Как я служил в шести войсках

Глядя отечественные и зарубежные фильмы, всегда поражаюсь слаженности и четкости действий тамошних работников военных комиссариатов, как это там у них: - «Сынок, ты будешь служить в 181 пехотном полку, штат Кентукки», и вот уже «сынок» в военной форме и непременной сумкой типа "колбаса" уже отдает честь командиру подразделения. Или в наших фильмах - ты будешь гнить в Чечне или Афгане - орет какой нибудь райвоенкоматовский капитан, и боец тут же попадает туда, куда и грозил столь великий воин. Не знаю как у других, но мой путь в великую и могучую был тернист и непредсказуем.
Все началось с приписки, так вышло, что приписку я проходил не как все нормальные дети в 10 классе, а учась на 1 курсе Куйбышевского института инженеров железнодорожного транспорта, и пару первых повесток на явку проигнорировал, поскольку был очень занят в институте - пива там пил, по дискотекам ходил и занимался другими не менее важными делами в студенческом общежитии. Поэтому увидев мою фамилию в документах, старлей в военкомате долго кричал, как за..ся он ждать, когда я наконец явлюсь, что я буду служить в стройбате, и что он на моем бы месте уже учился мастерству каменотеса. Честно говоря, я уже начинал раскаиваться и искренне жалел, что не явился по первому зову столь высокопоставленного товарища офицера. Однако проходящий мимо подполковник к моему удовольствию расставил все, как мне тогда казалось, по своим местам: студент? здоровый? - погранвойска, и пошел дальше, не слушая объяснений офицера. Ну что ж, пограничник - другое дело, я не буду каким-то там кочкарем или шурупом, я буду нагонять страх, ужас и тоску на береты зеленого цвета, даже злобное шипения старлея о том, что служить я буду все равно в стройбате, только пограничном, не омрачило моего настроения.
Но долго учеба учится, да быстро призыв наступает, вернулся я на малую Родину, начал работать на железной дороге дежурным по станции, незаметно подошло время для исполнения гражданского долга. Романтика ночных тревог и суровых заставских будней со временем и возрастом улеглась, и когда отец пошел к военкому с целью организации моей службы в некоторой (максимально возможной) близости к дому, я на пороге 29 панфиловцем не встал. Но военком узнав, что я железнодорожник, сделал глаза размером с донышко поллитровой бутылки - 2 шт., записал меня в 43 команду (общие войска - ну там отряд «Дельта», «Вымпел», «Альфа», трубоукладочные, железнодорожные и другие войска специального назначения) и заявил, что есть строжайший приказ всех железнодорожников направлять только в железнодорожные войска, а так как ближайший желдорбат по его мнению находился на Байконуре, то там мне службу и служить, или может быть даже в Плесецке (он почему-то считал, что ж.д. войска дислоцируются исключительно на космодромах). Что ж, наивно думал я, укладывая в дорожную сумку свидетельство дежурного по станции, служба по специальности, что еще может быть лучше - не потеряю время службы зря, приобрету бесценный опыт военных сообщений. Пришел день призыва, было выпито положенное количество водки, получено такое же количество напутствий от опытных и ранее отслуживших товарищей, и вот я на территории областного сборного пункта.
Изучающий наши дела майор, узрев мое высшее техническое образование (мало тогда кто из бывших студентов в армию-то пошел, 1993 год - год самого большого недобора, все больше в коммерцию народ стремился) сделал мне лестное предложение служить чертежником при штабе в городе Оренбурге или Самаре, и хотя часть души еще стремилась в пограничники, ее повзрослевшая половина не смогла отказаться. Но, как грится, майор полагает, а министр обороны располагает, на мою беду или счастье наш взвод был резервным. И на одном из бесчисленных построений капитан со стопкой наших тощих как и автобиографии дел, снял верхнюю половину, зачитал фамилии, в том числе и мою - команда с вещами на плац. Хотелось подойти, заглянуть ему в глаза, сказать, это же я, я ж свой, меня ж в штаб чертежником надо. Но принял мужское решение - куда кривая повезет, туда и вывезет.
И повезла меня кривая да родимая.... Из 500 человек, стоящих на плацу, 450 уходило в ВВ, и 50 в РВСН. Наш взвод отличал худючий и высоченный парень в самодельной папахе, увеличивающей и без того его немалый рост, и каком-то детском пальтишке, обшитом меховым кантиком из остатков папахи - казак, или как его потом прозвали - «казачина». Интересуюсь у пацанов со взвода, каких войск покупатель, что, мол, у него на петлицах, пушечки, отвечают, ну это уже лучше - РВСН. Отец, значит, ракетчик, дядя ракетчик, и я буду, покажем супостату мать Кузьмы и уничтожим вероятного противника и его соседей на их территории.
