В семидесятые годы много внимания в деятельности политотделов погранвойск уделялось так называемой 'контрпропаганде'. Досмотровые группы как бы случайно оставляли на борту ненаших судов книги и журналы, прославляющие советскую власть и нерушимую классовую дружбу моряков всех стран (а те, в свою очередь, норовили подкинуть нашим куда как более интересные Playboy и Hustler), товарищи из братских компартий посещали заставы с визитами дружбы, радиостанции в приграничной полосе вещали на языках сопредельных стран опять же про передовиков социалистического соревнования, про успехи в освоении космоса, мирный атом и так далее.

А на китайской границе в качестве контрпропаганды писали здоровенные транспаранты с текстами типа 'Да здравствует учение Маркса-Энгельса-Ленина!' и устанавливали их так, чтобы они читались с китайской стороны. Транспаранты изготовлялись, естественно, силами личного состава. Технология была проста и отработана многолетним опытом первомайских и ноябрьских демонстраций. На ленте из красного кумача белилами рисовались иероглифы, в точном соответствии с присланной из политотдела отряда бумажкой. В качестве мольберта для изготовления такого многометрового шедевра станковой живописи требовалось изрядное количество сравнительно ровной поверхности, а где ж ее взять?

И вот по точкам идет Ми-восьмой, на борту которого находится ЗамначПО округа, НачПО отряда, комендант, комендантский замполит, проверяющий из не помню откуда и камарилья в лице всяческих 'комсомольцев' и мелких прихвостней. Погода шикарная, солнышко, лето, все дела. Однако при заходе на точку лица у сидящих по левому борту политработников вытягиваются. На крыше заставы видна четкая надпись, выполненная иероглифами на языке вероятного противника. Если учесть, что птицы вряд ли читают по-китайски, а иероглифы имеют полтора метра в высоту, то надпись явно предназначена для пролетающих вертолетов. Вопрос - что, почему и для чьих вертолетов написано на крыше заставы погранвойск КГБ СССР на китайском языке? Случайно не 'Добро пожаловать'? А может, застава уже того? Захвачена? Тем более преценденты - вон они, у всех свежи в памяти. Значит, что, заманивают? И кого - политработников? Так это не просто провокация, это же большая политика - на святое, на КПСС руку подняли! Так, командир, уходим без посадки! Наплевать, что флаг над заставой наш, тем более, что он, похоже, и не наш - заманивают! Наплевать, что точка отвечает по-русски - может, они радиста под автоматом держат! Уходим! Комендант, поднимай у соседей тревожные группы! Усиление с комендатуры! Сообщи армейцам, пусть своих поднимают! Радио в отряд и в округ - прорыв границы! Вот это мы попали!

Начальник заставы долго не мог понять, чего это вдруг вертолет вместо посадки и проверки, к которой столько готовились (деревья побелили, стенд в Ленинской комнате обновили, стенгазету повар нарисовал, контрпропаганду вон, будь она неладна, и ту свежую повесили) сделал финт ушами и ушел в сторону тыла. Потом еще дольше не мог понять, почему ему с упорством идиотов звонят соседи и справа и слева, из комендатуры и из отряда. И все, как один, пытаются узнать, все ли нормально и не случилось ли чего. Причем делают это иносказательно. НЗ, ощущая себя таким же полным идиотом, поддержал, тем не менее, непонятную игру и имел неосторожность иносказательно же и ответить. Ну всё, тут же решили звонящие. Говорить человек нормально не может, значит точно ему в затылок пистолет упирается. И в таком духе.

Ну, до военнных действий не дошло, слава Богу. Разобрались все-таки. Старшина, скрежеща зубами и матерясь, извлек из личных сусеков десять рулонов дефицитного рубероида. Замполит получил замечание по своей партийной линии 'за недоработки в воспитании личного состава'. Начальник заставы получил просто замечание. После чего влепил бойцу, рисовавшему наглядную агитацию, пять нарядов 'за недопустимый перерасход белил, что вызвало сквозную пропитку такневого полотна и отпечатки краски на крыше расположения заставы'.

