Здоровый образ жизни.

Летом в Амурской области бывает нечеловеческая жара. Сейчас середина июня, а дышать уже нечем. Это на улице. В кабинах аппаратура прогревается до 60, тогда наступает конец света. Это нам в ближайшее время не грозит. Комиссия с округа проверила готовность, на подведении итогов направленцы долго и нудно читали списки недостатков, но всё перечисленное на боеготовность никакого влияния оказать не могло. Поэтому полковник мрачно сказал: 'Боеготов, четвёрка. Все свободны'. Мистер Лёня, зам командира по вооружению доволен, командир сияет - до этого комиссия наставила по всему округу троек, а где и банан. Чтобы хоть как-то испортить ему настроение полковник кивает в сторону Серёги: 'Постричься!' и в мою: 'Усы сбрить!'. Однако командир настолько ошалел от счастья, что даже пытается возражать: 'Им на дембель через месяц, двухгодичники:'. Двухгодичники на ПВО действуют двояким образом - с одной стороны они напрочь разлагают дисциплину, с другой - крутят аппаратуру поддерживая её в божеском состоянии. Приходится выбирать между усами и боевой готовностью, побеждает здравый смысл. Полковник молча машет рукой, что трактуется окружающими как команда 'отставить' и идёт с командиром в окружении челяди в столовую искать компромисс. Плотно отужинав комиссия уезжает, мы сваливаем в вагончик.
Часа в 4 нас будит дневальный. Оказывается, выпив и закусив, вместо того, чтобы забуриться в Хабаровск комиссия налетела на второй дивизион - известных раздолбаев. Последний двухгодичник дембельнулся у них ещё зимой, как следовало ожидать дивизион небоеготов, снят с боевого дежурства, это пиздец и Мистер Лёня гонит нас туда крутить аппаратуру. На случай, если придётся заночевать мы берём с собой бутылку водки из НЗ и едем. Реальность превосходит самые мрачные предположения. Кроме параметров за границами допуска обнаруживается ещё куча неисправностей и обеду мы уже никакие. Шкафы прогреваются до 70.
Дышать нечем. Короме всего прочего в кабине без толку слоняется старлей, командир старта. Намёки на то, что он потребляет кислород на него не действуют. Серёга в упор смотрит на него: 'Тебе чего?'. 'У меня два изделия от одной кнопки летят'- горестно сообщает старлей. Про эту неисправность до нас слухи доходили ещё полгода как. 'Ну так хорошо. Одна ракета лётчика отвлекать будет, а второй мы с божей помощью аэроплан собъём. Сейчас определение координат накручу и можно сбивать'. Старлей юмора не понимает. Ему светит служебное несоответствие и прощай мечты об академии и переводе на запад. Мы по старту не спецы, но чтобы отделаться от него Серёга поворачивается ко мне: 'Саш! Они там что - диодные развязки ставят?' 'Ну а что же они ещё придумают'. 'Точно!', оживляется стартовик ',-есть там диоды'. Он начинает судрожно рыться в портянках схем. 'Эй диод. Брось схемы. Разбалчивай пульт, тащи прибор, они там где-то возле кнопок должны быть'. Спустя пять минут пробитый диод найден, заменён, счастливый стартовик исчезает, возвращается с бутылкой водки и снова исчезает. Я убираю бутылку с глаз долой. Она оказывается неожиданно лёгкой, хотя полная. Встряхиваю и смотрю как поднимаются пузырьки. Так и есть - спирт. Вечер приобретает угрожающие очертания. Между тем 2 часа дня и шкафы прогрелись уже до 73.
