История взята со страниц газеты "Русская Германия", только не знаю куда больше подойдёт во "Флот" или "Вероятный противник"

"Как Русский боцман взял Венецию"

В ночь на понедельник венецианские карабинеры были подняты по антитеррористической тревоге. Неизвестный угнал речной трамвайчик - "вапоретто"- от площади Святого Марка и взял курс на нефтехимический комплекс в лагуне Порто-Магера.


Но город дождей никто не собирался взрывать. За штурвалом вапоретто стоял не боевик «Аль-Каиды», а нелегальный эмигрант из России, бывший боцман Виктор Соболев, тридцати шести лет. В крови моряка бушевал алкоголь (когда измерили концентрацию, гостеприимные венецианцы вошли в новую фазу шока), а в душе выла тоска по морским просторам. Таран в планы боцмана первоначально не входил.

Однако унизительная суета полицейских катеров вынудила Соболева к ответным маневрам. Комментаторы уважительно отмечают богатство и разнообразие навигационных приемов, который применил боцман, уходя от погони. Сначала Соболеву удалось прорваться в лагуну - тут его и начали отслеживать с помощью радарной системы наблюдения за водным транспортом. Затем он сумел сняться с мели, на которую его загнали усилиями полицейских катеров. При этом он повредил руль, но и со сниженной маневренностью разогнался и пошел на таран враждебного судна. В конце концов взбунтовавшийся трамвай направили в узкий канал, где на него высадилась абордажная команда.

По отзывам прессы, погоня напоминала лучшие сцены из жизни Джеймса Бонда. На должном уровне прошел и абордаж: захват мятежного боцмана был весьма зрелищным - «molto scenografico».

Соболев предстанет перед судом, где ему будут предъявлены многочисленные обвинения: от нарушений навигационного кодекса до нелегального въезда в страну.

Венецианские чичероне могут прибавить новый эпизод в тематическую экскурсию «Русские в Венеции». Теперь это не только Игорь Стравинский, Сергей Дягилев, но и Виктор Соболев.


(Вот гады, нет, не понять им, что русская душа требует размаха и простора! Хотя если взглянуть с другой стороны, то если бы Соболев преследовал более конкретные цели, то... полиция Венеции нервно курит в стороне. Летёха)

В продолжение темы про службу в роте охраны.