ДЕД МОРОЗ И АКУЛА

Мы флотские - тоже люди и, хотя многое человеческое (кидалово, каталово, попалово и разведение кроликов) нам чуждо, солидарны с остальным человечеством в отношении к празднованию Нового Года. Даже если застает он нас в районе Экватора…
История эта - из разряда тех, что на американском флоте рассказывается, начинаясь со слов 'This is no shit!'. На нашем Флоте такие истории обычно начинаются с фразы 'Не служил бы я на Флоте, если б не было смешно!'.

Ступим на борт большого корабля, который назовем, скажем, 'Заморье' и встретим с его экипажем Новый Год при весьма 'нештатных' для этого праздника условиях: температура воздуха +35, воды +30; вместо снегирей порхают летучие рыбы; а елка 'выращена' боцманом из швабры и украшена 'снегом' - распушенным пропиленовым швартовым концом. По флотской традиции в столовой личного состава дружно всем экипажем лепятся пельмени - мутанты. Каждый - размером с кулак. Лепят все: и командир, и замполит, и чистюли штурмана, и не очень чистюли механики, выдавая 'пятнистые' пельмени, в которые уже нет нужды добавлять масло.
Чем занят старпом? Старпом 'строит' и инструктирует Деда Мороза и Снегурочку.
- Снегур, почему харя не нарумянена?…Вахтенный, вызовите кока!…Вот, теперь тебя весь экипаж любить будет! - раздается голос старпома, мажущего 'Снегурочкины' щеки свежей свеклой. - Теперь иди, но скажи механикам, чтобы брови подкрасили мазутом!
- Так, Мороз! Мороз!! Поздравления докладывать четко, а то, смотри, каплея тебе задержу!
Дед Мороз, люто ненавидевший старпома, за что и был выбран последним на эту роль, ходил в старлеях уже четыре годя. Угроза была реальной!
Наконец звучит малый сбор, и свободный от вахты экипаж строится на юте, выслушивая поздравления командира и Деда Мороза, получая от последнего подарки - почетные грамоты, украшенные профилем тоже 'дедушки', но… не Мороза. Далее - перетягивание каната под хихиканье 'залапанной' Снегурочки, пожирание пельменей и - …обратно на вахту? Нет! Впереди - главный подарок от командира - долгожданное купание за бортом!
Напомню, корабль в южных широтах, 'Земля' под килем на глубине полутора километров, акул - как голубей на улицах Москвы. Потому и соответствующие приготовления: по бортам - два матроса с автоматами, вокруг корабля курсирует рабочий катер с 'бандой', вооруженной стрелковым оружием и противодиверсионными гранатами. Осмотрелись - акул нет.
- Добро, - говорит старпом, инструктируя 'купальщиков'. - Бойцы, купается только тот, кто ныряет головой с борта. Это - флотская традиция! Кто не умеет плавать - выйти из строя.
Но в строю остаются все: и 'хлопкороб' из Узбекистана, и 'тракторист' из Хатанги, и 'шахтер' из Караганды. Они знают, что их не бросят, что их спасут. Тяга к воде выше страха. Она снится и манит, эта голубая бездна.
Вот уже отдан трап; и первый ныряльщик встал на леера, чтобы высота была повыше - метров пять от ватерлинии. Кто он, этот смельчак? Дед Мороз в плавках! Нагнулся вперед, чтобы нырять, но вовремя схватился за поручни рукой, услышав крик вахтенного с автоматом: 'Акула!'.
Осмотрелись, дали подзатыльник матросу, которому 'померещилось' и…
-Добро купаться! - крикнул старпом.
Дед Мороз встал на леера и прыгнул. Его красивые прыжки всегда изумляли экипаж, но не в этот раз…
В момент отрыва его застал повторный крик 'Акула!', и это было страшной правдой!
Мороз забыл, что надо группироваться перед эффектным распрямлением и входом в воду. Какой вход? Он мечтал о выходе, но…его не было! И начал он бороться за живучесть, 'раскрыв все тормозные щитки' - пальцы рук и ног и даже рот, но такое помогает только в мультфильмах. В воду он упал в стиле 'колдыба' - очень популярного в Севастополе прыжка, когда ныряльщик перед входом в воду прижимает голову к согнутым коленям, охватив их руками. В Севастополе - это любимое средство 'уничтожения' причесок купающихся наивных москвичек; Мороз выбрал этот 'стиль', чтобы ему…не откусили руки и ноги. Упал - то он, бедняга, прямо перед носом 'небольшой' трехметровой акулы!
Печальное зрелище…Трусами оказались оба…и Мороз…и акула! Вторая, войдя в вираж, понеслась 'жаловаться маме', первый - плыл по пояс. Хотел бежать по воде, но скорость была недостаточной. Когда он пузом вылетел на нижнюю площадку опущенного трапа, то 'плыл' по нему вверх, размахивая руками, еще несколько метров.
Больше никто не купался…
Возвратившись в базу, 'Дед Мороз' каплея получил, но вскоре завершил свою службу в плавсоставе, навсегда сойдя на берег. Интересно, читает он внукам перед сном 'Не ходите дети в Африку гулять'?