Поехали мы до славного города Самары, где нашу полупьяную братию поместили в специальный воинский эшелон с такими же воинами бравооборванного вида и повезли в... учебку зенитно-ракетных войск ПВО. Ну что ж, знать, стоять мне на охране воздушных рубежей Родины нашей, уж у меня-то не то что Руст не проскочит, комар с сопредельной территории на бреющем не пролетит. Армия началась уже в эшелоне, водку отобрали отцы командиры, уложили ее на верхней полке своего купе в три наката и в течение остальных четырех суток мы их трезвыми не видели. Выдали сухпай в виде консервов из перловки и гречки с бараниной, как же мы ее метали после трехдневного рациона, состоявшего из осточертевшей копченой колбасы и жарено-вареных кур. Как же потом через три дня мы вспоминали этих кур и колбасу... В вагоне с нами три сержанта - подобного устава больше в армии я не видел, за 4 дня езды по нашей необъятной Родине вымотали гады всю душу, но так как сержанты были из той самой учебки г. Ачинска, куда, как мы думали, направлялись, то естественно, никто не хотел нарываться на грубость и всё безропотно терпели (о головы дедов по совету бывалых полагалось ломать табуреты, а как себя вести в поезде, где все полки прикручены, никто не знал). По прибытию в город Новосибирск выяснилось, что основная часть эшелона отправляется в г. Норильск в радиотехнические войска ПВО, остальные остаются в Новосибирске, но сержантов в вагоне мы уже не обнаружили... Привезли в какую-то часть ЗРВ в г. Новосибирске, которая мне очень не понравилась своей идеальной чистотой и ухоженностью, я как-то сразу увидел себя с метлой и лопатой, наводящий этот неестественный для гражданского глаза порядок. Но последующие события еще более увеличили мои первые негативные впечатления. Я услышал разговор, который вели между собой два сержанта - «Прикинь, братан, седня ночью зарубаюсь я, значит, дежурным по роте, подбегает ко мне дневальный и говорит, что второго дневального в туалете е..ут, как, грю, е..ут? Натурально, грит, я - в туалет, и точно, раком поставили и очередь занимают, ну, я, конечно, эту эксплуатацию человека человеком прекратил, но ты прикинь, ваще уже охренели». Не знаю, правда это было, или специально на «запахов» работали, но жути они мне нагнали много. И когда привезший нас майор сказал, что требуется 14 человек для отправки в Камень-на-Оби, то от моего крика что наша партия как раз из 14 человек состоит и дела в отдельной стопке на столе лежат, он даже вздрогнул.
И вот мы едем дальше, Камень-на-Оби, казарма, какая-то неосвещенная лестница на 4 этаж, «взлетка» с ободранным линолеумом, и два здоровенных сержанта с золотыми зубами, в тельняшках под ПШ с голубыми петлицами, и целым иконостасом значков. Прибытия столь славных бойцов в авиацию ПВО (а не ВДВ как вы подумали) было отмечено соответствующим приветствием «табуретки взяли и встали на колени, уроды....». На колени мы (уроды), оказывается, были поставлены для того, что бы нам (уродам) было удобнее писать на табуретках свои автобиографии, я буквально прослезился от подобной отеческой заботы, и стал подумывать, что те сержанты в прошлой части были куда более мирного вида. Как потом выяснилось, дедовщина здесь была просто фантастическая - жгли молодым яйца автогеном, строили «эйфелеву башню» из трех табуретов и заставляли на верху танцевать, потом нижний выбивали, и многое другое. Но меня и еще 6 моих земляков кривая в виде старшего лейтенанта со звучной фамилией Волкобой увезла на аэродром г. Купина в ОТДЕЛЬНЫЙ БАТАЛЬОН СВЯЗИ, где благополучно и прошла моя служба. С тех пор слова песни «Наш паровоз вперед летит», для меня, железнодорожника, звучат как-то по-особенному!

Взято.
Эту историю рассказал мне мой товарищ, военный врач. Произошла она с ним в Чечне. Он познакомился с одной медсестрой, но дело до интима не доходило по простой причине - негде было. Жили они в палатках по 15 человек в каждой, и у каждой палатки стоял часовой. Но у них в передвижном госпитале была машина-лаборатория. Жил и работал в ней врач-лаборант, и поэтому в машине, кроме всякого оборудования, был столик и, самое главное, койка. Заранее подготовишись, цветы, фрукты, шампанское, и попросив врача-лаборанта поспать ночку в палатке, мой товарищ пригласил сестричку. После тожественной части приступили к главному, и только он начал, она резко дергается, кричит, что ей больно.
Прервав процесс, попытались снова - та же песня. Она в слезы - вспомнила мужа и кару божью. Немного успокоившись, покурив, приступили снова, ведь
такой возможности могло долго или вообще не предоставиться. И тут уже у моего товарища такая боль возникла, что он всех чертей вспомнил. Как потом выяснилось, на уровне койки находилась неисправная розетка с огололенными проводами. Вот такая боевая история, но закончилась она хорошо.
УЗИДОК

Взято...
Случай из жизни военой кафедры МГУЛ.

Отправил я дневального (студента) купить мне бутылку вина и коробку
конфет (был нужен подарок в бухгалтерию). Сижу жду.
И что бы, вы думали, он мне приносит??? Пузырь водки и торт!!!
Я спрашиваю:
- Это что?
- Ну, я думал, вы офицер, вам покрепче надо.
- Ладно, с водкой понятно, ну а торт-то зачем???
- Да понимаете, товарищ старший лейтенант, я торты очень люблю, а этот
ОЧЕНЬ ВКУСНЫЙ.

Вот такие суровые будни.

Похороненный заживо

Что, толкает человека, в особенности военного, на необдуманные и спонтанные поступки? На этот вопрос, наверное, не в силах ответить никто. Что же толкнуло Эдика Ворошилова на супергероический поступок, заключавшийся в выхлебывании поллитры разбавленного спирта «Рояль»? Данный поступок привел к тому, что мы теперь тащим это бренное тело в 3 утра по сонным и холодным улицам города, тело иногда приходит в себя и совершает неадекватные поступки, поражающие необузданным полетом фантазии с легким налетом милитаристического угара. Разберемся в данной ситуации поподробнее.