Звоним Мистеру Лёне и говорим, что за сегодня не успеем - 2 часа еблись со стартом. Лёне пофиг - он через месяц сваливает советником в Мозамбик. Будет там сидеть на берегу океана в пробковом шлеме и курить сигары. К его красной роже это подойдёт, а вообще специалист он классный и как мужик просто замечательный. Лёня соглашается и даёт распоряжение разместить нас в общаге в городке под горой.
Вечером мы там. Будем пить спирт и запивать водкой. Городок как городок. Электростанция, какой-то заводик. Медучилище. В рабочей общаге часть комнат выделили военным. Мы попадаем в комнату с каким - то старлеем погранцом. Накрывается стол, стихийно возникает праздник Границы, мы пьём за братство воздушных и сухопутных, за нерушимость рубежей. Старлей из казаков. Но не местных амурских пропоиц, а настоящий станичник с Юга Росии. Он невысок, сухощав, жилист. Весь день, в отличии от нас, он бегает по границе на свежем воздухе. Поэтому он загорел, свеж, у него отличный аппетит как у жеребца и спирт на него не действует. На меня спирт действует, а закусывать не могу - не лезет. Сказывается день проведённый рожей в экран осцилографа, в духоте, жаре и вое вентиляторов. На Серёгу тоже действует. Чтобы не скопытиться выходим на балкон - хоть какая-то прохлада.
Напротив ещё одна общага - медучилища. Улица узкая, солнце на закате бьёт медичкам прямо в окна. Прямо напротив нас вход в общагу, над крыльцом козырёк, над козырьком комната, по дурной общадской традиции рамы выставлены напрочь, в комнате сидят за столом 4 девки с книжками. Наверняка к экзаменам готовятся. Мы обсуждаем их прелести и решаем - хороши девки. Правда хороши. Девки периодически отрываются от учебников и стреляют в нашу сторону глазами. Переговариваются, хихикают. 'Я вот эту буду' - неприлично показывает пальцем погранец на сидящую слева ближе к нам. Я смотрю на него. Из одежды на нём красные спортивные трусы и кроссовки, лучи солнца играют на загорелых мускулах. Хорош. Ну а что, на ближайших танцах познакомится, прогуляется, туда-сюда и даст она ему, шансы высокие. Мужик хоть куда, и старлей всё-таки. В следующую секунду оказывается, что я его неправильно понял. Погранец легко перемахивает через перила балкона, цепляется руками за прутья и повисает в воздухе. Мы на втором этаже. Он быстро перебирает руками, сокращая расстояние до земли, доходит до конца и разжимает руки.
Приземляется он на газон как кот, только на 2 ноги. Он даже руками земли не касается. Поворачивается и не спеша двигает в сторону входа общаги медичек. Девки перестают читать. Одна из них откладывает книгу, подходит к окну. Она поднимается на цыпочки, но увидеть погранца ей мешает бетонный козырёк над подъездом. Погранец доходит до подъезда и вместо того чтобы идти в дверь вдруг прыгает вверх и цепляется пальцами за бетон козырька. Мгновенно подтягивается, выходит силой, он уже на козырьке, два шага через окно, он в комнате. Он садится на стул рядом с избранной, что-то ей говорит, она смеётся. Она что-то отвечает, смеются все в комнате. Минут через пять она складывает учебники, оба уже через дверь выходят на улицу и исчезают в недрах нашей общаги. Мы возвращаемся к водке. Весь вечер по одному месту за учебным столом напротив и нашим - праздничным пустует.
Я рассказывал эту историю женщинам с которыми был близок, всегда задавая один вопрос - 'Ты бы пошла?'. Только одна ответила: 'Нет'. Я ей не верю.