С Дед Морозом Вас!

ЧАРЛИ ЧАРЛИ БРАВО!
Продолжение

Срочно созванный консилиум, бубнящий как последователи культа Вуду, окружил старшего офицера.
- Владимыч, это ж: почти 'Гарпун':Тащ третьего ранга, она ж из композитных материалов! Кусочек отломать бы?!:Что композитка:там цифровой компьютер на борту:и горючки образцы бы взять! - доставала старпома толпа, не заметив, что командир прошел из штурманской рубки на ходовой, бросив через плечо: 'Товарищи офицеры, буй вам в руки вместо ракеты!'. Опытный и осторожный моряк знал, чем может кончиться попытка слямзить американскую собственность. Прецеденты на бригаде уже были. Оценив обстановку, он спустился в свою каюту и через пять минут вызвал к себе командиров боевых частей. Чутье его редко подводило, но доводы 'бычков' и наш мальчишеский азарт заставили изменить решение. Как он позже жалел об этом! И так нас жалел, и этак! Но это было позже. А пока корабль подошел бортом к мишени, закрывая ее собой от визуального наблюдения с островов, а окрыленный старпом уже строил боцманскую команду на юте, сжимая в руке кошку. Его первый бросок не достиг цели. Второй был точен, зацепив стропы. Тащили ракету из воды десять человек, легко выдернув на палубу 230-килограммовую 'сигару'. И вот 'золотая рыбка' у наших ног - четырехметровый прототип противокорабельной ракеты 'Гарпун' радиоуправляемая мишень BQM - 74E, произведенная корпорацией 'Нортроп' на заводе в Вентуре. Помните свое детство и то ощущение, когда получаешь долгожданную игрушку? Щенячий восторг! Это мы и чувствовали, поглаживая мокрую спину 'рыбки' и стараясь разглядеть каждую деталь, но солнце уже ушло за горизонт, и никто не заметил текущую из нее маркерную краску, и никто не вспомнил о все еще работающем радиомаяке, встроенном в ракету, зато нащупали крупную табличку на ее борту, подсветили фонарем и прочли: ' Данная мишень является собственностью американского правительства. Просьба возвратить ее представителям американских властей или любому кораблю ВМС США. Вознаграждение - пятьсот долларов'.
- Пятьсот разделить на сто восемьдесят:Маловато будет! - меркантильно заметил инженер РТС по кличке 'Пчел', не зная, что закупка каждой BQM -74 обходится американскому флоту в двести восемьдесят тысяч.
- Слесаря вызывали? - вздохнул Пчел, бросив на палубу сумку с инструментами, так как получил приказ командира 'разделать рыбку', фюзеляж которой был более чем габаритен для того, чтобы поместиться в пустующих внутренних помещениях. Осмотр показал, что болты изделия слишком высокотехнологичны для его советских инструментов. Послали за механиком. Умный дядя Миша все понял сразу и пришел с кувалдой и долотом. Зрительно нарезав ракету на три отсека, он приложил долото с первому шву и занес кувалду: В этот момент палуба завибрировала, и корабль дал ход!