Обычный вечер в курсантской казарме, пятница, ранняя весна, скучно и мерзко, греет одно - завтра суббота. Неунывающим «бэтменом» рыщет по училищу замполит, полы шинели развеваются, в замполитовской душе смятение. Пять минут назад замполиту позвонили из культпросвет техникума и запросили двадцать курсантов для проведения какого-то мероприятия, связанного с годовщиной то ли смерти то ли рождения какого-то культурного деятеля. Из деятелей культуры замполит знал только Льва Лещенко, Кайли Минуог и начальника училищного клуба прапорщика Серова. Однако столь мощные познания в культуре не снимали обязанности активно участвовать в общественной деятельности. Вот задачка так задачка - двадцать культурных и воспитанных курсантов!!!
Порыв холодного весеннего ветра дунул в спину замполиту и погнал его в сторону учебного корпуса, полковника шарахнуло об угол здания, развернуло вокруг своей оси и швырнуло под забор. Товарищ полковник смачно выругался, встал, отряхнул полы шинели и заправился. Тут вразнобой ему на голову посыпались курсанты с метлами и лопатами в руках. Как раз в нужном количестве, ровно двадцать человек. Узрев замполита училища, курсанты построились, убрали инвентарь внутрь строя и попытались с залихватской песней убраться подальше, нет, не получилось, не так прост полковник, прослуживший двадцать лет на офицерских должностях. Восторгом наполнилась душа замполита, и издал он злобный рык:
- На месте стой раз, два!!!
Курсанты затопали на месте, но песню не остановили.
- И если в поход труба позовет, за край наш родной мы все пойдем в смертельный бой!
Полковник послушал, удивился мощности голосов, слаженности пения, чуть подпел, однако вовремя опомнился. Так мой взвод в очередной раз залетел. Возвращение с закрепленной территории коротким путем. На этот раз короткий путь через забор обернулся длинным походом в культпросвет техникум. Наш взводник, забывший про нас еще на втором курсе, в этот кошмарный вечерок зачем-то появился в казарме и был поставлен железной замполитовской рукой во главе нашего понурого стада. Невозможно было словами передать ту радость нашего старлея, когда он узнал об возложенной на него деликатной миссии. Мы однако, не столь и огорчились, а быстренько восстановили свою боеспособность, навели марафет, распределили по карманам шинелей горячительные напитки и возглавляемые своим горячо любимым взводником, бодро потопали на автобусную остановку. Вечер переставал быть скучным! Наш старлей бурчал себе под нос и проклинал тот день, когда он увидел наше гордое стадо, именующееся курсантским взводом. Всех мучил лишь один вопрос: симпотные ли девчонки ожидают нас, есть ли в программе вечера медленные танцы, сексуальные утехи и до скольки все это будет продолжатся. Ведь не все так и плохо, вся рота вечером попрется в автомобильный парк совершенствовать учебно-материальную базу, а мы «красавчики», «культурные и воспитанные курсанты», «цвет нации» едем к девчонкам. Дорога не заняла много времени, и мы даже подремать не успели.
- Выгружаемся! - завопил взводник.
Курсанты дружно атаковали двери, выпихнув дополнительно наружу еще кучу пассажиров, абсолютно не желавших выходить. Техникум нас встретил широко раскрытыми дверями и сухопарой мадам неизвестного возраста.
- Товарищи военные, товарищи военные, сюда проходите, сюда,- запищала она,-вот здесь у нас гардероб, снимайте свои пальто пожалуйста!
Товарищи военные дружно заржали и стали проталкиваться кто быстрее к гардеробу.
Сухопарую мадам в сутолоке уронили на командира взвода, дамочка в ужасе обвила костлявыми ручонками шею очумевшего взводника и попыталась с ногами взобраться на него. Старлей попытался отпихнуть от себя классную даму, вцепившуюся в него словно клещ. Вместе с дамой он оторвал от шинели пару пуговиц и значок «старший патруля», висевший еще с прошлогоднего наряда. Курсанты протиснулись в гардероб, затоптали худосочного студента, по всей видимости, пытавшегося исполнять обязанности швейцара гардеробщика. На металлических вешалках висело несколько черных морских шинелей, тут все ясно, помимо нас были приглашены еще курсанты речного училища. Опрометчиво они оставили свои шинели, весьма опрометчиво. Шинельные хлястики с черных речных шинелей мигом перекочевали по нашим карманам. Да и фиг с ними, что черные, а вдруг пригодятся. Гардеробщика застращали до такой степени, что он решил, если что-то и пропадет с курсантских шинелей, он просто пойдет и повесится, не ожидая дальнейших разборок.
А вот и актовый зал, блин, а где же дискотека? Поставленные в ряд стулья, жидкие зрительские ряды и огни рампы. Наверное, нам сперва покажут какой-нибудь спектакль из жизни того самого, когда-то то ли почившего, то ли родившегося общественного деятеля.
Наш взвод рассосался по всему залу с криками:
- Вован, вали сюда отсюда видно зае..сь!
- Да мне и здесь не х..во,- орал в ответ Вован.
