КАК ИСКАЛИ ГЕНУ
(почти рождественская история)

Случилось это в те годы, когда любой сопляк мог без запинки назвать всех космонавтов. Учился в моем классе Гена по прозвищу Фельдшер, абсолютно средний человек. Ну, разве что физиономия сохраняла остатки детской пухлости, приятной родительскому сердцу, а так и сказать о нем нечего, кроме 'мальчик как мальчик'. Добавлю: мальчик, которого достала классная руководительница. Что там произошло меж ними, сейчас не вспомнить. Факт тот, что сошлись вода и камень: железная совбаба - парторг школы, и пухлый Гена.
События развивались по сценарию, отработанному поколениями училок. Фельдшер хватает 'пару' по любому предмету, айрон леди пишет ему в дневник 'Родители! Обратите внимание на успеваемость сына', в процесс включается семья, и все поголовно с утра до вечера зудят в уши воспитуемому: 'Балбес, бестолочь, кто из тебя вырастет:.'.
Естественно, Гена поверил старшим и вообще перестал учиться. Зачем, если он балбес и бестолочь? А чтобы мама не плакала, он стал вести два дневника: один для двоек и замечаний, а второй, образцово-показательный, для дома, для семьи. И так у него хорошо пошла учеба, что Гена расслабился и позабыл о бдительности.
В один черный день, глянув в окно, наш герой увидел, что к его подъезду, размахивая сумкой с тетрадями: на тонких ножках: В общем, он самый. Парторг.
Перед учителями тогда трепетали. Помню, как они отправляли домой ревущих первоклассниц, на которых родители посмели надеть новинку тех лет - красные нейлоновые колготки. Чулки должны быть коричневые, в резиночку. Никого это ханжество не возмущало.
Фельдшер, конечно, не первачок, но и правонарушение у него посерьезнее, чем неуставные колготки. Как-никак, подделка документа. На святое покусился.
До разоблачения оставались считанные секунды. Училка уже вошла в подъезд, и путь к бегству был отрезан. Что делает, повторяю, абсолютно средний советский Гена? Он открывает заклеенное на зиму окно и в чем был сигает на улицу: Не угадали: не для того, чтобы покончить счеты с жизнью, а чтобы убежать из дома и не возвращаться никогда.
Дело под Новый год. От мороза ломит зубы. На Фельдшере байковая рубашечка, трикотажные 'треники' и, о счастье, растоптанные валенки, надетые вместо домашних тапочек, потому что в квартире дуло по ногам. В кармане ни копейки. Задача для спецназовца: приказано выжить. Добавлю, что из-за морозов милиция начала поиски практически сразу. Московская краснознаменная, лучшая в стране.
Долго ли, по-вашему, пробегал семиклассник Гена? Час? День? Неделю? Далеко ли убежал? Делайте ставки:
Его нашли весной в ташкентском детдоме. Круглая физиономия и карие глаза помогли Фельдшеру сойти за узбечонка, жертву землетрясения, которое годом-двумя раньше разрушило полгорода. Прикиньте по карте маршрут пацана, который находился во всесоюзном розыске и был одет, мягко говоря, легко и весьма заметно для зимы.
А записал я эту историю для кадетского сайта, потому что через год Генку отправили воспитываться в Суворовское училище. Он приходил к нам в школу, повзрослевший, в штанах с лампасами. Не знаю, где он теперь. Офицеры моего поколения оперились в аккурат к Афганистану, хлебнули горячего в межнациональных конфликтах конца 80-х, пережили конверсию и в строю встретили Чечню. Сейчас кто уже полковник, кто на пенсии. Ау, Фельдшер! Наверняка я что-то переврал, так ты не обижайся. Если живой.
Классик (прозвище дано давно и, естественно, не мною).

Я часовой, я часовой, поговорил бы кто со мной...
(навеяно "Золотой пулей")