Служил в нашей части Сережа Ливерман (фамилия изменена). Был он несколько неуклюж, но исполнителен, дисциплину не нарушал. И сочло командование , что достоин он нести службу на дальнем приводе. Этот объект считался самым халявным местом в нашей части. Служившие там появлялись в роте максимум раз в неделю в банный день.
А так практически жили на объекте, спали , готовили пищу. Ни строя, ни политзанятий и вообще - свобода. Так неспешно текла его служба - близился приказ о демобилизации.
Оставалось Сереже до дембеля месяца три. Тут-то и случилась история. Вскружил близкий дембель Сергею голову. Надел он майорскую форму (на объекте ее хранил начальник) и направился в ресторан. Там хорошо выпил, повеселился, потанцевал с девушками и все бы сошло ему с рук , но … В пьяном виде повздорил Серега с прапорщиком, кутившим в том ресторане, начал его 'стороить' . Прапор сначала терпел , а потом послал 'майора' на … . Серега возмутился - началась драка. Вызвали из комендатуры патруль, драчунов арестовали. На Серегино счастье в комендатуре дежурил офицер из нашей части. У того чуть глаза не выпали при виде 'майора' , однако он быстро сообразил , что ситуация хреновая. Пьяный солдат в майорской форме, оставление дежурства, драка - для нашей образцово-показательной части это был конец. Офицер звякнул дежурному по части, наши подогнали командирскую машину, не узнанного 'майора' быстро туда погрузили и скрылись. Утром начался 'разбор полетов'. Особенно усердствовал замполит. ' Да тебя под суд по трем статьям надо отдать!!! Незаконное ношение офицерской формы, оставление боевого дежурства!!! Пьянка, да еще и драка со старшим по званию!!!' Попало и начальнику Сергея майору М. 'И этот объект числился лучшим в части!!! Скрывали этот гадюшник!!! Завели гардеробы на службе!!!'
Ну угрозы - угрозами , а хода делу не дали. Командир готовился к переводу с повышением, замполиту светило повышение в звании поэтому решили они провести воспитание внутри части своими силами. А чем воспитывают в армии ? Трудом. Дали Сереже задание , да такое что до дембеля хватило бы. Выдали ему кайло да лопату и приказали копать траншею для кабельного хозяйства. Метров 200 в длину,0.5 м в глубину и ширину. Причем проходить должна была траншея в лесистой местности где часто попадались корни деревьев толщиной с руку , а иногда и с ногу. Сереге , избалованному легкой службой, хватило бы до Нового года. Но приказ отдан - надо исполнять. Отправился он на место работы. К концу дня майор М. поехал проконтролировать нерадивого подчиненного и чуть не двинулся рассудком ,увидев придремавшего под деревом Серегу и готовую траншею. На все распросы Сергей смущенно улыбался, разводил руками - ' Я старался, товарищ майор'. Загадка разрешилась на следующий день, когда нашего командира вызвали в штаб к командующему гарнизоном генерал-лейтенанту Агурину . Оказывается хитрый Серега , прикинув фронт работ, быстро сообразил , что до дембеля он хоть сдохнет , а работу не выполнит. Он отправился в казарму инженерного батальона ,вызвал дежурного по части и представившись посыльным передал устный приказ генерал-лейтенанта Агурина на срочную прокопку траншеи. Дежурный метнулся серым волком , быстро собрал бригаду бойцов с инструментом и под началом прапора они выдвинулись на место работы. И прошло бы все без сучка без задоринки, да не учел Сергей Ливерман , что в армии принято докладывать об исполнении приказа. Прапор доложил дежурному по части, дежурный по части поперся в штаб докладывать генералу. В штабе с удивлением на него посмотрели -'Какая траншея? У генерала , что дел больше нет ?'. Быстро выяснили для чего траншея и вычислили нашу часть. Остальное было делом техники. На этот раз загремел Серега на губу на 10 суток, да 5 ему добавил комендант гарнизона, да 2 суток начальник губы прапорщик Белобородов. Такая вот история.

