А вот в какой-то африканской стране в 60-70-е гг. был оч забавный случай
-- единственный военный аэродром располагался где-то рядом со
столицей, ВВС состояли из не то 4 не то 6 машин класса Страйкмастера
или чего-то вроде того. А теперь внимание! -- там же размещался
теннисный корт (большой теннис, а не каой-нибудь там пинг-понг) И вот, в
части ВВС идут плановые полеты, а на коре идет игра. Сильный, но
неточный удар -- и мячик то ли попадает в ВЗ взлетающей машины, то ли
в фонарь (разбивая его). Одним словом, потерявшая то ли тягу, то ли
управление машина падает на ... ну, что вы можете самое ужасное
предположить? -- так вот, падает на стоянку остальных боевых самолетов
и гробит еще 2 или 3 из них. В мгновение ока ВВС лишается ВСЕХ (если
было 4) и бОльшей части (если 6) своих ВВС!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Вот я и хочу спросить -- в этой стране большой теннис пользовался после
того поддержкой на госуровне??

http://www.russian.ee/cgi-bin/star/avia.pl

Дело было в одном из авиаполков истребительно-бомбардировочной авиации, дислоцирующихся в Латвии. Летчики отрабатывали навигационное бомбометание ночью, т.е. координаты цели заранее вводились в прицельно-навигационный комплекс, и на определенной дистанции до цели летчик нажимал боевую кнопку и ждал автоматического сброса бомбы. Помощником руководителя полетов на полигоне поехал мой друг, назовем его А. Случилось так, что один из летчиков уклонился от боевого курса и на команды офицера боевого управления не реагировал, т.е. попросту заходил не на цель, а на 'курган', где располагались руководитель полетов на полигоне и его помощник. О том, что происходило дальше - отдельная история, скажу лишь, что бомба ФАБ-100, имеющая радиус разлета осколков 780м, взорвалась на расстоянии 120 шагов (мерил сам А.) от 'кургана'. Все окончилось благополучно, т.к. бомба угодила в крону одной из берез, что росли неподалеку, и все осколки ушли вниз. На 'кургане', ессно, были выбиты все стекла. Сам А. неоднократно в 'цветах и красках' рассказывал нам о том, как это все происходило и что пришлось пережить ему. Однажды А., слегка 'навеселе', с женой возвращался из гостей от тестя с тещей и решил зайти в нашу 'холостяцкую' квартиру, где обитали мы, его три однокашника. И вот, в который уже раз, он начал пересказывать эту историю, как обычно, в 'цветах и красках'. Его жена, видно и сама не первый раз слыша этот рассказ, по нашим вежливым скучно-внимательным физиономиям определила, что мужа пора вести домой, и начала его уговаривать ':ну пойдем домой, ну пойдем домой'. И тут А., обидевшись, что его постоянно сбивают с мысли, выдал жене такую фразу: 'Молчи, женщина!!! Тебя 'сотками' когда-нибудь бомбили?!!'. Мы все просто покатились от хохота. Вот такие дела!

Летом 2001-го года случились у нас учебные сборы, на присвоение первичного звания лейтенанта. Заслали нас черти знает куда, в степи Оренбурга. База хранений, под три сотни самолетов, которые никогда никуда не полетят. Я в третем взводе радистов, эдакий гусарский взвод. В дороге мы поклялись следующее лето провести в Самаре, ну это отдельная история.
Итак, днем у нас состоялся экзамен, вечером мы уже сдали форму, расслабились. И я попалс за игрой в карты, во блин влетел, целый месяц - ни одного взыскания, а туту. Делать нечего, смотались за поллитрой, мой замок её офицерам снес, потом мы её вместе с офицерами раздавили. Короче, на построении кпитан, которому ничего не перепало, орет:"Чтоб у меня сегодня все тихо было, ни одного пьяного!!!!" Перед ним стоит зам. ком. роты слегка покачиваясь, далее идет два взвода более менее трезвых и взвод радистов, в котором замкомвзвода стоит только благодаря поддержке двух бугаев по бокам от него. Ну и весь взвод чуть трезвее. Самое веселое заключается в том что я в ту ночь на дежурство заступил. Короче, мне этот капитан втирает, что мол ночью придет замкомчасти, проверять нас, чтоб все в порядке было. При этом я обоими руками дежусь за спинку койки за спиной, и у меня в глазах этот кретин вместе со всей казармой плавно раскручивается против часовой стрелки.

