Китайский адмирал

Осень 1983 года. Усть-Двинск. В «высоких верхах» возникло желание спихнуть китайцам несколько залежавшихся в консервации подлодок типа «Виски». И покупающий китайский адмирал высказал желание осмотреть, так сказать, «товар лицом ». Ну, тут и началось...
В базе из ходовых «Виски» оказалась только наша субмарина, и был жёсткий приказ: в четверо суток в наилучшем виде подготовить ПЛ к визиту китайского адмирала. Что творилось за эти дни, до сих пор спокойно вспоминать не могу! На пирс привезли и выставили несколько бочек краски. Перекрашивалось всё, что можно перекрасить! Работали почти круглосуточно, в отсеках стоял стойкий этинолевый туман, вытяжные и приточные вентиляторы не справлялись с вентилированием. Под корабельную трансляцию «укуренные кистепёрые»* во время покраски горланили песняка, включая (не работающих, но, подпевающих), тараканов с крысами.
В общей суматохе случались и накладки:
- в пятом отсеке мотористы так увлеклись работой, что закрасили себе пути к отступлению, а уходить из отсека пришлось по вовремя высохшим дизелям;
- в трюме шестого митчелист себя закрасил в боевом посту и категорически отказывался уходить со своего поста (учитывая, что в районе его заведования хранилась часть продуктов «провизионки», он мог там протянуть на «полную автономность);
- покрашенный вместо обычного «кузбасслака» эмалью «МЛ» верхний корпус произвёл неожиданный фурор на местных чаек с бакланами. Давно не видевшие таких идеально блестящих поверхностей, они стремились «расписаться» по несколько раз в день. Рулевым пришлось всю эту «хохлому» смывать и вернуться к традиционному колеру. Удовлетворённые и успокоенные чайки вновь стали гоняться за яхтами и яхтсменами.
Несмотря на эту круговерть, подлодка была подготовлена на «все сто»: отсеки сверкают свежей краской, все блестящие железки надраены и отполированы до рези в глазах. Подвесные койки застелены невиданными белыми одеялами из верблюжьей шерсти!
И вот, кульминация: за час до приезда нас выгнали с ПЛ, дабы своим расхристанно-весёлым видом мы не напугали китайского адмирала. После такого аврала и жары в отсеках нас всех на холодном осеннем ветру быстро «пробрало», и все очень нехорошо стали отзываться о непунктуальности этого функционера китайского.
Но апогей негодования наступил, когда от очевидца узнали, как адмирал «смотрел ПЛ»!:
Подъехав к самому пирсу на представительском авто, он ткнув пальцем в нашу субмарину спросил:
- Продают такие же? - И получив утвердительный ответ, хлопнув дверью авто, укатил восвояси. Ему же на этих ПЛ не ходить, так и зачем ещё по ней лазить, время и силы терять, да ещё при его комплекции он в рубочный люк и не влез бы...
Спустя ещё долгое время при передвижении строем в нашем экипаже была традиция: во время марша запевала (при отсутствии рядом офицеров) подавал клич:
- «Выразим китайскому адмиралу наше всеобщее презрение!!!» - и все громко под чёткий строевой шаг орали дружно:
- Ууу, ССЦУУУКАА!!!

Прим. «кистепёрые» - боцманское ласкательное обращение к матросам с кисточками (в основном кисти держат в руках, но при постепенном втягивании в «процесс» - кисти наличествуют во всех конечностях).