Уже поминавшийся в байке "Засада" майор Трифон, занимавший в от момент должность ротного, обходя однажды особо одаленные окрестности окарауливаемого объекта, обнаружил опочивавшего охранника. Курсант, вместо того, чтобы суровым взором обозревать склады ДХ, колючку и лес с вышки, просто сел на пол и задавил массу.
Будучи мужчиной ума поистине выдающегося, Трифон остановил смену неуставной командой "Тсс!" и начал красться к часовому с целью изъять у него автомат. Одного не учел - лестница на вышку была старая и скрипучая. Диспозиция сторон в момент пробуждения бойца была такова: боец сидит на полу вышки, ноги на ступеньках, меж них - АК, удерживаемый двумя руками за цевье. На несколькое ступенек ниже - майор Трифон, правая рука воздета вверх и вцепилась в шейку приклада. Часовой мгновенно осознал, чем чревата утрата оружия на посту и впился в оружие с отчаянием обреченного. Трифон же осознал, что, буде он упустит ствол, часовой с чистым сердцем может его валить - нехрен подкрадываться.
Далее последовала молчаливая борьба, сопровождавшаяся угрюмым сопением. Близко по накалу - описание перетягивания карандаша Остапом Бендером и о.Федором. Молодость, как и в классике, победила - тянуть вниз весом всего тела Трифону было куда как сподручнее и начавший упускать автомат курсант принял радикальное решение - просто съездил Трифона сапогом по морде, благо далеко тянуться не пришлось. Трифон совершил кульбит с лестницы на караульную тропу, за время которого боец вскочил и принялся изображать бдящего часового.
Что оставалось Трифону? Сделав вид, что корчившаяся от хохота смена ничего не заметила, он отправился проверять посты дальше.

Сапоги и Ботинки

Опять же Первый Отдельный Гвардейский, начало 80-х, медсанчасть, знаменитый прапорщик Петров.

- Тащ прапорщик, а почему все армии в Европе - в ботинках, одни мы - в сапогах?
- Ну так они же на асфальте воюют...

В ружье! (Навеяло историей про Крюгера)

