ПАРТИЯ ЛУЧШЕ ЗНАЕТ, КТО ДОСТОИН!

Вспомнилось...
1987 год. Я - студент. Мои родители - в загранкомандировке в Варшаве. Мама приезжает в отпуск и привозит мне приглашение приехать в ПНР посетить их, своих родителей.
По действовавшему тогда порядку для выезда из СССР необходимо было пройти ОВИР, для коего надо было представить анкету с рекомендациями от ректората, комитета ВЛКСМ и ессно от парткома.
Ректорат подмахнул анкету без проблем, комитет ВЛКСМ тоже...
Партком... Выезд в загранку в нашей альма-матери был явлением достаточно обычным, процедура накатанной, удивления не вызывавшей. Прихожу, декан меня представляет. Мол, первый курс, вот приглашение к родителям, ходатайствуем...
И вдруг кто-то из парткома:
- А почему вы считаете, что он уже достоин ехать за границу? Первый курс! А что, у вас других достойных нет? Бла-бла-бла...
Начинается вполне СЕРЬЕЗНОЕ обсуждение моей кандидатуры, достоин я или нет.
Минуты три я в шоке. Потом до кого-то доходит:
- Товарищи, он же к РОДИТЕЛЯМ едет. Мы что, можем к ЕГО родителям КОГО-ТО ДРУГОГО, более достойного отправить??..
Уже была перестройка, уже на парткоме можно было улыбаться... Подписали мне мою характеристику и поехал я в Польшу.
А через год, когда мои уже вернулись домой, призвали меня в армию, и поехал я по уже знакомому маршруту, через Брест и Варшаву, защищать Родину и рубежи социализма в Северную группу войск.

ЗЫ: Я себе тогда живо представил: ждут меня родители на вокзале в Варшаве. А к ним выходит некий Вася и говорит: «Меня Партия вместо вашего сына направила к вам погостить, как самого достойного...»

БАННЫЕ ИСТОРИИ
Серия вторая.

Генка, сияя как начищенный самовар, запрыгнул в кузов, где я разлегся после обеда, подставив спину ласковому сентябрьскому солнышку. Только что отвез домой Макарыча, по части заступил прапорщик Мишка Ковалев, который не успев зайти в штаб, начал названивать в Барановский, где в аэродромной обслуге тоже служил прапором какой-то его приятель. Генка, вечный помдеж, судя по отрывочным репликам Мишки и его довольной роже, пришел к выводу, что тот вряд ли будет торчать в субботний вечер в части, наверняка отправится на аэродром. Учитывая то, что Генка недавно получил перевод из дому и успел его вчера отоварить, вечер обещал быть веселым не только для Мишки, но и для нас. И точно - через минут десять Мишка дал инструкции, сказал, что к отбою приедет и, забравшись в кабину, скомандовал везти его в Барановский. Генка весело мне подмигнул...

Едва выйдя из машины, наш доблестный дежурный направился к телефону, дабы не терять контроль над положением дел в родной части. Проинструктировав в очередной раз Генку насчет действий по внезапному прибытию начальства в лице кого-либо из офицеров, он еще раз напомнил, что приедет к отбою, и довольно улыбнулся, потирая руки и глядя на немаленький бидон с пивом, стоявший в углу дежурки. Инструктировал Мишка чисто для проформы. Потому что единственным идиотом, могущим заявиться субботним вечером в часть, вместо того, чтобы нормально отдыхать в кругу семьи, мог быть лишь замполит, который семьи вообще не имел и вчера отбыл на какую-то партконференцию во Владивосток. Будь наша часть не кадрированной - вряд ли Мишка решался бы оставлять вместо себя помдежа - все же ответственность, как-никак... Но, поскольку вся техника стояла на консервации, а личный состав являл собой лишь транспортную роту, состоящую в основном из хлебовозок и продуктовок, разбавленных тремя КАМАЗами и парой самосвалов и бортовых, то и ответственность он легко переложил на Генку, обладающего медвежьей силой и немаленькими кулаками. За порядок в подразделении можно было не волноваться - бойцы Генку побаивались, а свой призыв уважал и не борзел.
Оставив Мишку в обществе уже поддатых прапора-летуна и незнакомого мичмана, я развернулся и покатил обратно. Вряд ли он явится к отбою, хорошо если ночью, если же нет, то придется мне с утра пораньше ехать забирать.
К чести Мишки - он всегда звонил в часть во время своих нередких отлучек - когда до глубокой ночи, когда и до утра - и предупреждал заплетающимся языком, прежде чем рухнуть мордой в салат, откуда его следует забрать.
Когда я вернулся в часть, Генка доложил, что Гиви уже что-то там колдует на кухне, что дневальный отправлен топить баню и наполнять бассейн, и что после отбоя будет устроен маленький праздник жизни в череде суровых армейских будней.
- Как думаешь, Мишка надолго там застрянет? - тревожно спросил он - Обидно будет, если кайф поломает и к отбою явится...
- Не думаю... Они там, судя по всему, плотно засядут... Раньше, чем к ночи не появится, если вообще появится. Сколько раз, как к этому летуну поедет - так никакого привожу. Сам же помнишь...
- Так это он от него такой теплый возвращался?.. Ясно тогда. У летунов там шила хватает, грех не использовать...
- Вот они и не грешат! - ухмыльнулся я.

