Крах капитана Гитлеревича

Младенец Гитлевич уродился сволочью.
Во время обряда Крещения он с такой яростью опорожнил мочевой пузырь на крестного, что тот до конца обряда держал постылого ребенка на вытянутых руках, а когда местный батюшка подступился к нему с ножницами, чтобы срезать прядь волос, Гитлевич начал так орать и извиваться, будто ему, насквозь православному, собирались сделать обрезание. Сделав пару попыток, батюшка нецерковно сплюнул и, пробормотав: «Все равно нечего стричь!», отступился.
Как обычно, незаконченная инсталляция оказала свое действие тогда, когда переставлять ядро операционной системы было уже поздно, и к тридцати годам Гитлевич стал законченной, вполне сформировавшейся сволочью с реденькими желтыми волосами и водянисто-голубым взглядом. Когда Гитлевич злился, на его лице появлялись темные пятна, и лицо становилось похожим на коровье вымя.
За неприятный внешний вид и пакостный характер Гитлевича в детстве много и старательно били, поэтому он записался в секцию бокса и начал поодиночке отлавливать своих маленьких недругов. Тогда за него принялись ребята постарше.
Гитлевич был единственным из населения окрестных деревень, кому удалось поступить в военное училище. Он очень хотел быть летчиком, но перед поступлением его как-то особенно крепко отлупили, и он стал хуже видеть правым глазом. Из-за этого курсант Гитлевич попал на факультет офицеров боевого управления Челябинского училища штурманов. Зрение потом восстановилось, но на летную специальность его все равно не взяли.
Окончив училище, лейтенант Гитлевич преисполнился такой неизбывной гордости за свое великое свершение и необозримый объем приобретенных знаний, что на окружающий мир стал смотреть свысока и разговаривать с коллегами, пренебрежительно цедя через губу слова.
Сослуживцы его недолюбливали и старались с ним не общаться, а солдаты откровенно ненавидели, и за глаза звали Гитлеревичем.
Должность офицера боевого управления (ОБУ) в истребительном полку - одна из самых собачьих. Эти дети подземелья с серо-зелеными, как у морлоков, лицами лишь иногда вылезают из подземных залов управления, чтобы с удивлением взглянуть на желтое солнце, голубое небо, зеленую траву и пятнистый автобус группы управления, и опять нырнуть в сырой бункер, чтобы глядя на оранжевое колесо индикатора кругового обзора с золотыми искорками-целями, самозабвенно орать на пилотов и расчеты РЛС.
ОБУшнику живется куда хуже гражданского авиадиспетчера. Его главная задача - наводить группы перехватчиков на группы целей, помнить позывной, скорость, высоту и выполняемое упражнение каждого, не допускать опасного сближения, следить за гражданскими бортами, которых в московской зоне немеряно, и за абсолютно отвязными «кукурузерами» и вертушками. Хорошо еще, когда перехват «на потолке», а если на минимуме, метрах на 700-800, то тут уж смотри в оба, ОБУ обтекает, как Снегурочка над костром и матерится в три горла.
Прочий авиационный люд, зная о нелегкой доле ОБУшников, на них не обижается, поскольку после первого стакана они обыкновенно становятся нормальными, но офицер боевого управления Гитлевич, который к началу описываемых событий дослужился уже до капитана, оставался сволочью и в компании и за столом, поэтому с ним не дружили, но и в конфликты старались не вступать. И служить бы ему до предельного возраста, методично портя кровь сослуживцам, но на дороге некачественно окрещенного Гитлевича вдруг оказалась яма, вырытая кощунственными руками двух атеистов - майора и старлея.
День был нелетный, в полку была Предварительная подготовка, и мы с шефом тоже копались в индикаторной машине, гоняя из шкафа в шкаф радиолокационных гремлинов, как вдруг каркнула громкая связь:
- Дренаж! Высокое на меня дай! - Я узнал голос Гитлевича.
- Сокол, нахуа тебе высокое? - фамильярно спросил шеф. - Полетов-то нет.
- Дренаж, дай высокое на КП! - не унимался ОБУ.