Курсанты речники, в некотором количестве присутствовавшие в зале, стали боязливо озираться, на всякий случай выбирая пути отступления. Однако речки и кораблей поблизости не оказалось, и речники поняли, что они обречены.
Сухопарая мадам, встречавшая нас на входе, попыталась успокоить толпу,страждущую зрелищ.
- Товарищи зрители, потише, прошу потише.
Наш взводник поморщился и рявкнул:
- Всем молчать, мля.
Залом мигом затих. Мадам с благодарностью посмотрела на взводника и толкнула какую-то замысловатую речугу, из которой мы поняли, что ни хрена не поняли, а поэтому посмотрим и послушаем какую то литературно-музыкальную композицию.
На сцену вышла дородная девица в строгом костюме, прокашлялась и произнесла в микрофон:
- Вольфанг Амадей.. Мо., но её перебили вопросительным криком с зала:
- Вольфанг Альмагель?
- Вольфанг Амадей,- монотонно повторила девица.
- А Альма...гей! - обрадовался зал.
- Моцарт!!! - выкрикнула девица,- симфония номер 40 соль-минор, первая часть!!! повернулась к залу задом и попыталась ретироваться.
- Вот это жопа!!! - восхитился курсант Владимир Степной.
Зал зааплодировал. Наш командир взвода источал змеиные улыбки и показывал всем кулаки. Вышли девчонки в черных юбках и белых блузках и начали что-то наигрывать.
Курсанты сперва повозмущались и потребовали сыграть «Макарену», однако зачарованные музыкой заткнулись и наградили исполнительниц бешеными овациями, криками «Браво», «Бис» и почему-то «Сержант Козлов - лох».
Далее по программе шло какое-то литературное чтение. Два студентика с наружностью геев что-то нежно щебетали друг другу, театрально взмахивали ручонками и жеманничали, поэтому были награждены парочкой осторожных хлопков, и криком «Брависсимо!!!!!» Это крикнул Эд Ворошилов, который до этого мирно спал, но был разбужен мною и спросонья выкрикнул первое, что пришло в голову. Студентики заулыбались, помахали ручками Эдику и скромно потупив глазки, походкой манекенщиц удалились со сцены. Ворошилов засмущался и что-то забурчал себе под нос. Театральное действо шло своим ходом, а командир нашего взвода задумал «отлить», поэтому начал проталкиваться по тесным рядам к выходу, по дороге он нечаянно сорвал парик с той самой весьма любезной дамочки, за что был вознагражден неодобрительным шипением.
Наконец старлей оказался в холле и принялся настойчиво разыскивать заведение под грифом два нуля. Первое заведение, которое он нашел, оказалось сугубо женским, встретило нашего взводника визгами и приглашением зайти и незадорого расслабиться.
Старлей в ужасе помчался искать другое заведение, потом окончательно заблудился в коридорных хитросплетениях и приуныл. Вдруг он услышал что-то похожее на шум воды, встрепенулся повел ноздрями и ринулся в атаку. Когда он сообразил, куда бежит, было уже поздно. Наш командир не успел затормозить и под бешеные аплодисменты своих подчиненных вылетел на сцену. Однако не растерялся, сделал несколько балетных па, поклонился и пробежал в другой конец за покидавшими сцену культпросветовскими актрисульками- балеринами.
- Старший лейтенант Решеткин лучший!!! - завопили мы.
Удивленные необычным зрелищем местные пооткрывали рты.
Шоу продолжало набирать обороты, после балета местные плясуньи исполняли какой-то зажигательный народный танец. Военные потребовали стриптиз. Классная дама была на грани обморока. Курсанты речники потихоньку стали исчезать, сопровождаемые дружественными пинками и криками «куда прешь, гоблин???»
Речники тихонечко, словно хомяки, похватали свои шинельки и дали деру,связываться с кодлой здоровенных и беспринципных курсантов общевойсковиков никому не хотелось.
Мы почувствовали себя хозяевами положения и окончательно расслабились.
Концерт наконец-то закончился, и мадам, поправив свои очечки, хорошо поставленным голоском пропищала:
- А теперь, наши дорогие гости, милости просим отведать чаю!!!
- С козинаками??? - спросил кто-то из наших.
Дамочка покраснела и брякнула:
- Да нет, с нашими девочками.
- А мальчики будут? - опять невпопад брякнул Ворошилов, за что был награжден подозрительным взглядом взводника.
Мы, как водится, заржали, Эдик определенно сегодня был в ударе. Обгоняя друг друга, курсанты понеслись в другой зал, где были накрыты столы. Хорошо, что мы с собой догадались захватить горячительных напитков. На белоснежных скатертях красовались исключительно чайные сервизы, в вазочках возлегали чудеса китайской кухни, «чокопай» и печенье. Местные девчонки, очень скромно накрашенные и являвшие собой образцы целомудренности, мялись вокруг. Курсанты стали проявлять галантность, придвигать дамам стулья и предлагать присесть. Девчонки кокетничали до тех пор, пока Вова Степной не гаркнул дородной девушке, исполнявшей на концерте роль конферансье:
- Садись быстрее, че булки мнешь!!
Крупногабаритная красотка открыла рот, но получила стулом под коленки и весьма интеллигентно шлепнулась на сиденье.
- Тишина, - запищала классная мадам, тишина!!!
