ГАЗОНОКОСИЛКА.

Лето 1995, Хабаровск, Большой аэродром. Наш дембель задержался по независящим от нас причинам. Задержался существенно, для нас просто катастрофично. Замены не было и пришлось отслужить на 2 месяца дольше срока не считая полного отсутствия отпуска. При таком раскладе отцам командирам было в открытую заявлено, что делать мы ничего не будем кроме как за станцией следить, на чем был достигнут почти молчаливый консенсус. Не взирая на нашу договоренность травка лезет из земли не взирая на поливание ее салярой, а превратить территорию приводного радиомаяка (БПРМ) в девственные заросли не дадут даже дембелям. Все бы ничего, но косить травку было уже просто не прилично, если учесть срок службы и переслужбы, а озадачить поддержанием боеспособности объекта было некого. Травка достигла уже совсем уж не приличной высоты когда нам с напарником попала на глаза железная станинка от неизвестного устройства, напоминавшая газонокосилку и навела на мысль собрать таковую... Среди хлама был найден 3ф эл. движок киловатта на 1.5 - 2 , железячки подходящие для ножей, пара круглых крыльчаток от какой-то вытяжки использовали вместо колес, с кабелем проблем вообще не было и после не долгих стараний каракатица была готова к испытаниям в полевых условиях...В армии подстриженная травка верный показатель боеготовности и озаботясь судьбой последующих бойцов мы приступили к испытаниям. Наше детище оказалось намного лучше наших самых смелых ожиданий, травка летела в стороны мелко накрошенная, от небольших кочек оставалось ровное место, даже торчащий угол затерявшегося в траве кирпича был срублен почти вровень с землей! Класс! Почему же мы раньше не догадались собрать такое чудо, окашивали кабеля тупыми раздолбанными косами не имея к тому же никаких навыков косьбы, так как были исконно городскими жителями. Гордость нас просто переполняла и при первом же случае мы не преминули похвастаться детищем инженерной мысли. Я и напарник были из разных взводов и нашу газонокосилку испытали оба взводника (тогда молодые лейтенанты) скосили нам травки чуть ли не больше чем мы, даже ротный как-то увидев газонокосилку в деле не преминул ее испробовать. Из рутинной работы получилось чуть ли не шоу, единственное требовалось следить за расположением питающего кабеля дабы не покрошить его вместе с травкой. Все было замечательно, а наш дембель неизбежен, понимая это наши командиры решили определиться какому же взводу будет принадлежать наше произведение и начали пытаться выяснить долю участия каждого из нас в сборке газонокосилки, мы упорно стояли на варианте 50х50, тогда было решено выяснить принадлежность комплектующих, но получалось опять же примерно 50х50, конфликт нарастал... Казалось, что вся дальнейшая служба батальона связи и РТО напрямую зависит от нашей каракатицы, а принадлежность ее к одному из взводов автоматически выводит его в лучшие. Смеркалось... Разрубил гордиев узел наш ком. роты, пресек конфликт и спас молодых офицеров от дуэли , он забрал косилку на РСБН, обозначив ее как принадлежность роты на чем страсти сразу улеглись, а молодые бойцы косили травку тупыми, раздолбанными косами...

цельнотянуто Про то, как капитан второго ранга Мурашов чуть американский авианосец не потопил

Не знаю, как там звали командира "Энтерпрайза", наша история его не помнит, а только служил параллельно ему в славном подводном флоте Союза Советских Социалистических Республик знаменитый командир по фамилии Мурашов.

Знаменитый - потому что знаменитый. И все тут. Даже потом, когда он уже под закат молодости защитил диссертацию и воспитывал в училище будущих Мурашовых, он продолжал оставаться знаменитым. У каждого знаменитого человека, как и любого простого, есть Голубая Мечта, к которой он стремится всю жизнь. У капитана второго ранга Мурашова их было целых две: мертвая петля на подводной лодке - это раз. И вторая - утопить "Энтерпрайз".

Что касается первой, то она так до сих пор еще не осуществлена (хотя, кто его знает, может Мурашов и это сделал втихаря где-нибудь в Марианской впадине, просто достижение никем не зафиксировано). Мне лично высший пилотаж в бездне океана представляется столь же вероятным, как торпедный залп в ванне. Но о торпедах - чуть позже.

