На тему пиночетов
Пиночет наверно столь же нарицателен как и Пупкин и не менее распространен (к величайшему сожалению). Был такой Пиночет и в нашей бригаде СН - замполит батальона связи. Дерьмо первостатейное, даже его коллеги-политрабочие частенько "в глаза" так именовали. Отличался тупорылостью и гонором, малым ростом и значком "парашютист-инструктор" с подвеской 200 (прыжков). Мечта многих срочников (да и офицеров тоже) - избавиться от него радикально и навсегда, посему неоднократно он был близок к путешествию в один конец.
Один из случаев:
Всякий парашютист обязан лично укладывать свои купола, что обязательно фиксируется записью в паспорте купола - с датой, фамилиями укладывавшего и проверяющего и их подписями - для прокурора. Срочники укладывали по разделениям и под наблюдением проверяющего из офицеров, а тех в свою очередь контролировал начПДС бригады. От самоличной укладки был освобожден только комбриг, но и он периодически участвовал в сем мероприятии.
Само событие, растянутое по времен: Пиночет, будучи не в духе, решил припахать на укладку своих куполов двух "особо любимых" дембелей с аэроклубным опытом, и его купола были уложены, но в силу вышеупомянутого они укладывали его купола без надзора проверяющего и в паспорте он проставил свое фамилие и факсимилие. Графа проверяющего осталась незаполненной.
К его счастью и несчастью остального человечества прыжковый день отменили, оказавшийся последним в летнем сезоне.
По окончании сезона все купола проходят осмотр - регламент - ремонт и укладываются на складское хранение. Когда дело дошло до "уложенных" Пиночетом, то начался тихий шухер - основные купола были уложены на 120% отказ, запаски - с 10 - 20% вероятностью открытия при грамотных действиях. Пиночет было кинулся ставить к стенке тех двоих, но ему было авторитетно комбригом разъяснено, что он ........ и сам полный козел, пытался в извращенной форме покончить жизнь самоубийством, подставив этим фактом лично комбрига и всю бригаду в целом, и лучше бы эти прыги не отменяли - отмучились бы раз и навсегда, хоть разок перетерпев за дело. Дело не было допущено до открытой огласки, но стало широко известным в узких кругах.
Кстати, за все время общения с этой публикой встретил только 2 нормальных политработников, остальной легион - политпридурки разной степени тяжести.