Девчонки и так молчавшие, вообще превратились в безмолвные статуи, мы решившие не злить своего старшего лейтенанта, благоразумно прихлопнули рты. Мадам закатила минут на десять какой-то продвинутый спич про облагораживающее действие культуры и весьма кстати вплела и нас в свою речь. Курсанты поудивлялись своему благородству и довольно заулыбались. Первый тост чокнулись чаем, мы как истинные джентльмены подливали бесцветной бурды в чашки девчонкам и похапали с вазочек весь «чокопай», кое-кто взял несколько штучек про запас. В зале играла какая-то минорная музыка, и тоска потихоньку просочилась в наши изнуренные благородством и культурным поведением души. Взводник наш позевал, потом отозвал меня в коридор.
- Так, остаешься старшим, когда эта бодяга закончится, дуйте в училище, по прибытию дежурному доложишь, я улетучился, дела, мать их...
Я кивнул и поплелся в зал. Девчонки читали грустные стихи о том, как трудно им ждать парней из армии, и если бы те парни, которые сейчас не в армии, то дело было бы вообще швах.
Классная дама тоже исчезла, непонятно как и куда. Мы немного осмелели, достали из рукавов бутылки и стали прелагать девушкам выпить по пять капель.
Дамы отказывались всплескивали ладошками:
- Ой нет, что вы, что вы.
Вовка, обхаживающий дородную девицу, все-таки приболтал её выпить пять капель коньячку с чаем. Девица весьма умело опрокинула чашку с коньяком и даже не закусила. Я вышел подымить, когда вернулся в зал, моя челюсть отпала и щелкнула по пряжке ремня. Обстановка разительно изменилась. Музыка с минорной резко поменялась на продвинутую по тем временам «Технологию» и чуть не сшибла меня с ног.
Местные девчонки и наши курсанты выплясывали отнюдь не менуэты. На столах появилась куча горячительного и более-менее сносная закуска в виде колбасы и домашних солений.
-Ух, ты! - восхитился я и ринулся отплясывать.
Так в безудержном веселье прошло часа три. Дородная девица толкала офигительные тосты типа «за Лося», опрокидывала спиртное в рот и почти не закусывала.
В один из таких моментов она приняла очередную порцию, занюхала головой курсанта Степного, покоящейся у неё на мощном плече и брякнула:
- Хорошие вы пацаны, только пить не умеете!!!
Тут-то нас и покоробило до глубины души.
- Мы не умеем???!!! - возмутились будущие офицеры хором.
И тут Эд Ворошилов совершил своей героически неадекватный поступок. Он в момент развития событий держал в руках пол-литровую бутылку разбавленного «Рояля».
- ААА, -закричал он и потряс бутылкой.
- Эдик, заорали мы, -давай «горниста»!!! Эд, «горниста» давай дуй!!!
Ворошилов гордо взобрался на стол, упер руку в бок. Он в этот момент был просто великолепен!!! Плавно, словно горн, поднес бутылку к губам и «дунул». Пузырь он опустошил за две минуты. Гордо икнул, ухмыляясь, оглядел офонаревших девчонок, спрыгнул со стола. «Жил» он после этого трюка минут пять или шесть.
Потом он глупо улыбнулся и выпал в осадок. Мы его тихонечко спрятали в гардеробе, повеселились еще с час. Потом повздыхали, распрощались с девчонками и ринулись в родные пенаты. Надо ли говорить, что в три часа ночи автобусы не ходят. Эдика несли попеременке. Первые километра три Ворошилов вел себя согласно уставу, не издавал ни звука. Потом свежий весенний ветерок сотворил свое подлое дело. Эдик минуты на две очнулся, повертел башкой по сторонам и крикнул:
- Пидоры!!! - после этого снова отключился.
Кого он обозвал этим нехорошим словом, выяснять не стали и потащили его дальше. Потом присели передохнуть, Эда положили на лавочку и не могли оторвать его потом от лавочки минут пять. Далее Ворошилов очнулся и вполне нормальным голосом попросил отпустить его, якобы он уже в порядке. После короткого совещания пьяненький Эд был отпущен и вполне бодро прошагал метров сорок. Потом он принялся убегать и снова обозвал нас подлыми «гомосеками». И тут на его пути встретилась лужа, поражающая своими размерами. Ворошилов счастливо взвизгнул и рыбкой нырнул в грязную воду. Приземлился он довольно удачно, вынырнул, отплевался и начал совершать героический заплыв на другой конец лужи.
- Эдик, скотина ты, что вытворяешь? - возмутились мы.
- Татарский пролив штурмую, -ответил Эд и в два гребка форсировал лужу, выбрался на сушу и счастливый снова уснул. Тащили мы его до училища еще минут сорок, а чтобы не испачкаться, сорвали какой-то рекламный плакат и завернули в него Эдуарда. Так дело пошло быстрее. Вот и оно, училище. На разведку выслали парочку рьяных самоходчиков, знающих все ходы и выходы. Пацаны вернулись минут через десять с весьма нерадостными новостями. Нас в училище поджидали и дежурный по училищу и ответственный. Слава богу я перед маршем в родные казармы позвонил по таксофону дежурному, представился старшим лейтенантом Решеткиным, наплел кучу небылиц про непредвиденные задержки и с этим пока все в ажуре. Есть еще один плюс: взводный, когда составлял расход, ошибся на одного человека, и поэтому в культпросвет походе числилось девятнадцать курсантов, а не двадцать. Значит, и будут считать девятнадцатерых. Один лишний, и этот лишний несомненно Эдик!!!! Дежурным по училищу стоит матерый подполковник, который проверит все каптерки, все закутки и обязательно обнаружит невменяемого курсанта Ворошилова. Мы-то ладно, все бодры и здоровы с легким амбре, но это исправимо, в ночном киоске мы запаслись «антиполицаем», а вот Эдуард - это проблема номер раз. И тут в светлую голову Степного пришла исключительна идея. В «Пентагоне», это дома рядом с училищем, проживала одна добрая старушка, у которой он постоянно гостевался и хранил вещи. Бабушка была весьма понятливая, всю жизнь привечала курсантов и пьяненьким Эдиком её ничуть не удивишь.
