Был у нас на военке такой замечательный студент Ваня Лазарев. Как он на ней оказался - загадка. Каждое его заступление дежурным по взводу превращался в праздник, который в народе ласково называли "лазер-шоу". Хочу рассказать несколько историй, связанных с указанным выше кренделем.
Итак, очередное "лазер-шоу". В перерыве между занятиями подпол, который вёл у нас техподготовку, дал Ване команду подготовить класс к занятиям по какой-то очередной мудрённой системе БТРа, т.е нужно было вывесить плакаты. Препод был мужик был обстоятельный, поэтому плакты были размером 1,5 на 2 метра, наложенные на лесты оргалита и оббитые дерявянными рейками, весом кг под 4. Ваня с задумчивым видом перебирает плакты, явно не понимая, чего от него хотят. Тут Саня Захаров, хохмач от Бога и просто отличный парень, говорит ему: "Возьми ты эти плакаты и сходи в преподавательскую, спроси у препа какие вешать". Ваня берёт штук пять плакатов и идёт к выходу. В классе гробовое молчание. Дело в том, что класс на первом этаже, а преподовательская на третьем. Ваня уже вышел в коридор и направился к лестнице, не обращая внимание на удивлённые взгляды проходящих мимо. Далее кульминация. Ваня натыкается на помощника дежурного по факультету. Немая сцена. Вопрос: "Ты куда прёшься?". Когда всё прояснилось, мы стоя на плацу долго слушали проникновенные слова взводного офицера по поводу наших умственных способностей. Речь привела бы любого филолога в восторг, так как, в ней присутствовали такие нецензурные выражения и в таких сочетаниях, что они могли бы лечь в основу хорошей диссертации. А потом весело маршировали по плацу под нежные взгляды девушек с факультета изо, который находился в одном здании с военкой.
История вторая.
Идут занятия по тактике. Ведёт их подполковник Грешников, мужик неплохой, но к опаздавшим беспощадный. Стук в дверь. В класс засовывается рожа Лазарева. Вопрос:"можно войти?". Далее тирада подполковника на тему: "можно Машку за ляжку, а в армии разрешите войти". Далее должно было последовать наказние. И оно последовало. В классе тактики система отопления была весьма специфична, для того чтобы пошло тепло, нужно было слить несколько вёдер воды. Подполковник даёт команду: "Значит так, Лазарев, у нас тут холодно, бери ведро и сливай воду". Лазарев хватает ведро и ... исчезает. Через пять минут появляется с полным ведром воды и спрашивает: "А куда заливать?". Старенькое здание кафедры содрогнулось от ржачки и громовых аплодисментов.
Жаль, что Лазарева не было на сборах. Это первратило бы их в праздник. Хотя может оно и к лучшему, так как пускать Лазарева к оружию опасно, дажно если они незаряжены! Хоть живы все остались!

Мы продолжаем публикацию лучших историй 2002 года. Сегодня - из раздела "Учебка"


Кто был в учебке, тот знает, что закосить там практически невозможно - и сержанты, и прапора не одну собаку без соли съели, не считая того, что и сами были курсантами в свое время. Поэтому реальный способ откосить от полевого выхода с неизменными ОЗК, командами "вспышка слева" и рытьем окопов "в полный рост" был только один - заболеть. Притом заболеть так, чтобы у фельдшера (который, разумеется, тоже прапорщик и тоже не лыком шит)не возникало никаких сомнений в том, что воин действительно болен настолько, что на полигон идти ну никак не может... Самый распространенный диагноз был - грибок, препоганейшая вещь на самом деле - ходить можно только в кроссовках или тапочках, соответственно, никаких полевых выходов, только работы в казарме, шторы там снять-повесить, полы мастикой и натереть, и прочая лафа с точки зрения курсантов. Однако добровольно ни один идиот не пойдет на заражение грибком, хотя подхватить его можно и легко... Поэтому косили кто как мог. И был у нас в роте один очень хитрожопый армянин по фамилии Авакян. Работать он не хотел никак, в хлеборезы и каптерщики ему не светило ни под каким соусом... и решил он однажды с утра завернуть в санчасть - рота готовилась к игре в войнушку - первый взвод воюет со вторым, и так далее... Пришел он с утра в санчасть, и вышла у него незадача - фельдшер наш был в отпуске и его заменял старшина второй роты, имевший медицинское образование. Отступать было некуда и зашел Авакян на прием.
