Инструктор после первого дня полетов.
к-т Тищенко, расскажи характерные ориентиры при полете по кругу.
к-т - " ну ...на первом развороте, в поле большущее стадо коров ....

СТРОЕВЫЕ ЗАНЯТИЯ НА ФЛОТЕ
ИЛИ ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ

В своей малоизвестной книге “Воинские ритуалы” А. Н. Толстой писал: “Будили барабаном, гнали натощак на истоптанное поле. Ставили в ряд по четыре. Первое учили - разбирать руки: какая левая, какая правая...Память вгоняли тростью. Появлялся офицер, по большей части не русский, и часто с полупьяну. Став перед рядом, пучил мутные глаза, начинал орать по-иноземному. Требовал, чтобы понимали, замахивался тростью... После завтрака опять в поле. Пообедали - в третий раз шагать с палками или мушкетами. Учили неразрывному строю... ровному шагу, дружной стрельбе, натиску с примкнутыми багинетами. Виновных тут же перед строем, заголив штаны на снегу, секли без пощады...” Прямо-таки садизм какой-то.

А вот на современном флоте строевые занятия сродни, как видно, мазохизму или, иначе говоря, самоистязанию. Представьте себе июльский полдень - жарища невыносимая! Построение на юте экипажа. Развод на строевые занятия. На лицах всех: офицеров, мичманов, личного состава - скорбная печать. Словно очередного генсека хоронят. Скукотища невыносимая. Строевые занятия это ведь что: “Ать-два”. Примитив на уровне каменного века. Да еще и форма совсем не по погоде: застегнутые на верхние пуговицы и крючки кителя с портупеями - у офицеров и мичманов, теплые фланелевки с не менее теплыми тельняшками - у моряков. Старпом, нарочно растягивая слова, объявляет: “Сейчас... ваши люби-мые ... строевые занятия. Сегодня мы отработаем... строевой шаг... 130 шагов в минуту. Место - причал. Время на занятие 50 минут!” Затем, еще сонный после адмиральского часа, молча проходя вдоль строя, словно встрепенувшись, добавляет:

- Как говорил великий классик марксизма-ленинизма Фридрих Энгельс в работе “Ротное строевое учение”: “Все недочеты могут быть устранены только систематическими строевыми занятиями”. А недочетов у нас еще хватает...

- Вот! - поднимает вверх палец старший помощник, и ехидно улыбаясь, добавляет, - история!

Завершает старпом свою речь обыденно просто:

- К месту занятий... Ша-гом марш!..

Медленно проворачиваются жернова полусонного строя. Все разошлись на позиции. Определились начальники взводов, отделений... И закружилось колесо строевого экстаза! Пять лет училища не проходят даром для офицера. Строй для него - второй дом, а звук барабанов - легкий наркотик.

- Рр-рота, рр-равняйсь! Смир-рр-на! - уже раздаются здесь и там громкие команды.

Дрему сняло как рукой. Привитые с “военного детства” навыки увлекают сразу и с головой. И вот уже где-то командуют: “Р-раз-два, р-раз-два... Тверже шаг. Равнение в шеренгах”. Пот градом течет с раскрасневшихся лиц подчиненных и начальников. Но экстаз лишь нарастает.

- Петров, что ты тянешься как беременный таракан. Иванов, у тебя не строевой шаг, а поступь пьяной проститутки! - делает заботливые замечания по ходу занятия своим подчиненным грубоватый минер.

Скрипят зубы, блестят глаза, хрустит асфальт... Строевые занятия достигают апогея! И при этом... ни одной лишней команды старпома. Колесо вращается само по себе. Великая это вещь: историческая память.

Разрешите представить кавторанга КОЗЛОВА АЛЕКСАНДРА ВАСИЛЬЕВИЧА, автора книг «Флотский юмор» и «Флотский юмор в квадрате"
http://navyhumor.narod.ru/Site/Index_1.htm

-Так, три часа ночи, валим. Где Фролов ?
-Здесь он, бабочка блин ночная...