Бабулька маялась бессонницей и дверь нам открыла сразу, после трех условных звонков и восьмидесяти условных ударов ногой. Объяснять ей ничего абсолютно не пришлось, она все просекла в три секунды. Чтобы не пачкать интерьер, мы освободили нижнюю полку встроенных антресолей. Кинули туда старенькое одеяло и вкатили туда Эдика, пообещав вернутся за ним ближе к обеду после окончания субботнего ПХД, надеясь, что отсутствия столь одиозной личности как курсант Ворошилов никто не заметит. Так оно и получилось.
Дежурный по училищу нас обнюхал, пересчитал, пробежался по всем закуткам, особого криминала не обнаружил, погрозив нам всеми карами, если проспим подъем, убежал к себе в дежурку. С утра началась обычная субботняя суета, выделение народа на ПХД, работы и прочее прочее. Перед обедом нас отпустили в увольнение. Вместе с Вовкой Степным я помчался к бравой старушке. Бабулька нас встречала на лестничной площадке, приложив палец к губам, она провела к шкафу, где «хрючил» Эдик. Из шкафа доносились завывания, поскуливания и царапанье.
- Мля, -пыхтел Эд, - похоронили меня, звиздец, живого похоронили, допился!!
И гроб хреновенький какой-то, оооооо бляяяяяяяяяяя - завыл он.
Я распахнул дверцы шкафа. Эд, уже почти прокарябавший полку, нависавшую над ним, радостно взвизгнул:
- Ой, я ж в шкафу, ни фига я вчера «прогорнил»!!!
Да, память отчасти к нему вернулась. После перенесенного стресса Эдик не пил очень долго, где-то до вечера.

Интересно а как бы вы себя почувствовали, очнувшись с чугунной головой, с рваными отрезкам воспоминаний происшедшего накануне и в тесном деревянном ящике в полной темноте? Далее чуть попозже следует печальный рассказ «Ответный визит»

Взято с форума desantura.ru, автор Горец-02

Барин.
В ДШБ морской пехоты карьерный рост бешеный: можно лет за 10 ротным командиром стать, целым капитаном, а там дальше карьера попрет, о-го-го как, лет за 5 дослужится до зам комбата или начальника штаба можно. Так было, правда, давно, в те золотые времена, когда лейтенант на свою получку мог купить телевизор, заплатить за проживание и бухать в кабачках, сколько душе угодно. Тогда, говорят, можно было пьяному матросу за пререкания в башню заехать, и довольный матрос не побежит звонить в приемные «комитета солдатских матерей», в прокуратуру и по инстанциям. Тогда существовало племя замполитов, которые впоследствии измельчали и выродились в психологов и офицеров ОГП.
Леха Перегудов крест на своей карьере поставил, когда получил самое красивое звание на флоте - капитан. Леха был матерый ДШБшник ростом под 200 см, с огромными кулачищами, сиплым басом и с полнейшим отсутствием каких- либо принципов. Перегудов был отнюдь не туп, и за пять лет командования ротой познал все тонкости и нюансы должности. Всех проверяющих он встречал, сидя в канцелярии не проявляя ни малейших признаков смятения или ужаса, при появлении в его роте какого-либо должностного лица, облеченного бременем власти. Проверяющие возмущались наглым ротным, но обламывались при проверке всяко разной документации, порядка, и внешнего вида военнослужащих. У Перегудова всегда все было в порядке. Матросы первой десантно-штурмовой роты поражали должностных лиц своими габаритами, (в роте не было ни одного военнослужащего ниже 180 см), безумным и преданным взглядом, и готовностью выполнять самые дикие приказы. Один из проверяющих как-то ляпнул обезумевшему десантнику:
- Я вот вам приказываю, товарищ матрос, прыгните из окна, и вы что, прыгните??
Матрос, ни слова не говоря, десантировался из окна на втором этаже. Проверяющий схватился за сердце. Матрос-десантник приземлился как положено по наставлению по ВДП и побежал вприпрыжку обратно, ожидая дальнейших приказаний. Самые невоспитанные, злобные и здоровые матросы со всего флота ссылались в первую ДШР, из пьяниц, наркоманов, алкоголиков в довольно короткие сроки выращивались отменные штурмовики, ну и что, что с дебильным выражением лица, зато ух какие понятливые и готовые по первому свистку порвать всех в клочья и выполнить любой приказ.