- На что жалуемся, курсант ?
- Спина болит.
- Раздевайся до пояса.
Прапорщик честно покрутил, постучал, послушал и помял охающего бойца, потом записал что-то в карточку и помазал чем-то ему спину.
- Пойдешь к командиру роты, он тебя направит на работы... Свободен
Авакян как на крыльях, изображая подстреленную птицу, пролетел через плац и направился в тактический класс, где командир роты ставил задачу взводным. Рота, экипировавшаяся для полевого выхода в коридоре, угрюмо провожала взглядом сиявшего "косильщика"... Через пару минут стены сотряс громовой хохот и из класса стали на четвереньках выползать офицеры и прапорщики во главе с ротным, рыдающим от избытка чувств. Отсмеявшись, ротный скомандовал:
- Рота, в две шеренги становись! Первая шеренга, три шага вперед шагом марш! Кругом !
В получившийся коридор он вывел Авакяна и скомандовал ему "кругом", два раза, чтобы было видно всем. На спине "косильщика" гордо было выведено зеленкой "ШЛАНГ".
На полевой выход рота летела, как на крыльях, хихикая даже при окапывании и в противогазы...
PS Стоит ли говорить о том, что Авакян до конца учебки не вылезал из нарядов то по роте, то по кухне ?
PPS А старшине второй роты наш фельдшер по приезде из отпуска поставил бутылку коньяка, за идею, отвадившую от санчасти 9 курсантов

КИТАЙСКИЙ ЯЗЫК.

В 1969 году Китай предпринял вооруженную провокацию на нашей восточной границе. В центре тех события оказался остров Даманский на реке Амур. Вооруженное вторжение было отбито, агрессор понес большие потери, а правительство СССР приняло решение о создании Семипалатинского военного округа. Бывший друг и сосед стал рассматриваться как вероятный противник, а его вооруженные силы стали объектом повышенного внимания разведывательных служб Советского Союза.
Вот на таком историческом фоне произошла эта история.
Наш факультет готовил специалистов радиоразведки. В тесных кругах его шепотом называли 'факультет радиосвязи ОСНАЗ' и возглавлял его Алексей Гаврилович Дронин, капитан 1 ранга, профессиональный разведчик, участник Великой Отечественной, кавалер трех боевых орденов. Для нас это был непререкаемый авторитет. Если "Дрон" говорил, что знание языка вероятного противника - это оружие разведчика, то сидели и долбили, как проклятые. Сам он владел несколькими.
И вот на тебе - Китай! Китайскому учили в университетах, а у нас - только английскому и немецкому. А как же тогда против китайцев воевать? 'Надо учить китайский', - решил наш Симеонов из третьего взвода, по кличке Писчик. Решил для себя - так сиди и долби тихой сапой, на кой же хрен в классе на самоподготовке объявлять об этом во всеуслышание. Мужики от такой объявы в нерастворимый осадок выпали.
- Да ты сначала хотя бы английский одолел.
- Сами учите, - заявил Писчик, - вас тут 'англичан', как у кобеля блох. А с китайским я буду в единственном экземпляре. Усекаете мысль?
- Усекаем, - рыдал класс, - расти по службе будешь быстро, как бамбук. А как ты его учишь, Писчик? Поделись! Тут-то для английского требуется светлый ум и свинцовая задница. А китайский - это же муть непроглядная.