Затарахтел телефон:
- Помощник дежурного по части старший сержант Милютин! - сняв трубку, четко представился Генка, - Да!... Нет! Не звонила... Все в наличии! Всё спокойно... Есть проводить отбой!
Шмякнув трубку на аппарат, он весело заулыбался:
- Мишка, похоже, загулял... Спрашивал, звонила ли жена... Сказал, чтобы отбой проводили.
- Значит надолго... Порядок! Иди, отбивай... Я на кухню пошел, гляну, что там Гиви на закуску придумал.
Отбив личный состав, Генка с присоединившимся к нему каптером Серегой, заявились на кухню, где в бачке на плите что-то шкворчало и издавало аппетитный запах. Мы с Гиви сидели, попивая чаек, и делились воспоминаниями о доме и особенностях национальной кухни.
- Все готово? - жизнерадостно вопросил Серега.
- Давно готово, - ответствовал Гиви, - бери бушлат, заматывай бачок и вперед.
Процессия гуськом потянулась к бане...

Разложив на широком столе в предбаннике закуску, мы уставились на Генку:
- Ну, давай, проставляйся!
- Щас!.. - Генка зашел за камин, минуту спустя оттуда раздался вопль - КАКАЯ СУКА ЭТО СДЕЛАЛА ???!!! МУДАК!!!! ГДЕ ЭТОТ **АНЫЙ ДНЕВАЛЬНЫЙ?!?!?! - и еще куча предлогов и местоимений, связывающих отборную матерщину...
Серега и Гиви недоуменно переглянулись, я, догадавшись о причине, сокрушенно покачал головой.
Ну, конечно! Дневальный, отправленный топить баню, протопил на совесть не только парилку, но и камин. А в камине, как вам уже известно из предыдущей серии, находился тайник, куда Генка вчера и спрятал водку. Обескураженная физиономия его, появившегося из-за камина, была украшена целой гаммой чувств: злости на дневального, который всего лишь выполнил приказ, досады на себя, не уточнившего ему задачу и забавности самой ситуации, развеселившей бы его самого, не являйся он участником данного действа...
- Ген, да ты не расстраивайся так! - врубился в положение Серега - Вынимай ее оттуда - и в бассейн охлаждаться. Пока паримся - как раз остынет...
- Э-э-э!.. Какой париться!?.. - возмутился Гиви - пока паримся, пока туда-сюда, чахохбили остынет, невкусно будет!
- Ну тогда представь, что ты не грузин, а самурай! Сакэ горячим пьют - ответствовал я - Налить?
- Тихо! - вдруг рявкнул Генка. Мы замолчали. От КПП послышалось натужное завывание двигателя - Как бы сейчас харакири делать не пришлось, самураи хреновы!
- Кого там черт несет?.. Генка, ты водку вынуть не успел?
- Ее в рукавицах вынимать надо - пробормотал он, вглядываясь в темноту за окном - Нет, не вынул, там еще...
Я метнулся за камин и вставил на место плитки, закрывающие тайник. Хлопнула дверь, на пороге возник покачивающийся Мишка без фуражки, в расстегнутой рубашке, с пламенеющим на щеке отпечатком губной помады:
- А вы что тут делаете? -вопросил он, недоуменно уставившись на нас - Отбой был, ну-ка живо в казарму!..
- Да попариться хотели, тащ прапорщик! - невозмутимо доложил Генка.
- Моя не звонила? - блудливо вильнул взглядом Мишка - Парни, давайте-ка в казарму, в другой раз попаритесь... Тут... это... мы...- он неопределенно изобразил руками в воздухе что-то непонятное - Короче, все в казарму, через полчаса приду, чтобы никаких хождениий!