Первую роту в батальоне боялись и уважали. «Боевики» из штаба дивизии пускали счастливую слезу умиления, наблюдая как десантники-штурмовики добросовестно и методично валят все мишени на стрелковом поле, а потом, подхватив на носилки «раненого» ротного, совершали марш-броски и переходы. Леха возлегал на носилках и заруливал ротой. Рядом с личными носилками ротного шествовал ротный писарь с неподъемным рюкзачищем, и по первому требованию наливал из термоса кофе, подавал бутерброды и носился, вызывая взводных. Как-то на полковых учениях командир полка заинспектировал десантно-штурмовой батальон. Весь личный состав роты во главе с офицерами стоял в положении для отжимания в позе «полтора», а доблестный ротный сидел рядышком в раскладном креслице, мирно покуривал и читал подчиненным статьи из Боевого устава. Комполка восхитился подобной методой обучения и послал всю роту за тридцать километров штурмовать сопку, на которой располагался ЗКП условного противника. Леха ничего не сказал, а принялся исполнять приказ. Через два часа комполка и комбат ДШБ были вызваны к руководителю учений, одному очень красивому и толстому адмиралу, который в восторге брызгая слюнями, рассказал «страшную» историю о том, как он, находясь на ЗКП противника, подвергся нападению неизвестных матросов, которые шли в атаку в тельняшках и касках кричали «полундра» и зверским образом отмудохали всю комендантскую службу, ворвались в бункер, повязали всех офицеров, сперли все карты и испарились в неизвестном направлении. Причем адмирал действительно восхищался, матросы его не тронули, а их предводитель, здоровенный офицер, довольно четко представился, объяснил свои действия и доложил, что выполняет задачу, поставленную командиром полка. Командир полка открыл рот и пустил слюни.
Потом кое-как собрался и четко отрапортовал, что действительно, это был его замысел, этакий хитрый тактический ход. Комполка и комбат получили лично от командующего флота по ценному подарку в виде китайского фонарика (без батареек) и наручных часов неизвестного производства с дарственной надписью. В первой дшр награда тоже нашла героя: ротный получил выговор, чему абсолютно не опечалился, вместо того, чтобы впасть в уныние, капитан Перегудов провел химтренаж с ротой, а после собрал своих офицеров и устроил небольшую попоечку (так, ящика на два водки где-то). Все командование полка потом пыталось допросить десантников, как за два часа можно было совершить такой воистину «суворовский марш», никто однако сей тайны не раскрыл, а матросы делали лошадиное выражение лица, включили тумблер «Д».
Была еще в первой роте одна специфическая фишка, «лось» называлась. Данные крупнорогатые животные подразделялись на несколько подвидов, и по документам проходили как «попутная отработка приемов рукопашного боя». Внешне «лось» выглядел так. Матрос, которому предстояло попутно потренироваться, получал задачу, какого лося он должен изобразить. Например, «лось» десантно-штурмовой: матрос становился в низкую стойку, громко выдыхал воздух и скрещивал ручонки в области лба ладонями наружу. В скрещенные ладони прилетал «прямой» с левой или правой по выбору «стреляющего», «попутно потренировавшийся» вдыхал громко воздух, кланялся «сэнсэю», и получал какую-нибудь задачу согласно своим должностным обязанностям. Были еще «лоси» автоматические - это когда прикладом автомата в ладони, карликовые, ну это когда легкий щелчок в ладони, самые веселые были «музыкальные» лоси. Перед получением плюхи матрос запевал «Вдруг как в сказке скрипнула дверь», после получения заканчивал: «Все мне ясно стало теперь». Несмотря на такие неуставные безобразия, матросы были веселы и жизнерадостны как фокстерьеры. Как-то Леша, выйдя на крылечко своей казармы, сладко потянулся, и громко рявкнул:
- Мааааатрос!
Дневальный материзовывался довольно долго, целых сорок секунд. Поэтому огорчившийся ротный снял со своего мощного пояса не менее мощную портупею и с «болью в сердце» стал пороть дневального. Матрос стоически похрюкивал и перебирал ножками как молодой жеребец. После проведения индивидуально-воспитательной работы матрос заполучил «музыкального» и, ни капельки не огорченный, помчался в «чипок» за сигаретами. На свою беду мимо проходил батальонный замполит, решивший сделать что-то полезное для родины. Под мышкой он держал два рулона ватмана, которые неизвестно зачем умыкнул. Сперва замполит восхитился методами работы Леши, но потом решил, что тонкая матросская душа получила незабываемую травму. Замполит открыл рот, но мысли внезапно покинули голову, и «горящее сердце» ДШБ только и произнесло:
- Товарищ капитан, да вы!!! Вы!!!
- За пидора в грызло получишь, - быстро отреагировал Леха.
- Да вы барин!!!- брякнул замполит и быстренько ретировался, боясь как бы Леша не спустился с крылечка и не пробил какого-нибудь «лося», а так как замполит был старенький, то по вероятности даже карликового «лося» бы не потянул.
Перегудов постоял на крылечке, закурил принесенные сигареты и призадумался.
« М-м, барин, барин, ишь ты, барин, а что, красиво звучит!!!»
На следующий день все матросы были научены, являясь на громкий крик ротного, представятся следующим образом:
-Матрос такой-то по вашему приказанию прибыл, звали БАРИН!!!???, после фразы матрос сразу же изготавливался к приему «лося» и после этого получали задачу. Ротный замполит посчитал эту затею слишком вычурной, но однако матросы затею быстро подхватили и отрепетировали. Все в роте скоро к «звали барин» привыкли, как-никак это придавало элемент этакой «русской посконности».