- Что же он, ля, делает! - обречено заорал Пчел в лицо старпому, показывая в сторону ходового, на котором 'рулил' командир. - Радиомаяк же еще работает! Ломайте антенну или тащите фольгу, чтобы ее заэкранировать. Все, ля, повяжут нас янки!
Через десять минут корабль шел средним ходом, сводя с ума операторов американских станций слежения, у которых пеленг на мишень вдруг начала перемещаться со скоростью 15 узлов.
- Иваныч, ломай ее скорее нахрен! - понял ошибку старпом, и механик заработал кувалдой как отбойным молотком. Кто - то прибежал с пожарным топором, и работа закипела! Через полчаса 'тело' было расчленено на три части: первую - головную с пенопластовыми муляжами бортовой РЛС и боезаряда, вторую - отсек управления с кучей 'вкусных' внутренностей, приправленных главной изюминкой - тогда еще невиданным портативным цифровым компьютером, и третью - двигательный отсек с миниатюрным турбовентиляторным джетом, который впору было устанавливать на велосипед!
Разнося 'расчлененку' по разным помещениям, не досчитались двигателя и парашюта.
- Хрен с ним, с парашютом! У матросов трусы поизносились. Пусть новые нашьют! - пошутил старпом, не ведая, что глаголет истину. - Где движок, волки!
Движок, естественно, нашелся в зиповой запасливого Пчела, который ныл, отдавая его: 'Я аэросани хотел сделать дома!', за что получил подзатыльник и ходовую вахту вне очереди. Знал бы старпом как это чревато!
День закончился тихо, принеся нам одно очко в первом тайме. Все, кроме Пчела, заступившего на вахту, разбрелись по своим каютам. Пора было отдыхать после дня полного событий. Верное решение, так как не ведали мы, что последующие три дня станут бессонными для большинства из нас. Проходя мимо своего заведования, заглянул не боевой пост, чтобы узнать обстановку.
- Ребята, где 'Леги'?
- Тащ, крейсер на подходе к Сан Диеге и уже заказал буксир.
- Добро! Если отметится в связи опять, немедленно доложите на ходовой.
А на ходовом стоял Пчел, поэтому многие ворочались в койках не в состоянии заснуть от беспокойства. Пчел был 'талисманом', нет - черной меткой корабля! Практически все нештатные ситуации происходили на борту, когда 'рулил' он. Сейчас же 'Чарли' шел полным ходом под Лос Анджелес , и мы знали, что завтра там будет проводиться парусная регата, для участия в которой многие яхты вышли в море с ночи и лежали в дрейфе. Говорят, Пчел поработал на славу, создав панику среди яхтсменов и едва не задавив двух из них, пройдя всего в пятнадцати метрах. Но мы узнали об этом утром, когда было уже не до этого:

Место действия - пятнадцать миль западнее ВМБ Лонг Бич.
Второй тайм. Счет 1:0 в пользу 'Чарли'. Пока:

Ужасно хотелось спать, но колокола громкого боя не давали. Мозг пытался вспомнить, были ли вначале три коротких звонка, которые означали бы учебную тревогу, но получал отрицательный ответ. Когда же корабельная трансляция голосом самого командира гаркнула 'Боевая тревога!', мозг сказал 'Опа!' и приказал телу бежать со всех ног на ходовой мостик. Там он окончательно и активировался, оценив обстановку и вынеся вердикт: 'Погано все, брат!'. Действительно, поганее не бывает: хмурый командир сидит в своем кресле с лицом лишенным следов сна, рядом курит смущенно - печальный старпом, вахтенный офицер 'морщит мужественную репу', своим видом показывая, что все 'по - взрослому', что он не нажимал кнопку локтем, заснув на вахте.
- Толя, что? - тихо спросил его, невольно пригнувшись от воя реактивных самолетов, побривших наши мачты.
- Гинтрудеры, ять! - вздохнул вахтенный, кивнув в сторону делающей разворот для повторного захода пары американских штурмовиков 'Интрудер'.
Оглянувшись по сторонам, увидел выплывающие из тумана силуэты 'Леги' и компании и сразу все понял. Ударив ребром ладони по кнопке 'Лиственницы', вызвал свой боевой пост и недобро спросил: 'Что, ля, больше радиограмм от 'Леги' не было?'.
- Была, тащ, но очень короткая:
- Ну - ка, 'сыграй' ее мне! - рявкнул, уже зная, что услышу.
Динамик захрипел возмущенным голосом 'Плид Контрола', забывшим в своей ненависти о любых правилах радиообмена: 'Леги', запрещаю заход в Сан Диего, пока ракета не будет найдена и возвращена!'.
Получив фитиль, разъяренный 'адмирал', лишенный субботних радостей, всю ночь рыскал по обширному району, чтобы найти нас затерявшимися среди частных яхт. Найдя, пыхтел в трех кабельтовых от лежащего в дрейфе 'Чарли', не зная с чего начать экзекуцию, чему мешала презумпция невиновности - видимые признаки 'преступления', скрытые туманом, пока отсутствовали. Подсказали мы сами, объявив протест и заметив, что нам трудно дышать в 'тесных объятиях братского американского флота'. Казалось, 'Леги' просто взорвется от такого нахальства. В ответ 'боевики' плотнее прижались к нам с трех сторон, намекая, что текущий счет 1:1, и играть нам, сердешным, теперь сугубо в обороне.
- Самый малый вперед. Рулевой, держать нос на мидель крейсера. - начал закипать уже наш командир, надеясь вырваться на чистую воду. 'Леги' нехотя дал ход, открывая нам путь на запад, и тут же пристроился в кильватере, приказав фрегатам 'вести русского под руки'. Сверху нашу 'голову' прижимали прилетевшие с авиабазы Норт Айленд противолодочные 'Викинги', подключившиеся к акции 'устрашения'. Какое уж тут устрашение, когда над головой летают 'пылесосы' без оружия на внешних подвесках! Безуспешно применив весь незамысловатый иезуитский набор, 'Леги' решил сменить кнут на пряник и попытаться поговорить с нами как флотский с флотским. С этого бы и начинал, глупый! А так, упустил свой шанс, давя нам бока.
- 'Чарли', мишень у вас?
- 'Леги', вопрос не понял.
- Вчера она приводнилась у вашего борта. Вы ее видели?
- Видели! И что?
- Вы взяли?
- Нет. Она отдрейфовала от нас на: хм :в сторону. А, что, вертолетчики ее все же утопили?!
- Спасибо за помощь! - обречено процедил сквозь зубы 'адмирал'.
И тут включился величайший демаскиратор всех времен и народов - Солнце, рассеивая остатки дымки и ярко освещая корму 'Чарли', левая часть которой оказалась не шарового, а ядовито - зеленого цвета. 'Рыбкина кровь' разбрызгалась!

Продолжение следует

Сага о национальной безопасности и национальных интересах

(хотел сперва в Щит Родины поместить - по ведомственной, так сказать, принадлежности, потом решил, что сюда уместнее:))

