ИСТОРИЯ ГЕРОЯ
(из воспоминаний ветерана о предфронтовой учебке)

Собрали нас как-то в летнем кинотеатре-клубе. В первых рядах комсостав с женами и детьми, официантки из командирской столовой, сзади сидим мы - курсанты. На эстраде поставили стол и трибуну. Появилась первый секретарь местного райкома партии, русская женщина молодых лет и сообщила, что перед личным составом училища выступят два Героя Советского Союза, уроженцы Средней Азии. Первым вышел младший лейтенант, узбек. Его попросили рассказать, за что он получил звание Героя. Его рассказ звучал так: «Я атака к немец в траншей попал. Патрон нет, граната нет. Саперным лопатком, твой мать, один немец еб, второй еб, другой, биляд, еб!» Мы тайком улыбаемся в кулак, но в первых рядах женщины сидят с детьми, им же не объяснишь, что нацменов солдаты в первую очередь обучали русскому мату, и что герой не виноват, что каждое второе слово - «еб». Секретарь без смущения на лице объявила, что сейчас выступит Герой, сын туркменского народа. Новый рассказ о подвиге начался так: «Мы много немецкий блядь убили». Тут уже даже комсостав лег со смеху.

(взято с iremember.ru)

В СТИЛЕ ЭРАСТА ФАНДОРИНА

В ночь на 26 августа 1914 шедший в составе отряда германский крейсер «Магдебург» наскочил на риф близ эстонского острова Оденсхольм (Осмуссааре). Истинное значение этой потери для немцев оставалось неизвестным до конца войны.

В XVII веке населявшие остров шведы жили ограблением потерпевших крушение кораблей. Чтобы «дар моря» вернее наскочил на рифы, в домах по ночам не зажигали света и не держали петухов и собак. Потом Оденсхольм отвоевали русские и пресекли народный промысел, установив маяк. С началом I мировой войны его выключили, и «Магдебург», чей остов и сейчас ржавеет на мелководье, стал последней жертвой здешней опасной для мореплавания географии.
Крейсера Балтфлота «Богатырь» и «Паллада» подоспели, когда моряки с «Магдебурга», отчаявшись сняться с камней, переходили на немецкий эсминец. Оба корабля с ходу накрыли огнем. Поврежденный эсминец ушел, а остатки экипажа «Магдебурга» сдались во главе с командиром.
На борту германского крейсера лейтенант Михаил Гамильтон подобрал книгу сигнальных кодов. Второй экземпляр подняли водолазы вместе с трупом немецкого шифровальщика (позже «коды из объятий мертвеца» вытеснят из истории не столь эффектную находку лейтенанта). Увы, обе книги были без ключа - таблицы, по которой коды менялись каждые 24 часа.
Возглавлявший флотскую Службу связи капитан I ранга Непенин нашел в Российском МИД специалиста по криптографии, надворного советника Оскара Карловича Фетерлейна. Опасаясь разглашения тайны, Непенин не стал затевать официальную переписку. По его распоряжению чиновника среди бела дня втолкнули в автомобиль, вывезли из Петрограда и на эсминце доставили на мыс Шпитгамн в устье Финского залива. Здесь размещался, возможно, первый в мире радиопеленгатор, носивший в секретных документах название «Жандарм». Увидев книгу, Фетерлейн забыл обиду. За месяц он воссоздал ключ и до 1917 года расшифровывал германские радиограммы. По Морскому ведомству его оформили под фамилией Попов.
Ключ Фетерлейна вместе с одной из книг был передан союзному английскому флоту. По результатам радиоперехватов англичане уже 23 января настигли у Доггер-Банки германскую эскадру Хиппера, которая накануне расстреляла прибрежный городок Хартлпул. В завязавшемся сражении немцы лишились линейного крейсера «Блюхер», а еще один, «Зейдлиц», был тяжело поврежден (от фатального внутреннего взрыва его спасло только затопление погребов).
Эпизод с шифровальными книгами «Магдебурга» охотно приводят английские историки, не упоминая Фетерлейна и Непенина. В их трактовке книги достались русским вместе с ключом - мол, дуракам счастье...
А.И. Непенин стал командующим Балтийским флотом, вице-адмиралом, и был убит выстрелом из толпы 4 марта 1917 года. Высказывались предположения, что тут приложила руку германская разведка...