- А у меня в Питере есть полиглот знакомый. Он со мной занимается. - Писчик уже закусил удила и лил не переставая.
- Да хватит заливать, - ревела толпа, - полиглот: занимается:
- Да мы уже, если хотите знать, переписываемся по-китайски!
Это был явный перебор. Писчик потом об этом сильно пожалел, но остановиться уже не мог.
- Да ну? А ну, покажи! - не унимались в классе.
- Вот придет письмо - покажу!
Этой последней фразой Писчик подписал себе приговор. Вечером уже вся рота знала про его заскок. Кто-то верил, кто-то нет, и дело дошло до тотализатора. Только 'китайцу' было не до смеха. Надо было срочно что-то придумать, иначе все - жизни не будет. Ротные остроумы такой случай не проворонят ни за что на свете. Писчик это хорошо знал.
И он придумал. Решил самому себе написать письмо китайскими иероглифами, а конверт отправить из Питера. Придет письмо, мужики убедятся и постепенно все забудется. Придумано - сделано. Срисовал иероглифы с китайского термоса и бросил письмо на Балтийском вокзале.
Ротным почтальоном был у нас Вовчик Болотский, подпольная кличка 'Йога', страстно увлекавшийся всякой там психологией, аутотренингом, самовнушений и, конечно же, системой йогов. Когда он медитировал, а может, просто вид делал, достучаться до него было ну просто невозможно. Ребята сначала потешались, глумились, доставали, но Вовчик был невозмутим, ему было все по барабану. Натянет на морду выражение полного идиота и ходит по роте, как блаженный.
- Ну, все, - махали на него рукой, - опять Йога в свой каркас залез. Поэтому его еще 'Каркасом' называли. 'Каркас' он и есть каркас. Рожу отрешенную скорчит, глазки закатит и косит под полудурка. А может оно и правильно - так выжить легче. Сумасшедший - что возьмешь?!
Сходил однажды Йога на почту, получил письма. Одно письмо было адресовано Писчику и показалось ему очень подозрительным. Он его вскрыл, а там : китайская грамота. И тут Каркас вылез из своего 'каркаса' и стал довольно быстро соображать. Откуда у него оказался стандартный бланк повестки вызова в КГБ, история умалчивает. Возможно из отцовского рабочего стола 'позаимствовал'. Йога ее аккуратненько заполнил, вложил в конверт и вечером на самоподготовке со своим невозмутимым идиотским видом вручил его адресату. А Писчик, в свою очередь, с важным видом победителя, открыл при всех конверт и всему классу продемонстрировал содержимое. Но всем стало не до письма, когда из конверта вывалилась повестка.
- Ну, все, Писчик, влип ты по самые уши со своим китайским, - заключил класс, - хрен теперь отмоешься. - И все дружно его перекрестили, перед тем как он помчался к кэпу.
- Ты что натворил, гаденыш? - застонал командир.
- Ничего,- хлопает глазами Писчик.
- Как это 'ничего'? А повестка? Ведь не куда ни будь - в КГБ!
- Понятия не имею, товарищ командир.
- Может ты с иностранцами где ни будь пересекся?
- Да вы что: какие там иностранцы?!
Ничего толком не добившись, командир пошел докладывать начфаку. Писчика, как государственного преступника, приволокли к Дрону, собрали замов и начальников кафедр - все разведчики со стажем - и учинили допрос с пристрастием. Пытали его долго, все подержали в руках эту несчастную повестку, но Писчик стоял насмерть. И тут кого-то осенило: 'А давайте нашего начальника особого отдела спросим! Может он что-то знает? Пусть прояснит!'. Пришел особист, покрутил в руках повестку, пожал плечами и 'прояснил':
- Не знаю! Обычно в таких случаях меня ставят в известность. Но раз не поставили:, значит, не сочли нужным. Отправляйте! Пусть едет, а там видно будет.
