Дело было году так в 1987. По договоренности с небезызвестным Рязанским училищем, наша секция ставшая на непродолжительное время военно-патриотическим клубом, выехала в спортлагерь. Жили в палатках. Бытовые условия, ясное дело, не городские. Туалет - классический тип сортира, сарай с десятью дырками в полу и яма снизу.
Да, важная деталь, тем летом в программе "Вокруг света" по ТВ крутили кусками фильм "Боевые искусства Шаолиня". И вообще, был период помешательства на восточных рукомашествах и дрыгоножествах, особенно среди школьников.
Так вот, про сортир. С нами поехала младшая группа, пацанчики 6-9 лет. И так как в сортире не было света, и находился он, ясное дело, не за стенкой, то "малыши" ночью туда ходить боялись. Ну, а если припрет…
В ту ночь мой приятель и я дежурили по лагерю - прохаживались по периметру и обчались. Проходя мимо неосвещенного ни внутри, ни снаружи, отхожего места - чу! - видим силует. Притихли. А это "малыш" идет, был паренек Витя, лет семи. "Храбрец!" - подумали мы.
Храбрец, да не совсем. До туалета дошел, а унутрь - страшно. Стоит, боится. Потом глубоко выдыхает (ну, вы знаете, как в фильмах про "Ки-яяя!") и четким голосом говорит:
Я - ниндзя. А ниндзи сильны духом!

И пошел какать.

Военно-прикладная демография
(правдивая история)
Начальник штаба второй эскадрильи майор Гаркуша сидел в канцелярии и рисовал чертей.
- Уже третья, - тоскливо думал он, старательно выводя на бумаге завитушку чертячьего хвоста, - что же это такое, а? В первой эскадре - нет такого, в третьей - тоже. А у нас, как полгода пройдет - 'здрасьте-пожалуйста'. Пузо на нос - и в декрет. Что ж делать-то? Кому сказать - засмеют. Вот, извольте видеть: 'Прошу предоставить мне декретный отпуск'. НШ треснул кулаком по столу и обнаружил, что рисовал чертей как раз на окаянном рапорте. Обругав нечистого, Гаркуша принялся стирать ластиком неположенные картинки.
Начальника штаба можно было понять. Уход эскадрильской секретарши для начальника штаба это катастрофа, мор, глад и семь казней египетских. Несколько лет штаб находился под опекой Киры Петровны. Пожилая Кира Петровна была женой летчика, всю жизнь промоталась с ним по гарнизонам, эскадрильское хозяйство знала, пожалуй, не хуже комэска, во всяком случае, ничего объяснять ей было не нужно, и Гаркуша с облегчением свалил на нее всю бумажную карусель, оставив за собой общее руководство работой штаба. Обнаглевшие технари в конце месяца иногда даже просили Киру Петровну помочь с заполнением карточек учета неисправностей. И с этой работой она справлялась без видимого напряжения. Штабные подоконники были заставлены ухоженными цветами, на оклеенных обоями стенах красовался набор портретов Вероники Кастро, Муслима Магомаева и Софии Ротару, а на солдатской тумбочке всегда пыхтел электрический самовар.
Но счастье не бывает вечным. Как-то в одночасье Кира Петровна стала бабушкой, и с работой пришлось расстаться. Расстроенный прощанием Гаркуша упустил из-под контроля кадровый вопрос, за что немедленно был наказан новой секретаршей в виде странного существа лет 20 от роду, с обесцвеченными волосами, тягучей речью и полным отсутствием зачатков интеллекта. Существо не отвечало на телефонные звонки, потому что уши у него были заняты плеером, постоянно теряло бумаги, печатало на эскадрильской 'Ятрани' с чудовищными ошибками и имело скверную привычку забывать сладкие булки в ящике стола. Пронюхавшие об этом мыши сбежались со всего гарнизона, по ночам устраивали в канцелярии отвязные оргии, гадили в принтер и под конец перегрызли кабель тревожной сигнализации.
Когда существо заявило, что оно 'типа залетело' и увольняется, Гаркуша с облегчением подписал рапорт и неделю с омерзением выгребал из канцелярии флакончики с засохшим лаком, растрепанные журнальчики с кроссвордами и отклеивал от компьютерной клавиатуры липкие картинки, которые существо добывало из упаковок жвачки. Он еще не знал, что его ждет.
Вторая секретарша была унылой теткой, повернутой на религии. Гаркуша нашел ее в поселке соседней птицефабрики. Она непрерывно постилась, при каждом матерном слове, оплошкой произнесенным кем-то из офицеров, осеняла себя крестным знамением и бормотала 'Спаси Христос!'. Даже в самую сильную жару она не снимала туго повязанный белый платок, отчего смахивала на чеченку - снайпершу.
Как и у предыдущей секретарши, руки у нее росли из задницы, и бардак в штабе стал принимать какие-то угрожающие, запредельные масштабы. К всеобщему изумлению, 'христова невеста' тоже не сумела соблюсти девичью честь и тихо отчалила из канцелярии в неизвестном направлении.
- На птицефабрике родилась и мозги куриные! - подвел итог ее деятельности комэск. Он не отличался религиозностью.
К поискам очередной секретарши НШ подошел со всей ответственностью. Неделю он мотался по окрестным поселкам и, наконец, привел в штаб очередное приобретение. Сказать, что новая секретарша была несимпатичной, означало сделать ей комплимент, равнозначный предложению руки и сердца. Она была чудовищно, невероятно страшной и напоминала молодую Бабу-Ягу. В штабе ее тут же прозвали Квазимодкой. Правда, Квазимодка сносно печатала на машинке и со второго-третьего раза, бывало, могла уяснить поставленную задачу.
Гаркуша потирал руки:
- Ну, уж на эту ни у кого не встанет!
- А если встанет? - хмыкнул осторожный комэск.
- Найду этого осеменителя и заставлю жениться!
Глядя на новое приобретение, уныло тыкавшее пальцем в компьютер, Гаркуша надеялся, что штаб в полной безопасности. Но…
Да что же это делается, граждане?! - взвыл НШ, перечитав рапорт. - Найду гада! Он у меня еще пожалеет, как в секретарш концом тыкать! Комсомольская свадьба им у меня обеспечена!
Вызванная на допрос Квазимодка особенно не отпиралась и на прямой вопрос: 'Кто отец ребенка?' спокойно назвала фамилию. От неожиданности Гаркуша рухнул на офисный стул и покатился к выходу из канцелярии. Квазимодка следила за ним рыбьим взглядом, в котором парадоксально тлела искра материнства.
План НШ рухнул, вздымая тучи едкой пыли. Заставить жениться на Квазимодке техника самолета старшего прапорщика Полухина не было никакой возможности, потому что он уже был женат и имел двоих детей…

