Государственный Эрмитаж (сериал).
Санкт-Петербург, 1994 год, реконструкция Золотой кладовой Востока.

Тогда проводили полную реконструкцию этой кладовой. В частности, австрийская фирма ставила там витрины и прозрачную дверь из бронированного стекла, для монтажа и наладки специально были присланы рабочие фирмы из Австрии. Мы с напарником Витей работали вместе с ними.
И вот как-то приходит к нам в кладовую наш завмастерской Игорь и говорит:
- Саня, завотдела сказал мне, что сейчас в кладовую придёт сам генеральный директор австрийской фирмы со свитой. Специально прилетели, чтоб посмотреть, как идут дела. Сам понимаешь, Эрмитаж - это престижный заказчик. Про директора рассказывают, что ему лет семьдесят, в молодости он служил на оккупированной территории Украины, в фельджандармерии.
- Наш человек! - сказал я одобрительно.
- Что это значит: ваш человек? - остро зыркнул на меня начальник.
- Ну, я тоже с Украины.
- А-а, ну ладно, а я уж было подумал...
И вот в нашу запылённую и захламлённую строительным мусором Золотую кладовую вошла внушительная делегация. Важного вида солидный гендиректор-австриец с перводчиком, вокруг них вертелись наши эрмитажные чины с иностранного отдела, с отдела сигнализации, с отдела реконструкции и ещё кто-то.
Походив-посмоторев в кладовой, делегация подошла к нам. Австрийцы поздоровались с нами ("Гутен таг!") и переводчик представил нам директора. А потом сказал:
- Если у вас есть какие-то вопросы к господину директору, вы можете их сейчас ему задать.
- Есть к нему вопрос, - говорю.
- Пожалуйста, спрашивайте.
- Аусвайс, битте! - сказал я директору, мысленно держа в руках "Шмайсер".
...
Австрийцам шутка понравилась. Нашему начальству - не очень.
PS: Для тех, кто не в курсе: на оккупированных территориях СССР немцы задерживали и проверяли всех мирных граждан, говоря именно эту фразу. В переводе: "Документы, пожалуйста."

Вот, вспомнила историю, к военному сайту имеющую разве только то отношение, что речь пойдет об армейской радиостанции Израиля. Но, впрочем, на то она и свободная тема.
Значится, дело было с полгода назад. Едем мы с мужем вечером домой, включили радио - эту самую армейскую радиостанцию. Вообще-то в ее передачах ничего особенно армейского нет. Она фининсируется АОИ, а по содержанию - обычная молодежная станция. И после нескольких слов мы понимаем, что идет передача знакомств. Счастливчик-радиослушатель, дозвонившийся в прямой эфир, беседует с ведущим передачи. И толкует примерно в том смысле, что все вокруг ищут только с кем бы перепихнуться на одну ночь, и он так устал от этого повсеместного блядства, а ищет большой и чистой любви!(На иврите вся эта тирада звучит гораздо мягче в смысле матерной лексики).
Ведущий его спрашивает: - А у тебя были уже с кем-нибудь серьезные отношения? (Судя по голосу, парень еще довольно юн)
- Да, - отвечает слушатель - я встречался целый год, но потом мы расстались - и опять заводит ту же арию (см. выше)
- Ну, давай, - опять ведущий, - расскажи нашим радиослушателям, как ты представляешь себе свою идеальную пару.
- Мой друг, - начинает тот, - обязательно должен быть худым и стройным...
Оп-паньки, а парниша-то голубой! - переглянулись мы с мужем. Здесь должен последовать совсем не политкорректный пассаж, поскольку я, мягко говоря, без приязни отношусь к голубым. То есть, я не считаю, что их нужно ставить к стенке, но, по-моему любой нормальный человек не хочет, чтобы его сын рос с сознанием, что когда он вырастет, то приведет домой то ли подружку, то ли друга, и это будут в равной степени нормальные ситуации. И хотя это по нынешним временам не удивительно, но мне не нравится, что голубые, не скрываясь, в прямом эфире ищут себе дружков и вообще всячески пропагандируют свой "образ жизни".
...Парень, тем временем описал свою во всех смыслах голубую мечту, и ведущий, завершая тему, говорит, что желающие могут позвонить в редакцию - или ты дашь свой телефон в эфире?
- Да че там, - слушатель, - пусть сразу звонят мне на мобильный. Номер 0-5-х-6-9-6-9-7-9.
- По-моему, - все-таки не удержался и съязвил ведущий, - в твоем номере слишком много шестерок и девяток!