Как-то как обычно внезапно грянула проверка. Причем флотских проверяли сухопутчики. В дшб на заклание отдали первую роту. Боевая подготовка прошла на ура.
Сухопутчики долго не ломаясь, поставили Лехиной роте «хорошо», всем известно, что оценку «отлично», наши проверяющие не поставят даже роте «звездных коммандос», пусть этой ротой командует хоть сам президент галактики, фиг вам, товарищ «президент галактики», у вас в журналах боевой подготовки последние стрельбы из бластеров пробиты не так, как положено по «курсу звездных стрельб», воронение на скафандрах не соответствует уставу итд, итп. А вот оценку «хорошо» за отличную стрельбу, за новенькие камуфляжи, подаренные рачительным старшиной, и за просто фантастический стол после проверки отчего же не поставить??? Да пожалуйста...
На следующий день роту проверяли по морально-психологическому состоянию, батальонный замполит от греха подальше слег с геморроем в гарнизонный госпиталь и свалил свое тяжкое бремя на замполита первой роты. Ротный замполит, осчастливленный, помчался в штаб дивизии забирать проверяющего. В канцелярии разложили всяко-разную документацию, журнальчики бесед, планы по поддержанию, удержанию и предотвращению. К крыльцу подкатил «УАЗИК», пыхнул и заглох, впоследствии оказалось, что заглох он навсегда. Открылась дверца и на божий свет вынырнул сухопарый полковник.
- Пьет!!! - сразу определил старшина роты и смылся в каптерку заготавливать необходимое матриально-продовольственное обеспечение.
Полковник был высок, худ и в очках, в руках неизменный атрибут занятого человека - черная кожаная папка. Перегудов, чеканя шаг и взбрыкивая, словно молодой олень, громко представился. Проверяющий интеллигентно вскинул руку к виску и, морщась от рыка Леши, выслушал банальную формулу приветствия - представления. Тонкий нюх матерого дшбшника Леши уловил легкое «амбре». В душе у ротного сразу просветлело и захотелось холодного пива. Войдя в расположении роты, проверяющий уставился на дневального и замер с открытым ртом весьма надолго. Дневальный бодро кинул лапку к берету, чинно представился и застыл как изваяние. Леша сперва и не понял, что привело проверяющего сухопутчика к обезьязычиванию. Дневальный, ничуть не смущаясь столь пристальным вниманием, сделал плакатное лицо «Враг не Пройдет» и довольно смело вылупился на проверяющего. Ну подумаешь, стоит матрос на тумбочке в сапогах сорок седьмого размера, а сапожки прикручены шурупами к тумбочке, кстати, весьма действенно, дневальный стоит как вкопанный и никуда по своим делам не исчезает. Ну подумаешь, вместо матерчатой повязки на руке небольшой отрезочек стальной трубы, выкрашенный в красный цвет, да и ручка для записей представляет собой огромный стальной пруток со стержнем, прикрученный якорной цепью к тумбочке дневального, а рядышком «русалка» стоит, сооруженная при посредстве лома и размочаленных манильских канатов. Ну, вроде бы все как всегда, чего уставился-то?? Проверяющий затряс кадыком, показал пальцем на матроса.
- Эээ, шшто это??
- Матрос это, дневальный по роте,- ответил недоуменный Леша.
- А чего он... аа - полковник так и не смог сформулировать свой вопрос.
- Устраним,- бодро сказал Леша и повел вспотевшего полковника в канцелярию.
Полковник проверяющий чинно прошествовал в канцелярию и прочно обосновался за столом ротного. Проверка морали и психологии понеслась полным ходом. Все журнальчики были перелистаны, просмотрены и обнюханы. Наглядная агитация тщательно изучена. Ротный замполит тщательно допрошен, опрошен и взвешен на предмет лояльности к подчиненным. Полковник усыхал на глазах, вытирал пот со лба, жевал губами и страшно хотел пить, но боялся, что-либо спросить у звероподобного ротного. Добрались до журналов проведения индивидуальных бесед.
Замполит бодро втолковывал, проверяющий сидел открыв рот, не замечая гроздьев «лапши», свисавших с ушей . И тут в сухопутную душу закралась мысль проверить какого-нибудь военнослужащего на предмет проведенных индивидуальных бесед.
- Товарищ капитан, позовите мне какого-нибудь солдатика, - попросил он Перегудова.
- Кого? - не понял Леша.
- Солдата!! - уже громче проблеял полковник.
Леша начал обдумывать, где ему достать солдата: ближайшая сухопутная часть была в поселке Славянка где-то километрах в 100, так что быстро достать солдатика для каких-то нужд (может, даже и извращенных ) полковника проверяющего не получается. Но полковник очнулся.
- Матроса. Матроса позовите, любого.
- А-а-а, - просиял Леша и, не сходя с места, громко заорал:
- МААААААТРОООООС!
Полковник страдальчески поморщился. Через две наносекунды раздался бешеный стук в дверь, влетел свободный дневальный и бодро заорал:
- Товарищ капитан, дневальный свободной смены матрос Кононенко по вашему приказанию прибыл,... ЗВАЛИ, БАРИН??? - после чего резко сел в низкую стойку и скрестил над башкой руки в ожидании лося...

P. S. Полковник все-таки пил, да еще как. До двух часов ночи из каптерки раздавались его робкие крики:
- Мааатрос... и следом пояснения ротного про разновидности лосей...

Взято с форума desantura.ru, автор - Горец-02