- Сейчас дам, - ответил ротный, на самом деле не собираясь включать излучение. По сроку службы шеф непринужденно клал на мелкое начальство. Если бы станция действительно была нужна перелетчику (самолету, перелетающему с аэродрома на аэродром) или аварийному борту, нас бы давно предупредил свой человек на КП дивизии - дежурный по связи.
Мы продолжили заниматься своими делами, а Гитлевич с КП нудно долдонил:
- Дренаж, Дренаж, высокое дай! Дай высокое!
- Ну, бля, дятел тоскливый! - не выдержал шеф, - сейчас будет ему высокое! - и вылез из аппаратной. Заскрипела дверь каптерки, и вскоре шеф вернулся, неся в руках ржавый магнетрон чудовищных размеров от какой-то доисторической РЛС.
- Курбаныч, - позвал шеф, - ты Гитлеревича с КП знаешь?
- Так точна! - ответил сержант Курбанов, - его все знают...
Курбанов был узбеком, толковым и понятливым парнем, после армии собирался поступать в университет, но имел внешность торговца дынями с Центрального рынка, чем мы бессовестно пользовались. Проверяющие рыдали от умиления, когда маленький, неказистый узбек с сильным акцентом, но без единой ошибки, докладывал на Итоговой проверке о миролюбивой внешней политике СССР. После проверки акцент, кстати, волшебным образом пропадал. Экологическая ниша Курбанова в армии состояла в том, что он в нужную минуту как хамелеон мог прикинуться тупой чуркой, не понимающей по-русски.
- На, - сказал шеф, протягивая Курбанову магнетрон, - сходи на КП, отдай Гитлеревичу, да смотри, ржавчину не стряси. Если спросит, что это, мол, такое, скажешь: «Майор Садовский приказал вам дать высокое!»
Через четверть часа громкая связь хрюкнула и замолчала.
- Сработало! - удовлетворенно заметил шеф. - Пиши диссер, скубэнт, «Роль магнетронов Ми-25 в воспитательном процессе».
- Он вам, товарищ майор, этой шутки не простит, такая сволочь злопамятная! - сказал я.
И как в воду глядел, точнее, в кривое зеркало.
На следующие полеты нам опять выпало летать с Гитлеревичем. Шефа на точке не было, поэтому бережно накопленные Гитлевичем за три дня запасы яда прямо-таки сочились из моего динамика громкой связи.
День был хмурый, с сильной облачностью, поэтому индикатор был забит кляксами метеообразований. И тут Гитлеревичу вздумалось лично поуправлять РЛС.
- Дренаж! - заорал он - Включай защиты!
Защитами у нас называют особые схемы, которые способны несколько уменьшать плотность засветок от облаков, но снижают дальность обнаружения, поэтому пользоваться ими нужно аккуратно и с большим разбором. О том, что защиты в РЛС есть, Гитлевич знал, о том, как ими пользоваться - нет, однако сомнения ему были чужды.
Я посмотрел на ИКО. Перелетчик из Шаталова был еще километрах в 170; выключить защиты я по-любому успею, прикинул я, и зная, что наши разговоры пишутся на пленку в трех местах, «включил дурака»:
- Есть включить защиты! Какие прикажете включить?
Не ожидавшей такой легкой победы над строптивыми «облученными», Гитлевич проорал:
- Все, блянах, включай!
- Есть включить все защиты! - четко, под запись, выдал квитанцию я, и быстро перекинул с десяток тумблеров. Экран РЛС мгновенно очистился.
- Во-о-т, блянах, - удовлетворенно хрюкнул Гитлевич, - сами же хер догадаетесь, все я должен! Э! Э! Э! А где, блянах, цели?
- При подлете к точке появятся, - успокоил его я, - согласно ТТХ при всех включенных защитах дальность обнаружения снижается на 50%.
