Вызвали их на взятие заложников, приехали, там картина маслом - женщина в неглиже рыдает так, что слышно в соседнем микрорайоне, у подъезда пятиэтажки чуть не весь РОВД, пара машин скорой, вот-вот городское милицейское (тогда еще) начальство ожидается, соответственно, у многих местных начальников истерика не хуже бабской. В чем дело, интересуются приехавшие? Так мол и так, со слов потерпевшей ее сожитель взял в заложники сына и угрожая охотничьим ружьем выгнал ее из квартиры. Группа экипируется соответственно в броники (у впереди идущего аж два), сферы, берут щиты и кувалды дверь выносить. Вынесли на раз, аж дверь в прихожую упала, кстати. Ввалились в комнаты и на кухне застали двух мужиков за распитием спиртного, сильно удивленных происходящим.
- Что за ёб вашу мать, суки!? - прорычала фигура в двух брониках и каске с забралом, пытаясь протиснуться в слишком узкую кухонную дверь. Видя, что не пролезет, застряв в дверях, а оружия в руках сидящих не наблюдается, он срывает с себя шлем и ебошит им сначала одного, потом другого, приводя их в "небоеспособное" состояние. И уж потом, с помощью коллег освободившись от лишней аммуниции, протискивается в кухню боком и повторяет свой вопрос.
- Дык, эта, сынок из армии дембельнулся. Сидим вот, отмечаем... - пролепетал побледневший хозяин.
- Ребенок где? Где ружье?
- Какой ребенок? Какое ружо? Вот он мой сын единственный, 22 года скоро. А ружья у меня и нет, сам только в армии и держал в руках.
- А что за баба внизу орет?
- А, это Гульнарка, сожительница моя. Она нам выпивать мешала, вот я и выгнал ее.
Потом выяснилось, что истерившая дамочка рассчитывала на прописку на данной жилплощади, но вернувшийся из армии сын послал ее обратно в ту деревню, откуда она приехала в Казань. Вот она и разыграла спектакль.