В назначенный день, Писчик с утра гладил в бытовке форму. Йога стоял дневальным по роте. Сообразив, что дело принимает нешуточный оборот, он подошел к Писчику с большим желанием как-то замять это дело. Очко-то не железное.
- Писчик, ты куда это наглаживаешься?
- Куда, куда, а то ты не знаешь куда!- чуть не плачет Писчик - В КГБ на Литейный - вот куда! А еще говорят, что наши письма не читают. Читают, Йога, еще как читают! Послал сам себе с дуру китайскую грамоту, а там повестка.
- Ты вот что, послушай меня! Ты в КГБ не ходи:
- Как это не ходи?
- А так, не ходи и все! Погуляй по городу, в кино сходи, но в КГБ не суйся.
- Да ты что, Каркас?! Совсем ошалел от своей йоги? Крыша съехала? А если спросят?
- А если спросят, так и скажешь: не велено, мол, говорить и все-е-е! Подписку, скажи, дал: Никто перепроверять-то не будет.
- Это почему?
- Да потому, дурень:- это я тебе повестку в письмо подсунул. Так что не лезь на рожон.
Писчик по стенке сполз на пол с утюгом в руках. Йога подхватил утюг, чтобы не обжег свои прелести и плеснул на Писчика из кружки. Тот вскочил и заорал:
- Йога, сволочь! Каркасина ржавая! Кореш называется:, - и прямо в трусах помчался к командиру.
Бедный кэп! Ему стало еще хуже, чем Писчику в бытовке, когда он въехал из-за чего весь сыр-бор. Теперь надо идти к Дрону докладывать, а это хуже, чем застрелиться.
Начфак слушал командира с большим желанием оторвать ему все, что положено в таких случаях.
- Где эти шутники?
И вот Йога с Писчиком стоят на вытяжку перед Дроном. Тот смотрит исподлобья и цедит сквозь зубы:
- Значит, твоя работа, Болотский?
- Так точно!
- Пошутил?
- Так точно:пошутил!
- А может это не шутка, может, все же, вызывают?
- Ни как нет, товарищ капитан 1 ранга, я пошутил!
- Слушай, Болотский, ну с повесткой понятно - бланк, предположим, ты где-то спиз:спионерил. А печать? Печать, где ты поставил?
- Да Вы внимательно посмотрите. Я взял пятак, сточил надфилем буквы 'СССР', а остальное дело техники.
Дрон не поверил, полез в карман за пятаком.
- Да-а! Во кадры подрастают,- пропел начфак, проведя сравнение,- не соскучишься. А что же ты так жестоко шутишь над своим же товарищем?
Вот тут-то Дрон и узнал про китайский язык, про полиглота, про письмо и иероглифы с китайского термоса, которые все вместе должны были сорвать происки великой культурной революцию. Начфак онемел. Такого поворота сюжета он никак не ожидал. С ним случился приступ истерического смеха, до слез:, до икоты:, до почечной колики. Еще минуту назад, готовый разорвать этих клоунов на лоскутки, он принял решение такое же неожиданное:
- Ладно, голуби: Ты, Симеонов - марш в класс!.. А тебе, Болотский, объявляю десять суток:отпуска: дополнительно: к зимнему отпуску. Тридцать лет прослужил в разведке, но ни разу на "дезу" так дешево не покупался.
С юмором был мужик.