Мне было интересно, как Гитлеревич будет выбираться из дерьма, в которое вляпался по личной инициативе, но внезапно события приобрели неожиданный оборот. На КП послышался знакомый бас командира полка:
- Где перелетчик? Где перелетчик, я вас спрашиваю? Где он?! Почему я его не вижу на ИКО?! Ах, вы управляли?!! А какого полового х#я, товарищ капитан, вам зашло в голову управлять РЛС? «Облученные» наши ее по 20 лет пидорасят, и то разобраться ни хера не могут! А вы кто такой? Что-о-о? Вы ОБУ? Не-е-ет. Вы - не ОБУ. Вы - никто!!! И зовут вас - никак!!! А ну, собирайте шматье и пи#дуйте с КП, я вас с наряда снимаю нах!!! Да, бля, вот щас командир садят за ИКО и сам будет летать вместо сопливых капитанов, которые вместо того, чтобы писюна в кармане теребить, лезут станциями, бля, управлять! Вон!!!
Официально-ледяное «вы» командира звучало как череда пощечин: он уже не считал Гитлеревича своим и не говорил ему «ты».
Гитлеревичу тогда командир под горячую руку влепил «неполное служебное соответствие», но от дежурств на КП не отстранил. Впрочем, судьба уверенно вела своего подопечного к цели, и крах капитана Гитлевича наступил через месяц. И опять в мое дежурство, только я в тот раз оказался не участником представления, а зрителем.
Готовясь на КП к предстоящим полетам, Гитлевич большую часть ночи не спал, а под утро решил подремать свои законные 4 часа до приезда группы управления. Обычно солдаты, завидев на рулежке знакомый автобус, будили оперативного, и он, приведя себя в порядок, как положено, встречал командира в зале управления.
Но в этот раз всегда аккуратный Гитлевич забыл приказать сержанту, чтобы тот его разбудил. Всегда приказывал, а в этот раз забыл, чем сержант, естественно, и воспользовался.
В начале предполетных указаний командир и не заметил отсутствия в строю оперативного, но вот пришла очередь его доклада, а оперативного нет!
- Где оперативный? - удивился командир. Все молчат.
- Начальник КП! Где ваш оперативный?
Молчит и он. Командир начал звереть.
- Дежурного по КП в зал управления!
Кто-то метнулся в коридор и привел сержанта.
- Товарищ полковник, сержант... по вашему приказанию...
- Кто оперативный? - прервал его командир.
- Капитан Гитлевич, товарищ полковник.
- Где он?
- Отдыхает...
- Что-о-о?!
- Так точно. Отдыхает, ну, спит...
- Поня-а-атно...- протянул командир, - умаялся, болезный... Не будить! Я потом сам.
На этом на карьере капитана Гитлевича и на нашем рассказе можно поставить точку.
Гитлевич вылетел из партии и с КП и осел на какой-то должности в учебно-лабораторном отделе, с которой спившихся капитанов выносят ногами вперед.
Мир праху твоему, плохой человек.

ЛЕТЧИК

Время такое было, наверное... Вон, maxez писал, как у них на ПСКР летчик штурманом был... Вот и нам летчика дали. Обалдеть - командиром БЧ-4!
Собственно, и не летчик он был вовсе - на узле связи каком-то служил, приписанном к морской авиации. Как уж он исхитрился в нашу бригаду попасть - не знаю, но все же попал...
В море его не пускали, к счастью, наверное. Зато примета была верная - ежели майора на какой корабль назначают - стало быть, корабль тот списывать будут. А майор будет аппаратуру снимать и по складам ее развозить.
Так вот и служил он. Да и все бы ничего, но страшно не любил он свое авиационное прошлое. Первое-то время нормально, погоны с голубыми просветами носил, но сами представьте летчика в корабляцкой среде, где летчиками и не пахло никогда...
Тогда майор решил сделать ход конем - погоны сменил на флотские и категорически перестал носить тужурку. Только куртку! Тут в чем фокус - офицерам корабельного состава нашивки нарукавные положены на тужурках и кителях, а на куртках нашивок этих нет. В общем, посмотреть со стороны - нормальный капитан третьего ранга. Казалось бы...

Однако же про авиацию в его присутствии лучше было молчать. Самое невинное упоминание о ней приводило его в полнейшее бешенство.
