С оловянною винтовкой в оловянном сапоге
я всегда держался стойко на одной своей ноге.
Были штили и метели, и морозы и жара.
Нас вертели, как хотели: жизнь - жестокая игра.
Мы крепились, мы ломались, и ложились мы костьми -
все же Гитлера с Мамаем удалось нам разгромить.
Ирокезы - будто панки - раскололи хрупкий мир,
вновь бросал меня под танки пятилетний командир.
Я бросался - мне не жалко. При фельдмаршале таком
дослужился до сержанта и командовал полком.
Твердо верил, что не рухнет оловянный стойкий взвод.