ГОНКИ НА ПЛ.

В те, теперь уже далекие, но присно памятные времена, когда наша держава не стеснялась демонстрировать флаг своего Военно-Морского Флота на просторах мирового океана, четыре дизельные подлодки вышли из базы г. Полярный и направились на боевую службу в Средиземку. Путь, прямо скажем, не близкий. А с учетом скрытности перехода, малой средней скорости движения (днем - в подводном положении экономичным ходом, а ночью - зарядка аккумуляторных батарей и вентиляция отсеков), мелких аварий и борьбы за живучесть, телепались они до места назначения в общей сложности месяца полтора.
В конце концов, скрытно просочившись через горлышко Гибралтарского пролива и дошкандыбав до нашей плавбазы, они радостно всплыли на глазах изумленного 6-го супостатского флота и пришвартовались по два корпуса с каждого борта. Как выглядят наши подводники, особенно проходящие службу на "дизелюхах", уже писано-переописано. Поставь их рядом с зэками - не отличишь, а после длительного перехода добавь к воображению еще тракториста колхоза "Светлый путь" времен первых пятилеток и получишь абсолютно достоверную картину. Командир плавбазы, обозрев прибывших братьев по оружию, приказал организовать баню для личного состава, ужин и кино, потому как была суббота, а офицерам дал час времени на мытье в душе, бритье и переодевание.
В кают-компании накрыли шикарный стол. Когда все собрались, командир плавбазы сказал то, что положено в таких случаях, и по старой флотской традиции провозгласил первый тост: "По случаю:". Второй, естественно, "За дам:". Третий - "За тех, кто в море!" - святое дело, а дальше началась произвольная программа.
Как определяется степень опьянения морских офицеров? Непосвященные скажут: по внешнему виду. Нет, ребята! Только по разговорам, которые на флоте называются травлей. Если травят о политике, значит, все только начинается, если про женщин - процесс в разгаре, ну а когда перешли к службе - все, писец, уже не долго осталось.
И вот на последней стадии один из командиров ПЛ вдруг заявляет, что его лодка во всех отношениях лучше, чем остальные. И даже максимальный ход у нее больше на 2 узла, хотя все они одного проекта. Ну, кто же, спрашивается, такое стерпит? И хоть они и командиры, которые все знают, все понимают и ничего не боятся, но после принятого на грудь остатки юности лихой в одном месте заиграли.
- Как это? С чего это вдруг твоя лучше? - загудели остальные командиры, приняв позу оскорбленных мушкетеров. Задетым оказалось самое святое - командирское тщеславие и самолюбие.
- Твоя лучше, говоришь?..
- А не у тебя дейдвудные сальники потекли в Бискае?..
- А не мы тебя ждали, пока ты течи латал?..
- Да сам-то ты:
- Ладно, вам, чего на мужика насели? Ну, спорол глупость, не подумавши:
- Да пошел ты, заступник:тудыть: растудыть:
- Сам пошел:
Командиры, выступавшие в начале единым фронтом, постепенно стали разбиваться на секции. Потом, глядя на них, сцепились между собой старпомы. А механики уже давно были готовы, они только отмашку ждали:
Видя, что страсти накаляются, и дабы не допустить выхода ситуации из-под контроля, командир плавбазы на правах хозяина и старшего по званию принял решение:
- Отставить базар, мужики! Есть предложение! - все разом затихли. - Ща проверим, кто чего стоит. Штурман, тащи карту!.. Так: Вот смотрите, здесь болтается наш эсминец. До него: примерно: миль десять. Туда и обратно - двадцать. Тому, кто приходит первым, ставлю ящик коньяка.
- Алярм!!! - заорали командиры.- Боевая тревога!!! Экипажам на лодки!!! По местам стоять, со швартовых сниматься!!!
Моряки вылетели из бани в прямом смысле в мыле и помчались по боевым постам, сверкая голыми задницами.
И вот четыре советские подводные лодки, дружно оторвавшись от плавбазы, ринулись параллельными курсами в надводном положении, выжимая из дизелей все, что возможно. Американцы ох:ли! Куда?.. Зачем?.. Почему?.. С какой целью?.. Поняли они только одно, что ихний американский "уик-энд" накрылся нашим русским медным тазом, и привели свой флот в полную боевую готовность.
А эти прут - ветер свищет, выдвижные устройства, как мачты у Лермонтова, гнуться и скрепят, волны до мостика захлестывают, в эфире сплошной русский мат. Это на плавбазе организовали тотализатор. А как еще подбодрить болельщикам своих боевых слонов - только через эфир. Радиоразведка супостата такой музыки еще никогда в жизни не слышала.
Командир того самого эсминца, который обозначал собой, сам того не ведая, точку поворота на обратный курс, вылетел на мостик в чем был, когда ему доложили, что четыре наши подлодки летят к нему полным ходом. Он тоже напрягся, как и весь 6-й флот США. На его запрос: "Что случилось?" все четыре командира дружно его послали: открытым текстом, описывая при этом живописную циркуляцию вокруг его корабля. И тогда командир вполне мог произнести знаменитую фразу, вошедшую в классику современного кинематографа: "Ну, вы, блин, даете", провожая окошмаренным взглядом удаляющиеся корабли.
Где-то на полпути до плавбазы на одной из лодок сдох дизель, не выдержав экстремального режима. Командир другой лодки застопорил ход, подошел, взял ее буксиром за ноздрю и потащил к плавбазе. Не мог он кореша бросить. Но две другие продолжали гонку на полном серьезе. Когда все снова ошвартовались у плавбазы, америкосы опять сильно удивились и потом долго еще морщили репу, пытаясь разобраться в новых тактических приемах этих непонятых русских.
Но супостат был не одинок в своем недоумении. Наше командование тоже было весьма озадачено, когда получило информацию, что противник вдруг ни с того ни с сего решил поиграть в войну. Но когда стали известны подробности забега на короткую дистанцию наших подводных лодок, доложили на самый верх. Главком был в бешенстве. Он приказал доставить этих жокеев в Севастополь и пожелал сам лично провести разбор полетов. Маленький Главком аж подпрыгивал, пытаясь дотянуться своим кулачком до носов стоящих перед ним на вытяжку бравых русских флотских офицеров. Он обещал их всех снять с командиров, разжаловать и сослать в солнечный Магадан. В течении всей экзекуции они сохраняли полное спокойствие, всем видом своим показывая, что послать подводника дальше прочного корпуса невозможно. Даже солнечный Магадан в сравнении с нашим "железом" выглядит, как Сочи. Да и кто будет менять сразу четырех командиров кораблей, находящихся на боевой службе? Главком это тоже понимал. Влепив каждому по НССу (неполному служебному соответствию), он отправил их обратно - искупать вину перед Родиной.