Вадик Фролов . Прозвище получил за то, что по мере потребления второго литра его глаза широко раскрываются и совершенно перестают моргать. Реакция мозга также приближается к реакции ночного чешуекрылого. Бражник. Мертвая голова.

- Фролов, пошли.
- Гы-ы-ы ...
- Ссука, на хрена четвертую брали ?
- Ничего, доведем. Нинка ему все обьяснит. Бери его, Саня.

Саня. Страшный человек. Когда-то занимался в подпольной секции карате, и теперь при дружеском похлопывании его рука автоматически выбирает болевые точки на вaшeм тeлe. Жена его или мазохистка, или давно привыкла.

- Взяли, Жека.

Жека. Я.

- Давай, Фролов, давай !
- Гы-ы-ы...
- Да не бей ты его по плечу, не дойдет же !
- Да ладно, недалеко...
.........
- Вот и пришли.
- ГЫ-Ы-Ы !
- Ай, что ты делаешь, Саня ? Убьешь его нах... Ведь дома уже...
- ГЫ-Ы-Ы !
- Жека, он жe, сволочь, переехал на прошлой неделе !
- Как переехал ? Куда?
- Сейчас узнаем. Ну-ка... Держи его... Где ты теперь живешь ? Где, скотина?
- ГЫ-Ы-Ы !
- Он же весь в синяках будет..
- ГЫ-Ы-Ы ! ...ГЫ-Ы-Ы ! ... ГЫ-Ы-Ы !
- Бля, oн зaбыл ! Ну, что с тобой делать, гад ?
- Жека, бросай его нах. Бесполезно. Вставать через три часа.
- Не-а. Нинка нам не простит.
- Вроде oн говорил, три одинаковых дома рядом. Вход сбоку.
- Иди, гад !
- Гы-ы-ы ...
- Hе трогай дерево, сволочь ! Забери у него листик!
- Хули встал, бомжара, посреди проезжей части ??
- Гы-ы-ы ...
- Ты че, оxуел ? Че делаешь ?
- Сань, да дай ты ему посрать спокойно.Лучше на дорогy, чем в штаны.
- Ссука...
- ГЫ-Ы-Ы !...
- Да не бей его, блин, пусть досрет!
- Теперь понял, зачем ему листик ?
- Культурный, бля...
- Гы-ы-ы...
- Если в гавно вступит, в нем и похороню гада...
- Ладнo, хорошо хоть штаны сам надел. Пошли, сволочь...
- Вспоминай где живешь, Фролов ! Вадик ! Убью, сука !
- ГЫ-Ы-Ы !
- Куда пошел ? Саня, может он дорогу вспомнил?
- Хрен его знает...
- Гы-ы-ы...
- Ты охуел , Фролов ! Это райком.
- Да вспоминай же, сволочь !
- Стой, Жека. Вон три дома. Ну, молись, Фролов .
- Нам молиться надо...
Tук-тук-тук..
- Нинка ? Нин ?
- Гав-гав-гав!
- Бля, не здесь.
- Давай к следующему. Сволочь, шевелись !
- Гы-ы-ы ...
Tук-тук..
- Никого. Или спит.
- Нинка!
- Че надо ?
- Извините, ошиблись...
- ГАД ! (ГЫ-Ы-Ы..) !Я тте блевану ! (ГЫ-Ы-Ы !...) Cтoй, вроде здесь! Он про спортплощадку говорил!
Тук-тук...
- Нинка !
Ба-бах!
- Свинья проклятая, сил моих с тобой нет, ирод!
- Йесс! Здесь!
- Бля, ну как же она его скалкой!
- Уже не ебет... Закурим ?