Во время службы в Германии.
Где-то на втором году, зимой, в выходной день повел нас (чел.10) старшина в бассейн к немцам, поплавать, лето вспомнить. Предстоящему походу мы все обрадовались. Во-первых - зима и ветер со снегом, во-вторых сам бассейн представлял собой надутый воздухом прозрачный пузырь, внутри которого находились подсобные помещения и собственно бассейн с песком по «берегам», пальмами в горшках и девушками в шезлонгах. Такой себе Кипр в заснеженной восточной Германии.
Пришли. Перед плаваньем нужно принять душ. А душ общий. Т.е. «М» и «Жо» в одном флаконе. Слегка охренев - пошли. Зрелище для солдат второго года службы - еще то. Многие не хотели выходить - успокаивались.
Повыгоняв нас всех из душа, старшина стал раздавать «плавки». Оказывается, по заведенному правилу, советский солдат в публичном бассейне Германии должен был появляться в плавках, макет которых был разработан НИИ советской армии и представлял собой два белых треугольника с тесемками по краям. Скроены они были по одному лекалу, в один размер. Для пущего порядка изнутри на одном из треугольников методом трафаретной печати черной краской был выбит серп и молот, буквы СА и звезда. Типа это перед.
Стали одевать. Ефрейтору Коле из Томска всю жизнь занимавшемуся гиревым спортом этого треугольника спереди хватило только-только. В то время как казашенок из самой средней Азии запахнулся в эти треугольники как в полотенце после бани. Такой живописной стайкой мы и вышли к бассейну.
Знаете, даже музыка стихла. Кто-то захлопал... Положив» на всех гордо пошли по вышке и подкидным доскам. ЩА, мол покажем «гансам» как ныряют советские гвардейцы. Первым на доску полез Коля. Разогнался, прыгнул. Под его весом доска угрожающе прогнулась, хрустнула, и вдруг запустила Николая чуть не под самый купол бассейна. Не ожидав такого «винта» Коля огласил бассейн матом, перевернулся в воздухе и всей своей тушей рухнул в воду. Поднявшейся волной смыло в воду один шезлонг с не мецкой бабушкой и выкинуло на берег немецкого ребенка с кругом. Мы все попрыгали в воду, как-бы ничего не случилось.
Тут вдруг оказалось, что плавки намокая и прилипая становятся прозрачными, а если бы не серп и молот, то совершенно прозрачными. Стали плавать кругами думая как будем выходить. Тут заметили оставшегося на берегу казаха и позавидовали. Но казах, ничего не зная о подлых плавках, вдруг залез на подкидную доску. Разбежался. Но, подскользнулся и упал. Грудью на край доски. И взлетел. Безобразно раскорячившись в воздухе, он перевернуся, прокричал что-то про казахскую маму и снова встретился с доской самым серпом с молотом, буквами СА и звездой. Страшно закричав он свалился в воду и утонул.
Кинулись спасать однополчанина. Вынули его уже пускающего пузыри и держащегося за серп и молот. Отбуксировали к краю бассейна и стали выходить. Как пингвины из морской пучины, прикрывая филейные места повыскакивали и «испытывая гордость за нашу страну» «свалили».
Всё.
Автора установить не удалось.