Мой старый приятель Саня, ранее замполит, ныне армейский психолог. Любит и умеет это дело. Также любит и умеет рассказывать байки про свою нелегкую работу. Благодарный слушатель, покинувший армию семью годами раньше, заботливо подливает в рюмку, не забывая и себя.
- Херня все это, что солдаты плохие, что служить не хотят. Офицеры еще хуже. А солдаты - это же дети. С большими яйцами. Подход к ним нужен. Вот был один такой в полку у нас - хороший солдат, служить хотел. А товарищи с ним не хотели. Били его каждыую ночь в казарме. Ну не каждую, а только когда он часа в 2 просыпался и начинал движение поездов регулировать. Ну энурез, черепно-мозговые в анамнезе - так без этого в армию сейчас и не берут, считай. 'Хочу служить' - гундосит. Ну не выговаривает полалфавита - так не на телевидение пришел, в ПВО. Мама - потомственная алкоголичка, смотрительница на полустанке каком-то - с кем ему там говорить. Хороший солдат, в общем. Но проверить нужно. По тестам прогнал - Чикатилы-Фишеры отдыхают. Таких вариантов даже в литературе нет, сплошная чернуха. Блядь, думаю, придется к докторам вести. Сам-то чувствую - может солдат служить, но жопу прикрыть надо.
Везу его в психушку. Завожу в кабинет. Капитан-медик, санитар полтора на полтора. Солдату прямо у дверей шприц в бедро. Потом у меня спрашивают - чего привез, косит от дисбата или псих? Хороший солдат, говорю, служить хочет. Понятно, - говорит военный психиатр, - сначала косил-косил, потом докосился. Ладно, оставляй. Сумку с коньяком в угол поставь.
Через неделю звоню. Только представился - оттуда мат-перемат. Боец-то мой на третий день ночью выломал решетку и как был - убежал. Ты себе представляешь решетки в психиатрическом отделении? А охранников-санитаров? Я же говорю - отличный солдат. Был. Говорю об этом врачам. А они - звание, блядь, комиссия, блядь, неполное служебное… Ну психи какие-то.
Еще через неделю звонок из города. Нашелся солдат. Представляешь, как был в больничном, нашел бабу на улице, не молодую не старую, жил у нее, с ней, в смысле. Несмотря на энурез. Потом мать телеграммой вызвали. Да этому солдату в разведке-спецназе служить надо, какой же он псих. Вот ты бы нашел ночью в чужом городе в больничной одежде где пожрать-переночевать? А решетку бы выломал?
Еду, думаю - на кой черт они меня вызвали. Опять прокуратура, газетчики, солдатские матери? Хрен то! Он служить хочет! В нашей части.
- А чего же удрал, раз служить хочешь? - спрашиваю
- Там дедовщина, - говорит
Ты представляешь себе дедовщину в буйном отделении дурдома для армейских психов и преступников? У нас в части, оказывается, санаторий! Я думал, что видел все. Я ошибался. Но солдат-то каков! И не здоровый на вид вроде. Баба-хозяйка плачет, мать его в спину подталкивает. А мне-то надо его вначале в Кащенко отвезти, справку какую-никакую получить. Объясняю, а боец ни в какую. Там одни психи, говорит.
Несколько часов уговаривал я их поехать в Кащенко. Вначале убедил мать - нужна, мол, справка, что ваш сын может служить в нашей части. Требования у нас особые, потому сыну и понравилось. Потом вместе с матерью сына уговаривал. Бабу-хозяйку вообще запер в комнате. Короче, я психолог или где? Поехали, уже без коньяка.
Тот же кабинет, тот же капитан-психиатр. Санитар со шприцем не успел подойти, капитан с криком 'Ах ты, сука!' бьет моего бойца в морду. Боец выпадает из кабинета, капитан орет 'Убью гада!', я кричу санитару 'Командира своего коли!', мать с визгом вцепляется в доктора. Дурдом!
А ты говоришь, солдаты плохие. Офицеры у нас плохие, начиная от этого доктора и кончая командиром роты. Командир этот напрочь отказался брать бойца. Можно подумать, другие у него лучше. Этот хоть служить так хочет, что горы свернет, чего ротный и опасается. Вот так у нас в армии - не хочешь служить - заставим, хочешь - не дадим.
Нет, бойца домой не отпустили. Как мы его отпустим без обследования? А как обследование проведем? Короче, боец по бартеру в одном монастыре службу проходит. Настоятель не нарадуется, боец доволен. Энурез у него прошел. Вот настоятель - офицер! Я туда иногда заезжаю, когда не пост.