Бумажный самолетик (ну дети ж мы были, большие дети), забытый на столе, мог вызвать совершенно непредсказуемые последствия.
Задумчивый взгляд в небо оборачивался страшным разносом.
Однажды я сдуру сказал, что в детстве мечтал стать летчиком... Зачем я это сказал... Лучше бы немым родился...
Ну, тем не менее, служил наш майор потихоньку. И вот как-то раз честолюбие и прибавка к окладу сподвигла его подать документы на квалификацию «Мастер военного дела».
Время какое-то прошло, а мастера ему не дали. Что ж, в штаб флота надо звонить!
- Я - майор Т. Как там с моей классностью?
- Вы - командир БЧ-4?
- (гордо) Да, я командир боевой части связи!!!
- Товарищ майор, ну как же Вы можете быть мастером военного дела, если Вы в море ни разу не были?
- Но я же мастер - я же 20 лет служил в проводной связи!
- Но Вы же - командир БЧ?
- Да!!!

Я не могу сказать, знал ли офицер из штаба флота об особенностях майорского характера, но фраза, которую он произнес, убила нас всех насмерть:
- Ну, товарищ майор, командир БЧ, который ни разу не был в море - это же как кавалерист без лошади! Ну, или скажем, ЛЕТЧИК БЕЗ САМОЛЕТА!!!

Телефонный аппарат, разбитый майором вдребезги, поменяли только на следующий день...

Быль об Истребителе Танков.

Случилось это в N-ской воинской части лет восемь тому. Часть сдавала проверку главка министерства Обороны (кто знает, тот поймет, какой это дурдом).
День первый. Строевой смотр части. Весь личный состав на плацу. Проверяет генерал-лейтенант со свитой и командиром части - полковником. По штату в какой-то роте было противотанковое отделение. Состояло оно из командира отделения - сержанта и одного солдата. Солдат служил уже полтора года и занимался свиньями в подсобном хозяйстве части, т.е. противотанковый гранатомет за всю службу не видел даже на картинке. В начале его службы кто-то дал ему кликуху Истребитель Танков, к которой он совершенно привык. Идет, значит, генерал по плацу и видит: стоят одиноко сержант и Истребитель Танков, все увешанные гранотометами, гранатами, и т.д. Генерал заинтересовано подходит к солдату и интересуется: А ты, сынок, кто будешь-то? Солдат браво докладывает: "Истребитель Танков рядовой такой-то!" Генерал удивленно переспрашивает: "Чего-чего?" Солдат думает, что генерал несколько глуховат, и орет уже на весь плац: "Истребитель Танков рядовой такой-то!!!" Генерал оборачивается к командиру части и говорит "Если завтра на стрельбах этот "Истребитель Танков" с трех выстрелов из гранатомета в мишень не попадет, то ты у меня лейтенантом поедешь командовать взводом на Дальний Восток".
Солдат в непонятках, чего он такого сделал, командир части в предынфарктном состоянии.
Вечер того же дня. Генерал и свита ужинает и выпивает. Из ворот части в сторону стрельбища следует колонна из двух Уралов с гранатами и гранатометами и Уазика с Истребителем Танков, двумя сержантами и командиром того несчастного батальона, красу и гордость которого составляет этот противотанкист.
День второй. Часть сдает огневую подготовку. Командир части очень надеялся, что генерал не вспомнит о Истребителе Танков. Тем не менее, генерал велит подать сюда этого бойца и говорит командиру части: "Ну что? Давай посмотрим, какой это Сухов". Боец берет три гранаты, гранатомет и уходит на рубеж. Ему поднимают мишень метров за двести от рубежа, и он ее ВАЛИТ С ПЕРВОЙ ГРАНАТЫ! Молодец, - задумчиво говорит генерал. А лучше сможет? Командир части машет флажком, и оператор стрельбища поднимает бойцу мишень метров где-то за шестьсот. Истребитель Танков и ее валит с первого выстрела. Инцидент исчерпывается, командир части где-то в уголку облегченно пьет из горла водку.