Мы вышли из бани. От стоящего невдалеке уазика-таблетки доносился оживленный разговор, звяканье бутылок и поощрительный женский хохоток...
- Тьфу!.. - сплюнул Генка - Ну, что за непруха, а?!
- Биляди! -поддержал Гиви - Такой чахохбили был, да? Даже не попробовали!!
- Вот бляди и попробуют.. -пробормотал Серега - Ладно, пошли в каптерку, там у меня бражка есть - хватит захмелиться. Через полчаса он в казарму точно не придет...

на замечательный прикол тут наткнулся (подкинули ссылку).
http://www.n-t.ru/ri/as/7010.htm. Там еще много забавного есть.

В городе Каменск-Уральске имеется небольшой электромашиностроительный завод, основал его, правда не в качестве электромашиностроительного, петровский солдат
...
Посылает Петр I на Урал своего солдата с заданием, по-теперешнему - командировочным предписанием, найти подходящее место для пушечного завода. Солдат находит: речка с запрудой, с подходящими расходом воды и разностью между верхним и нижним бьефом и достаточной площадкой справа по течению, ну а дальше возвышенное плато, на котором расположен женский монастырь, которому и принадлежит запруда и площадка.

Солдат доносит Е.И.В., что место найдено и получает команду организовать завод. В то время проектных организаций «ГИПРО» еще не было, и солдат с уральскими умельцами и рекрутами (вот когда уже были стройбаты) складывает домницу для отливки стволов и ядер, я ее видел в 1950 году, но она, конечно, уже не работала, строит водяное колесо с приводом для расточки стволов, воздуходувки и других работ, в общем, создает пушечный завод.

А в это время настоятельница монастыря пишет жалобу на Высочайшее имя с просьбой вернуть монастырю аннексированный участок и запруду и направляет гонца в стольный град Петров. Жалоба дьяками докладывается Петру I, и он начертал резолюцию: «А penis не хочешь?» Учитывая, что о резолюции сообщат даме, он вместо простого русского слова применил латынь.

Проходит несколько лет, пушки из Каменска громят шведов под Полтавой. Петр I умирает в 1725 году, и на трон восходит Екатерина I. Настоятельница монастыря решает повторить просьбу, все-таки и на троне, и она женщины, а ведь первое общественное разделение труда по Марксу было физиологическое, между женщинами и мужчинами, может быть, это сыграет роль?

Имперская Канцелярия, получив просьбу, докладывает ее Екатерине I с материалами по делу. Екатерина I, прочитав резолюцию Петра I, пишет: «К сожалению, я не могу предложить даже то, что предложил Петр».

"Жупайдия,жупайдас,
Нам любая девка даст..."

(Швейк, стр.631)