Учебка войск связи, Муром, февраль 1996 года. Однообразные будни, утренняя зарядка, уборка плаца от снега, мат сержантов, письма от девчонок на тему "я тебя больше не люблю" - в общем, настроение у курсантов, отслуживших к тому времени по 2-3 месяца, не самое хорошее. И тут местные школьники организовали к 23 февраля концерт для нашей учебки. Это было событие, скажу я вам! Уже с утра в воскресенье, по дороге в столовую чувствовалась атмосфера праздника. И строевая песня пелась громче, и всем настоебенившая перловка казалась вкусной... Чистили сапоги, драили бляхи, брились, а в голове одна мысль: "Скорей бы!" И вот полк, построившись в походную колонну, бодро идет по улицам Мурома, родины, кстати, знаменитого летчика Николая Гастелло. Пришли в местный Дом Культуры, расселись в мягких сиденьях и началось! Хрупкие девушки в воздушных платьицах танцевали, читали стихи, разыгрывали сценки. Полк смотрел на них, затаив дыхание и широко раскрыв глаза. Дело было даже не в сексуальном голоде. Просто мы чувствовали, что попали в другой мир. Эти феи танцевали, читали стихи ДЛЯ НАС! Это для "ебаных духов" юноша и девушка танцевали на сцене танго, это для "тупорылых тормозов" звучали стихи Брюсова, и это для "ленивых хуеплетов" пели под гитару Окуджаву. За два месяца учебки мы отвыкли от нормального обращения и тот концерт стал для нас потрясением. Мы тогда вспомнили, что мы все же люди, и что мы кому-то нужны. На обратном пути полк шагал молча, никто друг с другом в строю не переговаривался. Даже свирепые сержанты деликатно не приказывали подтянуться и сомкнуть строй. Даже командир полка деликатно не скомандовал "Запевай". Мы шли и переживали заново тот концерт, вспоминали каждый его номер... И вот мы проходим мимо пьяной компании - всем лет по 16-17. И они орут во весь голос: "Эй, духи, аборты, пиздуйте в часть сечку лопать!" По округе пронесся скрежет сотен зубов - курсанты почувствовали, что обидели не только их, но и тех школьниц, которые... Но мы шли молча, только кидали многозначительные взгляды на ту компанию. А те, видно знающие, что такое воинская дисциплина и потому нас не боящиеся, продолжали изощряться в оскорблениях и матерщине. Но тут командир полка отдал самую лучшую команду, которую я когда-либо слышал в своей жизни. "Поолк! Ррразойдись!", - заорал он. Весь полк немедленно побежал в направлении той компании, растянувшись на манер подковы и охватывая неприятеля (мигом протрезвевшего и пустившегося в бегство) с флангов. Через мгновение эта компания исчезла в кольце серых шинелей. Задние ряды солдат отпихивали передних в надежде прорваться к обидчикам и затоптать, убить, уничтожить. Через 20 секунд командир полка отдал команду "Полк! Становись! Шагом марш!". Полк зашагал и кто-то без команды завел песню. Так мы и шли, оглядываясь назад, где в истоптанном снегу шевелились несколько человеческих комочков. И над всем этим плыла песня:
Не плачь, девчонка:
Пройдут дожди.
Солдат вернется,
Ты только жди!...

КОНКУРС ХУДОЖЕСТВЕННОЙ САМОДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Предисловие.

Я долго сомневался, писать ли сюда эту историю. Дело в том, что есть похожий сюжет у Довлатова, как две капли воды, забыл только как рассказ называется. Ну да ладно, обвинение в плагиате - не самое страшное, с этим можно жить:-) Вот вам история.