P.S. За ночь, предшествующую стрельбам, Истребитель Танков расстрелял под чутким руководством своего батяни-комбата примерно ТРИСТА гранат. Вот как за одну ночь свинаря можно превратить в настоящего Истребителя Танков.

Автор: WSX. Цельностянуто с anekdotov.net

Вареный шампусик.

Что может быть лучше неспешной дружеской беседы под рюмочку или под бокальчик чего-нибудь, а лучше шампанского? Был у нас такой период, когда еще не боролись с пьянством, период шампанского - шампусика.
Кто из северян не знает Полярного - «Палермо» это совершенно особенный город, колыбель Северного флота, со своим укладом и традициями.
Наши пароходы стояли там в доковых осмотрах и ремонтах, и можно сказать, мы отдыхали там душой и телом и в прямом и в переносном смысле. Замечательный город Палермо.
Так вот, период шампусика пришелся как раз на Полярный.
А не послать ли нам за шампусиком? Возникает у кого-то светлая мысль. И тут же снаряжается гонец из младших офицеров, и естественно, на все...
Вспоминается совершенно замечательное по своему идиотизму военное, по-другому и не назовешь, выражение, звучавшее еще в курсантские годы. Когда курсанта, не справившегося с количеством выпитого, выводили перед строем факультета или всего училища - это зависело от количества выпитого и качества безобразий, сотворенных после пития, и начинали драть.
Драл, как правило, или заместитель начальника факультета по строевой части или начальник строевого отдела училища, если экзекуция происходила в масштабе училища.
Так что же за выражение? А вот оно: «Привел себя в нетрезвое состояние путем употребления спиртных напитков...». Ну что за прелесть! Так и хочется добавить: «Через пищевод». До сих пор не пойму, как еще можно привести себя в это самое состояние, каким еще путем?
Ну ладно, увлекся. Итак...
Был у нас очередной зам, «академик» с высшим замовским образованием и звали его Шампусик. Почему? Да потому что у него был нюх на этот благородный напиток. Можно было разливать шило в соседней каюте или другое какое пойло, он на это не реагировал, но стоило только взять в руки бутылку с шампанским, то он сразу же тут как тут. «О! Шампусик пьете! А зама не позвали». И обида такая в тоне... Ну как тут не налить?
И вот однажды нудным зимним вечером в Полярном, сидим мы в каюте и пытаемся «привести себя в нетрезвое состояние путем употребления» «Шилевича», если кто забыл - спирта.
Народу много, шила мало, настроение никакое, на шампанское давно денег нет.
Как правило, компания составлялась соответственно занимаемым должностям. Командиры боевых частей и дивизионов в своем кругу. Командиры групп в своем, ну и группа командования, соответственно, сами по себе.
В те времена был у нас механиком некий Дядя Миша, очень серьезный и солидный мужчина, о нем будет отдельный рассказ - он это заслужил. Выпить он умел и любил, а с нами ему вроде бы не по чину, или, как говаривали тогда - не по окладу. Молоды мы были для него, хотя и командиры БЧ. А в одиночку скучно, вот он и сошелся с новым замом Шампусиком на эту тему, тому как раз недавно дали капитана 2 ранга, и оба они в одном звании.
Каюта наша располагалась по соседству с замовской, через стенку. Дядя Миша и зам расположились там отдыхать. Знаете, как бывает, когда к соседям за стеной пришли гости? Сначала все тихо и мирно, потом появляется шумок, который становится все громче, музыка усиливается и все такое. Раскручивается гулянка, набирает обороты.
Так и в нашем случае. Сидят ребята - кайфуют. А у нас алкоголий кончился, идти просить у старших как-то не принято, так что сидим и слушаем, что творится на празднике жизни, на котором мы чужие. Веселье в соседней каюте разгорается, голоса все громче, стулья двигаются, взрывы хохота, их хоть и двое, но мужики оба здоровенные. Все идет по намеченному плану, по обычному сценарию. Мы уже начали собираться спать, как вдруг за стеной дикий грохот и дикий нечеловеческий вопль с матом! Мы все встрепенулись - подрались они там, что ли?
Ну, все в соседнюю каюту, а там такая картина...