Патруль

Как то в кубрик стремительно ворвался командир группы гидроакустиков, капитан-лейтенант Хижий и ошарашил меня заманчивым предложением:
- Так, я завтра в патруль не желаешь прогуляться в городе ?
Отказатся от патруля (прогулка по городу) было трудно, конечно же я согласился.
Пусть читатель не удивился тому, что от корабля в патруль был послан не какой то задерганный лейтенант или ''сундук'' (мичман), а почтенный капитан-лейтенант. В таком чине обычно не принято шляться по патрулям, а потихоньку правят службу в теплом месте на должности дежурного по боевой части (или по кораблю). Но слишком уж напряженные были отношения между старпомом и моим непосредственным начальником. Для матросов же ''срочников'' ежедневное пребывание на железной коробке изо дня в день было в тягость и вырваться в патруль, все равно что в увольнению сходить, только повязка на рукаве.
Развод в комендатуре прошел удачно, то есть я и мой товарищ по наряду радиометрист с редкой фамилией Соломаха не провалились при опросе обязанностей патрульного. Весьма смутные представления об этом можно обьяснить тем, что при изучении данного документа почему то всегда ужасно хочется спать.
Мне приходилось бывать и прежде в патруле, сомнений ни капли только уверенность. Стратегия этого мероприятия проста, нужно ходить по заданному маршруту наш офицер будет старатся прихватить кого-нибудь в ''самоволке'' (самовольное увольнение) или же с какой-нибудь оплошностью на счет формы одежды и конечно немаловажную роль здесь играло незримое соперничество двух основных групп составлявших гарнизон Североморска. Патруль с корабля всегда придирчиво относился к военнослужашим из береговых частей порой закрывая глаза на вольность своих собратьев с кораблей. И наоборот, патрульные укомплектованный из береговых частей обычно это ''бакланы''(морская авиация) устраивал настоящую охоту только на вольницу с консервных банок, так они называли боевые корабли флота.
В тот день нам повезло как никогда дежурный по комендатуре увидев заслуженные погоны нашего ''каплея'' назначил нас патрулем ''на выезде'' и по окончании развода мы отправились дремать в комнату в которой все еще держался стойкий запах от солдатских портянок наших предшественников. На исходе часа нас потревожил начальник:
- Моряки, я сейчас домой на пару часиков ! А вам лучше наверно в кино. Патрульные повязки в карман и бегом назад ! Я так же вернусь к этому времени. Если какой-нибудь патруль остановит, то пусть старший звонит в комендатуру, здесь в курсе. Поняли ? Eсли вопросов нет, то по местам стоять со швартовых сниматся.
Понятно было все, дежурный решил посадить опытного офицера ночью на телефон вместо себя, а в качестве компенсации отпустил его домой на пару часов. Мы с восторгом приняли этот план и все прошло без сучка и задоринки.
Наш ''патрон'' вернувшись из дома и увидев нас в горизонтальном положении на нарах в комнате отдыха патруля был счастлив как ребенок:
- Молодцы не подвели, отдыхайте !
После полуночи, когда за окном мела поземка дверь нерешительно приоткрыл ''водила'' дежурной машины и прервала нашу дремоту:
- Ребята одевайтесь сейчас едем по звонку пьяного буяна унимать.
После довольно ощутимой тряски по ухабам, в какой то отдаленный микрорайон Североморска мы без труда отыскали нужный номер дома. У подьезда нас с чувством удовлетворения встретила потерпевшая, о таких наверно говорят - "старая перечница". И не без удовольствия указала на дверь, где находился по ее сведениям злодей сосед. Нам матросам было жуть как интересно. Мы как бы снова прикоснулись к той нашей прошлой жизни на ''гражданке'', которая казалось была давним и прекрасным сном. Требовательный звонок и решительный ''старшой'' оборвали мою ностальгию:
- Комендантский патруль, немедленно открыть дверь !!!
После довольно продолжительной паузы с обратной стороны двери послышался ответ:
- А по рогам у вас там в комедатуре не хотят !?
Признаюсь, я был ошеломлен такой наглостью, но наш ''каплей'' был старым ''морским волком'' и такое развитие событий его ни сколько не смутило. Он знал, что сказать в данной ситуации.
- Хорошо, тогда мои матросы сейчас выломают дверь у тебя.
После этой фразы нашего начальника за дверью что-то зашуршало и мы поняди, там началось обсуждение - что же делать ? Советский военно-морской офицер готов был ко всему, но угроза сломать жидкую дверь подействовала мгновенно !
- Подождите хотя бы пять минут. Я не один, а с женщиной...
Раздался более миролюбивый голос из-за двери. И спустя пять минут мы проникли во внутрь осажденной квартиры. Беглый осмотр не обнаружили явного криминала: смятая постель, открытая бутылка с коньяком на журнальном столике, да смущенная молодая женщина и наш командир нахмурив брови вступил в переговоры.
Хозяину аппартаментов (старлей мед. службы) было предложено проследовать с нами в комендатуру и только там будут приняты и записаны его обьяснения. Таковы были правила установленные комендатурой и иные варианты не предусматривались ! Хотя и ежу было ясно, что так называемый дебош, это просто происки зловредной соседки. Подруга ''старлея'' из солидарности решила следовать с ним в комендатуру. Наш "шеф" глухо ворча в прокуренные холостяцкие усы любезно предложил даме место в кабине ''Урала''...
P.S.
Бывают же такие случаи в жизни и через неделю эта история, как бы получила продолжение. Я и мой напарник по патрулю в аэропорту Мурманска. Предстояла трудная дорога домой, в отпуск, но настроение отличное ! Подходим к кассам, человек в ''гражданке'' последний в очереди за билетами. Вот так сюрприз, так это же наш знакомый ''буян''. Оказалось он тоже в отпуске и улыбаясь поинтересовался:
- За какие такие заслуги, вы награждены поездкой на Родину ?
- За задержание особо опасного дебошира !
Дружно ответили мы :)

БЫВАЛИ ДНИ ВЕСЕЛЫЕ, ГУЛЯЛ Я....

Дембельско-алкоголическое полотно, с элементами триллера и рукоприкладства, в трех частях, с прологом и пысом.

