.
Получив простое руководство к действию, начштаба перестал ругаться и начал командовать. Приехала дежурная машина. Вызваные по тревоге солдаты попытались загрузить тело в кузов, что им не удалось - ручек для удобства поднятия на коне не было. Тогда из автопарка пригнали машину с лебедкой и человеческий гений победил - мерин был загружен в кузов ЗИЛа.
И тут Петренко впервые задумался - а что же дальше?
Тело надо похоронить. Понятно. Но где?! Может вы подскажете адрес ближайшего лошадиного кладбища? Ладно, солдат и лопат много, можно вырыть конскую могилу возле ГСМа, но кто знает от чего конь пал? А если он сдох от чумы или сибирской язвы?! И потом вся эта гадость попадет через грунтовые воды в колодцы? А?! Значит, надо делать анализ. Это только в Улан-Баторе. Пока узнаем адрес лаборатории, потом - что везти на анализ, пока отвезем, пока сам анализ сделают - труп-то где все это время хранить?!
Вы, когда заезжали в городок, видели надпись 'Склад дохлых лошадей'?
Нет?! А знаете почему? Потому что ее там нет!!!!
И дальше. Если выяснится, что конь помер от какой-то заразы, надо строить скотохранилище. Выставлять возле него пост. Проверять герметичность. Делать отчетность. Принимать проверяющих. Устранять недостатки.
Узнаю, кто этого мерина притащил - яйца оторву!
Но это еще полбеды. Ведь придется провести обследование жителей гарнизона. Сделать вакцинацию. Провести карантинные мероприятия. Дезинфекцию территории. Ё-мое. ..
И самое плохое, в любом случае придется доложить обо всем командованию в корпус. А оно сразу спросит - а как дохлый заразный конь незаметно попал на охраняемую территорию дивизиона? И кто там отвечает за караульную службу, охрану и оборону?! Начальник штаба?! Ну-ка, иди сюда на кочерыжку, с мылом, по полной программе!..
И не видать мне академии... В лучшем случае!
Ёшкин кот, бля-нах, крантец, сучий конь..!!!!
Все эти тяжелые мысли крутились в голове Петренко, когда он, отправив машину с павшим мерином в автопарк, вечером сидел в своем кабинете, взявшись обеими руками за голову. С докладом о проведенном разводе в кабинет зашел верный зам майор Исманов.
'Товарищ подполковник, развод наряда проведен... ' - начал он, но замолчал, увидев полные слез глаза Петренко, который выдавил из себя только 'Сучий конь... '
- Иван Пантелеевич, не переживайте вы так, все решается очень просто!
- Как просто, Исманов, как просто?!!!! Дезифекция, вакцинация, скотохранилище, охрана, академия...!!!! Конец! Мне конец, понимаешь!
- Очень просто! - сказал Исманов, и, наклонившись к начальнику, стал что-то тихо говорить ему на ухо.
Той же ночью из ворот городка выехала грузовая машина, у которой в путевом листе в графе 'груз' было написано 'Мясо', а в графе 'пункт назначения' стоял прочерк. Старшим машины был подполковник Петренко. Час по степному бездорожью, и, наконец, из кузова машины на землю была выброшена конская туша.
Ночь была безлунная. Высоко в небе светила полярная звезда.
Машина развернулась и, петляя и путая следы, поехала назад.
Фантомаса съели волки.
Подполковника Петренко ждала академия.
А майор Исманов был представлен к ордену 'За боевые заслуги'

В.Х.
http://www.anekdot.ru/an/an0301/o030106.html

ВОЙНА И МИР
Я лежу на койке в комнате дежурного офицера. Койка появилась на свет, наверное, в эпоху динозавров и ее скелет украсил бы экспозицию палеонтологического музея. При малейшем движении она отвратительно лязгает, а железные кости впиваются в бока. Койка застелена липким бельем с черными расплывчатыми печатями. Подушка, похоже, набита древесными опилками, но парадоксально воняет псиной. Одеяло когда-то было синим, но теперь я бы определил его цвет как светло-черный. Родина постаралась, чтобы спать на ложе военно-воздушного Прокруста было невозможно. И правильно, нечего дрыхнуть, тащи службу, старлей!