До конца учебки оставалось немного. Нам предстояло сдать выпускные экзамены и разъехаться по частям. К началу экзаменов в часть должна была приехать комиссия из штаба округа с проверкой. Вероятно, к этой проверке и был приурочен конкурс художественной самодеятельности, который был объявлен в полку. Замполит нашей роты объявил, что в этом конкурсе могут принять участие все желающие. От желающих отбоя, естественно, не было - участие в самодеятельности предполагало освобождение, на период подготовки к конкурсу, от нудных занятий строевой, специальной и других видов боевой подготовки. Да и разнообразие некоторое было бы тоже кстати. Замполит объявил, что наша рота будет играть мини-спектакль, минут на 30. Сценарий был уже готов - действие происходило во время Великой Отечественной войны, а суть сводилась к тому, что несколько советских солдат сидят на привале и разговаривают о том, как именно они разобьют фашистскую нечисть, что готовы погибнуть за Родину, что не отдадут и пяди родной земли и так далее. Потом их окружают фашисты и в неравном бою наши солдаты все гибнут. Над всем этим разносится голос диктора с микрофоном, который играет роль как бы 'голоса за кадром', из серии 'Штирлиц спал, но он знал, что через 5 минут проснется'. В общем, вариант беспроигрышный, по мнению замполита-режиссера. Неделю мы репетировали. По сюжету, вместе с солдатами должна была находиться медсестра, на ее роль пригласили местную школьницу-десятиклассницу. И ее подружка должна была исполнять роль диктора. Теперь следует напомнить, что до конца учебки оставалось уже немного, и поэтому курсанты были уже довольно расслаблены. Сержанты нас уже особо не доставали, и на утренней зарядке, к примеру, вместо забега на три километра, мы вместе курили за казармой. Настроение у всех было отличное, и мы даже позволяли себе шутить и смеяться. Суть задуманной каверзы была следующая. По ходу спектакля бойцам предстояло выпить за погибших товарищей. На репетициях мы с особым удовольствием репетировали этот момент, разливая по алюминиевым кружкам воду из фляги. Вот мы и решили немного разнообразить спектакль и устроить пьянку прямо на сцене, на глазах у всей части, и чтобы никто об этом кроме нас не догадался. Купили литр водки, налили полную фляжку, а что не влезло во фляжку, употребили перед выходом на сцену, на троих. Это мы зря сделали, поскольку для организмов, отвыкших от алкоголя, это оказалась ударная доза. В результате спектакль выглядел следующим образом.


Зрительный зал полкового клуба. Все места заняты солдатами. В переднем ряду сидит командование части и приезжий генерал, глава проверочной комиссии. Номера программы идут один за другим. Одни пляшут, другие поют песни... Доходит очередь и до спектакля. После объявления на сцену выходят двое бойцов в плащ-палатках, несущие носилки с 'раненым'. Их ведет солдат в офицерской фуражке, играющий командира. Вместе с ними девушка с сумкой с красным крестом - медсестра. Голос диктора.

ДИКТОР(с пафосом): Маленький отряд красноармейцев, неся тяжелые потери с боями отходил на восток. Комиссар Клычков был смертельно ранен, но пока оставалась хоть малейшая надежда, товарищи несли его на себе. Видя, как измучены бойцы, командир дал команду на привал.
КОМАНДИР: Стоп, товарищи. Привал.
Бойцы располагаются на привал. Один из них немедленно достает из вещмешка флягу, алюминиевые кружки и разливает по ним содержимое фляги.
КОМАНДИР: Выпьем же за товарищей, павших в неравных...
МЕДСЕСТРА(шепотом): Мальчики, это что, правда водка?!
КОМАНДИР: ... боях за нашу советскую Родину!
Все выпивают. Медсестра краснеет и начинает с непривычки кашлять.
ПЕРВЫЙ БОЕЦ(протягивает ей шапку): Занюхай, родная.
РАНЕНЫЙ: Пиить…
КОМАНДИР: Комиссару налейте.
Медсестра бережно приподнимает голову раненого и поит его из кружки. По рядам зрителей проходит волнение - они начинают понимать, что происходит на сцене.
ВТОРОЙ БОЕЦ: Вот разобьем немецких гадов, приезжайте ко мне на Полтавщину. У меня мама такие вареники с вишнями делает!…
МЕДСЕСТРА: А я вот в детдоме выросла. Маму свою и не знала...
КОМАНДИР(Знаком приказывая налить еще): Ничего, товарищи, кончится война и мы все вернемся к нашим мамам. За родителей!
Все выпивают. Раненый при этом садится в носилках, опрокидывает кружку и опять ложится. Зрители начинают потихоньку смеяться. Лицо командира полка мрачнее тучи. Приезжий генерал, наоборот, ухмыляется сквозь усы.