...Конец семидесятых, глубокий застой, Группа советских войск в Германии. Согласно всех злых приказов, военнослужащим а также вольнонаемным а также всевозможным членам семей категорически запрещалось иметь мопеды, мотоциклы, а тем более, автомобили. Но командование в основном закрывало на это глаза... Командиры, в общем, знали (наверное, не без помощи определенных структур), кто и зачем имеет транспортные средства. Одно дело, если прапорщик в пьяном виде ночью без света гоняет по мирному немецкому городу и его ловит полиция, и другое, если другой прапорщик мотается по заводам и колхозам, решая вопросы нужд полка... Был у меня верный MZ (читается эмцэт), поколесили мы с ним по Мекленбургским и прочим краям...
Когда в полку набиралось десятка два конфискованых мопедов-мотоциклов, командир полка строил полк перед рядами разложеных на бетонном плацу беспомощных двухколесных друзей человека и лично давил их гусеницами БТР-50. Картеры двигателей лопались как черепа, масло текло как кровь... Но через полгода комендатура обеспечивала повторение кошмарного шоу.
Однажды я собрался по каким-то делам в город Пархим, где-то километров за двести от родного Пренцлау. Прослышал про это мой дружок, с которым вместе выпивали, и начал проситься взять его с собой. Ехали ночью. Я-то надел кожаную куртку, а он решил, несмотря на мои увещевания, поехать в одной рубашке. Где-то на полдороге он стал орать, что замерзает, и требовал повернуть обратно (хмель из него вышел очень быстро). Несмотря на его вопли, рано утром мы были на месте. Медленно проезжая по улицам еще спящего города, я выбирал, где поставить мотоцикл. Лучше всего оставить его во дворе частного дома, чтобы комендатура не смогла его достать. Тут как раз замечаю очень приличный особняк с открытыми кстати воротами. Тихонько заезжаю во двор, ставлю на подножку, тихонько выхожу со двора, чтобы не разбудить хозяев. Выхожу на улицу и оборачиваюсь, чтобы запомнить номер дома. А на нем красная вывеска: "Советская военная комендатура".Смешно? Мне было не до смеха. Выезжал я оттуда довольно быстро...
Обратно мой дружок решил ехать на поезде...
В другой раз еду из Пазевалька домой и вижу на обочине "гарную немецкую дивчину", которая явно хочет куда-то подъехать. Мне она не "голосовала", но я все равно из гуманных соображений остановился. Ей было надо до какой-то деревни по дороге. Разговаривать во время движения, да еще в "космическом" шлеме с "намордником", нелегко, но мы мило беседовали минут пять, пока она не уловила мой безбожный акцент и полное незнание правил немецкой грамматики. - Ты что, иностранец?
- Я-я!
- А с какой ты страны?
- Угадай!
- Италия? Франция? Испания? Польша?...
- Нет.
- Америка? Бразилия? Мексика?...
Она перебрала всю карту мира...
- В Европе ищи...
-Лихтенштейн? Монако? Финляндия?..
Минут через 15 она сдалась...
- Ну такая огромная страна, вспомни...
- А-а-а, так ты русский... Ее разочарованию не было предела. Доехали в молчании. Заработал "Данке".
А то раз поехали с соседом за грушами. Немцы умные, они сажают вдоль дорог не бестолковые клены, а яблони, груши, абрикосы, сливы. А наши ребята этим пользовались и наедались витамина. Поехали вдвоем на его мопеде. Это от полка по дороге на Рёперсдорф - километра три. Мопед его имел одну особенность характера - через каждый километр у него слетала цепь, и надевая ее на место, приходилось сильно пачкать руки. Кроме того, у него выскакивал трос газа, болталась задняя вилка и не было света. Надевать трос приходилось мне, так как он не мог бросить рукоятку газа...
Быстро стемнело, груш немного насобирали, но тут мимо нас в направлении деревни медленно прошла обвешанная сумками "фройляйн", и я как джентльмен предложил ее подвезти. Ей надо было аж в следующую деревню - Цольхов. Мопед заводился исключительно с "толкача", мы с соседом его завели, девушка с сумками загрузилась, и мы тронулись. Сосед остался ждать моего возвращения...
Ровно через километр слетела цепь... Девушка с сумками сгрузилась, я начал надевать цепь - бросил ручку газа - мотор заглох. Вдвоем растолкали - завели - она загрузилась - поехали. Она, как оказалось, едет на каникулы домой в Цольхов из Лейпцига, где учится в медицинском институте, но опоздала на последний автобус и пошлепала пешком. А от центра города это никак не меньше десяти километров... Еще километр - цепь слетает - история повторяется. Еще километр - нас заносит на песчаной обочине и мы с грохотом падаем. Выбираясь из-под сумок, смеемся, хотя шишек понабивали. Ехать по булыжной дороге - трясет, а по обочине - не видно дороги (фара-то не горит). Короче говоря, непрерывно болтая о том-о сем мы ехали довольно долго, пока она не заметила, что мы уже давно проехали поворот на ее деревню. Пришлось возвращаться. Заехали в деревню, прямо к ее дому. Ночь. Деревня спит. Она как-то нерешительно предлагает:
- Давай зайдем ко мне, посидим ,кофе попьем.
- Не могу, меня ж там друг ждет, мопед его...
- Да бог с ним, подождет...
Судьба подшутила надо мной в очередной раз. Как мне ни хотелось зайти, но я не смог бросить друга одного на ночной дороге и заняться "личными делами"...
- Так может зайдешь - чайку попьем...
В голосе слышны были сдерживамемые слезы.
- Ну никак не могу - камрад, мопед...
Она быстро подошла, обняла меня за шею и крепко поцеловала в губы. Я обнял ее, очки слетели с ее носа и упали на землю...
- Так может, останешься?
- Не могу
- Приезжай завтра, я буду ждать...
Я молча развернулся и уехал. Друг уже давно был в общаге и собирался спать... А может, надо было вернуться???