ПРОЛОГ

Эх, дембель! Как описать словами то состояние души, когда ты идешь по родному городу и твердо знаешь что - ВСЕ!!! Все минуло как страшный сон, ты - свободный человек и запросто можешь подойти к проходящему мимо майору и послать его подальше, тебе не нужно вскакивать каждый день в 6 утра после вопля дневального «Рота, подьем!», тебе не нужно... Да много чего уже не нужно! И ты идешь по городу во всем блеске десантной дембельской парадки ( и хотя с неба порой срываются белые мухи, но надеть шинель - это же просто немыслимо), сверкая всеми аксельбантами и значками (среди которых не хватает, разве что, Мать-Героиня 2-й степени), и в глазах проходящих мимо мальчишек читается жгучая зависть, и девушки смотрят на тебя с интересом, и... Да что там говорить, это описать невозможно, это нужно пережить самому, ибо именно в этот момент ты осознаешь - вот это жизнь! И эта жизнь - хороша!!! Вообще, большая часть того времени подернута густой завесой алкогольного тумана, но то, о чем хочу рассказать, запомнилось сильно, надеюсь поймете почему, если хватит терпения дочитать.

ЧАСТЬ 1

О ЧЕМ МЕЧТАЕТ КАЖДЫЙ «ДУХ»

А он мечтает встретить на гражданке ненавидимого всеми фибрами души дембеля (желательно пьяного и связаного, но это не обязательно), и от души начистить ему репу. Лично я просто мечтал как я встречу после службы своего земляка Кузю (а то и поеду специально к нему в село, он жил в получасе езды от города) и настучу ему в бубен. Кузя не был очень вредным, но свято исповедовал правило «Взьебнуть земляка - что дома побывать», посему мне от него перепадало чаще чем другим, на что я и отвечал ему затаенной ненавистью. Тогда я понятия не имел, насколько быстро мое желание осуществиться, правда результаты были несколько не такие как мне представлялось в те времена, когда я был «духом».

ЧАСТЬ 2

АЛКОГОЛИЧЕСКИ-РУКОПАШНАЯ

Через несколько дней после того как я приехал домой, проходя мимо Центрального рынка, я столкнулся лицом к лицу не с кем иным как с Кузей! Одного понять я не мог - куда улетучились все мои мечты по поводу чистки его репы, завидев друг друга мы разве что не разрыдались на груди один у другого. Опрокинули в ближайшем кафе по 50 грамм, вопросам не было конца, начали перебирать всех общих знакомых, что, да как, да почему.... Кузя, как выяснилось, вчера завалил кабана и приезжал в город продавать мясо, с чем он успешно управился, и на предложение отметить это, заодно с моим дембелем, выдвинул встречное предложение - поехать к нему домой и продолжить это там. С моей стороны возражений не было, и уже через час мы сидели у Кузи дома за столом.

Эх, ма! Представьте себе, после солдатских харчей - домашний украинский борщ, тушеная картошка с мясом, да все это под домашнюю буряковую самогоночку! Даже сейчас, 20 лет позже, при воспоминании об этом у меня начинается обильное слюноотделение. За разговорами и едой мы прикончили первую бутылку, и уже принялись за вторую, когда в дверь кто-то постучал, при этом весь дом, как мне показалось, слегка завибрировал. Я встревоженно посмотрел на Кузю, на что он сказал что это его сосед, «Мариман», он тут мол всю округу гоняет, и крикнул: «Заходи, Мариман!» Он вошел. Нет, вошел - это неверно, он появлялся по частям, ибо таких экземпляров человеческой породы я до этого не встречал. Я сам мальчик не мелкий (в те времена имел 88 кило живого веса при росте 180 см и полном отсутствии жировых прослоек), но рядом с этим внебрачным пра-пра-пра-пра-правнуком то-ли Ильюхи Муромца, то-ли Васьки Буслаева, я выглядел просто как Дени Де Вито рядом со Шварценегером. Поздоровались, познакомились, и продолжили употреблять. Как выяснилось, Мариман имел такое погоняло не зря, ибо он действительно оттрубил 3 года где-то на Северном Флоте, и вернулся домой почти одновременно с Кузей. Где-то в конце третьей бутылки, Кузя вдруг хлопнул себя по лбу и сказал что мы опаздываем на танцы, которые имеют место быть в соседнем селе. На резонный вопрос, как мы туда попадем, Мариман ответил что у него есть мотоцикл , и если мы желаем ехать, то стартовать нужно прямо сейчас. Мы желали, а посему, опрокинув по полстакана «на дорожку», двинулись. В соседнем дворе действительно обнаружился под брезентом почти новый Урал с коляской, в который мы загрузились и помчались. К ночи похолодало еще больше, и хотя ехать было не так далеко, мы порядком продрогли, но «у нас с собою было». Приняв еще по стакану «для сугреву» не отходя от мотоцикла, мы вошли в клуб.