Школа сержантского состава располагалась на одном этаже с третьим отделом КПП 'Ильичевск', которое охраняло паромную переправу 'Ильчевск-Варна'. Длинный коридор - 'взлетка', три кубрика, класс службы, ленкомната, канцелярия, служебка, оружейка, ну и остальные положенные по штату помещения. Каждую ночь 'взлетка' надраивалась до блеска силами курсантов, несущих дневальную службу, осуществлялась приборка в бытовке, умывальнике и других местах общего пользования. Ситуация эта была предметом глубокой зависти со стороны других отделов. Еще бы, дежурная смена 'паромщиков' откровенно валяла дурака. Эта ночь ни чем не отличалась от других, тихо шурша 'Машкой' я и Шурка Чопенко заканчивали наведение блеска. Еще немного и одному из нас можно будет ложиться спать. Зевота сводила челюсти. Дежурный по школе, сержант Котенко во всю готовился к дембелю, ушивая парадку, дежурный по отделу уже отправил наряды и с чувством выполненного долга мирно рвал морду прямо за столом. 'Тиха украинская ночь, прозрачно небо, звезды блещут...'
Закончили работу, доложили сержанту и замерли в ожидании своей участи. После проверки качества, Котенко, оставшись удовлетворенным, заявил: 'Ладно, Чопенко спать, а ты на смену!' Сашка поплелся в кубрик, а я, испытывая жуткую зависть, решил заскочить в кубрик за бумагой, письмо написать. Кубрик школы встретил тяжелым духом и звуками спящих людей. Тут было все и храп, и абсолютно детское причмокивание, и бормотание. Особенно выделялся из общего фона курсант Кравченко. Крава, как мы его звали, имел отличительную особенность, во сне он с завидным постоянством переживал вслух, а то и вскакивая во сне, все события прошедшего дня. Эта феноменальная способность Кравиного организма не осталась без внимания нашего воинского коллектива и, порой, на эти представления будилось половина школы. В эту ночь Крава вел борьбу с какими-то гадами, но пока не очень активно, бормотание было не четким, с кровати не вскакивал, так гундосил себе, что-то под нос и все. Шурик полез к себе на верхний ярус, а я рылся в тумбочке. На верху Шурку ждал не очень приятный сюрприз, Юрка Дидык, пользуясь тем, что Сашки не было, разметал по койке соседа свои руки-ноги и мирно сопел во сне. Попытки возвратить его части тела в границы определенные Уставом, должного успеха не возымели и Сашка, дружеским тумаком разбудив Дидыка, восстановил справедливость границ его пребывания. Юрка сел, ошалевшим взглядом окинул кубрик, спросил: 'Шо?' После чего был послан и завалился спать дальше. Но сон был нарушен, Юрка крутился, скрипел койкой, матюгался сквозь полудрему, хотя, надо признать, вполне отчетливо. И тут Крава, видимо, услышав сквозь завесу своего сна матюги Дидыка, встрепенулся, сел в кровать и начал свой очередной монолог. Я замер.
- Бля! (Ну, а с какого вводного слова еще может начинаться фраза у солдата?) Заклебали! Тактика, тактика. Опять тревога!
При всем этом выражения его шли по нарастающей, голос становился все тверже и тверже. Я затих, ожидая продолжения от Кравы, но беда пришла откуда не ждали. Дидык, видимо находясь в полусонном состоянии, уловил ключевое слово 'тревога'. Сработал условный рефлекс. Он слетел со своей койки и начал судорожно одеваться, через доли секунды он вылетел к коридор, на ходу засовывая руки в штанины своих галифе, которые непонятным образом заменяли ему китель ХБ, оглядываясь по сторонам, дико заоорал: 'Аа-а! Тревога! Куды, бигти!' Дальше события развивались как к комедии с участием Чарли Чаплина. За Дидыком вылетел я, пытаясь привести его в чувства, из класса выскочил Котенко, пинком открывший дверь. Дверь-то он открыл, да отскочить не успел, замер в проеме наблюдая это чудо. Орущий Дидык в синих трусах, в сапогах с торчащими из них портянками и со штанами на плечах, пытающийся застегнуть ширину как воротник на крючок и верхнюю пуговицу, тут у любого мозги набекрень станут. Дверь, видимо, пытаясь привести в чувства изумленного сержанта, и судя по всему не безуспешно, самортизировав от косяка, въехала бедному Котенко в лоб, о чем свидетельствовал громкий 'бум' и еще более громкий мат сержанта. Дежурный по третьему отделу, спросонья рубанул пятерней по всей гребенке тумблеров. Взбесившееся табло выдало все, что на нем было изображено: 'Тревога', 'В ружье', 'Пожар'. Взвыла сирена. Через секунды, коридор заполнился матом и грохотом сапог, уже открывалась оружейка, шли доклады дежурному по КПП, через минуту под подъездами утробно урчали два 'шестьдесят шестых', дежурный по отделу офицер собирался ставить задачи. И тут возник вопрос: 'А по какому собственно поводу весь этот праздник?' Ответ так и не был найден. Много теплых слов было высказано по этому поводу, инцидент замяли на уровне отдела, заявив дежурному по КПП, что тревога была учебной, а дежурный задержал доклад, за что будет примерно наказан.
Народ, угрюмо матерясь, разошелся по кубрикам досыпать, а мы с Сашкой уныло пялились на убитый сапогами блеск 'взлетки'. Котенко, потирая ушибленный лоб, и бормоча, про то, что 'хорошо еще начальника школы по тревоге вызвать не успел', остервенело осматривал строй школы. Замерев напротив Дидыка, он еще раз смачно выматерился и заявил: 'Дидык, бля! Ну и что тебе приснилось?' И, не дождавшись ответа, добавил: 'Наряд тебе, Дидык, на 'взлетку'! И чтобы к утру она горела как у кота яйца!'

Вот так иногда объявлялись тревоги, и совершенствовалась боевая подготовка личного состава. Это тебе не внезапная учебная тревога в четверг в 5.00 и, чтобы все в норматив уложились, а то…
С пограничным приветом. Старшина.

В конце июля 96 года к нам в ОсБОН прилетел САМ командующий Внутренних Войск генерал Куликов для вручения наград отличившимся в сантехническом ремонте конституционного строя. Весь батальон за день до его приезда был переодет в новые камуфляж и берцы. В общем батальон в полном составе, в новой форме по уставу, стоит на плацу и слушает приказ о награждении отличившихся бойцов. В это время мимо плаца топает из туалета боец в трусах тельнике и тапочках ( стояла жара +36 в тени) и забив член на все происходящие пытается скрыться в казарме.
Но Куликов его замечает и дальше следует диалог.
Куликов- рядовой ко мне!
Боец подбегает и докладывает.
Боец - я не рядовой товарищ генерал!
Куликов- а кто же вы тогда?
Боец - ефрейтор!
Куликов - а-а-а ну если ефрейтор то понятно, можете быть свободными.
Весь БОН загнулся от хохота, боец быстро смылся в казарму, переоделся, а через 4 минуты встал в строй и получил из рук командующего орден Мужества за свои проделки с 95по 96 годы в горах Чечни .
P.S Руся привет тебе если читаешь эти строки позвони мне.

Гамак