На столе все перевернуто, стоит столбом, вытаращив глаза, Дядя Миша, напротив него за столом в голубой кальсонной паре с начесом, неестественно выгнувшись, стоит Шампусик и орет благим матом.
А произошло, оказывается, вот что. У зама на табуретке в углу стоял здоровенный сейф, а на нем двух- или трехлитровый кипятильник с лодки, в котором был, естественно, кипяток. Они, очевидно, решили чайку попить после Шилевича. И все шло заведенным порядком, Дядя Миша что-то рассказывал, Шампусик слушал или наоборот, какая, впрочем, разница, и при этом раскачивался на стуле, на двух ножках, и стул в свою очередь стукался о сейф спинкой, и достукался до того, что кипятильник, который стоял на этом сейфе, подкрался к краю и свалился на замову спину. А белье-то байковое, кипяток по спине и ниже, там, где продолжение мозговой извилины - боль дикая!
Послали за доктором, но его у нас и в рабочее время всегда найти было трудно, а тут воскресный вечер, почти ночь. Позвонили из рубки дежурного по дивизиону в госпиталь и вызвали скорую. Минут через сорок приехали «помощники смерти».
Сгружали Шампусика вниз на носилках со спущенными кальсонами, обваренным задом наружу. Присутствовали почти все офицеры и мичмана, которые были в это время на базе. Все было очень серьезно, почти прощание с телом. Дядя Миша друга не провожал, так как несмотря на свой внушительный вид, по природе был бздиловатым и остался заметать следы разврата в каюте.
Среди провожающих я был самым старшим по званию и по должности из оставшихся в строю старших офицеров, и поэтому Шампусик обратился ко мне:
- Наверное, понадобится спирт - ожоги же спиртом протирают, а в госпитале, наверняка, его нет, ты уж добудь грамм сто, ладно? И передай.
- Есть - говорю, - Утром сделаю.
Когда Шампусика увезли, как-то сразу автоматически возникло прозвище «Вареный», кто его ляпнул, неведомо. Но Шапусиком зама звать перестали.
Рано утром звонок по городскому телефону. Приходит дежурный по команде и вызывает меня, делать нечего, одеваюсь, а время еще семи нет, иду вниз.
И слышу: «Викторыч, привет! Ну, как я и говорил, нет у них тут ни черта никакого шила. Пришли с кем-нибудь литрушечку - протирать ожоги надо, и закусить что-нибудь у интенданта возьми, хорошо, заранее благодарен».
Вот такая приключилась история со сменой прозвища путем употребления.

Посвящается всем работавшим с любимым л/с.
ПОРАЗИТЕЛЬНОЕ СНОВИДЕНИЕ СТАРШЕГО ЛЕЙТЕНАНТА ДАНИЛОВА.

Легкий ветерок донес в открытое окно канцелярии Гвардейского Флотского Экипажа запах огурцов. «Корюшка пошла» - подумал лейтенант Данилов. «Сниток, конечно, закусь познатнее будет. Пошлешь вестовых к Калинкину мосту, так ведра два не меньше .... А Екатерина Алексеевна, матушка-императрица, правильно указала: Пиво варить с прилежанием, в пример другим. Посидишь, потом атаманом себя чувствуешь, Степка Разин рядом не стоит. Утопить кого-нибудь - не вопрос... А кстати, по этому поводу. Почтмейстерша вчера намекала, дескать, муж в Москву уехал. А кабатчица с Гороховой улицы обещала глинтвейн приготовить, ХЕ-ХЕ, знаем мы, какой-такой глинтвейн... Нет, хоть и говорят, что корюшка мертвяками питается, все одно, нет такого больше нигде. Кто со мной из Морского Корпуса выпускался, все пишут: и с Воронежских верфей, и из новоприобретенной гавани Ахтияр, где город Севастополис основали - нет нигде корюшки. А вот Захаров из Архангельска пишет про треску. Мы-то едали ту, что в обозах привозят, мороженую. А он про свежую просто оды слагает, куда там Ломоносову. Э-э, батенька, покуда вам совсем не поплохело, займитесь-ка лучше делом».