Дело было в армии в конце 80-х. Я занимался обслуживанием систем сигнализации и связи внутри самой части. И вот как-то поступила команда
менять кабель на одном из посnов караула. Мы с напарником к командиру
нашей ремонтной роты - давай, мол, кабель. Тот мнется, мямлит и становится понятно, что кабель со склада он куда-то забульбенил. Ситуация аварийная, и тут его посещает мысль. "Ребята, - говорит, - от части куда-то в лес идет какой-то кабель. Лежит прямо на земле, стопудово брошенный. Отмерьте сколько вам надо, рубите, тащите и вперед". Мы выходим в лес - да, действительно, есть кабель. Только какой-то не такой - толстый сильно. "Фигня это все, -говорит напарник, - видно более навороченный, чем нам нужен, пойдет". Мы отошли в лес где-то на километр, я размахнулся топориком -...! Как остался жив - не понимаю до сих пор: кабель оказался силовой 380 вольт, шваркнуло так, что только держись, ухи заложило как от взрыва, от топора какие-то ошметки остались. И тут мы стали думать. Ротный ведь в кабелях разбирается, он-то точно имел в виду другой кабель. Значит, нужный нам кабель где-то рядом. Походили перпендикулярно силовому - есть, родимый! Остатками топора разрубили, взяли конец и тянем в часть. Подходим уже к забору и вдруг видим, что в части что-то происходит. Выезжают танки, народ бегает с оружием - боевая тревога! Короче, выяснилось, что варварски порубанные нами кабеля шли на станцию спутниковой связи, расположенную в лесу примерно в 7 километрах от части. Ребята со станции потом говорили:
"Сидим спокойно, вдруг пропадает наряжение (рубанули кабель 380 вольт).
Переходим на резервное питание, и тут пропадает связь с частью (кокнули
второй кабель). По нашим инструкциям эта ситуация означает, что часть
уничтожена. Мы врубаем в эфир "Всем! Боевая тревога!", хватаем автоматы
и занимаем оборону вокруг станции". Полный пиздец! Ситуация улеглась
только к вечеру, причем выяснить, что произошло, послали нас же с
напарником. Мы браво доложили: "Злоумышленники повредили силовой кабель
и украли примерно километр связного кабеля." Сутки после этого в лесу
ловили диверсантов. После всех этих перипетий к нам подошел ротный,
белый, как простыня от ужаса (он-то понял, что случилось на самом деле),
и пообещал нам за молчание все сокровища мира (кои выразились в nрехлитровке самогона, двух блоках сигарет и многочисленных
увольнительных). Самое интересное, что вырубленный нами кусок кабеля мы
все-таки положили на связь в карауле - не пропадать же добру!
1.09

«О национальной гордости чувашей»