Внутри имела место быть типичная картина танцев в те времена, т.е самопальная цветомузыка с лампочками, крашеными цапон-лаком, рвущийся из осипших от возраста динамиков «Чингисхан», а так же некоторое количество народа, частью танцующего, частью тусующегося кучками вдоль стенок, вобщем, все как обычно. Мое внимание привлекла очень симпатичная девченка, которая, почему то, стояла в одиночестве у стены. Дернув Кузю за рукав, я поинтересовался, кто она такая, на что он начал мне обьяснять, что мол это подруга какого-то местного главаря, и что мне лучше к ней не подходить, и что... На меня подобного рода вещи дествуют как красная тряпка на быка, особенно под воздействием алкогольных паров, действие которых многократно возросло после того как мы вошли с холода в теплый зал, и нужно ли говорить что я прямиком направился к этой девченке и пригласил ее на танец. Она посмотрела на меня широко распахнутыми удивленными глазами, но согласилась, и мы пошли танцевать. Как раз начался медленный танец, и какое же это было удовольствие, изрядно забытое уже, когда твоя рука лежит на тонкой девичьей талии, ее высокая грудь почти касается твоей груди, а запах ее волос...
Счастье, однако, продолжалось недолго, ибо на мое плечо легла чья-то рука и прозвучало предложение выйти и обсудить создавшуюся ситуцию. Обернувшись, я обнаружил у себя за спиной парня, примерно моих габаритов, который показывал мне на дверь. Не видя ничего предрассудительного в том, что бы выйти и побеседовать, я последовал за ним. Мы вышли из клуба, зашли за угол, где этот кадр начал, бурно жестикулируя, излагать свои взгляды на терию Фрейда (в плане половых извращений) и Маркса (в плане частной собственности на средства производства и размножения). В процессе он все больше распалялся, и когда амплитуда размаха его рук стала опасно близкой к моему лицу, я решил действовать. Свято исповедуя принцип «Быстрота, внезапность, натиск», я, не мудрствуя лукаво, заехал ему своим дембельским глаженым сапогом прямо туда, откуда у мужкого пола проистекает размножение. Принцип себя оправдал, удар дошел по назначению, и, схватившись обеми руками за свое мужское достоинство, мой оппонент начал, как и положено, нагибаться и приседать одновременно. Отличаясь определенного плана добросовестностью ( не люблю бросать дело на полпути) я добавил ему с другой ноги прямо по носу, поскольку его положение тела прямо таки взывало к этом, после чего он упал, а я, переступив через него, с чуством выполненого долга отправился обратно в клуб. По пути обратно, однако, я отметил некоторые странности в окружаеще меня мире, как то: покачивающаяся земля, перебегающие через дорогу деревья и наглая дверная ручка, которая нахально уворачивалась и не давала мне открыть дверь. Но ничто не устоит перед разумом человека, даже если он и пытается открыть дверь в противоположную сторону, так что в клуб я все таки попал. Внутри я обнаружил девченку на прежнем месте у стены, и опять ее пригласил. Нкогда не думал что у человека глаза могут открываться так широко, у нее в тот момент они занимали пол лица. Однако, оторопело кивнув, танцевать со мной она пошла.