"Энтерпрайз" интересовал военного моряка Мурашова по многим причинам. Прежде всего, в настоящем мужчине всегда заложена жажда во что-то из чего-то выстрелить и непременно попасть. Тут спорить не станет никто. А теперь представьте охотника-профессионала, который всю свою сознательную жизнь стрелял только холостыми патронами, и тогда вы немного поймете состояние командира лодки во время боевой службы, когда в аппаратах и на стеллажах торпеды только настоящие! Слава Маринеско и Лунина не давала Мурашову покоя, как любому нормальному подводнику без побочных ассоциаций. И когда американцы спустили на воду свой первый атомный авианосец с бортовым номером "CVN65", капитан второго ранга Мурашов выходил на него в атаку чуть ли не каждую ночь. Мысленно, конечно.

А тут - представляете? - садисты-адмиралы из Главного штаба ВМФ придумывают слежение за авианосной и очень ударной группой вероятнейшего тогда противника, и поручают, разумеется, Мурашову. И в один прекрасный день глядит он в перископ - и вот он, "Энтерпрайз", вот он, сладенький, как на ладошке, и штук пятнадцать всяких разных крейсеров, эсминцев и прочих фрегатов вокруг него - как янычары вокруг Осман-паши. Стерегут, значит, будто знают про существование капитана 2 ранга Мурашова. Вообще-то, наверно, знали: говорят, что на каждого советского офицера старше майора в ЦРУ отдельное личное дело заведено. Если это так, то на Мурашова там - как пить дать - выделен целый шкаф.

У командира хищно заблестели глаза, а правый указательный палец машинально несколько раз нажал на несуществующий спусковой крючок несуществующего дробовика. У-у, гад! - солнышко светит, самолеты с катапульт взлетают, антенны крутятся - и стрельнуть нельзя ни разику. Мир на планете нельзя нарушать. Вот если бы дали из Москвы команду... Хотя третьей мировой войны тоже не очень-то хотелось. Как же быть?

Слежение за вероятным противником подразумевает простую, в общем-то, вещь: держи его, супостата, на прицеле и жди сигнала. Дадут сигнал - топи, не дадут - не топи, терпи, держи и жди, когда скажут топить, или тебя другой сменит месяца через три. Трудная эта охота, скажу я вам, это все равно, что с похмелюги три часа пялиться на стакан холодного кефира или пива, а руки связаны намер-р-ртво... Да и внутри лодки - не санаторий с бассейнами и девочками. Подводная лодка - это же просто-напросто железный бидон, покрытый снаружи толстенным слоем резины. Представили, да? И что, еще тянет в подводники? Во-во.

Одни сутки, другие, третьи... А как хочется влепить! Расписаться, как на рейхстаге, только вместо надписи мелом "Здесь был кап. 2 ранга Мурашов!" - дыру в два трамвая. Вот здесь бы, как раз посередке... даже ночью хорошо видно... А этот гад - нарочно, что ли издевается? - ровно в полночь начал самолеты пускать: взлет-посадка, взлет-посадка, туда-сюда... Огоньки мигают, манят. И капроновое терпение, наконец, не выдержало постоянного трения об ту грань между умственным и физическим трудом, которую ежедневно стирают советские подводники. Капроновое терпение звонко лопнуло, и эхо разлетелось по всем отсекам веером команд. Командир в сердцах звезданул кулаком по столу, разбудив закунявшего вахтенного офицера.

- Хватит, тудыть-растудыть! Торпедная атака! - И весь центральный посмотрел на своего командира с восторгом. - С учебными целями, - добавил Мурашов, несколько охладив пыл экипажа. - Цель - "Энтерпрайз". Ночь, однако, прямо к борту подлезем, хрен заметят.

В центральный вполз минер.

- Учебная фактически, тащ командир?

- Учебная, - подтвердил командир. - Пузырем. Пятый и шестой аппараты освободи.

И представил себе, как американские акустики, а следом за ними и все остальные наперегонки бегут на верхнюю палубу и в панике сигают за борт. Шум воздуха, выплевываемого из торпедного аппарата, не спутаешь ни с чем, а поди, разбери - вышла вместе с воздухом торпеда или нет... На таком-то расстоянии! Командир потер руки, предвкушая приятное. Держись, супостат.Держись, лапочка.

Перископ провалился вниз, в центральный ворохом посыпались доклады о готовности отсеков, и началось общекорабельное внеплановое мероприятие под волнующим названием "торпедная атака".

- Пятый и шестой аппараты - то-овсь!... Пятый, шестой - пли!!! Имей, подлюка!

Шипение, бульканье, лодка немного проваливается на глубину. Мурашов, прикрыв глаза в блаженстве, представляет себе картину, происходящую сейчас наверху... Сейчас бы еще стопочку! Ладно. Не выдержав, командир цедит: "На перископную глубину! Поднять перископ!" Ну-ка, что там? Так... Глянул в окуляры, повертел, та-ак... нашел "Энтерпрайз", и... мама!.. Нет. МА-МА! МАМОЧКА!!!

