Этот шедевр опубликован на anekdot.ru.
Придумать такое невозможно...

Эта история имела место быть в середине 80-х годов, теперь уже прошлого
века. В те годы служил в рядах доблестной Красной Армии, где-то в
лесах Белоруссии.
В моей роте служил маленький и страшно щуплый паренек из очень
высокогорного кишлака, дислоцированного в тогдашней Горно-Бадахшанской
АО, Таджикской ССР. Звали этого сушеного Геракла Дюльбар Бобохонов. В
нашу часть он попал больше года тому назад, очевидцы вспоминали, что он
абсолютно не говорил по-русски, а телевизор впервые увидел только в
ленинской комнате. Он был настолько мал и худ, что его даже «деды» не
трогали, боялись зашибить ненароком.
Незадолго до дембеля приходит Бобохонов ко мне:
- Трищ лейтенант, моя в комсомол вступать хочет! Моя дембель скоро,
комсомол надо, я милисию работать пойду.
Ну, в комсомол, так в комсомол. Мне этот показатель тоже нужен, ведь я
не только зампотех, но еще и комсомольский вожак роты. Назначаю собрание,
приглашаю старших товарищей из партбюро части и политрабочего нашего
батальонного. Устраиваю показуху в самом лучшем виде. Перед собранием
понатаскал Бобохонова маленько по теории и истории комсомола. Память у
парня оказалась хорошая, а вот читать по-русски он так и не научился.
Вот радостный день настал, собрание веду я. Вопросы вступающему среди
бойцов роты распределил заранее, мне неожиданности не нужны. Тем более
что наш батальонный замполит пригласил на это мероприятие своего
полкового босса. Сначала Бобохонова спросили про день рождения
В.И. Ленина, потом про комсомол что-то, все шло по плану. Тут нашему
политрабочему захотелось слово вставить, майор Ольхов отчетливо понимал,
что на любой сколько-нибудь сложный вопрос ответа не будет, а это
смажет всю картину праздника, посему он предложил Бобохонову поведать
коллективу свою автобиографию. Вот здесь-то и началось самое интересное,
нет, слово «автобиография» я ему быстро растолковал, а вот
дальше.........................
- Моя радилься в горный кишлак в горах в ноябрь месяц 1968 год, в семье
чабан.
- Подожди Бобохонов, ты ошибся! Ты родился в марте 1966, вот твоя
анкета, ты же сам ее заполнял!
- Нет, моя радилься в ноябрь месяц 1968 год.
- Подожди, подожди, ты не мог родиться в 1968 году! Сейчас 1986-й, тебе
20 лет, сам посчитай! Получается 1966-й!
- Нет, трищ лейтенант, моя родилься ноябрь 1968 и моя нет 20 годов!
Я понял, что схожу с ума, так красиво задуманная показуха трещит по всем
швам и на меня очень косо поглядывает наш главный полковой политрабочий.
Пытаюсь как-то спасти ситуацию:
- Дюльбар, послушай, в армию забирают......- договорить не успел.
- Лейтенант, в армию призывают, забирают в тюрьму! - с ненавистью,
сквозь зубы процедил Ольхов. Я попытался продолжить фразу:
- Дюльбар, ты пошел служить в армию в восемнадцать лет, ты прослужил
почти два года, значит тебе сейчас двадцать!
- Нет, меня зовут Икром, а Дюльбара это моя старший сестра, который
родилься в марте 1966 год, а я родилься в сентябрь 1968! Лейтенант, ты
сам сказаль, что когда комсомол поступай весь правда говорить надо!
Мне стало плохо, солдаты откровенно ржут, Ольхов трясется мелкой дрожью
от ненависти ко мне. Ситуацию разрядил замполит полка, он отпустил
солдат, а меня, Ольхова, парторга и Икрома - Дюльбара ведет в свой
кабинет.
Там и поведал нам боец свою историю о том, как почти два года тому назад
в их кишлак пришла повестка из военкомата, адресованная старшей сестре
Дюльбаре, коей только исполнилось восемнадцать и она собиралась замуж.
Какой идиот в районном военкомате собрался призвать девку, теперь уже
никто не узнает, но старейшины села приняли свое решение: коль Красной
Армии нужны аскеры (воины), то пусть идет служить старший мужчина в
семье, а девку лучше замуж отдадим.
Отец семейства уже умер, старшими из детей были две сестры, получалось
так, что старшим мужчиной в семье оказался Икром. Ему и выпала честь
идти на службу в неполные восемнадцать лет! Так бы и отслужил спокойно,
если бы не страстное желание вступить в комсомол.
Эта история, разумеется, имела свое продолжение, я возил этого юношу в
штаб округа, на прием к ГЕНЕРАЛУ, начальники долго думали и придумали,
раз уж начал служить, так пусть и заканчивает, тем более, что осталось
ему до законного дембеля месяца два. Уволили нашего героя самым первым
в части, в самый первый день после приказа, а с собой дали важную бумагу
следующего содержания, отпечатанную на бланке Штаба Округа и заверенную
большой и красивой печатью с гербом:
С П Р А В К А
Настоящая справка дана Бобохонову Икрому Рахмоновичу, 1968 г.р. в том,
что он проходил действительную воинскую службу в в\ч N ххххх,
с .. мая 1984 по ... мая 1986 года, под именем Бобохонова Дюльбара
Рахмоновича, по военному билету N .......... Выданного ............. Военкоматом,
Таджикской ССР. По достижении гр-ном Бобохоновым И.Р.
восемнадцатилетнего возраста ему выдать военный билет на надлежащую
фамилию.
В ряды Советской Армии повторно не призывать.