anekdot.ru:
У кого из отслуживших в армии не возникала мысль - а вот если бы меня призвали сейчас, что было бы... Такие фантазии были и у меня, но я никак не мог предположить, что это произойдет на самом деле...

Итак, три года назад я решился на переезд в другой город. "Хвостов" не было, но хотелось изменить свою жизнь, к тому же, мой новый город намного интереснее в финансовом отношении... Но сразу после переезда начались нехорошие вещи. Украли у меня документы, а на учете в местных органах еще не стоял. Ну, не беда - восстановил паспорт на родине, военник же решил делать уже на новом месте. В военкомате я оказался вместе с молодежью-призывниками, которые тоже оформляли свою документацию. На вопросы "почему без призывного" и "где гуляли последние 4 года" я реагировал в общем-то вяло, списывая все на тугоумие военных.
Мне ведь уже было 32, за плечами служба в рядах СА, горячая точка, дембельский альбом и т.д., а еще выгляжу очень молодо. В общем, бегал из кабинета в кабинет, носил всякие бумажки, с удивлением узнал, что надо еще медкомиссию (а мне в принципе все равно было - времени много, без работы сидел). Заодно повеселился, слушая разговоры призывников.
Боятся детишки... Вот чего только? Украина - не Россия, не воюет, чучмеков нету в частях, тишь да блажь. А неуставщина для нормальных мужиков не угроза... Вот так и проходило мое пребывание в стенах военкомата. Прям моложе почуствовал себя, на 14 лет вернулся в прошлое.
Последний из чиновников изучил мои документы, тоже возмутился по поводу "четырех лет" и сообщил, что я могу идти и ждать весточки от них.
Спасибо, дорогой товарищ военком...