С ЧУВСТВОМ ВЫПОЛНЕННОГО ДОЛГА

9 мая 1993 года наш корабль отмечал одновременно три праздника. Так сказать, «три в одном». Во-первых, как и вся страна, День Победы. Во-вторых, 9 мая у нас День корабля, «ежегодный корпоративный праздник». А так как это был уже вышеназванный 93-й год, у нас был первый корабельный юбилей - пятилетие крейсера. В тот богатый на события день автор этих строк заступил на вахту помощником дежурного по низам. Вся наша вахта прекрасно понимала, что тройной праздник просто не может пройти без приключений. После отбоя гулянье медленно перекочевало в «подполье» - «большой зам» (заместитель командира корабля по воспитательной работе), вооружившись баяном, в кают-компании офицеров с приехавшими шефами из одного заполярного города распевал песни; офицеры и мичманы уютно уединились по ранжиру и группам в каюты; «сверчки», годки и наиболее «борзые» матросы по разным корабельным «шхерам» - постам и прочим заведованиям. Так как советский и российский военный моряк отличается отменной подготовкой и планированием, то «шило» и «закусь» были заготовлены заранее и ждали в укромных местах своего времени. Время это пришло аккурат с корабельной командой «Ночное освещение включить!» После этой команды вся наша вахта стала ожидать происшествий, в душе все ж надеясь, что пронесет. Не пронесло...
Меня команда «Человек за бортом!» застала около часа ночи при обходе корабля где-то в 22 коридоре. Первое, что пронеслось в голове, как такое может быть, что человек оказался за бортом, мы же у причала? Да и качка не наблюдается (даже сначала не сообразил, что и стоя у стенки, можно умудриться окунуться, но для этого постараться надо сильно). Бегом в рубку дежурного, выяснять, что случилось. Какой человек, и за каким бортом, если левым мы стоим у стенки. А оказалось вот что. В одной из кают по левому борту (именно по тому, который обращен к причалу, то бишь, к стенке) группа лейтенантов мирно отмечала праздники. Вдруг, по словам одного из них, все услышали сильный всплеск воды. Несколько минут обсуждали варианты, что же это могло быть. Самого любопытного не убедила версия, что коки с камбуза сбрасывают за борт отходы (какое счастье, что все же эта версия не прижилась в лейтенантских умах!), и он, высунув голову в иллюминатор, стал в темноте вглядываться в мутную воду между причалом и бортом крейсера. Еще через несколько минут он все же смог разглядеть, что какое-то тело барахтается около кранца. Офицер позвонил в рубку и сообщил, что «кто-то купается в весенней водичке Кольского залива Баренцева моря и распугивает чаек». В рубке на тот момент оказались только горнист и рассыльный, так как вся вахта была на обходе крейсера на предмет возможной ловли шатающихся после отбоя нетрезвых матросов. Горнист принял самое правильное решение: связался с тем офицером вахтенной службы, кто был на тот момент ближе, а именно, с вахтенным на трапе. Старлей не стал вдаваться в подробности, а просто по громкой связи, как учили в училище, звонками дал команду «Слушайте все!» и крикнул в КГС «Человек за бортом!!!» После этого пришлось вспомнить известную русскую народную сказку про репку. Все стали тянуть. Дежурно-вахтенная служба корабля, закинув бедняге шкерт, вытягивала его с крейсера, а на причале, прикрывая своей могучей грудью от любопытных взоров с соседнего корабля, потерпевшего вылавливал «большой зам», явно расстроенный, что пришлось прервать веселое общение с шефами, и очень опасаясь, что если пойдет молва по эскадре, то от комиссий и рапортов не будет отбоя. «Репку» вытянули, ей оказалось замерзшее (хоть и май месяц, но явно погодка не для купания), полупротрезвевшее, испуганное матросское чудо. Получив «на орехи» от зама прямо на причале, чудо было срочно эвакуировано на корабль под прикрытием прибывшей группы офицеров и мичманов и отправлено в медпункт, где ему была оказана первая помощь путем полного растирания и наложения шва на голень ноги (полет оказался не совсем удачным). На следующий день чудо по имени Вася поведало свою версию произошедшего ЧП.
Матросская кровь, разбавленная праздничным «шильцом», ударила в голову так, что пилотка подпрыгнула. В сознании полетели живописные картинки: дембель, весна, цветущие деревья и поющие птички, родная деревня, а также девушки, девушки, девушки... Выйдя подышать на верхнюю палубу свежим майским североморским нордом, Вася, вздыхая, стал вглядываться в сотни манящих огоньков столицы Северного флота. Вот он, город, совсем рядом, только сопку перемахнуть, а там девушки, девушки, девушки... Молнией Васю осенило - срочно в город, чего бы это не стоило. Праздник и вечерняя темнота помогут. Но как попасть на причал, стартовую дорожку к тем манящим огонькам? Через трап не пройти - бдительный вахтенный заметит. И Вася решился. Осторожно, в позе макаки, ползущей по лиане за спелыми бананами, он стал спускаться с борта крейсера по одному из швартовочных концов. Для непосвященного читателя стоит подчеркнуть, что при большом желании и свежем уме можно было просто перелезть через леер и спрыгнуть с борта, не сильно оттолкнувшись, и миновав всего метра два (в диагонали), приземлиться на причал - не слишком комфортный, но все же более простой и надежный путь. Наш герой пошел другим. «Синусоида» швартовочного каната провисла, и Дон-Жуану в робе пришлось сначала спускаться в темноту, а потом, в перспективе, если спуск пройдет удачно, подниматься вверх на причал. Спуск прошел не слишком удачно, и Вася полетел в мутную, грязную, в мазутных разводах воду между бортом крейсера и причалом. А дальше пошло фартить: хорошо, что придумали кранец, и тяжелый корабль не прижимается своей броней к причальной стенке; хорошо, что праздник не заставил всех спать, и лейтенанты услышали шлепок о воду; хорошо, что все же май месяц, и водичка по северным меркам не совсем ледяная; хорошо, хорошо, хорошо...
А спустя несколько месяцев, когда ярко светило солнце, ласково пели птички и зеленели деревья, Васина мечта осуществилась. Не знаю, как он улизнул с крейсера, воспользовался трапом или более удачно сполз по канату. Но я очень хорошо помню: Васю под руки из города ведет патруль по причалу на корабль, а лицо его просто излучает радость, блаженство и эйфорию. Как говорится, с чувством выполненного долга!