НЕ РОЙ ЯМУ ДРУГОМУ

Знаете ли Вы, как встречают Новый Год на рабочем месте сотрудники милиции? Нет? Нуу, Вы тогда многое потеряли. Один только вид скачущего по колдобинам милицейского "лунохода" с грохочущей на пол-улицы музыкой и чьей-то рукой с поллитровкой в окне чего стоит!
Но речь сейчас не о доблестных работниках ППС, а о трудягах из дежурной смены богом забытого отделения милиции, которых угораздило попасть на дежурство в новогоднюю ночь.
Вообще-то традиционно в новогоднюю ночь в отделении мало задержанных: все празднуют, даже урки. В ту ночь в "обезъяннике" сидел только один задержанный - наркоман, попавшийся наряду с дозой в кармане. Вообще-то его должны были отпустить, но празднующие менты решили не обидеть своего подопечного и налили ему столько, что подорваннный наркотиками организм не выдержал, даже несмотря на то, что закуской его тоже не обделили - нарк расплылся по всему "обезъяннику" и выйти на свободу был просто не в состоянии.
Началась эта история спустя час после наступления нового года, как всегда, со звонка дежурному. Какой-то кадр заявил об угоне автомобиля. Поматюгавшись, дежурная группа сменила рюмки и вилки на автоматы и авторучки и помчалась на место преступления. На месте преступления групу встретил вусмерть пьяны терпила - здоровенный и очень наглый детина. Из его рассказов и ругани жены, выяснилась следующая картина: терпила бухал не просыхая уже вторую неделю, чем достал всю свою семью и, в особенности, своего сына, который, психанув, и укатил на папиной тачке, имея при себе права и доверенность на управление. Естественно, сдержав просящиеся на язык нецензурные слова и призвав на помощь все свои дипломатические способности, ребята стали его убеждать, что никакой это не угон, и что он сам же отом прибежит забирать свое заявление, и нафига это ему вообще нужно? Но бухой потерпевший и слышать ничего не хотел: кровь из носу - подавай ему машыну и скальп угонщика и вообще - менты суки и сволочи и работать вообще не хотят.
Ладно - смирились опера, - поехали в отделение заявление писать.