Полковник Чайкин - личность эпическая и просто замечательный человек. Соединяя доброжелательную общительность, исключительную стойкость к большим количествам алкоголя и превосходное физическое образование, удачно дополненное специальным, он долгое время был грозой зарубежных ведомств, занятых охраной импортных секретов. Как утверждают, полковник Чайкин добыл всю документацию по программе "Звездных войн", включая черновики расчетов и действующие модели спутников в натуральную величину. Так оно или нет, точно не скажу, но вот наши соседи справа (ну, те, что на Аляске) вырастили на полковника приличный зуб.
Мало того, они некоторых сотрудников программы "Звездных войн" обозвали "агентами полковника Чайкина" и рассадили по федеральным тюрьмам. Время шло, полковник ушел в отставку, попутно работая на нашу Фирму, а злопамятные ФБРовцы назначили "агентом" еще одного человечка, но с уликами вышел недобор и судья отправил дело на доследование, намекнув, что или улики, или освобождение в зале суда. ФБР приуныло, но тут лично полковник Чайкин собрался в командировку в Нью-Йорк.
В американском консулате он честно указал свое прошлое место работы, клерк икнул, покраснел и сообщил, что такую визу посольство может выдать только с одобрения Госдепа. Госдеп одобрил - времена стали другие, сам экс-директор ЦРУ в Москву в гости ездил и т.д. Визу выдали, скажем, 20 октября, но за два дня до того о казусе прознало ФБР и 19 октября был выписан ордер на арест, о чем Госдепу, естественно, не сообщили.
И вот прилетает полковник Чайкин в Нью-Йорк, а у самого у трапа встречают его два молодых человека при костюмах, галстуках и темных очках, сажают в машину с тонированными стеклами и везут разговоры разговаривать. Полковник действует по уставу: сперва звонок в Москву, диктует дочке телефон дежурного, которому надо сообщить о случившемся, потом получает для ознакомления ордер на арест с формулировкой, прошу запомнить, "за ущерб национальной безопасности Соединенных Штатов", потом сообщает своим визави, что отвечать он будет только на анкетные вопросы - имя, возраст, образование. Ну и ладушки. Побеседовав некоторое время, ФБРовцы сдают полковника в федеральную тюрьму Нью-Йорка. Рассказы о жизни и быте федеральной тюрьмы - отдельная песня, опустим для краткости.
В Москве после звонка Служба Государева протянула "Не пооонял…" и выступила с заявлением, смысл которого сводился к тому, что яму с крокодилами мы еще не засЫпали, а наловить десятка два американцев - минутное дело.
Вторыми за Чайкина вступились хранители традиций - британцы и сказали, что а) отставников трогать вообще нельзя, б) выдавать надо что-то одно - либо ордер, либо визу, в) чего еще от этих американцев ожидать можно.
Третими вступились совсем уж странные защитники - люди из Лэнгли, хотя их-то понять можно - цапнув Чайкина, ФБР подставило под ответный удар в первую очередь работающих в России ЦРУшников. Затем проснулся и Госдеп с криками "Блин, ну что ФБР из нас дураков делает???"
Скандальчик разрастался и завершился тем, что в ходе очередного телефонного общения Черномырдина с Гором была сделана прямая предъява. После чего, проведя 15 суток (!) в федеральных тюрьмах, полковник Чайкин был освобожден с формулировкой "в национальных интересах Соединенных Штатов".
А теперь припомните формулировку ареста.

СВЯТОЙ ЗАПАСА

Он появился внезапно. Еще вчера, когда корабль возвратился из похода, его не было. А сегодня он уже стоял с нами в строю на подъеме Флага одетый по-щегольски в ни с чем не сравнимые шинель и фуражку ' калиниградского кроя', белоснежное кашне, со взглядом честнейшего Херувима и славнейшего Серафима. Ангел, но явно не из плавсостава…
- Так, буиные хари! - обратился к нам Сан Владимыч, оставив офицеров своей службы на юте для представления вновь 'явившегося'. - Литинант….прикомандирован к нашей банде. Прошу жаловать - любить не обязательно! Р-разойдись! Замам прибыть в мою каюту.
В каюте Сан Владимыч нас огорошил: 'Осторожнее с этим летехой. 'Косарь' он. Пинали из части в часть с самой Камчатки и вот допинали до нас! Он там год отказывался получать деньги, прося замполита перевести его получку в Фонд Защиты Мира. Письма писал вплоть до Министра Обороны! Так ему эти деньги вставили плашмя и бросили к нам на бригаду для перевоспитания. Пусть кэп с замом его воспитывают! Серьезных поручений ему не давать; держаться миролюбиво, но на расстоянии. Может он действительно псих?!
Но прошло всего три дня, и святая вера человеческая преодолела, как преодолевает она страх перед неизвестным, предубеждение и недоверие, сказав: 'Нормальный парень. Взгляд странноват…да, все мы странноватые.'
Внушительных размеров 'новоявленный' офицер показывал пример во всем: его белоснежная рубашка (кремовые он не носил), выглаженные брюки и тужурка, комсомольский значок на груди выглядели 'мечтой ОУСа и политотдела' на фоне наших засаленных кителей и пузырящихся клешей, его готовность получить любое распоряжение и поручение впечатляла, так как в первые дни их выполнение не проверялось. Когда проверили - ахнули!