ЧИСТЫЙ ПЛАГИАТ. Джоэль Харрис


- Дядюшка Примус, - спросил Джоуль, хрустя леденцом, - а где все-таки жили все эти братцы, а?
- Видишь ли, парень, - проговорил старик, раскуривая трубку от потрескивающей спички, - Дело в том, что все эти люди живут везде, где тебе заблагорассудится. Те, про которых я тебе рассказывал - здесь неподалеку, на Среднем Западе и в Техасе, а вообще-то Братец Кролик, Старый Лис, хитрый Братец Черепах и матушка Мидоус с дочками есть в каждом уважающем себя краю.
- Правда? - мальчуган вытаращил глаза, - Даже в пустыне? Даже на полюсе?
- И в пустыне, и на полюсе. Но самые странные Братец Кролик и Братец Лис живут в одной холодной северной стране, где все наши друзья - большие люди. Там Братец Медведь, размножаясь почкованием, занимается законотворчеством, а Братца Сарыча сделали двуглавым и до сих пор пытаются напялить ему одну корону на обе головы сразу. Братец Черепаха в тех краях сидит на таможне, а Матушка Корова, пасущаяся на Лугу Общем Бюджете, услужливо дает себя выдоить Братцам Опоссумам, которые сидят в Регионах. Матушка Мидоус с дочками там работают в школах учительницами и не очень жалуют Братцев Опоссумов за их подлую лживость - да кто ж не знает этих Братцев Опоссумов? А Старый Лис в той далекой северной стране служит в Генпрокуратуре, и он так уже надоел всем нормальным людям, что если бы кто-нибудь захотел его купить, все наши друзья его немедленно бы продали, но вот ведь незадача - купить его может каждый, а вот продать - некому. Ни смелых нет, ни дураков... Зато есть Выдержанный и Спортивный Братец Президент.
- Дядюшка Примус, - перебил старика Джоуль, - а Братец Кролик?
- Братец Кролик, Братец Кролик, прыг да скок да чик-чирик, - ответил дядюшка Примус, - Не торопись, малец, а то успеешь. Я как раз собирался сказать правду про Братца Кролика. Но чтобы ты правильно понял эту правду, надобно тебе вначале понять, что обманывать нехорошо только тогда, когда обманываешь кого-то конкретного. Вот, скажем, если молочник не дольет твоей маме тридцать три капли молока каждый день, знаешь, сколько молока он украдет у нее за год? Много. Значит, этот молочник - негодяй и подлец, и про такого говорят - плоховатый мальчик. А если человек, скажем, умный, взял и украл немножечко природных ресурсов, или кусочек естественных монополий у какого-то непонятного Государства, которого никто никогда в глаза не видел и не знает, есть ли такое на самом деле, то он, конечно, никакой не подлец и не урод, а - умница-олигарх. Вот как раз им-то и был наш старый знакомый Братец Кролик. И ты, мой милый, конечно, помнишь, что здесь, у нас, надуть Братца Кролика не мог никто и никогда, а вот он сам очень даже с этим справлялся. А там, в этой большой северной стране, так принято - если ты купил себе чуть-чуть Государства, или украл себе крошку этого Государства, или даже просто пришел и взял себе небольшой кусочек того самого Государства, то надобно немедленно покупать себе большой просторный дом слегка к западу от той далекой северной страны, на Кривом Острове, где сильно любят чай с молоком. Тогда, если вдруг Братец Лис тебе вздумает поймать, твое дело маленькое - добежать до Кривого Острова и закричать что есть мочи - «Я в домике!!!», и никакой Лис, старый и хитрый, и даже никакой суровый Братец Волк из ФСБ, и уж конечно задорный Братец Енот из МВД тебя никогда в жизни не достанут, ибо Дом на Кривом Острове и весело гоняющая мяч на лужайке перед ним массовка по цене в золотой запас Республики Чад за штуку, и есть гарантия личной неприкосновенности.