Все военные знают, что Боевой приказ - это приказ в квадрате. То есть к выполнению подлежит более чем обязательно, да и наказание за невыполнение оного не в пример жестче.
Но есть человеческий фактор, как среди выполняющих приказы, так и, увы, среди отдающих. Но сначала о танке ПТ-76...
Эта весьма неплохая четырнадцатитонная машинка была создана в 1950 году, имела хорошую пушку калибра 76 мм ("Паттоны" и "Чаффи" эта пушка щелкала как орехи), скорость «Плавуна*» была 44 км/ч по суше и 10 по воде.
Так вот, в этот танк был влюблен командующий армией молодой республики, которой помогала в данный момент Родина слонов, водки и ушанок со звездочками. Учитывая, что часть границ с потенциальным противником проходила по широкой реке, генерал-капитан возмечтал о амфибийной механизированной дивизии, которую он видел как дюжину «Плавунов» и пару дюжин БТР-50П*. Маловато, конечно, для дивизии, но для тех мест и на армию потянет. К чести молодого государства, военную тайну почти соблюли, и то, что танки плавающие, агенты супостата не просекли, а вот про БТРы знали точно. Но генерал-капитан, даром что отучился три месяца в Москве в академии, уяснил, что главная основа победы - это стратегический запас, и включил в заказ военной техники аж самоходный понтонный парк на 260 метров длиной. А потом в дело включились снабженцы и прочие складские...
Сначала прибыли танки, целых одиннадцать штук, их, не снимая брезента, погрузили в трейлеры и экстренно увезли в излучину пограничной реки, на место дислокации будущей дивизии. Пароход с БТР50П*, шедший из Болгарии, до порта назначения не дошел, то ли потонул, то ли переадресовали, правды о его судьбе никто из местных так и не узнал. А понтонный парк привезли, разгрузили и загнали в огромный охраняемый пакгауз. Тут разведчики и диверсанты противника сработали на пять с плюсом... За отдельную плату складские сотрудники разместили в этом же пакгаузе ящики с контрабандой, которая ближайшей же ночью весело взорвалась, естественно, вместе с понтонным парком. А учитывая, что БТРы не привезли и привозить не собирались, шпионы успокоились и доложили мировому империализму, что внезапное форсирование реки пока не грозит...
Но генерал-капитан так не думал. Он прекрасно знал, что те одиннадцать танков, что ему прислали, являются плавающими, и еще он вычитал в инструкции, что на броню можно сажать десант, и в голове генерала созрел блестящий план...
Старшим по команде в будущей бронеамфибийной дивизии, был майор Вальтер, как главный советник комдива, он осуществлял боевую учебу и все с ней связанное, а учитывая то, что комдив пребывал все время в столицах (как родственник супруги первого заместителя председателя Революционного комитета), майор Вальтер (Вальтер - это псевдоним) и был реальным комдивом. Так вот, майор Вальтер получил секретный пакет, из которого следовало, что скоро начнется рейд дивизии на сопредельную территорию, для чего на усиление дивизии направляется десантная compagnie. Надо сказать, что термин compagnie означал в принципе слово рота, а местная рота это не больше полусотни человек, то есть посадить их на броню одиннадцати петешек и проплыть один фурлонг, было вполне решаемо. Но не знал майор, что генерал, прочитавший в старой брошюре, что на «Плавун» можно посадить десант аж в двадцать человек, послал для операции compagnie в составе аж трехсот штыков. Для боя, конечно, хорошо, но учитывая то, что панцергренадеры были, так сказать, с полной выкладкой и все вместе весили эдак тонн сорок пять, то переправлять их на броне за один раз было бы катахрезой, причем с явными последующими бульками.
Учитывая то, что приказ был боевой, а танкисты и гренадеры ни в чем не виноваты, надо было напрягать солдатскую смекалку. Майор, кстати, тут оную уже напрягал, и в первую очередь в сторону сохранения военной тайны. Казармы дивизии были за городом, на территории старого колониального бунгало, окруженного высоким забором и сторожевыми пулеметными вышками. И местное население отнюдь не понаслышке знало, что пулеметы с вышек открывают огонь без предупреждения. То что танки были плавающими, было секретом даже для части своих. А чтобы усыпить бдительность агентуры противника, кишевшей в ближнем городке, была задумана афера со строительством моста. Для этого был нанят спившийся бельгийский инженер, у которого было сразу две белочки, банановая и коньячная. То есть порода этих алкогольных животных зависела от потребляемых инженером напитков: после бананового самогона Франсуа был склонен строить плавучий Версаль, а после виски - Брунклинский мост. Был у инженера и третий бзик: он с постоянно-спорадического бодуна искренне считал себя реинкарнацией Матисса и одевался в блузу и берет завсегдатая Монмартра.
Очень помогали в решении проблемы затягивания времени местные строители, которые хорошо умели только воровать. Первая партия досок и бревен исчезла в первую же ночь вместе с гвоздями, скобами, строительными инструментами, сторожем и самими строителями. Так что раз в неделю, когда инженер пару дней не мог пить физически, ему выделялся отряд сопровождения и небольшое количество строительных материалов, с которыми он прибывал на берег реки и чего-то пытался делать. Кстати, местная контрразведка на Франсуа буквально молилась. Ибо разведка противника кинула все свои ресурсы на то, чтобы споить инженера и не дать ему заняться стройкой. Так что контрразведчики вольготно дежурили в любимом кабачке Франсуа и ждали, кто же его будет угощать, дабы взять очередного агента неоколониализма в разработку.
Продумав ситуацию окончательно, майор Вальтер вручил курьеру пакет с новыми координатами дислокации, а сам начал действовать...
Во-первых, был пущен слух, что строительство моста переносится выше по реке, и по этому поводу из расположения ушел караван с досками и бревнами. Во-вторых, была оцеплена и объявлена запретная зона ночных учений, под коим соусом трейлеры с танками ушли в ночь. В-третьих, в десятке километров, в низине, окруженной зарослями, закипела работа, туда же были передислоцированы танки, и там же ждали панцергренадеров.
Майор решил четко и просто. Если посадить на каждый танк по тридцать человек с боекомплектом и прочими прибамбасами, то бедный «Плавун» двести метров не проплывет, и как минимум застрянет в прибрежном иле, причем два раза, хотя вполне хватило бы и одного.
По этому поводу майор приказал сделать двадцать плотов, из расчета два плота на один танк (командирский плыл без плота, но с четырьмя разведчиками на броне). То есть за десятью танками должны были плыть на буксире по паре плотов, несущих на себе по пятнадцать солдат с полной выкладкой. Испытания прошли успешно. Ну, а в день «Д» и в час «Х» амфибийная дивизия «Фридрих Энгельс» форсировала реку и с налету взяла город, указанный в приказе. Ввиду непонятного отсутствия официального комдива, в бой дивизию повел майор Вальтер.