Экипаж некоего самолета насчитывал пять мужиков. В обязанности одного из них (M) входило занести пеpед взлетом в самолет пять паpашютов. Тащить паpашюты было достаточно далеко, а М, надо сказать, был уже не мальчик и, сделав два pейса, с двумя паpашутами каждый, устал поpядком и за пятым идти поленился. А если пpыгать-то пpидется, тогда что? - спpашивают товаpищи по экипажу. - Hу, я уже стаpый. Это вам, молодым, жить да жить. Я, так и быть, останусь - ответствовал М, повалился на сложенные в кучу паpашюты и кpеееепко уснул.
Тем вpеменем, самолет пpилетел куда положено и благополучно сел. М все еще кpепко спал. Тут кому-то из экипажа и пpишла в голову идея подшутить над ним. Все с кpиками "Сpочно! Покидаем самолет!!!" оттолкнули М, бpосились надевать паpашюты и пpыгать в откpытый люк. Hочь, за боpтом ни хpена не видно, двигатели pевут (выключать их, понятно не стали :) Коpоче, остался один паpашют, и стоят над ним командиp (К) и М. Hу что ж, ты сам говоpил... Пpощай! - гоpько сказал К и взялся за паpашют. В ответ он неожиданно получил сильный удаp в лоб подвеpнувшейся М под pуку железякой и упал без сознания. В следущее мгновение М надел паpашют и, шиpоко pаскинув pуки, плашмя, как учили, выбpосился с двухметpовой высоты на асфальт аэpодpома. Итого: у К сотpясение мозга, у М пеpелом носа, множественные ушибы. Hе служить ему больше в авиации

Пан Володыевский из Буратиновки
Капитан Яков Яковлевич Любомирский прибыл в нашу часть из захолустного гарнизона "Бутурлиновка", который в народе иначе как "Буратиновкой" и не называли.
Маленький, подтянутый капитан с черными усиками очень напоминал пана Володыевского из известного польского фильма, да и поляки в родне у него, кажется, были.
Яков Яковлевич был женат и многодетен, однако приехал к новому месту службы один. Обещанная ему квартира оказалась занятой и, ожидая, пока старый хозяин уедет в Германию, Любомирский завис в чудильнике - общежитии для холостяков.
Отсутствие жены сказалось на Любомирском довольно быстро. Через неделю холостой жизни любой разговор в его присутствии мистическим образом сворачивал на обсуждение полового акта, причем эротические фантазии капитана простирались значительно шире границ, положенных советскому человеку, коммунисту и офицеру. Целомудренные выпускники военных училищ, присутствующие при разговоре, неудержимо краснели, более искушенные двухгодичники - пиджаки хихикали.
Вскоре по техническим причинам Якову Яковлевичу пришлось отказаться от просмотра передачи "Аэробика". К исходу второй недели, глядя на абсолютно бесполую дикторшу программы "Время", он задумчиво, как бы про себя, спросил: "Интересно, а в рот она берет?".
Стало ясно, что капитана Любомирского надо спасать. Предложение посетить одну из гарнизонных маркитанток он отверг: "Нельзя мне, мужики, жена все равно дознается, гарнизон ведь, он как деревня: я еще подумать не успею, кого бы мне это:, а уже слух пошел! Из-за этого из Буратиновки и уехали..."
В чудильнике был буфет. Заправляла им Надюша - женщина неопределенного возраста и страховидной внешности, к тому же хромая. Днем она торговала страшненькими бутербродами, рыбными консервами и вареными яйцами, а ночью снабжала жаждущих водкой из-под полы. Жила она в комнате рядом с буфетом.
И вот, эта самая Надюша начала делать недвусмысленные авансы Якову Яковлевичу. Мы обрадовались: "Давай, Яков, действуй, и женщине хорошо, и тебе облегчение, да и нас она, может, такой отравой больше кормить не будет..."
- Да вы что! - замахал руками Яков,- она же страшная, как... как... как вся моя воинская служба!
Заканчивалась третья неделя холостой жизни Якова Яковлевича. По случаю пятницы в чудильнике накрыли поляну. Выпили по первой, потом по второй. Разговор вяло крутился вокруг служебных проблем, потом сказалось присутствие Любомирского и заговорили о сексе. Кто-то достал набор порнографических карт. Яков Яковлевич стасовал колоду, изменился в лице и вышел.
Вскоре обнаружилось, что закончилась закуска. Внимательный анализ ситуации показал, что ее еще и нечем запить. Скинулись по десятке и я привычной тропой отправился к Надюше.
На первом этаже в коридоре лампы не горели и я, спустившись с лестницы, увидел у дверей буфета распывчатую тень. Тень царапалась в дверь и что-то бормотала. Я прислушался.
- Надюша, открой, это я, Яша, я к тебе...
- Что ты, Яша, уже поздно, я спать легла, неудобно...
- Надюша, я тебя хочу, то есть, это... люблю, открой, а?
- Да ты что, соседей перебудишь, уходи, - кокетничала Надюша.
Изнывающий от страсти Яков топтался у двери, и вдруг его озарило. Он опять постучал в дверь, нагнулся к замочной скважине и прогундосил:
- Пусти, а то закричу!!!