МЕДСЕСТРА: Мальчики, а давайте споем! 'Катюшу'! Чтобы...
КОМАНДИР(Давясь смехом): Нельзя, родная! Кругом враги!
ВЫКРИК ИЗ ЗАЛА: Медсестре не наливайте больше!
Все актеры на какое-то время отворачиваются от зрителей, чтобы скрыть рвущийся наружу хохот. Немая сцена в течение минуты. Командир полка порывается вскочитьс кресла, приезжий генерал его удерживает, успокаивающе похлопывая по плечу. Замполит из-за сцены энергично жестикулирует актерам, мол, хватит, прекратите этот беспредел. Но актеры, видя, что терять им уже нечего, продолжают игру.
ПЕРВЫЙ БОЕЦ(Извлекает пачку 'Кэмела'): Закуривай, ребята!
КОМАНДИР: Что же это за табачок у тебя такой?
ПЕРВЫЙ БОЕЦ: Трофейные. 'Верблюд' называются.
КОМАНДИР: Пакость какая. Чего только фрицы не выдумают...
Все молча курят. Особенно колоритно смотрится раненый, курящий лежа и пускающий в потолок кольца. Тем временем замполит решает повлиять на ход спектакля более действенными мерами и начинает диктовать диктору текст.
ЗАМПОЛИТ(диктору): Но тут в лесу послышался шум. Боец Остапенко закричал: 'Немцы!'
ДИКТОР(С пафосом): Но тут в лесу послышался шум. Боец Остапенко закричал: 'Немцы!'
ВТОРОЙ БОЕЦ: Немцы!
КОМАНДИР: Спокойно, Остапенко. Это ветер шумит ветвями. Нервы у тебя не в порядке - шутка ли, трое суток без сна. Выпей для успокоения.
ЗАМПОЛИТ(злобно бормочет):Нервы, бля...(Чуть громче)Это уже белочка, товарищи…
ДИКТОР(С пафосом): Это уже белочка, товарищи!
Громкий хохот зала. Приезжий генерал закрыл лицо руками и беззвучно трясется.
КОМАНДИР: Что, Остапенко, осталось там еще?
ВТОРОЙ БОЕЦ: Так точно, товарищ командир!
ПЕРВЫЙ БОЕЦ: Надо допить, а то, неровен час, погибнем - врагам достанется.
КОМАНДИР: Наливай.
ВЫКРИК ИЗ ЗАЛА: На утро оставьте лучше!
Командир берет кружку, подходит к краю сцены, нетвердо держась на ногах, и произносит речь, обращаясь к зрителям.
КОМАНДИР: Товарищи! Я поднимаю этот тост за самое святое, что у нас есть, за то, чего каждый из нас с нетерпением ждет и когда-нибудь непременно дождется. И пусть даже мы погибнем, но он обязательно придет, ибо он неизбежен, как разгром немецко-фашистских захватчиков под Сталинградом. За дембель, товарищи!
Восторженный рев зрителей. Генерал уже смеется в открытую. Первый и второй бойцы берут носилки с раненым и во главе с командиром строевым шагом уходят со сцены. Медсестра чуть задерживается, берет у ошалевшего диктора микрофон и нетрезвым голосом говорит: 'И они пошли дальше!'
ЗАНАВЕС.


Генерал, отсмеявшись, прошел за сцену и объявил всем участникам спектакля и режиссеру благодарность. После чего нас отправили спать в казарму и концерт продолжился. В этот же вечер генерал поставил полку оценку 'отлично' и уехал. А утром нас уже везли на губу, где мы и просидели до конца учебки. За все экзамены нам поставили задним числом 'тройки', а когда мы вернулись с губы, нас уже ждал представитель части, где нам предстояло служить дальше. Так закончилась наша учебка.

P.S. Предвижу вопрос. Ваш покорный слуга исполнял в том спектакле роль первого бойца.