И вот однажды надоело Братцу Кролику сидеть в своем доме - решил он сходить в гости к своим горным друзьям на традиционный для всех маленьких гордых народов праздник Нелегитимный Импичмент, развеяться, себя показать, людей посмотреть... Оделся Братец Кролик сам собой, но сказал встретившим его горцам - нет, это не я. Это кто-то другой. И пропустили его горцы - ну, если не он это, а кто-то другой, то что ж тут поделать? Но есть ведь в далекой северной стране, что как раз и прислонилась к той маленькой горной стране, пара глаз, весьма зорких, и пара ног, весьма быстрых. И узнал Братец Лис, что Кто-то Похожий На Братца Кролика весело пирует на Нелегитимном Импичменте. И осерчал Братец Лис. И спросил Братец Лис хитро так своих горных соседей:
- Хрузины, а хрузины, (ёп вашу не пропадалу), не могли бы вы, любезные, растолковать мне - дураку, дураку, естественно, - на каких же таких основаниях и принципах строится в вашем буржуинстве пограничный и таможенный контроли, а? Вот прилетел к вам, например, некто Даблъю Буш- с американским паспортом, на личном американском самолете, по традиции, «Боинг-757», с бородой, в чалме, на фоне автомата свет Калашникова и экранной заставки телеканала «Аль-Джазира». Вы как его, свиной отбивной по-техасски - бутылочкой «Джонни Уокер» встречаете, а глядь - чё-то не то: не ест и не пьет, а чуть заорали муэцзины в Стамбуле, так ваш гость прям на бетонку башкой к востоку - шмяк, и давай намаз бубнить? Ваши действия?
Призадумался тут гордый и горный народ - и понял, что после веселого праздника Нелегитимного Импичмента придется много улыбаться Братцу Лису и его немногословному, но такому фотогеничному покровителю - Братцу Президенту.
- А что же Братец Кролик? - откровенно засыпая, спросил мальчик.
- А что ему сделается? Я же говорил - не такой человек Братец Кролик, чтобы, во-первых, не сунуть рыльце в пушку на чужой Нелегитимный Импичмент, а во-вторых, там попасться на таком пустячке, как дежурный паспорт гражданина Кривых Островов. Ну, беги домой, мама уж, поди, обыскалась тебя. Да не забудь - есть на свете холодная северная страна, в которой, не смыкая очей и не забивая холодную голову всякой чепухой, стоит над сковородкой с жаренными огурцами Великий и Прекрасный Братец Президент, опираясь на широкую, как та страна, столешницу чистыми руками, а в груди у него бьется настоящее Горячее Сердце - и пока он там неусыпно стоит, ни один Братец Кролик в мире не может спать спокойно. Как, впрочем, и хитрый Старый Лис, и добрейший Братец Медведь. Им всем бредится Чистая Вода, на которую их всех выводят под руки и с вещами - медленно, но верно. Аминь.