На этот раз, однако, все продолжалось еще короче чем в первый раз. События развивались по знакомому сценарию, т.е рука на моем плече + предложение выйти. Обернувшись, я обнаружил прежнего кадра, вот только на нем не было никаких следов телесных повреждений, т.е. вообще никаких! Но ведь я хорошо помнил, что по носу заехал ему от души, как же это так?! Хотя это меня немало озадачило, но размышлять над этим я пытался уже по дороге наружу, так как не видел причин отказываться (один раз мы уже выходили, результаты меня не впечатлили). Сказать честно, размышлять в тот момент тоже не очень получалось, ибо уровень алкоголя в крови к этому моменту приближался к ПДК. Мы шли тем-же путем, вот только события в этот раз развивались несколько по другому сценарию, ибо, как только я свернул за угол, тихая украинская ночь взорвалась и разлетелась, взбрызнув, тысячами ярких разноцветных брызг! Я не видел кто же это мне так красиво «накатил», но удар был знатный! Я не отключился, но впал в состояние близкое к контузии, т.е. когда все видишь, но осознаешь что происходит с трудом.У меня было ощущение что я попал в большой барабанный вибратор, и в этом барабане меня бросает от стенки к стенке, а я никак не могу остановиться, при этом я не ощущал никакой боли, так что, может, Пирогов погорячился с эфирными наркозами, может ему нужно было начать с изучения анестезирующих средств буряковой самогонки? Последняя картинка оставшаяся в памяти: из мутно серого тумана на меня надвигается чей-то кулак, точнее, я надвигаюсь на него, причем все это происходит как в замедленной сьемке, т.е медленно и неотвратимо, самое противное при этом - ощущение собстенной беспомощности, ибо каким то уголком сознания ты понмаешь что произойдет, но ничего не можешь сделать что бы это предотвратить! И когда наконец мое лицо вошло в соприкосновение с этим кулаком, кто-то щелкнул выключателем и во всей вселенной погас свет...

Пришел в себя от холода, и, открыв глаза, обнаружил что стою, прижавшись щекой к какой-то большой стене, холодной, очень грязной и местами припорошеной снежком, из которой под углом 90 градусов растут кусты и деревья. Малость поразмышляв, пришел к выводу что это не стенка а земля, а я на ней лежу, за чем последовало естественное решение встать. Приняв вертикальное положение с грацией складного деревянного метра, т.е. медленно и по частям, я огляделся вокруг. Земля вокруг того места, где я лежал, была изрядно истоптана, и сопоставив это с отпечатками обуви на моей порядком истерзаной парадке, я пришел к закономерному выводу что меня, ко всему прочему, довольно долго месили ногами. При этом никакой боли в теле я не ощущал, а так... дискомфорт какой-то. Помнится, еще подумал «Салаги, даже отметелить толком не могут!», после чего, горя желанием отмстить за поруганую честь мундира, двинулся обратно в клуб, обнаружив при этом что правая нога почему-то слушается плохо, как будто она затекла. Войдя в клуб, я обнаружил своего обидчика, который беседовал о чем-то с девчонкой. Я пересек зал решительной походкой Паниковского, подошел к нему сзади, взял за плечо, и, развернув к себе, и не тратя время на предисловия рубанул его ребром ладони, как учили, сверху вниз по ключице. Ощущение было такое, как будто я сломал карандаш, однако нужного эффекта я достиг - он схватился за плечо и заорал как резаный. Насладится зрелищем поверженого врага мне, однако, не дали, откуда-то сбоку последовал удар по уху, после чего началась куча-мала. На этот раз я был в сознании, правда это сознание было замутнено алкогольными парами до состояния близкого к критическому, из-за чего у меня были серьезные проблемы с координацией, но, несмотря ни на что, я пытался отбиваться в меру своих сил, которые явно подходили к концу. Вдруг я почуствовал что пол ушел из под ног одним рывком, и я куда-то пермещаюсь спиной вперед, скользя на заднице по полу. Обернувшись, я обнаружил Маримана, который тащил меня к выходу как тряпичную куклу, держа одной рукой меня за воротник, а другой небрежно отмахиваясь от тех кто пытался встать у него на пути, желающих, кстати, было очень немного, ибо это был просто матомный людокол! У выхода из зала ему попытались преградить дорогу двое смельчаков, но Мариман, не снижая хода, просто прошел между ними и те разлетелись в стороны как кегли. Он дотащил меня до мотоцикла, забросил в коляску, а дальше - темнота, ибо в тот момент я просто отключился.