Начальник Службы Кадров
Н-ского военного округа
Полковник Такой-то.

Начальник от дела

«Пьянству бой!»...

...Под таким лозунгом к февралю 1986 года вот уже почти год жила вся страна.
Тем не менее, рассказ пойдет как раз об обратном - о нарушении «сухого закона», действующего в стране на этот момент, группой курсантов ШМАС под руководством командира взвода капитана А (нет нужды в настоящих фамилиях, поэтому воспользуемся алфавитом) и при его молчаливом согласии в святой для всей армии день - День Советской Армии и Военно-Морского Флота.

...Небольшое отступление. Как вы должно быть помните, в этот знаменательный для всей армии день сотни курсантов (в том числе и курсантов «учебок») отправлялись (а возможно отправляются и сейчас) по детским садикам на “гастроли” - поздравления, спевки, подтанцовка и т.д. и т.п. (кто не был сам “гастролером”, тот может вспомнить счастливое детство, проведенное в садике). Эти мероприятия и являлись фоном, на котором разворачивались основные события. Итак, продолжим...

1986 год. Самарканд. ШМАС.
На наш взвод пришла «разнарядка» на три группы «гастролеров». Старшими групп были назначены в соответствии с важностью мероприятия: командир нашего взвода - капитан А, замкомвзвода - старший сержант Б, зам. старшины роты - старшина В. Для участия в «гастролях» привлекались лучшие из лучших (в смысле те, кто еще не успел нахватать нарядов или уже отработали их). Всем «привлекаемым» предрекали счастливые часы вдали от родных стен «учебки» с возможностью «оторваться по полной». При этом большинство из претендентов просилось в группы Б и В. На попавших в группу А смотрели как на неудачников - кому надо столько счастья в виде целого капитана.
Все же назначили нескольких счастливцев и через два часа все три группы вышли на маршрут...

...После завершения детского праздника на лестничной клетке капитана А поджидали заведующая и две воспитательницы. Ловко оттеснив его (и нас) от спускающихся по лестнице детей, они пригласили всех пройти в одну из комнат на втором этаже, чтобы «оформить важные бумаги».
С «оформлением» дело несколько застопорилось - столы в комнате почему-то были сдвинуты вместе и накрыты скатертью. А когда капитан указал на это странное обстоятельство, ему ласково ответили, что негоже в ТАКОЙ день зайти в дом и даже не перекусить тортиком с чаем.
Капитан посмотрел на нас, потом на часы и выразил надежду, что все это мероприятие не займет более получаса...