«Вот она, бумага из Адмиралтейств-коллегии, сегодня прислали. Читаем: «Дошло до нас (ну-ка, ну-ка, хоть что-то до них дошло), что на флоте участились случаи совершения матросами непотребств различных, частых самовольных отлучек, бесчинств к мирным обывателям и прочего к умалению чести и готовности боевой относящегося. А посему приказываю меры принять к не допущению подобного посредством изучения прибывающего молодого пополнения, к чему потребны в непременном порядке следующие формулярусы». Ну все, накрыло и нас, грешных. На эскадрах уже поставлено это дело, а мы все смеялись. Ну вот, досмеялись.
Образец-анкет, сиречь опросник. Так: родился, крестился, каким воинским присутствием призван, отец(отчим), мать(мачеха), братья, сестры.... А тут примечание внизу: Не имеющие отца или матери заносятся в «Гроссбух лиц, требующих особливого бдения». Ну вот, здрасте старый знакомый, ранее носил имя «Гроссбух группы рыска». Но затем кто-то посмотрел в словотолкователь иноземных слов, а там растолковано: Рыск - значит отважиться. А на что отважиться, о том неизвестно. Ну и повелели перекрестить, от греха подальше.
Помню, в прошлый рекрутскский набор был такой матрос. Спрашиваю его, как отца зовут, отвечает: Калинин (предположим) Агафон Иванов сын, но он умер, а есть отчим Калинин (предположим) Герасим Иванов сын. Я не сообразил, говорю: «Однофамильцы». «Нет», - отвечает: «Братья. В наследство достался». Доводилось слышать, что у нехристей имеется сходный обычай, так там напротив, жены выморочные, но чтобы в наших палестинах и мужья притом... Изумлен был изрядно. И как таковой казус записывать в гроссбух или нет, неведомо.
Читаем примечание далее: В тот же гроссбух заносятся те, кто имел привод в околоток полицией или был порот исправником. И сие знакомо, как молвится: плавали - знаем. Для сего дела требуется отослать запросы полицмейстерам городов и начальникам сельских станов для того, чтобы отписали, имеются за искомым лицом непотребства, али нет. Почтмейстер отсылать запросы без оплаты не будет, даже из уважения к флотскому мундиру (уехал в Москву, говоришь, сие любопытно,... м-да... ОТСТАВИТЬ!). Что ж, довольствие матросское оскудеет малость, зато запросы отошлем. Хуже, ежели ямщика по дороге задерут волки, лихие людишки подстерегут, а то и просто на переправе под лед утянет. Но и здесь есть выход, исполни приписку, дескать, отослали все в срок и по принадлежности, и посему все будут удовольствованы.
А вот такового доселе не было: К лицам, требующим особливого бдения причислять следует тех вновь прибывших, кто причислен к 4-му разряду по нервенно-психеической устойчивости, а говоря сократительно - НПУ. Что такое остойчивость - знаю, крен, спрямление - знакомо, а НПУ - тарабарская грамота. Капитан-лейтенант с фрегата «Конкретный» пояснял: дескать, строят матросов в шеренгу и показывают палец; кто рассмеялся, того числят по 4-му разряду. Затем корчат рожи и скачут с голым задом; сразу рассмеялся - быть тебе по 3-му разряду, чуть погодя - по второму. Хуже тем, кто молча стоит: тех сразу в каземат отводят и ласково спрашивают: дескать, почему все ржут, а он нет, может, недоволен чем, или умысел злодейский имеется, так ты покайся, в Сибири тоже люди живут...
Да-с, вот чем заниматься приневолили. Отдам-ка все бумаги своему капралу, пусть сидит с личным составом и опрашивает. Нет, опасливо, еще произойдет, как в соседнем Экипаже. Капрал, стервец, из бывших семинаристов оказался... Засим, когда президент Адмиралтейств-коллегий граф Чернышев Экипаж посетил и личные дела проверить изволил, то открылось следующее. На вопрос из формуляруса за нумером 26 «Ответствуйте, кто из персон гисторических кумиром являлся для тебя в годы отроческие», первое капральство поголовно назвало Александра Македонского, второе - Юлия Цезаря, а третье - Конебала (а один, с перепугу видать, вякнул про Буцефала). Граф изумился: «Кого-кого? Коня?...», да настолько, что по дороге назад к себе на мызу не поприветствовал нового фаворита Платошку Зубова. Теперь усмиряет черкесов на Закубанской линии.