ЧАСТЬ 3

ХМУРОЕ УТРО

О Господи, похоже я погорячился по поводу использования самогона в целях анестезии, ибо если у пациентов будет такая же похмелюга, то половина из них просто не переживет постоперационный период. Бодун был выдающийся по всем параметрам: голова гудела как большой надтреснутый колокол, т.е. монотонно, постоянно и дребезжаще, желудок находился где-то в районе горла, под закрытыми веками проплывали тошнотворно яркие цветные пятна, во рту... ох, лучше не вспоминать! При всем при этом все тело болело буквально с ног до головы, как будто меня вчера весь день молотили цепами не то что-бы злые, но весьма добросовестные крестьяне, что в какой-то мере было правдой. С трудом разлепив глаза (левый при этом открывался только в узкую щелку), я обнаружил себя лежащим под одеялом на диване, и повернув голову (что стоило больших усилий, ибо потолок, завертевшись, тут же попытался упасть на голову), увидел Кузю и Маримана, сидящих за столом и лечивших «подобное подобным», т.е. похмелявшихся. Заметив что я проснулся они оба повернулись ко мне, и наблюдали мои попытки встать, что удавалось мне с большим трудом. Встав, я обнаружил что из одежды на мне - только дембельские трусы, а все тело равномерно покрыто различного размера синяками и ссадинами, особенно впечатляло правое бедро, внешняя сторона которого представляла собой сплошной синяк, а сама нога сгибалась с большим трудом. Ковыляя к столу я имел возможность посмотреть на себя в зеркало на стене, и то что отражалось там не радовало, ибо левый глаз являл собой шикарный «фонарь» с узкой щелкой вместо глаза, а правое ухо напоминало по цвету красный фонарь, это не считая более мелких повреждений. Доковыляв до стола я с большим трудом сел, Мариман, пробормотав что-то типа «Ну ты, блин, боец!» налил мне полстакана, и от одного запаха меня передернуло и желудок мучительно сжался, но переборов себя я выпил. Минут через 10 похорошело настолько, что я смог самостоятельно доковылять до сортира, так что может и имеет смысл поизучать самогон на предмет использования в анестизиологии. Вернувшись, я обнаружил на стуле свою парадку, постираную и поглаженую кузиной мамой, из-за чего малость потерявшую свой былой блеск, но вполне еще ничего, вот только берет куда-то пропал. Увидев мои страдания, Кузя хитро подмигнул, и со словами «Будешь должен, салага!» вытащил из шкафа мой берет, который он, как оказалось, нашел за клубом, там где меня месили.Полностью экипированый и похмеленый я был готов к новым приключениям...

ПЫСЫ В тот момент когда мы пили «На коня», ибо электричка в город уходила через час, раздался стук в дверь. На крик «Открыто!» в комнату сначала вдвинулась пригипсованая под прямым углом к телу рука, за которой следовал вчерашний кадр, во второй руке которого обнаружилась бутылка водки. «Мы, это, Мариман, с мировой, мы же не знали вчера что это твой друг...» Я только не понял, почему он говорит о себе во множественном числе, но все разьяснилось как только он вошел, ибо за ним следовала его точная копия, ну просто близнец, вот только шагал он осторожно, широко расставляя ноги, а на носу у него была накладка безошибочно свидетельствующая о переломе переносицы. Как оказалось - это действительно близнецы, главари местной тусовки в соседнем селе, бывают же такие совпадения! Еще через полчаса я садился в электричку, провожаемый Кузей и Мариманом, правда после распития «мировой» меня качало малость больше чем было бы нужно, но кто на такие мелочи обращает внимание! Дембельский загул продолжался...

БЫЛИ "ПАРКЕТНОГО" КРЕЙСЕРА-23 или «развод по-крейсерски»