... Повестку мне принесли чел из военкомата и наряд милиции. На все возражения "я там был", "я же старый", "посмотрите на возраст в паспорте" служивые отвечали нелитературно и односложно. В конце концов, военный сунул мне под нос мой же паспорт, в котором отчетливо читалась надпись "Дата рождения: 10.05.1980" (!!!). Это паспортистка так ошиблась, сука... Вот они, четыре года без армии, вот откуда ноги растут.. Короче, под белы рученьки меня, да в армеечку... Вы можете представить себе этот МАРАЗМ?!

Покупателем оказался давний знакомый. Тогда он меня забирал еще старлеем, а теперь вот, подполковник уже. Узнал, удивился. Еще бы... Сколько крови было выпито им у меня, да и я в долгу не оставался. А тут как старого друга увидел. В поезде мы с ним в купешке бухали, он никак не мог поверить в то, что со мной произошло. Да и сам я был в шоке... Ладно, приехали в часть. По дороге договорились - я ему кровь и репутацию портить не буду, если он мне поможет разобраться с моим нынешним положением. Он удалился по своим делам, бороться за мое будущее, я же принялся исследовать новую для меня нэзалежную армию.
Бардак, скажу я вам... Не то, чтобы совсем уж плохо, но шарма советской армии уже нету. Форма вот получше, а деды совсем тихие. Или это мне так показалось? Короче, их вялые попытки "построить" "духа", которым я для них казался, были совершенно бесплодными, а когда тов. подполковник таки набегал чего-то, то дедушки в моем взводе были совсем уж тихие, и известие о моем досрочном дембеле восприняли с явным энтузиазмом :).

Чего не скажешь о местных чиновниках. Вернувшись, я обнаружил их в жутком замешательстве - так облажались. Ладно, посоветовали паспорт сменить. Сменил. Не знаю, чем там в паспортном столе думают, но когда пришел забирать документ, в графе "Дата рождения" гордо красовалась цифра "10.05.2001"...

Может тема и подойдет.
Рассказала наша уительница по литературе на посиделках с нами, лоботрясами.
Ее подруга по институту вышла замуж за военного, а того послали советником куда-то в Ю-В Азию. Они там тока-тока сбросили какое-то иго и резвились на свободе. Пока муж объясняет местным, с каким калибром надо резвиться, а она скучает. И тут группа местных охфикцерофф решает учить русский язык. Опа, барышня с заточенным образованием. А ей в кайф, тоску разогнать. Взялась она с жаром, ученики ее уже сносно лопочут, ей кой-какие деньги платят на булавки (иго сбросили, но торговые связи с парижскими портными и парфюмерами остались, ну как без них). И одна из групп, в которой она преподавала, базировалась на островке (все государство нехилый архипелаг) на котором располагались главные склады арсенала. И вот галантные офицеры решили провести для нее экскурсию. Водят, показывают. С колониальных времен остались аграмадные ангары с носимым, возимым, съедаемым и стреляющим добром. И заводят ее в такой ангар со словами - а здесь снаряды для береговых батарей. Вдоль стен штабеля деревянных ящиков, а в центре, вокруг КОСТРА сидят бойцы - часовые, курят (это уже мелочи) и что-то жарят, насадив на шомпола. Ай-ай, пожурили их командиры, дали пол часа на закругление и выдвижение на посты и повели поседевшую барышню дальше.
Больше она туда не ездила.