- А обратно отвезете
- А как же

Ну и уехали в отделение. Машина была объявлена в угон и вскоре ее задержала вневедомственная охрана. Охранникам объяснисли ситуацию и договорились, что они никаких рапортов не пишут, а просто доставят машину и сына терпилы в отделение. Терпила к тому времени разбушевался, особенно после того как узнал что с бензином у ментов туго и обратно домой его везти никто не собирается. У дежурного опера просто руки чесались постучать ему немного по физиономии. Однако кодекс чести не позволял: бить подозреваемых это одно дело, но если уж дойдем до того, что в милиции будут бить потерпевших, пусть и таких сволочных, - так это уже вообще беспредел полный получится. Поэтому терпилу достаточно интеллигентно запихали в обезъянник по соседству с бухим нарком, дабы тот протрезвел маленько и не наломал по пьяни дров.
Тем временем прибыли машина и "угонщик". С последним была проведена разъяснительная беседа:

- Значит так: ничего не было, мы тебя не видели, ты нас тоже, вали отсюда. Когда этот старый хрыч проспится, скажем, что ему все по пьяни привиделось.

Но старый хрыч не унимался. Наконец, он достал дежурного опера настолько, что тот швырнул ему ключи:

- Да забирай ты свою машину и вали отсюда, только оставь меня, наконец, в покое.

Терпила сграбастал ключи и удалился, не забыв напоследок заявить о родстве ментов символом наступающего года.
А ровно через 5 минут раздался звонок от соседей-побратимов - поста ГАИ у въезда в город.

- Есть! Поймали мы вашу машину с угона! Водитель в стельку пьяный и пытался сопротивляться, мы его тут задержали и отобрали права.
- Вы его попинали?, с надеждой рванулся к трубке дежурный опер.
- А как же! Он тут дико орал и махал кулаками, ну мы его и успокоили: сейчас он у нас в наручниках мордой вниз лежит.

Кстати, терпила работал водителем, а получать назад свои отобранные за пьянку права он задолбается. Так же он теперь задолбается снимать свою машину с угона: для этого нужна справка из отдела, принявшего заявление об угоне, а ее, будьте уверены, обидевшиеся менты не скоро выпишут. Зато уж материть сволочей ментов он теперь не устанет никогда. Хотя чем они виноваты? Не рой яму другому...

Молочный магазин (сериал).