Р.S.
Плоты сперли, через пару часов после ухода танков за тет-де-пон. Африка-с.

Р.S.S.
Официальный комдив, заехав по дороге к новому месту дислокации дивизии, заехал перекусить в любимый кабачок Франсуа, где с ним и одуревшими от безделья контрразведчиками назюзюкался до поросячьего визга и вообще там завис. Как выяснилось, у него вместо белочки были крохотные конные амазонки, играющие в салочки между бутылками и стаканами. Причем на третий день, их видели и его собутыльники.

«Плавун» - так в войсках прозвали ПТ-76
БТР-50П - советский плавающий бронетранспортер

serdyukov:
В году так 1985-89 (точнее не помню), работая в службе движения Читинского а/п подслушал интересный диалог между диспетчером РЦ и экипажем Ту-154, который шел транзитом на восток. Поскольку МДП начинал работать в 08.00, а дело было ранним утром, взлетевший с какой-то маленькой площадки Ан-2 попытался через эту Тушку доложить о взлете чтобы получить указания и диалог звучал приблизительно так:
"Чита-контроль, 232-ой",
"232-ой, отвечаю",
"Тут Ан-2 с непонятным позывным просит передать Вам, что он следует с какого-то хера на какой-то ...уй и просит МБВ по маршруту".
После затяжной паузы на лежание под столом, диспетчер ответил без нотки иронии в голосе: "Понял, 232-ой, передайте борту, что МБВ полета с Кыкера на Кокуй 1950м приведенного ".