Корабли и танки

Эта забавная история произошла на борту тяжелого атомного ракетного крейсера «Адмирал Нахимов» у стенки 8 причала главной базы Северного флота в г. Североморске. Бывает так, что иногда не все идет по намеченному плану, но бывалые люди привыкли, а для «чужака» это в диковинку. Ну, подумаешь, перебой с питанием с берега, ну, «вырубилось» освещение отсеков, ну, сработало включение аварийного освещения, ну, по одной тусклой лампочке в отсека - но все ж видно. Опытный моряк уже на ощупь по родному кораблю бегом из носа в корму попадет. Так надо ж такому случиться, что в этот самый момент проверяющий из ГЛАВПУРа в красивой зеленой форме с погонами генерал-майора, с папкой (!), обходя кубрики личного состава на предмет житья-бытья, погрузился «во мрак», аккурат находясь рядом с рубкой дежурного, и в недоумении застыл, явно оценивая обстановку. Далее привожу практически дословный диалог «военно-политического» генерала и дежурного по кораблю в звании капитан-лейтенанта.
- Товарищ капитан-лейтенант, пожалуйста, проводите меня ко мне во флагманскую каюту.
- Товарищ генерал-майор, да все же хорошо видно. Проходите по правому борту 41 коридор, дальше несколько отсеков, поворачиваете налево в коридор 22, дальше два трапа вверх, еще налево... Все же хорошо видно... Дежурный не договорил, т.к. выражение лица генерала менялось с каждым загадочным для его слуха словом - отсек, трап. Но больше всего его слух резала невозмутимая фраза «Да здесь все видно...»
И генерал изрек классическую фразу: «Это вам(!), ебаны в рот, все видно! А я всю жизнь на танке ездил!»
Занавес, все в шоке - дежурный по кораблю, дежурный по низам, помощник дежурного по низам, рассыльный дежурного по кораблю, горнист, да и сам генерал в красивой зеленой форме и с папкой.