- ... доклад закончил. Иван Николаевич, я могу идти? - комдив живучести «паркетного» крейсера, оставшийся в воскресенье старшим в боевой части, произвёл нудно-шаблонный вечерний доклад старпому и автоматически уже поворачивался к дверям.
- Да, да, конечно... - рассеянно пробубнил себе под нос, не отрываясь от разложенных на столе бумажек, старпом и неожиданно добавил, - Только ты уж, Валентин, смотри, Байдукова-то не игнорируй.
Каплей завис с поднятой над порогом ногой. Слава Байдуков, комдив движения, сосед по каюте и закадычный друг, остался за командира боевой части на время отпуска штатного механика. Формально Валентин попал в подчиненные к Славе, но друзья предпочитали решать все служебные вопросы в неформальной обстановке, понимали друг друга с полуслова и всегда и во всем поддерживали. С минуту переваривая услышанное, комдив наконец, повернувшись, выдавил:
- Да я ж вроде не игнорирую?
- А он жалуется, что ты его распоряжения не выполняешь, всё по-своему делаешь, авторитет подрываешь... - также рассеянно продолжил старпом.
- Ну-у-у, буду выполнять! - Валентин от души возмутился и вышел-таки из каюты.
«Блин, жалуется он! Бедняжка, никто его не слушает! Что, не мог сам мне сказать, если я от его распоряжений когда и откосил? Значит, были на то причины! - распалял себя каплей, - Ну пусть только завтра придет...»
Но память начала услужливо подсовывать воспоминания о нескольких эпизодах службы, в которых, действительно, единоначалие врио командира ЭМБЧ было поставлено Валентином под сомнение.
«Да вроде ж мы потом между собой разобрались, - размышлял каплей, - а он, значит, жаловаться. Вот какой, оказывается...»
С понедельника навалилась гора служебных дел, разговор со старпомом забылся. А затем Валя с удивлением почувствовал, что друг стал общаться с ним как-то сухо и чуть ли не официально. Слава как-будто действительно таил обиду. Но, поскольку причин для этого Валя не находил, а, напротив, сам считал товарища неправым, то подхватил предложенный служебный стиль общения. Отношения между друзьями начали катастрофически ухудшаться. К концу недели дошло до того, что неразлучные прежде комдивы планировали проводить выходные отдельно.
К счастью, Байдуков первым не выдержал выбранного самим же официального тона и вечером пятницы прокомментировал:
- А в следующий отпуск пусть механик тебя, Валя, за себя оставляет. Может, хоть тогда начальникам плакаться не побежишь.
- Кто плачется? Это я-то плачусь?!?! - Валентин задохнулся от возмущения, - Сам только и знаешь - на своих жаловаться.
- Когда это и кому я жаловался? - также искренне удивился Слава.
- А вот..., - начинающий прозревать комдив живучести пересказал свой диалог со старпомом.
- Ка-а-ззз-ё-о-лл! Он же в понедельник с утра мне сказал, что ты якобы ему на меня жаловался, мол, я как стал за механика - тебя «зажимаю», грубо себя веду, дивизион свой выгораживаю, а твой во все дыры сую.
- Слава, нас же чуть не «развели», как последних дураков!
Комдивы облегченно отсмеялись и, к неудовольствию старпома, выходные как и всегда провели в дружной компании вместе.

Тут некоторые не верят в великую сермяжную правду («Перлюстрация»), так, мол, не бывает... А бывает, что матросу за службу было объявлено в общей сложности 30 суток ареста, а он ни разу не сидел и еще домой ушел в мае месяце?