Дело было знойным летом конца восьмидесятых годов, на территории одной из авиабаз Краснознаменного Белорусского Военного Округа. Наш призыв уже отслужил год, потому мы справедливо считали себя достаточно опытными воинами, много повидавшими на тернистом армейском пути.
По причине увольнения старослужащих и традиционной задержки прибытия пополнения на наши мужественные плечи легло тяжелое бремя латания «дыр» в нарядах. Проще говоря, из караулов мы не вылезали. Различные нормы по эксплуатации людей в караулах были нагло попраны, но выбора то у нас не было. Правда, иногда нас подменяли другие подразделения. Не смотря на столь тяжелое положение, мы не уставали искать приключения на свою нижнюю часть спины, дабы хоть как-то скрасить тяготы и лишения армейской службы.
А произошло следующее.
За какой-то надобностью связисты откопали траншею для прокладки кабеля от нашей караулки до своего объекта. При свершении сего действа была сильно попорчена ограда из колючки вокруг караульного помещения. Траншею вырыли и по какой-то не понятной нам причине про нее забыли. Дыру в заборе ессно никто не заделывал, т.к. справедливо полагали, что работы с траншеей будут продолжены, а два раза переделывать одно и тоже авиационная гордость не позволяла.
Был у нас в части нач.штаба майор Черкасный, человек по натуре въедливый, нудный, страстный борец за соблюдением устава и порядка. День заступления данного типа дежурным по части, для всего личного состава был трагедией.
В одно из своих дежурств этот затейник ночью проник через брешь в ограде и отрытую форточку в помещение караулки и до смерти напугал начкара - прапора, подразделения связи, которое нас в этот момент подменяло в карауле. Шалун пристал к мирно спящему человеку с включенным на полную мощность фонарем и поинтересовался, а что, собственно происходит в карауле. После такого пробуждения кусок не сразу сумел восстановить способность слаженно думать и внятно излагать свои мысли. Что и говорить, такого подвоха не ждал никто. Не профессиональные караульные-связисты были застигнуты врасплох и схвачены за самое сокровенное. Шуму было много. Поимели весь состав караула. И начкара, за замечательную организацию процесса и бодрящую смену за то, что проспали появлением злодея в помещении, ну и остальных за компанию, чтобы служба медом не казалась.
По прошествии пары, тройки дней в этот караул заступили мы. На наше «счастье» дежурным по части заступил майор Черкасный. Звезды сошлись. Все загрустили в предвкушении. В наряд мы шли молча и хмуро, предчувствуя маячившую на горизонте проблему в лице Черкасного. Особо хмурился наш начальник караула. Внезапно лицо его озарила счастливая и гаденькая улыбочка. В голове прапора родилась гениальная идея. Профессиональная гордость и солидарность всех прапоров повелевала произвести акт мести по отношению к неспокойному майору. Дырка в заборе все еще существовала, т.к. не был разрешен спор, кто ее будет заделывать, охрана или ее родители-связисты. Вероятность повторения истории с попыткой проникновения майора в караулку была весьма велика. Стрелять в этого придурка никто не хотел, а вот отбить охоту заниматься подобными гадостями в дальнейшем желание было у всех. Была создана бригада по реализации замысла, в составе: начкара-прапора, помначкара (это я) и кандидата в мастера спорта по вольной борьбе разводящего Вовки Перникова. Замысел был следующий, провокационно открыть окно в помещении сушилки, прямо напротив дыры в заборе, выключить свет и притаиться в ожидании явления майора. Почетное удовольствие проучить майора прапорщик доверил себе и Вовчику, мне досталось обязанность дежурить у выключателя и включить свет секунд после 10-15 после начала экзекуции. На том и порешили.
Ждать пришлось долго. Мы уже потеряли всякую надежду и было решили, что майор взялся за ум, как вдруг раздалась возня возле колючки. Дышать мы перестали и постарались раствориться в стенах сушилки. В проеме окна блеснули очки майора. Кряхтя и шепотом матерясь, он начал процесс проникновения в помещение. Дождавшись появления в комнате большей части тельца майора, одновременно с коротким воплем «мочи» на него обрушилось два тела килограмм по сто каждое. В воздухе замелькали ноги и руки. Защитники караулки били майора молча и старательно, он же нашел в себе силы только орать и взывать о помощи. Я, нарушая достигнутую ранее договоренность, увеличил дистанцию включения света раза в два-три. За это время терпящий бедствие нарушитель раз тридцать успел сообщить, свое звание, фамилию, должность, семейное положение и размер носок. Но бравые парни и не думали останавливаться, наоборот они только входили в раж. Нету на свете силы страшнее авиатора, делающего свое дело с упоением. На визги и мычание майора прибежали бодряки и отдыхающая смена. С сожалением я включил свет. Открылась свежая картина боя. «Товарищ майор, а вы то, как тута оказались» - стройным хором запричитали мы. На неудавшегося нарушителя было больно смотреть, на ногах он стоял с трудом, вид у него был, мягко говоря, помятый. Когда он таки пришел в себя ему тут же был дан доклад о том, что, в общем то, все было тихо и справно, да вот произошло досадное недоразумение по попытке проникновения в караулку постороннего, но она была бдительно пресечена, караул потерь не имеет.
Майорский умишко отчетливо понимал, что ему мало того, что причинили телесные повреждения, но и морально поимели в самой извращенной форме, а отвертку кинуть возможности нет никакой, что огорчило его до крайности. Объявив личному составу благодарность, майор понуро отправился восвояси.
Известие о блестяще проведенной операции возмездия облетело авиабазу с быстротой молнии. Восторгу личного состава не было предела. Радовались все, включая командира части, т.к. ненужный и губительный пыл нач.штаба был в значительной степени умерен без его на то участия.
От греха подальше, дыру в заборе заделали в тот же день, а траншею закопали, ничего в нее не заложив.
Часть снова зажила спокойной размеренной, боевой жизнью. А в авиации по другому и не бывает.

Развод.

Летом то-ли 1980, то-ли 1981 года в авиагарнизон Чойбалсан прилетела очередная комиссия из штаба ВВС ЗабВо для проверки боеготовности и пр., пр., пр. В числе ее членов был полковник "Н", являвшийся начальником отдела боевой подготовки ВВС ЗабВо. И вот вздумалось этому "Н" посетить развод заступающих в караул и суточный наряд.