Путь Воина-Строителя
====================

Не верьте тому, кто скажет, что в дебрях непроходимых израильских джунглей мирно спят под открытым небом тренировочные лагеря.
И дело даже не в том, что джунглей в Израиле нету - тут сразу очевидна поэтическая гипербола.

Нет, причина неверия кроется в другом.

Лагеря никогда не спят, потому что задалбывание личного состава вершится там круглосуточно и безостановочно. Измождённые пехотинцы скачут по горам и долам, танкисты не вылазят из танков, а сапёры - из бульдозеров. Всем им нужно, как говорил один японец, "много и упорно тренироваться, чтобы добиться сокрушительной мощи удара".

А с дорогами не сложилось. Была себе грунтовка, и как-то все, кому нужно было, добирались по ней. Танкистам и сапёрам было всё равно, а пехота - так вообще пешком бегала туда-сюда, поутру в кроссовках, а по ночам в полной выкладке, для пущего здоровья.

Однажды на базу в самом дальнем конце дороги собралась делегация генералов из дружественных американских штатов.

Встречать делегацию, а так же организовывать фуршеты и вообще поддерживать реноме, выдвинули одного надёжного человека по имени Йоси, ранее выросшего на армейских харчах до майора ста двадцати килограмм, а ныне серьёзно намеревавшегося стать полковником и разговеть ещё на пуд.

Йоси развил бурную деятельность, раздавая непричастным военнослужащим пинки и затрещины и постоянно рапортуя наверх о проделанной работе.

Дорогу Йоси категорически не одобрил.

- Как же так, разве же так можно - возить комиссию на броне? Мы же цивилизованная страна, у нас развитая эта... инфраструктура... что про нас подумают наши гости?

И на дорожный фронт бросили воинов-строителей.

Конечно, воины-строители сами лопатами не махали. Их и было-то два человека, но зато с суммарным образованием в восемь классов. Будучи по меркам строителей людьми интеллектуальными, эти двое были посланы контролировать подрядчика.

Подрядчик привёз двадцать палестинцев, и все вместе они дружно выстроили замечательную, ровную дорогу. Об окончании работ отрапортовали наверх, Йоси, конечно же, похвастался развитием армейской инфраструктуры как побочным эффектом мероприятия, и дорогу торжественно открыли, разрезав ленточку и выпив энное количество армейского вина.

А пока штабные её открывали где-то в начале пути, в середине дорогу обнаружили танкисты, до того мирно пахавшие соседнее поле.

- Ты смотри, какую ... отгрохали! - подумал капитан. - А ну-ка...

И танкисты принялись отрабатывать приёмы бодрого выпрыгивания на дорогу, разворота на месте и отскока в кусты.

А танк "Меркава" выгодно отличается от автомобиля Рено Меган гусеницами и весом. А дорогу строили в расчёте скорее на автомобиль Рено Меган, чем на танк Меркава. Ну и, понятно, после Меркавы место, где когда-то был асфальт, напоминает постель возлюбленных по окончанию многодневной разлуки. Всё скомкано, перевёрнуто, пятна какие-то подозрительные - сплошное безобразие, а не дорога.

Йоси, когда увидел, что сталось с его дорогой, вышел из автомобиля Рено Меган и так завыл, зарыдал, захлопал руками по-петушиному, что казалось, это его дочь, кровинушку, на той постели уестествили. Позвонил своему вышестоящему начальству и прожужжал ему весь мозг.