Что такое правильно выполненный дембельский аккорд? Это такие работы, закончив которые, ты ГАРАНТИРОВАННО расстаешься с командованием. И ничто тебя в части не удержит. Вся остальная деятельность наполнена смыслом не более, чем чистка бляхи.
Для тех, кто еще только обдумывает, каким он должен быть, Аккорд. Сообщаю: Главное, чтобы в выполнении этого объема работ был лично заинтересован человек, во власти которого, ну ты понимаешь.© Ротный старшина, при всем к нему уважении, таковым, как правило, не является. А вот зам. по тылу бригады...
Сделал, в общем, то, о чем договорились, ударили по рукам, 10 мая, в нулевую партию! Я особо не хвастаюсь, брожу себе по части, напеваю «люди проснутся завтра, а нас уже нет». И тут залет. И не просто залет, а лично на командующего войсками, который только первый день как влез в новый генеральский мундир и, катаясь по Севастополю, наткнулся на группу вверенных ему матросов в процессе самовольной отлучки с отягчающими обстоятельствами.
Двоих на кичу сразу, мне, как обычно, места не нашлось, но нач. штаба, хищно улыбнувшись, сказал, что домой я уйду только после отсидки.
В течение следующей недели я каждое утро встречал прибывающего на службу начальника штаба на дальних подступах к казарме (отец Федор Востриков отдыхает) и, заранее перейдя на строевой шаг с правой ладонью у нижнего среза берета, начинал его трудовой день словами: «разрешите обратиться?» (а что ему еще оставалось) «разрешите отбыть на гауптическую вахту?» Попытки сменить маршрут ни к чему не привели. Я все равно был.
А нужно сказать, что при раздаче подответственных территорий нашему батальону досталась бригадная мусорка. То есть гарантированный бардак в купе с головной болью. На эту самую мусорку выходили окна не только нашего батальона, но и штаба бригады, что было поводом для ежедневных пистонов комбату просто на ровном месте. Разглядев проблему и очертив круг заинтересованных лиц, я начал с комбата. И обращаться в очередное утро пошел к нему. Суть моего предложения сводилась к тому, что пока это безобразие видно из окна, дома мне делать нечего. Предложение было подкреплено планом бригады с указанием места, где по моему убеждению должно находиться средоточие отходов и чертежом инженерного сооружения, призванного облегчить страдания любимого командира. Комбат даже до батальона не дошел, он сразу помчался в штаб бригады согласовывать.
Мне были выданы: амнистия, полная свобода действий, чрезвычайные полномочия и возможность привлекать кого подряд и всех попало. Где я что брал, теперь, за давностью лет, уже значения не имеет. А как найти подъемный кран на часок за пару банок тушенки, нужно объяснять только тому, кто не знает, где в воинской части взять пару банок тушенки. (Выключи папин компьютер, сынок).
Короче, «Это» было построено. Рядом с «Этим» была построена моя бригада состоявшая из еще двоих залетчиков (м-с Иваницкий и м-с Червоный, как дела, парни?) Все вместе было представлено комбату в обмен на рапорт на имя комбрига об увольнении вышепоименованного личного состава к такой-то матери и чем раньше, тем лучше. Ничего не подозревавший комбриг был отловлен на выходе из машины. Ну не мог он не обратить внимание на эту фишку со строевым шагом и разрешил обратиться. Оценив красоту игры и согласившись с тем, что раз уж рапорт все равно на его имя, так чего его мариновать в канцелярии, наложил резолюцию: «Уволить на усмотрение зам.комбрига». Ага, знаем мы, что он усмотрит. У него свой аккорд, у него все дембеля бригады полигон строят. Поэтому следующим шагом было посещение строевой части, где молодой матрос с тряпкой постигал азы писарской науки. У него было спрошено, видит ли он слово «уволить» и подпись, узнает ли он подпись, и что ему может помешать снять нас с довольствия и оформить проездные документы. Возражений у парня почему-то не нашлось.
Пошли мы готовить парадку. У вас когда-нибудь был командир роты? Вот и у нас был. И так он крепко нас всех троих не любил, и так ему было обидно, что ему досталась именно эта рота, и что он из-за этого до сих пор лейтенант, в то время как у него взводным уже старлеев дали и, самое главное, что помешать нам уйти домой он уже не может, хотя, его бы воля...
Диалог состоялся следующий:
- Вы, я слышал, домой собрались?
- Так точно, товарищ лейтенант.
- А что ж вы так, через голову, а у нас тут в роте потолки не белены, да стены не крашены.
- Ну так получилось, товарищ лейтенант, ничего личного.
- Так вот, чтобы не получалось, ваши документы я закрыл у себя в сейфе, и домой вы пойдете только через полный ремонт в расположении. Вам ясно?
- Никак нет, товарищ лейтенант, мы ж с довольствия сняты.
- Ну что ж мы вам пайку, что ли не найдем?
- А вот хрена, товарищ лейтенант. Не можем мы объедать своих товарищей, хоть и бывших, поэтому ремонт мы Вам, конечно забацаем, но кормить нас надо гражданской пищей. Завтрак - в буфете военного городка, обед - в столовой, а ужинать хотелось бы в ресторане «Парус».
- Длиннющий монолог о наших родственниках и связанных с ними половых извращениях с участием товарища лейтенанта.
После всего было принято решение форму готовить, ботинки чистить, а там посмотрим. Я не успел упомянуть, что в течение целого месяца мне пришлось исполнять обязанности начфина батальона. Я понимаю, что должность офицерская. А если офицер этот в отпуске? Что ж мне в наряды и караулы все это время ходить? (Для неверующих у меня в дембельском альбоме копия приказа есть). Так вот, благодаря моей финансовой деятельности, я был в очень хороших отношениях с большинством офицеров части. Пришлось, конечно, побегать, но очень многим в этот вечер стало известно о нашем разговоре с командиром роты.
«А ты, я слышал, дембелей кормишь?» неслось ему вдогонку со всех сторон, когда он на следующее утро шел нам показывать, где что побелить. Документы мы получили сразу, как только он прибыл в роту.
Дома лучше.