- Минер! Минер, ангидрид твою в перекись марганца!!!

- Здесь минер...

- Чем стрелял, румын несчастный?!

- Тащ...

- Я тебя... я... чем стрелял, фашист?!

- Ничем я не стрелял:

- Как это - ничем?!

- А так: мы эта... тут с механиком договорились, что он в момент залпа гальюны продует - звуковой эффект тот же, а заодно и гавно выкинем, две недели ж не продували, сколько можно его с собой возить:

- Сколько надо, столько и будешь возить! (минер недоумевает - почему именно я?) Пересчитать торпеды!!!

- Тащ... а что случилось?

- Что случилось, что случилось... "Энтерпрайз" горит!!! Считай давай, гавнострел-умелец!

Минер пожал плечами и пошел тыкать пальцем по стеллажам: плюс в аппаратах:плюс корма:

А в перископе - картина!!! Глянем?

Ух, горит! Хорошо горит. Не просто горит - полыхает. В темноте здорово видно. Зрелище... Дым, языки пламени, люди маленькими насекомыми бегают по полетной палубе - словом, полный комплект. Доигрался! Долбанули "Энтерпрайз"! Это вам не хухры-мухры. Ой, что будет!.. Особист торчит посреди центрального и все никак решение принять не может - дар речи потерял.

- Центральный минеру! Тащ командир, все торпеды на месте! Я не знаю, чего это он. А что, правда - горит?

- Пашшел!.. Ищи, чем утопил этот утюг, и пока не найдешь...

- Не, ну гавном - это навряд ли: То есть "Есть!": А что, взаправду утоп уже?

- .............................!!!!!!!

Как известно, случайностей на свете не бывает. Каждая "случайность" - это непознанная закономерность. Долго еще бедный капитан 2 ранга Мурашов ломал голову над причинно-следственной связью, соединяющей воедино боевой порыв, пузырь воздуха, фекалии и подбитый авианосец... Долго и напрасно. Потому что все было очень просто: раз полеты - значит, авианосец должен идти с одной скоростью и одним курсом, чтобы летчик при посадке не промахнулся. Он и шел. А тут услыхали пузырь, потом увидали посреди лунной дорожки перископ, ну и сдали нервишки. Вильнул здоровенный кораблик, уклоняясь от "торпеды", самолетик-то и совершил посадку маленько не туда - прямехонько в центральную надстройку авианосца, "остров" называется... Ну, трах-бабах, и все такое прочее, как говорил знаменитый Роберт Бернс. Вдобавок еще и своему крейсеру УРО "Белкнап" в скулу носом влепились. А наши под водой тем временем торпеды считали, обалдев... А все потому, что нет у американцев аппаратуры, которая лодки по запа! ху фекалий различает. Правда, у нас тоже...

...На пирсе в базе лодку встречал лично командующий флотом. Выслушал доклад, насупившись, а когда командир уже приготовился ко вставлению, выложил ему две звезды: одну - Красную - на грудь, вторую - поменьше - на погон. В добавление к уже имеющимся. И сказал:

- Езжай-ка ты, лучше, Мурашов, в училище. Учи там будущих флотоводцев, а здесь тебя оставлять опасно - чего доброго, еще первую мечту вздумаешь осуществить...

А через полгода "Энтерпрайз" прошел внеплановый ремонт и снова вышел бороздить просторы и пускать авиацию, и снова за ним кто-то гонялся... А он был такой чистенький, новенький, с иголочки, под флагом полосатым, и ничто не напоминало, что не так давно "Здесь был кап. 2 р. Мурашов"...