Когда-то очень давно, еще в восьмом классе школы, я прочитал в сельской библиотеке невзрачную книжечку голубого цвета, которая называлась примерно так: "Материалы комиссии по расследованию преступлений немецко-фашистских захватчиков на территории Крымской области".
Нам ее рекомендовали как дополнительное чтение к Дню Победы.
Никто из нашего класса этой книги не читал, а я по привычке совать нос куда не следует зачем-то взял ее.
Несмотря на трагичность материала, читать ее было совсем не увлекательно. Сухие документы: акты, протоколы, возвания, листовки, газетные статьи, экспертизы. Но вот я набрел на инструкции представителям немецких оккупационных властей по работе с местным населением.
До чего же интересно оказалось! То есть, как сволочи-фашисты представляют себе советский народ. Изверги-фашисты, ненавижу их! Но все-таки, давайте прочтем, что они про нас пишут:
"Славяне - особая нация. Культурного европейского обращения они не понимают, считая это признаком слабости. Поэтому разговаривать с ними нужно резким, грубым, не допускающим возражений тоном."
Интересненько... Не такие уж они были глупые, эти сволочи-фашисты. А вот как нужно привлекать местное население к сотрудничеству с местными оккупационными властями:
"Не следует вести с местным населением идеологические дискуссии, объясняя преимущества национал-социализма и ужасы сталинизма. Нужно создать для лиц, сотрудничающих с оккупационными властями, обширную программу незначительных льгот, поблажек, помощи и т. д. При этом общий объем льгот может быть невелик, но очень подробно и детально расписан и разбит на множество видов."
Вам это что-нибудь напомнило? Мне да. В советские времена существовали обширные льготы для участников войны, блокадников и лиц, приравнянных к блокадникам или участникам. Но реальная помощь ветеранам войны была незначительна. Многие из них так и простояли всю жизнь в очередях на квартиру, машину, телефон и т. д.
А вот как регулировалось прохождение службы всяческих пособников-предателей в полицейских и карательных формированиях:
"Нужно разбить прохождение ими (карателями-полицейскими) службы на множество промежуточных ступеней, так чтобы дальше фельдфебеля поднялись немногие, но была видимость продвижения по службе. Практиковать также вместо присвоения очередного звания выдачу разных знаков отличия."
В 1981 году в Советской Армии ввели звание "старший прапорщик", как раз я служил срочную и нашему начпроду присвоили это звание. Его моментально окрестили "страшным прапорщиком". То есть - непрерывное восхождение по служебной лестнице: старшина - прапорщик - старший прапорщик - ... - (главный прапорщик рода войск:)) ). Да только все равно не офицер!
И вот в магазине я как-то снова вспомнил эту неглупую книжицу.
Моя смена ночного приемщика начиналась с того, что я должен был придти за пятнадцать минут до закрытия магазина и встать на дверях.
Задача простая - всех выпускать, никого не впускать. Покупатели, которые в торговом зале, должны быть непременно обслужены, таково правило торговли. А кто не успел - все, приходите завтра. Для этого я и стоял на дверях, чтобы грозным видом, грозным рыком, а если надо - то и действием пресекать попытки проникнуть в магазин опоздавших
И вот как-то раз я задумался: а почему на робкую попытку покупателей войти в торговый зал после 18.45 я ору на них, как оглашенный: "Назад! Закрыто!"? Люди ведь, не скоты. Ну неужели, если к ним по-человечески обратиться, они не поймут? Ведь любой вопрос можно решить спокойно, без крика, надо только уметь объяснить...
И вот я решил начать новую жизнь. Даже побрился перед этим, одел чистую рубашку и 18.45, мое табельное время, встал в дверях магазина.
Входит мужчина. Интеллигентным голосом обращаюсь к нему:
- Простите, пожалуйста, но магазин закрыт. Будьте любезны, выйдите, пожалуйста.
Мужик глянул на меня, как на свихнувшегося, и пошел дальше. Следом вошли молодожены.
- Простите, но сюда нельзя, - говорю им, - магазин закрыт.
Эти даже и головы ко мне не повернули.
А из зала продавцы кричат:
- Саша, почему у тебя люди заходят? Ты почему их пропускаешь? Мы так никогда домой не уйдем сегодня!
Итак, от слов надо переходить... к более решительным словам.
Вошла тетя средних лет и выше средней упитанности.
- Сударыня, - обратился я к ней, - магазин закрыт. Будьте любезны выйти!
"Сударыня" уставилась на меня изумленно, а кто это там мявкнул таким просительным тоном? Видимо она ожидала увидеть хлипкого интеллигентика в очках, потому что увидев перед собой здорового парня в метр восемьдесят с лишним и под центнер весом, она на минуту опешила. Но потом здраво рассудила, что человек, разговаривающий вежливым тоном, не может быть опасен. (Правы были сволочи-фашисты!) И пошла себе мимо.
Я забежал вперед ее и встал перед ней столбом.
- Я прошу вас, выйдите, пожалуйста немедленно, магазин закрыт.
Она обошла меня и пошла дальше.
Я еще раз обогнал ее и встал перед ней со сжатыми кулаками и сверкая глазами, заорал дурным голосом:
- Ты, корова, а ну вали отсюда на хер, а то щас как грохну об асфальт - костей не соберешь! Хули вылупилась,коза дранная, плохо всасываешь?!!
Она аж присела. А потом у нее прорезался изумленный голос:
-Ты... ты чо орешь-то?.. Ты чо, нормально не умеешь разговаривать? Вы тут совсем озверели в магазине, орете на людей, как на собак. Нормально разговаривать разучились. Чуть-что - сразу орать!
И пошла к выходу.