«Тревога»

Обычный день. Жизнь в бригаде идет по расписанию. Нам выпало счастье. Нам - это артиллерийскому дивизиону. Нам, но не всем. Наряд по части выпал на нашу долю, разные там караулы - внутренний и гарнизонный, патрули, столовая, автопарк, да и ещё что-то - долюшка армейская всех запряжет, кого поймает. Но отдельным личностям, вернее военным, повезло - офицерских нарядов на всех не хватило и мы, офицеры, не охваченные дежурствами, с радостью вступили в новый день. Причина радости - практически полное отсутствие личного состава, возможность отмазываться от различных мероприятий, одним словом - свобода!!!
Утро прошло за самообразованием путем повышением навыков быстрого счета и прививания аккуратности при обращении с материальными средствами, а именно за игрой в карты на деньги. Естественно, в долг. Потом пошли на обед . Ранний. В 11.00. И в 15.00 уставшие, но довольные и немножко пьяные (понятие «немножко» лишь в малой степени отражает наше реальное состояние «нестояния») направились в родную часть, дабы лично убедиться в боеготовности оной, а заодно и поприкалываться над запряженными сотоварищами.
Мы не смогли пройти мимо штаба, тем более что в самый разгар обеденного времени не найдешь в части более тихого и безлюдного места. В штабе сидел наш лейтенант-запасник, из последних сил выполняющий обязанности помдежа по части. Дежурный, наш начштаба, организовывал кормежку в солдатской столовой, поэтому защитить молодого офицера от происков пьяных, а потому распоясавшихся, военных никто не мог. А ведь многие забывают, но военные тоже люди, и поэтому шутки у них дурацкие. Сначала помдеж долго возвращал свой головной убор, потом пытался воспрепятствовать появлению нецензурных надписей в книге приема-сдачи наряда, а потом... потом к пульту подошел я.. Видя все эти издевательства над другом, я никак не мог остаться в стороне и поэтому решил вложить и свою лепту в процесс становления молодого офицера.
Лирическое отступление - в дежурке недавно был проведен косметический ремонт, ну краску разбрызгали по стенам и мебели, поэтому панель с кнопками быстрой связи, телефонными дисками и тревожным переключателем была девственно черна. Никаких тебе ярких надписей, красного шрифта. Просто один тумблер в правом верхнем углу, тоненький такой, загадочный, непонятно зафиксированный. Тумблер это включает тревогу, вернее ревун, который расположен довольно далеко от штаба и работает по непонятной мне схеме. В других частях я с такими ревунами не сталкивался, а здесь было вот что - после щелчка тумблером ревун начинал раскручиваться, а потом и шуметь, уровень громкости нарастал постепенно, набирая полную мощность секунд через 40. В случае щелчка тумблером в обратную сторону ревун успокаивался ещё столько же. Причём, до штаба звук ревуна доходил только в полную силу, поэтому подавая сигнал тревоги дежурные засекали время - если прошло 40 секунд, а звука нет, значит аппарат не работает, кранты связистам. Конец лирического отступления.
Подошел я к пульту. Помдежа в это время слегка пинали, по-дружески, но за мной краем глаза он следил, чувствуя, что ничем хорошим моё приближение к пульту не кончится. Я протянул руку к тревожному тумблеру, сделал пассы над ним, но не тронул, потом несоклько раз нажал кнопку вызова коммутатора в узле связи, затем пришел лесник и всех прогнал, вернее, помдеж сумел нанести легкие побои алкоголикам в военных мундирах и вырвался, дабы спасти пульт от моих поползновений. Выдворив агрессора в моём лице за пределы дежурки, он уставился на тревожный тумблер. Чисто физически видна была напряженная работа мысли - включена ли тревога или нет, ибо включенное положение тумблера в памяти помдежа было погребено под кучей формуляров и инструкций, которые он зубрил бессонной ночью, а звука не должно было быть в любом случае. Рука молодого офицера протянулась к тумблеру и застыла в нерешительности. Коммутатор, получивший в своё время несколько вызовов с пульта дежурного, наконец, проснулся и решил узнать, что же от него хотели. Раздался ответный звонок. Помдеж дернулся и щелкнул тумблером. Схватил трубку, обменялся любезностями с дежурным по связи и решил взорваться. По милому выражению его лица, причём особую пикантность ситуации добавляло полное отсутствие мысли на нём, мы поняли, что мы немножко переборщили и «пора удирать - пора, брат, пора» Ругая нас на нескольких языках, помдеж мчался за нами, пытаясь причинить нам тяжелые увечья, по возможности несовместимые с жизнью, коря себя в том, что пользоваться пистолетом он так и не научился. Но военный - всегда военным и останется. Даже горячка погони, азарт преследования и жажда крови не смогли оставить не услышанным чувство долга, которое среагировало на сирену, привольно резвящуюся на просторах обедающей части и прилегающего к ней военного городка. Сирену, которую уже почти минуту извергал из своих таинственных недр раскочегарившийся ревун. Сирену, за которую потом долго (кокетливо опустим интимные подробности и глаголы, их характеризующие, намекнув при этом на неоднократные обвинения в инцесте, плавно переходящем в геронтофилию, зоофилии, как активной, так и пассивной, некрофилии, только пассивной) помдежа вышестоящее начальство. Спасибо тебе, помдеж! Не сдал ты меня! Взял всю вину на себя, вернее её на тебя положили! Отомстил, правда, страшно, но на то она и есть крепкая мужская дружба в офицерских погонах!!!!