Шельма

Придя из армии Студент вернулся к своей гражданской профессии, причем достиг определенных результатов в карьерном росте, поднялся до проверяющего средней руки и стал Михалычем в свои неполные тридцать лет.
Однажды с группой товарищей он был направлен для проведения очередной проверки на станцию Кумандук. Прибыв на место, быстренько выявив десяток другой дежурных замечаний, вышеозначенная группа затосковала, многозначительно переводя взгляд с часов на начальника станции и начала негромко рассуждать о том, что было бы неплохо проверить и личные нормативы ДС (начальник станции по телеграфному шифру). На что тот среагировал несколько запоздало, но довольно оперативно:
- А не желаете ли в баньку, уважаемые ревизоры?
Как ни странно, но «уважаемые ревизоры» в баньку возжелали. Погрузившись на дежурную машину локомотивного депо, предварительно заехав в магазин, они поспешно были доставлены в ..., ну не то чтобы баню, а, так сказать, в место где моются......
Что ж - какие ревизоры - такая и баня, скажете Вы, и будете, наверно, правы: расколотый кафель ржавой душевой, темные подгнившие доски парной, пара веников в углу и пар, идущий изо рта, только подтверждали это. Начальник станции весь как-то сник, пробормотав, что натопить еще не успели, но так как машину уже отпустили, а в те благословенные времена такси и сотовых телефонов в этом богом забытом месте не было, решили ужинать здесь, тем более что стол был. После нескольких бутылок стало не впример теплее, и один из молодых ревизоров стал просить Михалыча его попарить, мотивируя тем, что лучше него в отделе никто парить не умеет, что отчасти было правдой, так как остальные в баню ходили только с комиссиями, да и то не всегда раздевались. Нудел он долго и упорно, не внимая увещеваниям что они уже пьяные и веников нет, да и холодно в парной. Последней каплей стала фраза:
- Начальство паришь, а меня боевого товарища в падлу?
- Что ж, ты сам этого хотел, - прорычал бывший Студент и, грозно повернувшись, пошел раздеваться, не выпив крайнюю стопку водки - это был плохой знак, но юный ревизорчик воспринял это как победу и, весело подпрыгивая, бросился догонять Михалыча.
Тем не менее, парная была уже немного прогрета и веники нашлись - это были два заслуженных ветерана, стоявших в углу предбанника, и напоминали не атрибут банного церемониала, а скорее пару курьих ног с длинными и голыми пальцами. Можно было предположить, что 2-3 последних года их употребляли только как чилижные, но Диму это не остановило:
- Михалыч, веники! - радостно орал он, указывая на эти орудия средневековых пыток.
- Ага! - не менее радостно ответил Михалыч, с громким треском разминая кисти рук.
К удивлению Студента камни лениво, но зашипели от вылитого на них трехлитрового ковша воды с небольшой добавкой пива, густой и влажный пар окутал тела парильщиков.
- Михалыч, дай! - забился в экстазе глупый Дима.
И Михалыч «дал», он «дал» так, как давно уже не «давал», водка, раздражение и вместе с тем появившийся, как всегда бывало в бане, азарт сделали свое дело. Внахлест, к потолку и вдоль спины, двумя сразу и поочереди, да еще воды в дальний угол каменки, где погорячее, да снова по ногам, спине, бокам.
- Не больно?
- Давай, у меня кожа толстая, еще давай!!!!!!
А с протяжечкой, да по пяткам, а вениками навстречу, а теперь пропеллером и не касаясь, а теперь да со всего маху, ух, ах, да чтоб тябя....
После окончания этой банной камасутры, они долго пили водку, запивая ее пивом, и благодарный Дима все приговаривал:
- Ну Михалыч, ну спец, ну прям как заново родился!
Он кажется так и заснул, бубня и пуская слюни на казенную подушку....
Студент проснулся от нестерпимо громкого крика:
- Мама, роди меня обратно!
Осторожно открыв по очереди глаза и сразу прекратив отрыв головы от подушки как невозможный в принципе, он увидел скачущего с приспущенными трусами Диму у комнатного зеркала, пытавшегося рассмотреть там свою спину и ниже. Спина была вся располосована вдоль и поперек характерными полосами, которые остаются от ночи проведенной с очень темпераментной дамой. Судя по Диминой спине, эта была испанка, причем задрал он ее наверно до смерти. С трудом прокручивая несмазанное колесо памяти, Студент не вытащил из этих разрозненных осколков воспоминаний о наличии прекрасной половины на вчерашней попойке, но чтобы не выдать этот досадный провал в памяти медленно произнес:
- Нехило она тебя!
- Какая она! - забился в истерике товарищ, - Это же ты, гад!!!
Студент от неожиданности сел на кровати:
- Я!?
- Да, ты, в банееееее! - почти плача ответил сосед.
- Фу, ты, - упал на подушку Студент, кривясь от полученного сотрясения мозга.
Картина вчерашнего вечера восстановилась полностью. Полосы, как вы догадались, остались от тех самых куриных лап, которые еще вчера Дима называл вениками, причем они, по какой то невероятной случайности, сложились по 4-5 шутк рядом, и отличить их от женских ногтей было невозможно.
Провожали товарища домой как в последний путь, пили, не чокаясь, зная скверный характер и повышенную ревность его половины. Дима сидел понурив голову и не пил даже пива, боясь усугубить свою вину по приезду, безразлично слушая советы бывалых и с трудом сдерживающих смех коллег. И действительно там дошло чуть не до развода, Михалыча больше попарить никто не просил, и даже когда он предлагал сам, то все поспешно отсаживались на другую сторону стола, суеверно крестясь. Дима был грустен, и всякий раз встречаясь с ним, Студент испытывал неловкость от того случая, но только до того момента, пока он пройдя по головам своих товарищей не стал их проверяющим, причем вредным и бестолковым. И когда в бане очередной раз вспомнили этот случай, то Студент заявил, что это сделал не он, а на крик Димы:
- А кто?
Ответил, многозначительно подняв палец к потолку:
- Бог, шельму метит!