...Сказку о скатерти-самобранке помните (не о той, которая ругается, а о той, которая сама на стол накрывает :o)) )? Так вот - стол оказался накрыт еще быстрее, а мы уже сидели у стола со стороны буфета, в то время как наши хозяйки скромно уселись со стороны единственной двери в комнату...
Я не могу описать то ощущение, которое овладело нами (но не капитаном, разумеется), когда мы увидели, что на столе стоит блюдо с жареной картошкой. (Нет, не так - блюдо с ЖАРЕНОЙ КАРТОШКОЙ... Тьху, увлекся. Кто испытал сам, тот простит меня - ведь к тому времени три месяца мы жили на одной кислой капусте...).
Тут же заведующей перед капитаном был поставлен «вопрос ребром»: русский человек не может есть картошку, не запивая ее чем-нибудь. А так как русских за столом насчитывалось целых двое (мой товарищ и сама заведующая садиком), то капитану (как и остальным военным) настоятельно рекомендовалось освежить горло небольшой рюмочкой водки («Об этом никто не узнает, ведь сухой закон»). Тем более, что и бутылочка оказалась под рукой.
Капитан хмуро посмотрел на нас, но видя наши пламенные взгляды, разрешил «по одной и не больше»... Честно говоря, по одной бутылочке (не подумайте плохого - маленькие бутылочки 0.33 без «горлушка» и ни грамма больше) и получилось...

...Через пару часов перед КПП капитан А проводил небольшой инструктаж. Для успешного преодоления КПП и точного попадания в двери нашей казармы (благо для этого надо было пройти КПП, проскользнуть мимо «приюта» дежурного по части, находящегося напротив КПП, свернуть направо и пройти мимо караулки) нам была изложена следующая диспозиция:
1. Капитан проходит через КПП, заходит к дежурному по части и отвлекает его разговором.
2. Мы по одному «проскальзываем» через КПП. За его дверью строимся в колонну по одному (это необходимо было для поддержания вертикального положения тел членов группы - что поделаешь, отвыкли за время пребывания на службе, да и солнышко самаркандское даже в феврале припекает основательно), не высовываясь на глаза дежурному.
3. После этого броском (но делая вид, что никуда не торопимся, а просто ходим строем «в колонну по одному») преодолеваем открытое пространство и мчимся в казарму...

...Наш капитан оказался отличным тактиком... Через пять минут после завершения его разговора с дежурным в казарме раздавался громкий храп прибывших. Наше “пришествие” заметил только дежурный наряд. До вечера капитан приказал нас не будить... :o))

***

P.S. А как с остальными “гастролерами”?
Им повезло значительно меньше. Предупрежденные о неизбежной проверке старшие групп не дали себя уговорить отобедать в гостях, и группы в полном составе отправились на праздничный обед в родную столовую. :o((

Читал историю боевого приминения Су-24 и наткнулся на забавный момент:

Один из рейдов по вызову 735-й БАП выполнил в конце ноября, когда была поставлена задача на удар по укрепрайону юго-восточнее Кандагара. Участвовавший в нем штурман к-н П.Н.Клеветенко так описывал произошедшее: "Подтянувшись к району, где уже крутили карусель Су-17 и Су-25, услыхали гвалт в эфире и отчаянные призывы с земли долбить еще и еще, не то уйдут. В ответ - "Не на ТЗ летаем!" Когда основной шум стих, запросил работу наш командир группы. Наводчик, услыхав незнакомый позывной, насторожился: "Что еще за "аисты", когда тут "грачам" еще на целый день работы?" Нас он не знал, да и от его указаний толку было мало - у пехоты ведь карты с прямоугольной сеткой, а нам нужны другие координаты. Бомбить пришлось самим. Когда ахнула первая "полуторка", наводчик взревел звонче пилорамы: "Вы чего там делаете?! Чего кидаете? Тут горы из-под задницы улетают!" Командир ему в ответ: "Кончай орать. Скажи, туда ли бросили, за мной - группа". Тот, придя в себя, дал команду разгрузиться южнее на полкилометра. Потом поблагодарил за работу и напоследок дал отбой подходившим штурмовикам: "Шабаш, вам тут больше делать нечего".