На одной из дальних аллей гарнизона, построенный в две шеренги, стоял личный состав, заступающий в караул и наряд. В центре, напротив строя, стоял дежурный по полку, ведь именно он являлся самым старшим дежурным офицером в гарнизоне и проводил развод. Неторопливо шел инструктаж заступающих военнослужащих, как вдруг на аллее, в тщательно отглаженной и подогнанной форме, сверкая орденами и медалями появился полковник "Н".
Дежурный по полку немедленно скомандовал: "Караул и внутренний наряд! Равняйсь! Смирно! Равнение на-право!" Затем чеканя шаг подошел к "Н" и звонко отрапортовал: "Товарищ полковник! Караул и внутренний наряд на развод построены. Дежурный по полку ст. лейтенант Иванов". Полковник нахмурился и отчеканил: "Отставить. Неправильно. Давайте по новой". Бедный старлей Иванов, быстро и тщательно обежал глазами застывший строй, выискивая в нем какие-то явные недостатки, упущенные им и замеченные строгим "Н", затем опять подобрался и еще громче закричал: "Караул и внутренний наряд! Равняйсь! Смирно!! Равнение на-право". "Товарищ полковник! Караул и внутренний наряд на развод построены. Дежурный по полку ст. лейтенант Иванов".
Тут "Н" еще более грозно провозгласил:" Вы что, лейтенант, Устава совсем не знаете. Ну, хо-ро-шо! Я не такой гордый, могу и сам скомандовать". После сиих слов полковник "Н" четко вышел и встал напротив центра шеренги, молодцевато выпятил грудь, набрал в легкие побольше воздуха, закатил глаза и скомандовал:
"Караул и внутренний наряд! Равняйсь! Смирно!!!
Для встречи справа, НА-КРА-А-А-У-У-У-Л!
Видимо в закатившихся глазах видение рисовало "Н" четкие щелчки и ровный строй блестящих штыков, взметнувшихся в высь.
Однако, когда он опустил глаза, его взору предстал все тот же строй, точно так же и в таких же позах застывший, как и до выкрикнутой им команды. Мало этого, стоявшие в строю солдаты, прапорщики и офицеры как-то странно на него смотрели. А ведь все дело было в том, что весь личный состав караула был вооружен автоматами АКМ, мало этого, на всей территории МНР, ни в одной воинской части доблестных Советских Вооруженных Сил не было ни одного карабина. Внутренний же наряд был как и положено вооружен штук-ножами, и мог выполнить "На караул", разве что привязав их к каким-нибудь кускам древесины.
Гнев "Н" казалось выплеснется через край. Набычившись, весь побагровев он грозно прошипел: "Вы что же, неумеете делать "На краул"?"
После чего повернулся и пошел по аллее. В ее конце он резко взмахнул рукой и ни к кому не обращаясь прокричал: "Начальникам штабов! Изучить к завтрашнему дню и доложить лично!". После чего повернулся и скрылся в боковой аллее.
Секунд через пять после того как спина "Н" скрылась из вида весь строй разразился гомерическим хохотом. Ржали все, начиная от дежурного по полку ст. лейтенанта Иванова и заканчивая салагой, чуть ли не впервые заступающего в наряд.
"Вот так специалист по боевой подготовке" - громко произнес кто-то и дружный смех зазвучал еще звонче.

Сержант Майк из Белого дома

Автор object

Было это в июле 1993. Мы с Леной тогда колесили по восточной части США и на пару дней остановились в Вашингтоне. Конечно же, в стандартный набор туриста входило и посещение Белого дома. Не знаю, как с этим сейчас, после всех терактов, но тогда доступ был прост: отстоять в часовой очереди утром и получить талон, где было указано, во сколько прийти. Нам дали время около полудня.

Мы встретились с друзьями - русско-американской четой - и пошли бродить по окрестностям. В назначенное время, однако, нас не пропустили. У президента Клинтона возникли какие-то непредвиденные дела, и всех туристов, назначенных на это время, попросили придти позже - ближе к трем. Мы продолжили наш обход окрестностей, благо там вокруг - музей на музее.

Подходим к трем - опять незадача. Оказывается, Клинтон освободился раньше, всех подошедших туристов уже провели и Белый дом для посещений закрыли. Наш друг американец Джон объяснил долговязому сержанту, что мы не опоздали - нам действительно сказали, что можно приходить до трех.

Сержант задумался. Он в тот момент олицетворял власть, нарушившую устный контракт. Такого произвола он допустить никак не мог.

- Знаете, что я могу для вас сделать? Вы завтра можете прийти? Только очень рано, к семи. Это нерабочие часы, к нам придет VIP-группа, дипломаты.
- А как же нас с ними пропустят? - поинтересовался Джон.
- А вы скажите, что договорились с сержантом Майком.

Я недоверчиво посмотрел на полицейского. Приходить в нерабочее время к дому президента США и просить, чтобы нас пустили, ссылаясь на обещание какого-то сержанта? Своими сомнениями я поделился с Джоном, на что тот отшутился:
- А если не пустят, мы к Клинтону пойдем. Скажем: «Bill, we are really pissed!»