Я музыку разъял как труп

Сама байка, несомненный баян, но ТАКОЙ выход из-за печки с этим баяном я не ожидал никак. Итак:

Реальные события:
После спуска флага в базе сидят в ЦП пьяный КБЧ-5, и недопившие заместитель и инженер:
-Надо добавить...
-А где взять...
-У меня ключ от каюты старпома есть, у него там канистра с краником...
Прибывают в каюту старпома, действительно, стоит канистра с краником, но шила там - на дне, причем ниже краника, а канистра принайтована к сейфу, не наклонить...
-М-даааа...
Появляется пьяный КБЧ-5:
-Салаги...
Берет фрегат - "Каштан - прим. администрации":
-ВАХТЕННЫЙ!
-ЕСТЬ!
-ТРИ ТОННЫ В НОСОВУЮ ГРУППУ!
-ЕСТЬ!
Корабль получает дифферент на нос...
-Наливайте, салаги...

Независимое расследование:
Комментарий специалиста.
Попытаемся определить, могут ли описываемые события иметь место в реальной жизни.
Предположим, что канистра с краником имеет форму цилиндра диаметром 30 см и в отличие от стандартного бачка для питьевой воды не имеет заливной горловины достаточного диаметра (в противном случае для извлечения шила не пришлось бы прибегать к дифферентовке корабля). Определим минимальный необходимый объем шила:
(КБЧ-5 + Зам + Инженер) * 150 = 450 мл.
Объем усеченного цилиндра определяется по формуле
Объем = Пи * Радиус в квадрате * Высота / Два
Решая уравнение относительно Высоты получим
Высота = Два * Объем / (Пи * Радиус в квадрате)
Подставив числа, получим
Высота = 2 * 450 / (3.14 * 15^2) = 1.27 см
Итак, предположив, что в нормальном состоянии уровень жидкости находится как раз на срезе краника, для получения 450 мл шила канистру нужно накренить на угол
Кси = ArcTg (Высота / Диаметр) или
Кси = ArcTg( 1.27 / 30 ) = 2.42 градуса.
Дифферент в 2.42 градуса при длине корпуса ПЛ 150 м вызовет изменение осадки носом на величину
дельтаТн = Tg(Кси) * ДлинаПЛ / Два,
или в числах
дельтаТн = Tg(2.42) * 150 / 2 = 3.17 м
Добиться такого изменения осадки принятием 3 тонн балласта в носовую группу в надводном положении после спуска флага в базе невозможно.
Учитывая вышеизложенное, можно сделать следующие выводы:
1. Описываемые события могли иметь место, но не в базе, а в походе в подводном положении, когда продольная метацентрическая высота значительно уменьшается.
2. Если же автор продолжает настаивать, что корабль находился у пирса, то тогда придется согласиться, что коэффициент 150 мл на брата явно завышен, что категорически противоречит данным, полученным при натурных испытаниях.

P.S. А вообще черт его знает, что там за канистрища у старпома в каюте стояла ;-)

С Уважением Усов А.В.

Находясь на курсах английского в Лондоне, я познакомился с испанцем Хосе, лейтенантом испанской же армии. Этот товарищ всем хвастался, что отличает любой сорт виски на вкус. Очевидно, такой дар непроверенным оставлять было нельзя ни в коем случае. Тест проводился в 6 различных лондонских барах. В каждом из них судейской комиссией закупалось Н-ное количество стопок (вроде бы по 40 грамм) виски разных сортов и типов (скотч, бурбон, айриш и т.д. и т.п.). Каждая стопка получала номер, чтобы жюри могло проверить результаты. За 2 вечера он из 40 стопок абсолютно правильно опознал 37, в 2 ошибся лишь на малость (тип и возраст правильные, марка другая, в обоих случаях редкие марки), а одну пить отказался ("Такую гадость я не пью!"). При этом в первый день даже после 25 стопок никаких эффектов опъянения не наблюдалось. Вот такие офицеры у испанцев.

П.С. Оказалось что он из семьи потомственных виноделов.