Стараясь не шевелиться, я лежу на спине и разглядываю свои владения.
Справа от меня угрюмой глыбой на тонких тараканьих ножках высится сейф. Он окрашен суровой зеленой краской и больше всего похож на башню танка КВ. В таком сейфе можно спрятать половину библиотеки Ивана Грозного, небольшую атомную бомбу или золото партии, на любителя. На самом деле, ничего интересного внутри нет. На верхней полке лежит мой пистолет и три штык-ножа, один сломан. (Свинская собака рядовой Манкуш кидал его в забор и, конечно, нож обломился у самой рукоятки). Теперь придется выкатывать литр тыловикам, чтобы его списать. Но это проблемы ротного. Еще в сейфе лежит пара технических описаний, книга документация начальника смены и пакет с бутербродами. Сейф - единственное место на точке, куда не могут забраться крысы. Пока не могут. Однажды я по неопытности оставил бутерброды в 'дипломате'. Крысы прогрызли в нем дырку и устроили оргию. Оскверненный 'дипломат' пришлось выбросить.
На сейфе стоит бюст Вождя. Как и положено, он производит впечатление тяжелой и могучей глыбы марксистско-ленинской мысли. Но это обман: внутри бюст пустой. Его приволок на точку комсомолец части, готовясь к очередному политкарнавалу. В ленкомнате ему места не нашлось и теперь это забиркованное чудо торчит на сейфе. Один раз я чуть не нажил инфаркт - проснулся ночью и сослепу, без очков, увидел, что сверху на меня пялится белое и безглазое привидение. С тех пор ночью я на Ильича надеваю свою фуражку. Замполит увидит - убьет.
Сегодня полетов нет и делать нечего. За стенкой в ленкомнате бойцы смотрят аэробику, сопровождая каждое новое упражнение ведущей в купальнике сладострастными возгласами. Надо бы встать и разогнать их по станциям, но, во-первых, лениво, а, во-вторых, 'Не трогай технику в мирное время и она тебя в бою не подведет'. Радиолокаторы у нас старые и, чем меньше по ним шарят бойцы, тем спокойнее. Лучше я сам перед полетами посмотрю.
На 'точке' тихо и сонно. Где-то стучит дизель, у тумбочки переминается дневальный, в батарее булькает вода. Вдруг, боковым зрением у двери замечаю какое-то неположенное шевеление. Так, здравия желаю, у нас гости. Крыса. Сидит на пороге и нахально умывается. Крысы - наша беда. Летом их не видно, а зимой, как выпадет снег, эти твари лезут в тепло, к человеку. Жрут все, даже кабели и свечи для аварийного освещения, на шапке ротного отъели уши (у шефа привычка, закусывая, вытирать руки о шапку). Ну-с, что будем делать? Пистолет в сейфе, да и не попаду я в крысу из ПМ, пробовал уже... На столе только полевой телефон и серый кирпичик Уставов. ТА-57, конечно, тяжелее, но от него тянется кабель и вообще... Значит, как всегда. Медленно, не сводя глаз с цели, тянусь за книгой и резко без замаха швыряю. Крыса с негодующим писком переворачивается через голову и скачет в спальное помещение солдат. От удара передние лапы у нее бегут рысью, а задние - галопом. Уставам достается больше, часть страниц, наподобие листовок, рассыпается по комнате
- Дежурный! Дежурный! Де-жур-ный, твою мамашу!!!
- Трщ старший лейтенант, сержант Курбанов по вашему приказанию...
- Почему в расположении вверенного мне объекта крысы?!!
Курбанов видит, что я ору для порядка, его широкое лицо расплывается в хитрой улыбке:
- Очень умный зверь - крыса, ой какой умный! А хитрый какой, вот у нас в Ташкенте...
Рассуждения Курбаныча по крысиному вопросу внезапно прерывает треск телефона.
- Случаю, начальник дежурной смены!
- 'Дренаж', я 'Коршун'. Тревога! Как поняли? Тревога!
(Продолжение следует)