Наутро к семи мы были у входа в Белый дом. Там уже стояла группа людей, видимо, та самая VIP, по виду - из юго-восточной Азии. Сержанта Майка поблизости не наблюдалось. Все выстроились в цепочку, и полицейский из утренней смены начал нас отсчитывать. Оглядев нас, он спросил:
- А вы откуда? Вы разве из группы?
- Нет, но у нас договоренность с сержантом Майком. Мы вчера не успели пройти.
-А, сержант Майк? Тогда проходите.

Потом была экскурсия по Белому дому, из которой я, надо сказать, мало что запомнил. Длинный коридор, кабинеты, гостиные. В общем, все как у президентов.

А вот сержанта Майка запомнил. И немного по-другому взглянул и на американцев, и на их сумасшедший патриотизм. Потому что если борьбу за величие своей страны понимать в том числе и как борьбу за верность слову, данному от лица власти случайному прохожему, - то это и есть тот самый патриотизм, которого порой нам так не хватает.

Броня крепка или ремонт в стационарных условиях

Все началось с того, что радиотелефонист нашего узла связи уехал в отпуск, 10 дней? не считая дороги. Итого, как минимум, две недели. Ну, уехал и уехал, сменщик притащил на пост матрас и окопался на бессменке, что имело свои прелести, как то: отсутствие подъемов, отбоев, построений, разводов и прочих "прелестей" жизни солдата-срочника. Но кайфовал он недолго, через три дня спец по радиотелефонной связи загремел в госпиталь (с чем - не помню, да и не суть важно).
Это предыстория, а теперь собственно повествование.
В сложившейся ситуации УС остался без радиотелефонистов вообще и, соответственно, без радиотелефонной связи. Надо было что-то делать, и наш нач. узла принял решение снять связиста с другого поста и заткнуть им образовавшуюся брешь в обороноспособности бригады. Думаю, что не стоит даже упоминать, что этой затычкой оказался ваш покорный слуга. Произошло это двум причинам: 1. я был единственным на данный момент человеком, у которого был сменщик, способный качать связь без посторонней помощи. 2. но, не менее главное, на радиотелефоне кроме радиостанции Р-130 находилась еще и аппаратура ЗАС, для работы с которой был необходим определенный допуск. По счастливому или не очень стечению обстоятельств, он у меня тоже присутствовал. Тот факт, что работать на Р-130 и её ЗАС аппаратуре я не умел абсолютно (ну не этому меня в учебке учили) в расчет не принимался. Родина сказала "Надо!" - значит, надо.
Поймав в курилке начальника радиоотделения прапорщика З., здоровенного хохла, ростом по два метра и соответствующего веса, ввел его в курс дела, на что последовал ответ:
-Х#ня, солдат, за пару часов научу тебя на этой хренотени работать.
И научил, не то чтобы досконально, но перенастраиваться с частоты на частоту и "закрывать" канал я научился. Ну, и приступил к несению службы. Прошло пара дней - все нормально, на связь выхожу, радиограммы передаю, принимаю, все пучком. Но вдруг (а как же без этого) в один из дней перестала функционировать вышеупомянутая ЗАС аппаратура. Не пашет и все, хоть застрелись, есть, конечно, вариант работать по открытому каналу, но 8-й отдел не дремлет, за это дело можно не только на губу или в дисбат загреметь, а на Колыму лес валить отправиться. Короче, сижу, в очередной раз пытаюсь "закрыть" канал, и тут заходит пр-к З.
- Че сидишь, - спрашивает, - у тебя сеанс связи должен идти, а ты тут х#ем груши околачиваешь.
- Да вот, тр-щ пр-к, ЗАС не пашет.
- Точно?
- Точно, раз пять уже пробовал.
- Ну-ка, дай я гляну.
Надо сказать, что ЗАС аппаратура представляла собой ящик где-то 50х70 см, в стальном корпусе и стояла на полу. Пр-к подошел к ней, пару раз щелкнул тумблерами, задумчиво хмыкнул, и вдруг со всей дури уе#ал своим 48-м растоптаным сапожищем в борт этой железной коробке. Я думаю, что если бы на ее месте оказался советский автомобиль системы "Москвич", то после такого удара от него осталась бы только кучка запчастей, коробка же только натужно крякнула. Прапор опять пощелкал тумблерами, все работало!!
Повернулся ко мне и сказал:
- Запоминай, боец, такому тебя в учебке не учили. Развернулся и ушел с чувством выполненного долга.

Да, наша техника - самая легкоремонтная и прапорщиконепробиваемая техника в мире :-)