http://www.vorkuta.ru/shado/Avia/Konflicts/af_01.htm

В общем, дело было как - то раз на далеком севере, за полярным кругом, я служил на одной из пограничных застав, отряда, обеспечивающего охрану границы с Норвегией.
Тогда, я уже был не молодым солдатом, а уже послужившим, и съездив в одну командировку, т.е. нюхнувшим настоящего пороху, и к тому моменту, я был снайпером, пока еще не с большой буквы, но уже знавший тонкости и некоторые секреты военной науки...
А т.к. все эти секреты постигаются на своей шкуре гораздо быстрее, чем на занятиях и по разговорам, то соответственно перед заступлением на службу ты готовишься не менее тщательно, чем на свидание с девушкой. А будучи на «войне» с этой «девушкой» у тебя меньше всего желание встретится, и подготовка проходит так чтобы она тебя не встретила и ты ее тоже. Все что ты берешь с собой, а тащить это все будешь ты сам, проходит серьезный отбор, как и подгонка обмундирования, маскхалата, обуви, и всего остального...
Маскхалат это отдельная история и я думаю что на нем нужно остановиться немного подробнее: Это нечто, напоминающее халат таджика упавшего с ишака, с торчащими в разные стороны веревочками, веточками, прутиками, нашитыми листочками, и кучей еще всякой разной дребедени, и к тому же раскрашенным в разные цвет, позволяющего его обладателя, сделать как можно менее видимым с расстояния в несколько шагов... короче произведение искусства!
Так вот, задача поставленная начальником заставы была предельно проста: Взять шишигу (ГАЗ - 66) с водителем, напарника, и выехать в расположение соседней части, и из - под носа у часового изъять шифер, совершенно необходимый для строительства новой бани на территории заставы. А то как это, баня и без крыши???
Кому еще можно поручит такое ответственное задание, как спи*дить шифер у соседей ПВО - шиков, как не специалистам по маскировке. Для этого и был вызван, к тому моменту еще ефрейтор, Хижин, т.е. я. Внимательно выслушав наставление начальника, и прекрасно понимая, что вариантов у меня не очень много, в голове стал составлять план «операции».
Последние слова, которые сказал шеф, было: «у тебя, на все дела, одна ночь, его или уберут, или еще кто - ни будь стащит! Действуй!»
План был предельно прост, приезжаем, выносим, грузим, уезжаем, и все...
По плану решили еще предварительно съездить на место, благо территория своя. Выехали, посмотрели, шифер действительно лежал на улице, но за забором из колючки, на глазах у часового, и еще освещенный прожектором.
Время операции было выбрано в тот момент, когда до смены часового на посту у склада останется около часа, и бдительность его будет направлена в сторону стрелок собственных наручных часов, и сторону, откуда придет смена.
Приехав на место в половине третьего ночи, и оставив машину с водителем за сопкой, мы с напарником выдвинулись на место, как и предполагалось за ранее, часовой был на посту, в сторону стопки шифера был направлен прожектор, который хоть и не очень сильно, но все же освещал, место действия, и с другой стороны он давал отличные длинные тени, со стороны забора, а его надо было еще перелезть. Шуметь не хотелось совсем, до того места, где стоял «грибок» часового, было не больше 10 - 15 метров.
Забор преодолели просто и быстро, немного разжав изоляторы, и попросту скину нити колючки, тем самым, оставив довольно большой лаз. Используя естественные тени, оставляемые контейнерами и ящиками, стоявшими на территории, доползли до стопки заветного шифера. Осталось дело за малым - унести. То, что все сразу взять не получится, было понятно еще до начала операции. Но то придется таскать, по одному листу это было «хорошей» новостью! Из положения полу - лежа, сняв, и чуть не уронив на себя, первый лист, опустили на землю и замерли, все внимание было направлено на часового. Часовой стоял на своем месте, и изучал стрелки собственных часов, бормоча под нос, что - то типа: «Первое хочу! Первое нельзя!» Из репертуара, только что, появившийся на эстраде Наташи Королевой. Первый лист вытащили почти без проблем, правда, предварительно зацепили углом опору забора, чем заставили часового оторваться от часов и посмотреть в сторону территории ответственности поста. Мы замерли, не хватало, чтобы этот великий воин, без предупреждения, стал лупить на шум из своего калашникова. В этом случае шифера нам было бы не видать как своих ушей. Сидеть пришлось не долго, минут около десяти, пока этот «чудо - богатырь», не стал продолжать свою вокальную практику. Я не буду вдаваться в подробности, как исчезал каждый лист, но через примерно сорок минут, стопка значительно похудела. Часовой еще несколько раз прислушивался к происходящему на посту, но шумы, которые ему мешали петь, он скорее относил к звукам природы нежели, к симптомам активного воровства охраняемых ценностей. Когда основная часть стопки, а точнее сорок три листа, были за забором, нити колючки были одеты на изоляторы, трава взъерошена, следы заметены, мы уже втроем, погрузили добычу в машину.
Вернувшись на заставу, и разгрузив ценный груз около стройплощадки, с чувством до конца выполненного долга, мы отправились спать, до официального «подъема» оставалось около двух часов.
Утром, дежурный доложил начальнику, что шифер добыт, и все прошло без происшествий. Днем, когда мы проснулись, а на погранзаставе это может быть и в шестнадцать часов, это если ты всю ночь шлялся по флангу, начальник, вызвав меня в канцелярию, и, выслушав мой доклад сказал: «Я знал, что ты наглый, но не до такой же степени!»