Фраза- 5
В любом обществе бывают колоритные фигуры, которые одним своим присутствием могут менять «атмосферу» в компании, а метким и своевременным словом перечеркивать существующие традиции. Таким человеком, в штабе Черноморского флота в девяностых годах, был заместитель командующего - начальник управления боевой подготовки контр-адмирал Михальченко Николай Михайлович, о котором и пойдет далее разговор.
Итак, как все знают, наше общество без прихлебателей представить невозможно. А как подмечено в одной басне, что подхалимов не любят, но подхалимаж уважают все, перейдем к сути. В каждом штабе есть достаточное количество прихлебателей, которые в рот смотрят начальнику и угодливо готовы выполнить любое приказание, если оно позволит им засвидетельствовать свое почтение и личную преданность. Вот так и на первом этаже штаба черноморского флота, где располагалось управление боевой подготовки, периодически дефилировали, столь необходимые для услаждения начальственного слуха и ока вышеуказанные лица.
Дело было 7 марта 199... года. День был так себе. По традиции народ готовился отметить наступление государственного праздника (тогда очередной виток борьбы с алкоголем не раскручивался над офицерскими головами) и из отдельных кабинетов уже пахло весной - салатами и духами. В коридоре в томительном ожидании слонялся народ, но до времени «Ч» было еще рановато. Начальственные кабинеты как обычно были закрыты, что позволяло вяло шутить о предстоящем событии. Но праздник праздником, а служба идет своим независимым от настроения чередом и для проведения «разведки боем», чем это занимаются офицеры, из своего кабинета, засунув руки в карманы брюк вышел, а точнее выплыл как ледокол, начальник управления контр-адмирал Михальченко. Вокруг него сразу начали собираться офицеры, одни, чтобы доложить о выполненных приказаниях, другие чтобы неожиданно, как снег на голову получить их, а отдельные (их меньшинство) чтобы засвидетельствовать свое почтение и уважение к адмиральскому званию и должности. А когда в череде начальственных указаний вдруг образовалась пауза возникла данная ситуация. Один из меньшинства (но преданный до мозга костей начальственным лампасам) офицер, желая сделать как он представлял себе особо приятное для уха начальника действие, а может отметиться в глазах адмирала, преданно улыбаясь выплеснул в мир: «Товарищ адмирал, поздравляю Вас с праздником 8 марта!..» Больше он ничего не успел добавить. Михальченко, как кобра вздулся, даже стал выше ростом, уставился на офицера бешенным от негодования взглядом и вращая зрачками глаз заорал (именно заорал) с гневом и ненавистью в голосе: «Я тебе кто?! Б...ть?!, что ты меня с женским праздником поздравляешь!?».
После этих слов наступила тишина. Михальченко повернулся и пошел по своим начальственным дела, «существо» втянуло голову в плечи и начало вдогонку робко извиняться, глотая в словах окончания, а потом и вообще растворилось в просторах длинного коридора первого этажа. А офицеры УБП уважительно смотрели на своего начальника, который очередной сказал ФРАЗУ, которая коренным образом поменяла в штабе отношение к этому празднику.
Вот с тех самых пор уже никогда в штабе Черноморского флота не были слышны поздравления в адрес мужчин с праздником 8 марта, если конечно не возникало у кого-то желание поиздеваться над своим товарищем.

Эту историю мне рассказал, бывший провинциальный ГАИшник, с которым мы познакомились в ресторане закрытого по непогоде аэропорта.
Как-то в молодости, в конце восьмидесятых, он дежурил с напарником и верным мотоциклом «Урал» (помните, такие милицейские мотоциклы были) на перекрестке загородного шоссе. Дело было к вечеру, и вдруг со стороны райцентра показался велосипедист, который ехал зигзагами, стремящимися перейти в восьмерки. Заметив патрульных, он направил велосипед прямо на них, но свалился с седла, не доехав до мотоцикла всего пару метров. Когда гаишники подбежали к падшему бициклисту, он, обведя их мутным взглядом и дыхнув мощным водочным перегаром, внезапно явственно произнес: «Ты отдашь мне свою одежду и мотоцикл».
Подъехавший колхозный грузовик определил (в лице своего водителя), что велосипедист это никто иной как Васька из села Гребнева. Этот Васька повадился ездить в видеосалон в райцентре, и вот такое на него глубокое впечатление произвел фильм «Терминатор». Волшебная сила искусства, блин.
Мы зависли в кабаке на несколько часов и было рассказано много алкогольно-дорожных историй и баек. Мне запомнилась еще одна...

Гаишник прятался за поворотом в кустиках, и когда из-за оного поворота показался неуверенно ехавший «Москвиченок» 2140, патрульный радостно вышел на дорогу. «Москвич» затормозил, остановился и так затих. Когда лейтенант подошел к машине, то увидел на переднем сидении двух переплётшихся руками и ногами, аки осьминоги щупальцами, мужиков. Как потом выяснилось, дело было вовсе не в нетрадиционном сексе, а в идиотизме...
Пьяный водитель, увидев гаишника, решил экстренно поменяться местами с пассажиром.
Самое смешное, так это то, что пассажир был еще более пьяный, чем водитель.