"Шизофрения, как и было сказано»
(кажется, Булгаков)
«Ленин был чуваш»
( М.Иванов)
Все-таки народ поизмельчал нынче.
Это, может, и бурчание стариковское - но, кажется, доля правды в нем все-таки есть.
А к чему я это - да вон, недавно сообщение проскочило, что, мол, матрос с Российского корабля в иностранном порту пропал. Естественно, сразу - измена Родине, предательство... Разобрались, правда, потом - напился, оказывается, попросту в хлам, и отсыпался где-то, за углом валяючись.
Не интересно, в общем.
А что интересно, спросите? А попробую рассказать.
На корабль, в экипаж иногда фигуры попадают прямо-таки странные. У меня, например, был и мастер спорта по карате, и повар из какого-то киевского ресторана - но больше всего, конечно, художники запомнились. То есть нормальные художники, учились после художественной школы в институте заочно, - ну и призвали их. Их - потому что два их было, и оба - чуваши, Иванов и Ильин.
Пришли они ко мне перед боевой незадолго, причем штаб сразу сказал - мол, одного заберем, на боевую не пойдет.
А тут, как не грех, жена, когда сдуру ей ляпнул, что, мол, художники у меня объявились - чуть не с ножом к горлу.
Она в то время в детской неврологии воспитательницей работала - помоги, мол, раз дело такое, у нас там стенка пустая в холле, может, нарисуют чего. В конце концов - чего не помочь? Отправил я их туда, на так сказать принудительные работы... Проходит дней пять - выполнили они социальный заказ, о чем жена и проинформировала.
Только когда информировала - как-то странно на меня поглядывала - будто еще что сказать хочет - и в то же время... опасается вроде чего. Раз такое дело - решил сам посмотреть. Зашел к супруге на работу. Ну-ну. Нарисовали. То есть вроде бы все по-хорошему - птички там разные, бабочки цветные... мишка-медведь опять же с бочонком меда. Нда-а-а-а. Не то что-то с медведем. Вроде все исправно - а не то.
Чувство какое-то странное, при взгляде на роспись эту стенную возникает. Тревога какая-то.
Жена - рядом. Ну и как, мол?... Да ничего вроде... Только вот -
А она.: «Вот-вот» - и - рассказывает, что, мол, когда заведующая этим самым нервным отделением результаты творчества увидела - тоже так себе, похмыкала, и говорит, что, мол, мужу вы (жена то есть) скажите, на всякий случай. Не все у художников этих его ладно. С головой то есть. То есть, если б они помладше были, в детском совсем возрасте, так диагноз «шизофрения» - в самый раз был бы.
Ну а так - люди взрослые, комиссию перед призывом прошли, может, и ошибка....
Ну мне - что делать, похмыкал тоже, в памяти галочку себе поставил - припомнить если что.
...А тем временем - пароход мой к боевой подготовился, вышли на пять с половиной месяцев, а перед выходом - одного художника - Иванова - забрали у меня.
На боевой мой художник, Ильин - ничем особым себя не проявил, служил как все, то есть не лучше и ни хуже. Вернулись мы, через пятнадцать суток - в ремонт в Болгарию ушли. Единственно, что запомнилось - так действительно в бригаде наглядная агитация на недосягаемую высоту поднялась. Крепко оставшийся Иванов поработал.
Из Болгарии я в отпуск ушел, потом в академию поступать уехал - в общем, попал на любимую бригаду месяцев через шесть.
Мне - рассчитываться, а бригада - я, конечно, штаб имею ввиду - вся как пришибленная ходит. Стал пытать, что да как.
А так, отвечают. Художника-то своего, Иванова, помнишь? - Как не помнить - (и сразу медведь этот безумный на стенке в неврологии вспомнился) - ну так вот.....
...Разрисовал этот самый художник бригаду «в петухи»... служба идет... А его погодки - уже в море сходили, колониальными товарами привезенными из-за бугра хвалятся. Ему завидно. Пошел он к любимому непосредственному начальнику - НачПо(начальник политотдела, кто не помнит) в море проситься. Мол, все как люди, моряки, можно сказать, загранзагрёба, боны получают, подарки домой везут. А я, бедный - кроме как «волна выше сельсовета» - и рассказать-то ничего не смогу.
Тот прикинул - а ведь и можно моряка в море пустить. До ближайшего съезда или пленума, когда агитки переоформлять придется - не скоро. Да хай с ним. Пускай в Тунис в док на пару месяцев сходит.
Посадили, конечно, болезного на плавмастерскую - и пошли они, солнцем средиземноморским палимы, в славный город Мензель-Бургибу, родину главы Туниса, президента Бургибы.
...В общем, событие достаточно рядовое, но как верно заметил один флотский остряк-самоучка, всякая флотская беда, как правило, с рядовых дел начинается. Ну например, решили вы просто попить пива после напряженного трудового дня...попили.... И проснувшись на следующее утро с жутчайшей головной болью и общей развинченностью организма в совершенно неизвестном месте, лихорадочно пытаетесь вспомнить, что же было после пива... и трехсот водки... и шампанского... и... - в общем, что рассказывать, думаю, что подобное чувство знакомо многим.
Так вот, возвращаясь к нашим героям - в один из дней, когда желание попить пива еще не созрело, начпо нашего безжалостно выдернули из обстановки благоденствия на фоне неуклонно растущей коммунистической сознательности в народных массах бригады и поставили перед очами главного флотского политбойца.
Надо здесь отметить, что уж не знаю в силу каких обстоятельств, но главный политбоец на флоте(и в войсках) - Членом назывался. То есть были командиры, начальники, флагмана, прочая разная нужная флоту сущность - а этот - Член. И все тут. Это как бы вся суть существовавшего политинститута, сконцентрированная в названии. Ни убавить - ни прибавить.