Да, еще приехавший через неделю нач. тыла на инспекцию строительства, и увидев новенькую крышу из шифера, поинтересовался: «Где шифер взяли? Я не подписывал!» Ему спокойно ответили, что помогли шефы с комбината «Печенга - Никель». Начтыл сказал что хорошие шефы, но почему то они помогают только седьмой заставе?

Что было с тем часовым, и когда обнаружилась пропажа шифера, я не знаю, но если это все обнаружилось тем же утром, то примерно могу представить удивление и когда на месте стопки шифера осталось листа три - четыре, а остальное за ночь усохло...

Наш гвардейский мотострелковый ордена ... полк был расквартирован в маленьком словацком городишке. (ЦГВ, Центральная группа войск, если кто забыл.) Ну что, у солдат - ни увольнительных, ни отпусков, ни посылок, ни переводов. У большинства офицеров и прапорщиков - жизнь от отпуска до отпуска. А что в этом селе делать - вокруг сопки, а населения меньше, чем нас в полку.

Но с другой стороны - устав, всё строго, «мы во втором эшелоне, «фантомы» в случае чего долетают до нас за 17 минут!» Так что старший командный состав блюдёт, рядовой состав трепещет, тянется, бегает и копает, младший офицерский тихо нажирается в общаге при первой возможности.

В общем, обстановка суровая, офицерство, кто не пьёт, делает карьеру со страшной силой и воспитывает солдат в духе суворовском. Помню, замполит нашей роты ст. л-нт Б. высказался на политзанятиях, показывая большим пальцем за окно: «Союзники?! Сою-у-узники... Да если надо, мы их опять танками потопчем!» (Потом в академию пошёл, где-то он сейчас?)

Но и среди изматывающего долбо...зма линейного пехотного полка попадались люди, вносящие в жизнь каплю здорового абсурда, помогающего выжить и не поехать умом среди заигравшихся в войну мужиков. ...Перевёлся к нам начальником штаба батальона майор ГнЕдышев. Расписывался он так: «О. Гнедышев», - и поэтому среди русскоязычного контингента навсегда прозвался майором ОгнедЫшевым. Мужчина - в карман меня спрячет (а во мне тогда было 188 см), и голос соответствующий. Ну, думаем... Мало нам комбата, так теперь и это чудовище на нашу голову. Но...

Вечерняя поверка батальона. Завтра - то ли марш, то ли тактика, но поговорил перед нами комбат, призвал замполит, и выходит наш новый НШ, чтобы поставить задачу (все уже 20 минут по стойке «смирно», а впереди ещё речи ротного, замполита, взводного...).
- Батальон, р-р-рвня-айсь! Р-р-рна!! Солдаты!! Наш N-ский гвардейский ордена ... мотострелковый (невнятное хрюканье и вполголоса, ехидно) ...полчок... Команда «смирно» была!! Батальону поставлена задача. Первое! (Пауза. Затем тихо, но внятно и совершенно спокойно) Бл.., забыл!
Отбой дали очень быстро. Слушать дальше серьёзнейшие директивы и поучения полусогнутые солдаты могли с трудом.

...Он был, как мы потом убедились, не дурак, майор Огнедышев. И он был человек. У меня нет в моём дембельском альбоме фотографии ротного, а его - есть. Надеюсь (хотя надежда слабая), что его армейская судьба сложилась хорошо. Потому что, пока есть такие люди, русская армия жива.