Еще один формулярус. Пишут, позволяет судить о душевном здравии матроса. Так: оцените положительные ответы в долях от единицы и вычтите число негативных ответов, умноженных на коэффициенту.... Тут сам академик Леонард Эйлер без полштофа не разберется. Познакомились на днях на Васькином острове - умнейшая голова, для флота весьма пользительные вычисления исполняет, даже знает, что такое из себя представляет крюйс-пеленг. Уважаю таких...
А вот что интересно: во флотах других государств также маются, или только у нас этим страдают? Хотя приходила когда британская эскадра, разговорились в "Аустерии четырех фрегатов" c неким мичманом, зовут Нельсон Горациус, насколько помню. Рассказывал, имеется у них в Британии генерал Веллингтон. Так он хочет на каждого солдата завести как бы пачпорт, некоторый такой билет воинский. Приготовил образец на имя Томми Аткинса, по нашему как бы Ванька Пупкин.... А потом еще удивляются, с чего бы это в Северо-Американской колонии им вдувают во все щели. (Какие там у них генералы? Вашингтон?, Франклин?, Линкольн?, Адамс?... Они мне все на одно лицо, почему-то зеленое).
И пить эти британцы не умеют. Налили ему шило, выпей, дескать, за наше здоровье, мичман. Ну, стало тебе хорошо, спеть можешь достойное что-нибудь: "Ваше благородие, госпожа Фортуна" или "Бомбардиры, Иван Грозный дал приказ". А зачем кричать: «England expects that!!!...», мы так и не узнали, чего Англия ожидает; кто-то ему в глаз заехал. Будет таким манером себя вести далее, хулиганы его вконец зрения лишат.
А следующий вопрос - просто шедевр. Требуется оценить «Наличие компенсаторных механизмов, препятствующих образованию фрустирующих факторов». Скажи такое матросу, он и не поймет, ты его просто послал или по матушке продернул.
Голос старшины 1-й статьи Волкова, доносящийся из бывшей Ленинской комнаты присниться никак не мог. «Ну, духи, 25-й вопрос анкеты все заполнили? Переходим к 26-му вопросу: «Кто для вас являлся образцом для подражания в детстве?» Не знаете, что писать? Совсем? Тогда делаем так. Кто сидит за столами слева, пишут Арнольда Шварценеггера. Вы, за правыми столами, пишите Сильвестра Cталлоне. Которые в центре, пишите Брюса Ли.
- Шехкебиров, ты че записал?... Брусли, мля? Ты сам брус из чурки сделанный, и на флот военкомом по пьяни присланный. Да, напомнил. Слушать всем. Завтра чтобы у всех было по два конверта. Будем писать на себя запрос в ментовку по местожительству и письмо родителям. Зачем? Чтобы в личном деле были.
- Слобожанинов, чего бурчишь, тело, недовольный чем-то? 6 рублей на конверты жалко? А может, тебе лейтёха конверты купит? Или командир с замом нашей доблестной 7-й учебной роты сбросятся на все 169 рыл разом? Нет, лучше подойди к старшине роты старшему мичману Хамелину, попроси конвертиков. Мне даже интересно будет: сразу убьет или инвалидом оставит. Он же когда в шинели, в три раза тяжелее тебя весит. Обратись дня через три-четыре; у них как раз праздник будет - четвертый месяц без получки».
На столе перед Даниловым лежала раскрытая «Тетрадь учета лиц, требующих особого внимания» («Тетрадь группы риска» - зачеркнуто), по столу разметались «Опросные листы психического здоровья» и «Анкеты морально-психологического состояния». Напротив Данилова на портретах Федор Федорович глядел отстраненно, а Павел Степанович в раздражении отвернулся. Слово «фрустрация» для них было незнакомо.