И вот, начинает этот самый Член - как начпо наш на пороге кабинета появился - исполнять действия, заложенные в собственном своем названии. При этом, учитывая наличие весьма солидного служебного опыта, делал он свое дело весьма виртуозно, и как принято в последнее время говорить - в особо извращенных формах, граничащих - да что там - прямо показывающих на знакомство с высшими степенями посвящения в разделы извращений в этой самой области.
Процесс продолжался весьма продолжительно, и к концу его начпо наш узнал, что с занимаемой должности он снят, назначен с понижением на береговую, а также очень много нового о сексуальной ориентации и наклонностях своих ближайших и далеких родственников.
Когда Член наконец слегка обмяк, кроме изложенного выше начпо уяснил, что известный ему матрос Иванов сделал попытку измены Родине.
....Док, да еще в забугорье, в те далекие времена был явлением весьма желанным. Дело все в том, что в технологию докового ремонта этих самых забугорцев входило обязательное «выведение камбуза». То есть отключалось все на несколько дней, питание экипажа предполагалось в береговой столовой, для чего каждому члену экипажа выдавались ежесуточные пайковые - «всего-навсего» сорок американских рублей в туземной валюте, каковые, как предполагалось, каждый член экипажа и тратит на собственный прокорм.
Думаю, что всем понятно, чем питался экипаж эти десять дней, и на что он тратил валюту.
Но дело-то даже не в этом, а в том, что в эти десять дней от корабля действительно отключают все, на нем нет воды, пожарная магистраль кидается с берега, не пользуются ни умывальниками, ни гальюнами.
То есть, надо тебе справить нужду - пожалуйте в береговой гальюн.
Конечно, в целях недопущения и сохранения, моряки ходили в этот самый береговой гальюн по трое. Но ведь не всегда среди ночи наберется трое желающих...
Что и подвело всю стройную организацию.
Как уболтал Иванов среди ночи отпустить его в гальюн - не ведаю. Но пошел он совершено не в гальюн.
Пошел он - что советскому матросу забор, да еще и без колючей проволоки - прямиком в консульство немецкое...
Это ведь говорится, что города разные, а от Мензель этой самой Бургибы до Бизерты - по нашим, русским понятием - как до околицы деревенской.
Так вот. Двинул он в ФээРГэшное консульство. Пришел, стучит. Там люди вежливые - дипломаты, что возьмешь - открыли ему калитку.
Нашли толмача, тот спрашивает, мол, что привело в наши пенаты, заблудился может, болезный, еще какая помощь нужна? - А он им излагает последовательно, что мол помощь нужна в плане предоставления политического убежища. Я, мол, совершенно не согласный с политикой партии и правительства, и вот, решил.... Те - опешив слегка - а мол кто ты по специальности будешь, дорогой ты наш - А - художник я, говорит. Хочу внести вклад в развитие сумеречного немецкого гения....Те совсем обалдели - но - случай не каждый раз бывает - посовещались - и - отказывают. Ты, говорят, друг, со своими художествами нам не нужен совершенно. Вы, художники - люди подозрительные, вон, мы одного художника к власти допустили в 33-м году - вся планета потом долго икала.... Вот если б к примеру ты связист был. Или еще какой полезной специальности - другой разговор, а так обойдемся мы без тебя.... Ступай-ка во-о-н тамочки - французское консульство. Они там всяких художников собирают.
Тому делать нечего. Пошел к французам. Та же история: он им - Монпарнас, Этуаль - а они ему - да нет. У нас таких монпарнасцев - пруд пруди, как-нибудь без вас, дорогой товарищ.... Не будем мы босоту в Париже плодить...
Конечно, не без того, чтобы побаивались ребята консульские, было бы из-за такого ценного кадра отношения с СССРом портить...
Так что разговоры разговорами, а сами нашим позвонили. Мол, ходит тут один. Политического убежища просит. Заберите его, что ли, от греха подальше.
Наших долго убеждать не пришлось. Прискакали, побрали... и, как водится, давай вопросы задавать... Почему, да зачем... Почему-почему... по кочану.
Конечно, это понимать надо - в консульстве нашем тоже всякие спецы были. И советники всякие. В том числе - по разным наводящим вопросам - типа «А почему и зачем?» Может дело до иголок под ногти и не доходило - а вот яйца в дверь - и медленно кремальеру поворачивать - думаю, вполне могло, учитывая флотскую спицифику города Бизерты. Не зря там наши флот топили....
Так вот, больше всего народ, задававший художнику этому вопросы, смущало то, что нес он на все вопросы одно и то же - несмотря ни на какие ухищрения спрашивающих:
«Все в стране неправильно. Ленин мечтал не об этом. Ленин - великий сын великого чувашского народа. Я тоже чуваш - и этим горжусь безмерно. Надо делать революцию по-новой. По Ленину».
То есть текст до боли «спецам» знакомый - и спрашивающим и медицинским, что смею думать при консульстве были.
Оно конечно. И перестройка уже началась. И все такое, но послушали его, и - готово дело. Диагноз то есть. Шизофрения.
Как уж там дальше события развивались - история умалчивает. Только на пароход бойца нашего не вернули, другим путем в Союз переправили.
Больше мы про судьбу его, да в общем-то, и начпо нашего, не слышали.
Лет пять.
А лет эдак через пять или больше - за временем не помню точно - кладет мне начальник кадров бригады на стол письмо. Мол, обратился к нам и т.д и т.п. господин (уж 90-е на дворе были) Иванов с просьбой... В связи с чем просим направить на него характеристику...
Начальник кадров не виноват, конечно. Но убегал он от меня быстро. А характеристику я сам написал. Постарался пообразнее, впрочем, без особого фанатизма в употреблении ненормативной лексики.
На этом наши взаимоотношения закончились, ... я надеюсь. Только вот когда вести по телевизору из Чувашии - у меня напрягается все... Вдруг знакомую фамилию услышу? В роли борца за светлое капиталистическое будущее, пострадавшего от гнусных сатрапов коммунизма... не дай бог такого. Шизофрения.... Как и было сказано.