- Вы чего это, нехорошие люди, разрушаете нашу армейскую инфраструктуру? - вежливо поинтересовались у командира танковой базы из штаба округа. - Или вас не тревожит наша обороноспособность?
- А где нам отрабатывать бодрое выпрыгивание? Мы деньги на полигон просили? Просили. Вы нам их выделили? Не выделили. А бодрое выпрыгивание - это важнейший тактический элемент в условиях современного боя. Вот и пожалуйста, тренируемся где можем, вертимся как умеем.
- Хм. - сказали в штабе. - Выпрыгивание, говорите. Ну тогда ладно.

И позвонили соседям танкистов, нашим славным сапёрам.
- Да не вопрос! - сказали сапёры. - Нам как раз надо потренировать личный состав в управлении Большим Бульдозером. Ну, мы запрягаем?

В штабе подумали и сказали "Ну давайте".

Большой Бульдозер, как это знает всякий параноик, предназначен для сноса сектора Газа в Средиземное, а Западного берега - в Мёртвое море. Но это ужасная военная тайна. Пока "того самого приказа" ещё не отдали, его используют для сноса небольших, ростом до четырёх этажей, домов и построек.
А традиционный инструктор по вождению на этом самом бульдозере - это девушка, худенькая и стройная, ростом чуть меньше М-16 (укороченного варианта).

Для такого ответственного дела, как ремонт особо важной дороги, выделили, про запас, двоих инструкторов по вождению.

Две худенькие и стройные девушки, ростом меньше М-16 (укороченный вариант), взяли в свои нежные руки рычаги и умело организовали вместо изрытой дороги огромную яму.

Йоси, майор ста двадцати килограмм, когда эту яму увидел, взвился в небеса еврейским космонавтом и снова отзвонился начальству.

- Что это у вас там такое вместо дороги вышло? - спросили из штаба у главного сапёра.
- Противотанковый ров! - не растерялся главный сапёр. - Вы же сказали, что танкисты дорогу портят. Вот.
- Что вот? - не поняли в штабе.
- Теперь не будут портить. Теперь имеется специальное заграждение. Танки не пройдут!
- А. А грузовики до базы в конце дороги как будут добираться? - поинтересовались в штабе.
- А зачем это?
- Ну, еду возить. Опять-таки, делегация должна вот-вот на экскурсию, вернее, на неожиданную инспекцию, поехать.
- Предупреждать же надо! - сказал главный сапёр. Потом минуту подумал и добавил: - У нас мост есть, раскладной. Произведен нашей оборонной промышленностью. Нам как раз надо потренироваться его устанавливать. Значит, мы через яму перекинем мост, и грузовики по нему проедут.
- Ага. - сказали в штабе. - Вот это уже лучше. А выдержит?
- Конечно выдержит! - скрестил пальцы главный сапёр. - По расчётам по нему даже танк сможет проехать!
- А вот этого больше не надо, - сказали в штабе. - Ставьте мост.

Бульдозер уехал, и вместо него привезли мост. Ржавый и покорежённый раскладной мост.
Мост перекинули через яму, доложили в штаб о выполнении и по-быстрому смотались.
Увидеть, что случится, если по мосту проедет даже велосипед, не хотелось даже самому любознательному сапёру. Впрочем, любознательные в сапёрах по техническим причинам не задерживаются...

А потом приехала комиссия. На автобусе, с кондиционером, в сопровождении двух джипов охраны, спереди и сзади.

И когда первый джип уже проехал по мосту, этот продукт нашего инженерного творчества, или даже творческой инженерии, громко захрипел и сложился пополам. Что-то недовинтили сапёры, когда его ставили. Недовертели что-то. Или инженеры недосчитали. Или досчитали, но имели в виду макет танка один к стапятидесяти, а не настоящую "Меркаву". И всё это на глазах у изумлённой североамериканской публики.

И знаете, кто их выручил? Их выручила пехота, она же царица полей! С пехотной базы подогнали бронетранспортёры, пересадили туда потрясённых американцев и шустро ускакали по кочкам и буеракам. Пехота - она ведь всегда крайняя, если что.

Кстати, Йоси после этого инцидента ушёл на гражданку, похудел килограмм на тридцать и стал подрядчиком по ремонту дорог. Теперь при виде изрытого и ископанного асфальта он тихо радуется, подсчитывая потенциальную прибыль.

А дорогу так и не переделали... Мост подкрутили только, чтобы по нему грузовик мог проехать, да так и оставили. Нет более постоянного, чем временное, м-да...

http://www.livejournal.com/~ilyad