Флаг

Начало девяностых, март, боевая служба, Средиземное море, борт тяжелого атомного ракетного крейсера Северного флота.
Старший матрос А. службу проходил в дивизионе самообороны БЧ-2, но в силу того, что был родом из Москвы, больше тяготел не к постоянным смазованиям пушмаслом и протиркам «шилом» вверенного Родиной и командованием ракетной установки, а к интеллектуально творческой работе по написанию нетленных статей в «Боевой листок» и получению почты, приходящей на дивизион. Поэтому подаренная экипажу корабля комсомольскими шефами видеокамера открывала всеобъемлющие просторы для дальнейшей реализации творческих планов, которые, в свою очередь, при грамотно выбранной стратегии смогли если не исключить, то резко сократить количество личного участия в приборках, проворачиваниях, ухаживаниях за ракетной установкой и т.д. и т.п. Поэтому доложенная «большому заму» (заместителю командира корабля по п/ч) идея срочно организовать (при непосредственном участии самого автора идеи) выпуск корабельной телепередачи, которая будет «способствовать укреплению боевого духа личного состава», нашла в его душе («большого зама») самую искреннюю поддержку. Да и зам сможет включить в отчет вышестоящему политическому начальству информацию об интереснейшей инициативе о выпуске своими силами корабельной телепередачи, т.н. «прожектора перестройки и демократии», «светоча», я бы сказал «рупора корабельной жизни» (очень кстати, что начПО эскадры является старшим политработником похода, и тоже будет безумно рад подобной инициативе, что в свою очередь ляжет в виде отчета замкомфлоту по политчасти, который однозначно будет рад подобной инициативе, и отметит сей факт в своем отчете в политуправление ВМФ и т.д., как говорится, вверх по трапу...). Редколлегия «Восхода» (так назвали ТВ-проект) была назначена сразу: оператор - старший лейтенант И. (пропагандист корабля), т.к. видеокамеру можно доверить только офицеру; корреспондент - старший матрос А. (что открывало для него, как уже было сказано, в том числе, возможности резко уменьшить количество заступлений в дежурства и на вахты, в силу «профессиональной занятости на телевизионном поприще»); монтаж программы был возложен на матроса Д., оператора системы «Экран-32» (корабельная телестудия), естественно, тоже москвича. Главный редактор проекта, генеральный продюсер и руководитель программы в одном лице, конечно же - заместитель командира корабля. Справедливости ради надо заметить, что программа выходила регулярно и была очень любима экипажем, в ней можно было увидеть много интересного, в том числе, спящих на вахтах моряков (что особенно почему-то нравилось представителям южных республик, ну, где еще можно увидеть себя родного по «тэлэвизору»), проведение приборок, швартовок и т.п. со стороны, послушать интервью начфина на темы: «Денег нет и не будет»; «А зачем они вам на боевой?» и «Лучше думать о защите Родины, чем о собственных меркантильных интересах».
В общем, теперь у корабельной телегруппы была только одна головная боль, что бы еще заснять, у кого взять интервью, и что показать любимому экипажу, чтобы было интересно. Гениальная идея нового сюжета пришла быстро, ровно с такой же скоростью, с какой на борту корабля появился очередной «пассажир» с грустным лицом в звании капитана 2 ранга. Как донесла «корабельная разведка», капдва с грустным лицом оказался офицером по международному морскому праву, представителем походного штаба от Черноморского флота. Судя по занимаемой им должности, на борту нашего крейсера он просто маялся от безделья, и к предложению ответить на ряд вопросов от корабельной масс-медиа откликнулся с радостью. Капитана 2 ранга с грустным лицом мы попросили прокомментировать одну пленочку, которую засняли месяцем раньше. Представьте себе, тяжелый атомный ракетный крейсер, рассекающий Гибралтарский пролив под двумя флагами на мачте - СССР и... Марокко. Дело в том, что как было уже поведано раньше, корабль наш впервые пересек границы Союза, и вахтенный офицер, старший лейтенант О., вспомнив, вероятно, по училищу, что при прохождении судна в территориальных водах иностранного государства также поднимается флаг данной страны, отдал приказание сигнальщикам поднять флаг Марокко (данный участок пролива, действительно, был терводами этого африканского государства). Но вот неувязочка, если пролив является общесудоходным, флаг иностранный поднимать не надо, но, видно, это старший лейтенант не вспомнил. В общем, жаль, арабы не увидели данное чудо, думаю, что они бы просто обалдели от гордости за свои марокканские военно-морские силы. Еще бы, такой корабль американцам не снился, а здесь имеется на вооружении апельсиновой республики!
Надо было видеть выражение лица капитана 2 ранга, который, узнав об этом вопиющем факте, который мог разразиться международным скандалом, спросил только одно: А вы поднимали?
- Конечно тащ к2р, у нас и пленочка имеется.
В общем, через 10 минут по громкой связи корабля прозвучала команда: «Старшему лейтенанту И., старшему матросу А., прибыть в ходовую рубку к начальнику походного штаба».
На ходовом находились: начальник походного штаба контр-адмирал Ч., вахтенный офицер старший лейтенант К., капитан 2 ранга, с еще более грустным лицом, сигнальщики с грустными лицами, и представители корабельной масс-медиа в лице оператора и корреспондента.
Между начальником походного штаба контр-адмиралом Ч. и «тележурналистом корабельного масштаба» старшим матросом А. происходит следующая беседа:
- Ты флаг марокканский видел?
- Так точно!
- Точно видел?
- Так точно, у нас и пленочка...
- Так точно марроканский?
- Так точно, красный, с зеленой контурной звездой в центре, флаг Марокко, на картинке видел раньше...
Выражение лица начальника походного штаба меняется, старшему матросу Х. передается невидимый для посторонних (прежде всего, для капитана 2 ранга с грустным лицом) сигнал, и он понимает, что флаг как бы видел, но вроде и не видел, необходимо что-то делать, а то капитан 2 ранга с грустным лицом точно доложит о своей бдительности как профессиональный специалист по международному морскому праву выше, а так и до Переса Дэ Куэльяра может дойти.
- В общем, видел, наверное...
- Иди к сигнальщикам, спроси, какой флаг они поднимали.
Оказалось, что сигнальщики, предварительно обработанные, сообщили (по секрету), что флаг Марокко поднимали, но для капитана 2 ранга с грустным лицом не поднимали.
Вопросов нет!
- Товарищ контр-адмирал, разрешите доложить. Яркое средиземноморское солнце ослепило глаза, флаг действительно был красный (даже вроде два одинаковых), но с родным желтым серпом и молотом. А пленка, как вспоминается, вообще была стерта за ненадобностью.
- Ну вот, товарищ капитан 2 ранга, - начальник походного штаба обращается к капитану 2 ранга с грустным лицом, - ошиблись все, флаг был и есть в настоящее время такой же, наш родной советский красный.
И только тут выражение лица у капитана 2 ранга изменилось с грустного на менее грустное, он облегченно вздохнул, совесть военного правовика-международника очистилась, межгосударственного скандала удалось избежать, но от дальнейшего интервью он оказался. Да в общем-то и брать его уже не хотелось.

