Как слово наше отзовется.

Май 1981 года. Военный госпиталь в г. Кандалакша.
Как известно - в армии матом не ругаются, в армии матом разговаривают. Я безошибочно узнаю пришедших с армии по их специфическому лексикону, где цензурные - только предлоги. Для примера смотрите мою историю в выпуске ?7 про рядового Фейзулаева.
Итак, я лежал в госпитале Кандалакши, в отделении нейрохирургии. Врач сказал мне, чтобы я сходил в рентгеновскую лабораторию, сделал снимок.
Я пошел в указанный адрес. В дверях лаборатории стояли две молоденькие медсестры и о чем-то увлеченно болтали. Я подошел к ним и хотел вежливо попросить их, чтобы дали мне пройти. Вот с этим-то, с вежливостью, и вышла заминка. Как же это разговаривать нужно с девушками? Ясно, матом нельзя. А как? Мысленно я построил несколько безматерных языковых конструкций, но самое пристойная фраза, что у меня вышла: "Вы чо, обалдели, в атаке?" Не годится. Главное, матом нельзя, твердил я себе.
Девушки наконец заметили, что перед ними стоит боец в госпитальной пижаме и смущенно переминается.
- Ну что ты уставился на меня, родной, - сказала та из них, что побойчей. - Влюбился, что ли?
И тут я сразу, без задержки, одним духом выпалил:
- Что ты мне улыбки валишь, сушина, они мне ни в подсаде, ни в завале не нужны! Чахни тут из-за вас, как умирающий лебедь. Продерни, а то щас твои сучки зачокерую!
Девушки так обалдели, что расступились предо мной.
Одна из них спросила другую:
- Это он по-каковски?
- Не знаю, вроде феня, но не блатная, это точно.
Я прошел мимо них с чувством глубокого удовлетворения и, обернувшись, добавил:
- Раскинули тут комля на волоке, честному грабарю протрелевать негде!
"Главное, без мата обошелся" - подумал я, и, довольный собой, пошел дальше.