«Карапузом» звали маленький старенький буксир, который вот уже 50 лет бороздил просторы порта и бухты. Когда то он занимался тем, что подталкивал к стенке большие неповоротливые танкеры и сухогрузы. Бывало, выводил из порта бедолагу - «Нахимова». Он хорошо помнил «Победу» и «Россию». Он помнил, как радовался, когда в их семью приняли великана- «Шаляпина» и элегантную «Грузию». Иногда вывозил в море группки молодых людей, решивших повеселиться. Так, неспеша переваливаясь на волнах он незаметно для себя но очевидно для людей состарился и ослабел. Вместе с Капитаном. Капитан был его спиной и защитой. «Карапуз» помнил, как молодой докер грубо и надменно забивал в его борта новые заклёпки. «Карапузу» было больно, борт стонал, вокруг оставались вмятины, летела краска. Капитан поймал докера, встряхнул его и повелел всё исправить. А однажды, когда на мелководье они цепанули затонувшую баржу и кораблик набрал воды по самые клюзы, Капитан не дал его оставить там. Капитан кричал, возмущался и требовал. И в конце-концов кораблик подняли, починили и опять отправили в плавание. , Надо сказать, портовое начальство давно грозилось «Карапуза» порезать и послать на переплавку, но из уважения к Капитану и из-за боязьни к нему всё оттягивало и оттягивало этот мрачный для всех ветеранов порта день. «Вот помру - делайте что хотите», - басил капитан, помахивая всё ещё грозным кулачищем. «А пока мы ещё поползаем». Неожиданно , как и все беды на земле пришёл день Капитана. Капитан серъёзно заболел, а когда вышел из больницы, врачебная комиссия списала его на берег. Старый морской волк плюнул на конторскую должность и ушёл на пенсию. Поначалу «Карапуз» ещё куда-то ходил по делам, слушаясь другой, непривычной пары рук, затем моториста перевели на рейсовый катер, матрос уехал на Север зарабатывать деньги, и кораблик целыми днями простаивал у дальнего, несвоего причала, с грустью рассматривая огромные ржавые кнехты. Изредка к нему приходил Капитан. Он присаживался рядом, закуривал трубку и подолгу думал о чём-то, уставившись на маленький ржавый якорь. Однажды кораблику показалось, что он видит слезу на лице своего друга. Это его потрясло, он как-то осел, завалился набок , опёршись на причальную стенку.
Прошла осень, зима, год, два. Борта постепенно выцвели, тут и там стала пробиваться ржавчина. Потом пришёл новый начальник порта, из неместных. В первый свой обход владений рассеянно ткнул пальцем в «Карапуза». Сопровождающий рассказал историю буксира, со страхом ожидая непоправимого. «Списать, и сдать...» - резануло воздух. Через пару дней пришли люди, молоденькие мотористы-практиканты, разобрали и сняли двигатель, сняли рацию, сняли старомодный деревянный штурвал. Забрали всё. Потом пришёл новый сильный буксир, взял его «под узду» и оттащил на кладбище. «Карапуз» было обрадовался, увидев своих старых друзей-приятелей, исчезнувших много лет назад, но приглядевшись понял - «это конец». Друзья были неживыми, борта, некогда белые, чёрные, сверкающие чистотой стали бесцветными. Повсюду громадные дыры. Ржавые снасти похожи на поломанные, изувеченные руки-ноги. Конец, - повторил про себя «Карапуз» и погрузился в свои тяжёлые думы.
Потом пришла другая власть, всё вокруг поменялось. Впрочем, кораблику об этом всём ничего не было известно. Редкими его посетителями стали загорелые мальчишки, ловившие бычков, да наркоманы, выпускавшие отвратительный дым. Капитан к тому времени постарел ещё больше. Пришла старость. Пенсии стало не хватать. Старик стал работать садовником. Неспеша, но аккуратно подстригал газоны на дачах новых богачей, срезал шипы с розовых кустов, выносил сухую листву. Однажды, в конце лета попал старик к новому своему клиенту. Огромный красивый сад. Посередине беседка. В беседке - маленький симпатичный фонтан с золотыми рыбками. «Дедуля, не забудь снять паутину с потолка», - весело распорядился хозяин и убежал по делам. Капитан поднял голову и его сердце налилось чем-то горячим и пекущим. Над фонтаном, под конусом потолка висел ЕГО штурвал. Тот самый, который десятилетиями он не выпускал из рук. Капитан пришёл в себя, только когда за спиной женский голос сказал - «Нравится? Да? Правда красиво?» Штурвал был подвешен на цепях, «лёжа». Сверху на нём стояло несколько ламп, по форме похожих на керосиновые. Вьющиеся веточки с миллионами маленьких зелёных листиков свешивались вниз. Капельки воды струились по веточкам, вливаясь в бассейн. Потом женщина ещё что-то долго щебетала, что-то показывала, но Капитан ничего не слышал.
Вечером его нашли сидящим на земле у забора. Старик обнимал штурвал холодными огромными руками. «Карапуз» об этом никогда не узнает.