На ловца и зверь...

«Было это недавно, а кажется, уже и давно, - начинает свой рассказ герой к/ф «72 метра» каплей Орлов (Башаров),- думалось тогда, еще чуток - и армия наша загнется. Оно и сейчас так думается... иногда, а то всегда так думалось». Камера оператора наезжает на Янычара (Краско) - командир подводной лодки сидит на грязных мешках средь картофельного поля и с тоской смотрит вдаль...

Середина 90-х. Устав от безденежья, перестроек и разделов всяческих, перевелись мы с товарищем подальше от южного берега Крыма на побережье Северного Кавказа службу свою постылую тащить. В доме добренькой новороссийской бабули комнатуху маленькую сняли.
Служим помаленьку, концы с концами сводим кое-как. Но и сюда добрались времена недобрые, совсем что-то перестали денежки платить - более пяти месяцев не хотело государство защитникам своим должное отдавать...
А хозяюшка наша к офицерам-задолжникам с пониманием относилась - видела, как живут. Умиляла ее доброта. Вместо того, что бы гнать неплательщиков злостных, огурчики с помидорчиками подбрасывала на наш пустующий столик... А то и готовенькое что-нибудь предлагала, щадя самолюбие:
- Ребята, суп сегодня приготовила, но вот с перцем переборщила, а мне сильно перченое нельзя. Выручайте, жалко выливать!
И ребята выручали...
- А наливочки моей отдегустировать не желаете?
- Ну, разве только продегустировать...
Чем еще жили? Не зная города, таксовали, как белогвардейцы в Париже. Останавливает тебя, к примеру, миловидная дамочка: «Туда-то довезете?» Отвечаешь: «Мадам, какие вопросы! Довезу, коль покажите, куда!» Такие вот таксисты...
На рыбалку ходили. Иногда даже от этого праздники получались.
Приезжаем однажды вечерком на озерцо карасиков на уху подловить. Снасти свои скудные разматываем, а тут крутые кубанские рыбачки на своих тачках подкатывают.
Бросили они для вида свои чудища кинематические с катушечками безинерционными и начали что-то по-серьезному колдовать. Оказалось, сети верховые. Перегородили озерцо этой сетью поперек и объезжают ее вдоль поплавков, которые то тут, то там трепыхаться начинают. Толстолобиков и амуров агромадных на титановый крюк-багор насаживают, да в лодку кидают. Меньше часа «рыбачат», а «резинка» уже почти доверху рыбой. Старшой их ходит по берегу и на камеру все это безобразие снимает, для истории типа... А за ним, забыв про свои поплавки, товарищ мой любопытный бродит. Но знал что делал, вопросы наивные задавал. «Что за рыба? Откуда ее так много? Почему на удочки не клюет? А что из нее можно приготовить? А вкусная ли?» - сыпалось на голову «кинооператора».
Подходят браконьеры к берегу в перегрузе, в чешуе и кровище все, а старшой им:
- Дайте рыбину покрупнее мужику этому, достал уже своими вопросами!
Отказываться не стали. Не гордые. Да и на лбу не написано, что военные...
А на обратном пути еще и зайца машиной сбили. Правду, значит, говорят: «На ловца и зверь бежит!»
Неделю пировали и бабульку свою к этому делу приобщили. Дай Бог ей здоровья.