-А СКАЖИ-КА МНЕ, БОЕЦ, ГДЕ У ЛОДКИ НАХОДЯТСЯ ПРИСОСКИ? - такой вопрос задал мне рыжий электрик Андрюха по прозвищу Бес, уперев в меня свой немигающий взгляд. Надо сказать, что прозвище весьма точно отражало как внешность Беса (лицо 'оперного дьявола' с каким-то хитрым и немного блатным прищуром), так и его коварную натуру. Коварство его, отслужившего к тому времени полтора года, и с видимым удовольствием использующего свое нигде юридически не оформленное, но незыблемое право (оно же святая обязанность) 'дрочить карасей', крылось в самой сути задаваемого вопроса.
-Какие присоски? - не понял я.
-Ты что, карась, охуел? - вежливо поинтересовался Бес, предварительно пробив мне 'фанеру' коротким прямым в корпус, - А как, по-твоему, пароход на дно ложится?
- Не знаю, Андрюха, - промямлил я, стоя в позе 'во фрунт'. Ну, откуда, скажите, мог я знать, как подводный крейсер стратегического назначения ложится на дно, если я только неделю как из радиотехнической школы, что на острове Русский, где о подводных лодках знают только то, что там личному составу выдают колбасу на завтрак и вино на ужин, а служившие там старшины из всех лодок видели лишь дизелюху на площади во Владивостоке да шестивесельный ял, регулярно пересекающий небольшой заливчик и служащий для обучения л/с гребному делу (что, впрочем, не мешало указанным старшинам навешивать на молодецкие груди значки 'За дальний поход', а также еще кучу выпиленных из латуни цацек в форме корабликов, якорей и иной флотской символики - невинная слабость сухопутных людей, три года по ошибке носящих флотскую форму и мучимых комплексами никогда не видевших ни моря, ни кораблей мореманов). Попав из учебки в экипаж, я был ошарашен несоответствием суровой флотской действительности рассказам о ней (в минуту слабости, каюсь, чуть было даже не попался в ловко расставленные отцами-командирами сети и не согласился подать документы в военное училище, да спасибо 'годкам', отсоветовали), поэтому детали типа количества баллонов ВВД (он же воздух высокого давления) в третьем отсеке, местонахождения клапана для продувки цистерн главного балласта, а равно расположения еще энного плюс количества клапанов по-прежнему оставались для меня тайной. Вопрос Беса застал меня врасплох. Где же у его, в смысле крейсера, эти присоски и зачем ему вообще на дно ложиться? Из книжек знал, что во время войны лодки ложились на дно, но ненадолго, а затем обязательно всплывали для пополнения запаса свежего воздуха, а этот сам воздух генерирует, к тому же, как он при такой массе и форме корпуса может лечь на дно? Может это очередная подъебка из серии 'ключей от пиллерса'? Однако серьезное лицо Беса исключало такой вариант, а его команда 'узнать и доложить' толкала меня на поиски этих самых присосок. В тот же вечер, заступив на вахту (радиотелеграфисты ОСНАЗ помимо корабельной вахты дежурили еще на точке, где по четыре часа слушали эфир на приемниках 'времен Очакова…'), обратился к служившему на точке бойцу (тоже полторашнику), с вопросом, а как, собственно, атомоходы, ложатся на грунт.
-Как, как, на присоски, конечно, - серьезно отвечал мне старший товарищ, сняв наушники - В районе первого и девятого отсеков есть две здоровые присоски, на них и ложится. Но… только на скальный грунт, понял? Если пароход на песчаное дно ляжет, прикинь, как присоски забьются?! - закончил он и равнодушно отвернулся, продолжая крутить ручку настройки.
'Знаю!' - радостно думал я про себя, возвращаясь в казарму.
- Ну? - невозмутимо вопросил меня Бес. - Узнал?
- Узнал. В районе первого и девятого отсеков.
Мама дорогая. Искры из глаз. Фейерверк чувств. Колоссаль. Что это было? А это был прямой короткий (видимо Бесов любимый) в лоб. За первый отсек. За девятый была снова пробита фанера и вылито два обреза воды на палубу, которую надлежало немедленно высушить ввиду моей непроходимой тупости (или точнее 'мутности', следуя флотской терминологии).
Так я узнал еще одну военную тайну.
Атомный подводный крейсер в принципе не может лечь на дно.
И присосок у него нету. Отсутствуют как таковые. Как ключи от пиллерса.

Солнечный 1984-й, Минский дисбат. Сняли с меня- студента, временно "военного педагога- сержанта", почти год в ВС, лычку. Естественно, радости на лице нет (мало ли...). Диалог с первым встречным- капитаном Смирновым:
-Ну что, говорил я тебе, что ты скотина?
-Так точно, товарищ капитан, говорили...
-Ну вот, а ты не верил!