Лейтенанту приказали отвезти провинившегося матроса на гауптвахту. Он сказал 'Есть!' и отвел матроса в ближайший кабак, где оба успешно и надрались, проснувшись на нарах в месте назначения. Приказ был выполнен!
Получив десять суток 'кичи', наш герой умудрился перепоить караул в первый вечер и делал это все последующие девять дней, проводя ночи не на 'вертолете', а в теплой постели своей подружки. Узнавший об этом комендант, вызвал старпома корабля. Старпом предложил добавить лейтенанту еще десять, но комендант 'уговорил' его забрать лейтенанта 'домой' или 'товарищ капитан 2 ранга' сам сядет на неделю'.
На корабле за него взялся командир - наш 'великий воспитатель', ибо замполит сразу понял, взглянув в голубые глаза лейтенанта, что тот - скрытая, но явная угроза для его перевода в политуправление. В ответ на 'задушевные' беседы кэпа 'проказник' начал создавать 'Комитет защиты прав личного состава', пропадая весь рабочий день в низах и 'квася' с матросами. Кто финансировал? А Фонд Защиты Мира и финансировал, отказавшись от его годовых пожертвований! Пьянка шла - Сорос отдыхает: дежурные по кораблю теперь спускались в низы только с пистолетом в руках.
Кэп терпел неделю, потом вызвал 'председателя Комитета' и предложил джентльменское соглашение: ' Я тебя впредь в упор не вижу, гад! Сиди в каюте и не высовывайся, а то за борт выкину!'. Лейтенант приказ 'понял'…
Он прочно сел в каюте, выходя из нее только в ночное время. Мы не видели его месяц и были счастливы! Но через месяц о нем вспомнил начальник политотдела, прибывший лично проверить результаты 'перевоспитания' заблудшего и заодно узнать - не желает ли лейтенант написать рапорт о своем увольнении в запас. Ха, надо ему это было?! Надо!…, но не сейчас, так как ждал 'косарь' момента, когда о нем узнает весь Флот и скажет голосом КомФлота: 'Па-а-ашел он …на Запад!'.
- Тук - тук…бум - бум…бам - бам - бам - затряслась дверь каюты от ударов кулаков 'настоящего коммуниста, вопящего: 'Та-арищ литина-ант! Открыть дверь!'.
Замок щелкнул, дверь открылась и кулак начпо…застыл в воздухе - на него голубыми всепрощающими глазами смотрели два Христа: один с иконы в углу каюты, другой - лично…во плоти! Сама каюта была переоборудована в алтарь, служил за которым лейтенант - Сын …Отца…нашего Главного… Он по - прежнему был одет в наглаженную форму офицера Флота, но имел вьющиеся волосы до плеч, изрядную бороденку и крест на груди поверх галстука. Комсомольский значок покоился на своем обычном месте. И главное! - глаза, пронзительные всепрощающие глаза!
- Вы, что? - промямлил главный коммунист. - Вы зачем?
В ответ донеслось: 'Слова, которые говорю Я вам - суть дух и жизнь! Уже не я живу, но живет во мне Бог наш'.
- А почему носки красные? - начал сходить с ума начпо.
- Смирись в своей гордыне! - ответил 'Святой'. - Ибо сам ты одет в неуставные ботинки!
И хлопнул дверью перед носом капраза. Начпо сдуло, но его визг обогнал тело.
Следующим на 'исповедь' занял очередь комбриг, выслушавший лекцию о мире во Святом Духе и радости зрящих красоту лица Господня. Узря, комбриг был отправлен в госпиталь лечить 'рану сердечную'. Вылечившись, ушел в капитаны - наставники. Так его проняло!
А 'Святого' после этого уволили в недельный срок. Тогда! в середине 80-х! Чудны деяния твои, Господи!