Взято (как ни странно :о) с хакер.ру:
Знакомый поехал международным военным наблюдателем в Анголу. Приехал, а там скукота, делать абсолютно нечего. Ну и со знакомым хохлом они решили оттянуться - взяли гранаты и пошли глушить рыбу. Идут к реке, а негры на языке жестов их спрашивают:
- Чего, мол, делать надумали ?
А те на гранаты показывают :
- Да вот, рыбу глушанем, ухи наварим...
Негры просекли тему и как загалдят. Ползают на коленях и умоляют чтобы не делали они этого. Опасно, мол, очень. А те на хрен их послали и пошли к реке, посмеиваясь над спешной эвакуацией аборигенов с берега реки. Достали гранаты и бухнули в речку. А через секунду поняли чего негры ганашились. Вода вспенилась, и из нее поперли контуженные бегемоты и крокодилы. Знакомый рассказывал, что еще минут двадцать потом закурить не мог - руки тряслись...
автор: Pupkin-Zade
http://www1.xakep.ru/post/10350/default.asp

Был месяц май. Не просто май, а было первое мая. 'Замечательный день', - скажете вы, - 'май, весна'. И вы будете правы. Но для меня, рвавшегося вместе со своим полком к Эльбе, то первое мая 1945 года было очередным днем войны. Проснувшись утром того самого первого мая, я еще не знал, что это будет за день…
---------------------------------------------
В то утро наша колонна двинулась рано утром. Но не прошло и 30 минут, как по колонне передали команду: 'Лейтенант, к командиру, быстро'. Задание, полученное от командира, было ясным: 'Лейтенант, впереди по шоссе, на расстоянии одного километра, движется на запад большая колонна немцев - танки, самоходки, тягачи с орудиями. Задача: бери противотанковое орудие, оседлай шоссе на Виттенберг и останови продвижение немцев на запад до подхода полка'. Задача есть задача, не хуже и не лучше любой другой. На войне как на войне.

Вернувшись, я собрал ребят и объяснил задачу. Витька-заряжающий хмыкнул: 'Фрица с собой возьмем или как?' 'Конечно с собой', отвечаю, - 'будет ящики со снарядами подтаскивать'.

'Что за Фриц?', - удивитесь вы, - 'что за дурацкая кличка'. Нет, это не кличка. Это действительно настоящий фриц, т.е. немец. Как его звали на самом деле, мы не знали, но все звали его Фрицем, а он не возражал. Он подошел к нам три дня назад на одном из привалов, во время обеда, и стал просить что-нибудь поесть. На нем была немецкая форма, но оружия не было. Ребята усадили его на ящик со снарядами, дали ему котелок каши, хлеб, ложку. Со словами "Danke, gut, danke" он стал жадно есть. После того, как котелок опустел, ребята предложили ему добавки, и немец справился и с добавкой. Угостив его еще и табачком, мы предложили "Фрицу" остаться при орудии. После многословных объяснений на смешанном русско-немецком языке и активной жестикуляции руками немец наконец понял, что ему предлагают и согласился.

Но это было три назад, а сейчас мы уже занимаем позицию на опушке. Скоро появляется колонна - длинная железная гусеница. Как же ее остановить, мать ее? Остановить можно только одним: создать пробку на шоссе. Выбираю танк: вот ты, милок, и остановишь мне всю твою колонну. И попробуй только этого не сделать. Я тебе не только дыру в боку просверлю. Я тебе за эту башню снесу. Оглядываюсь на ребят. Все серьезны и собранны. Даже Фриц как-то подобрался и начал четко выполнять свои обязанности, подтаскивая ящики со снарядами к орудию. Подаю команду: 'По танку, что в середине колонны! Подкалиберным, огонь!' Снаряд трассирующий, его полет хорошо виден. Прошел чуть выше цели. Второй снаряд попадает точно в цель. Танк разворачивается на 180 градусов и замирает, создав ту самую пробку, о которой я его просил. Одни машины начинают съезжать с дороги, другие пытаются развернуться на забитом машинами шоссе. Теперь сменить огневую позицию, быстро и незаметно. И тут раздался взрыв…

Только потом, в госпитале, я узнал, что по другую сторону шоссе тоже были немцы. 'Фердинанд' засек нас по первому выстрелу и накрыл после второго. В живых после взрыва остались я и Фриц. Впрочем, вряд ли бы я долго протянул, но Фриц вытащил меня из под огня немцев на себе и дотащил до леса, где сделал мне перевязку.

Потом подошел наш полк….
----------------------------------------------
Был месяц май. Не просто май, а было первое мая. 'Замечательный день', - скажете вы, - 'май, весна'. И вы будете правы. Но для меня, рвавшегося вместе со своим полком к Эльбе, то первое мая 1945 года стало последним днем войны. Проснувшись утром того самого первого мая, я еще не знал, что это будет за день - день, когда я приму свой последний бой…

СПАСЕНИЕ ЧЕЛЮСКИНА

Первый Семен Иванович, буксируемый собачьей упряжкой, достиг северо-восточной оконечности Азии и стал мысом.
Второй Семен Иванович до мыса не доплыл, 'раздавился' и стал устным памятником.
И только Семен Иванович Третий повторил подвиг деда. Он тоже достиг края Азии, и тоже на буксире.
Все они были Челюскиными: Первый - первопроходцем, Второй - 'ледоколом', Третий - научно-исследовательским судном с генетически и механически переданными повадками торосокрушителя.
НИС 'Семен Челюскин' - добротный корабль второго ранга с крепким ледовым корпусом - был соседом и хорошим другом нашей 'Азии'. Они нежно терлись бортами, стоя у стенки Дальзавода, и косили друг-на-друга раскосыми глазами клюзов. 'Сене' делали ремонт на дизельном 'сердце': он постанывал, но терпел - ведь рядом стояла красавица 'Азия' с пышным бюстом из двух радиопрозрачных шаров и широкой кормой. Ее вид анестезировал...
Заводские же 'айболиты' в замасленных робах, сделавшие 'разрез грудины' и досрочно получившие премиальные, быстро дошли до состояния тянитолкаев - их ноги бессознательно гуляли в разные стороны, уводя 'тела' все дальше от цехов. 'Сенин' выход в море оказался под вопросом. Его командир, Петр Степанович Рябов, был весь в гневе! Гнев свалился на него сверху...из штаба. И еще немного гнева принес с собой каперанг Сухов, вежливо передавший его Петру Степановичу . Гена Сухов был антиллигентным офицером: интеллигентным по сути, но анти - по должности.
Это он, однажды проверяя флотскую часть, наткнулся на отдельно стоящего матроса с книжкой в руках.
- Матрос, ко мне! Чем занимаемся в рабочее время?
Матрос подошел строевым шагом с боевым до бесстрашия взглядом и по-уставному доложил:
- Товарищ капитан 1 ранга, командир 1-го отделения 2-го взвода 3-й роты 4-го батальона 5-го полка 6-й дивизии Морской пехоты Краснознаменного Тихоокеанского флота младший сержант Борзов. Докладываю! Изучаю Устав Военно-Морского Флота, утвержденный постановлением Верховного Совета СССР от 7 ноября 1917 года, во устранение замечаний, сделанных командиром роты капитаном Дрюкиным на основании статей 10, 20, 30 и 40 Устава ВМФ за нарушение статей 50, 60, 70 и 80. Докладываю статью 10...
- Разрешите идти? - шепотом спросил Сухов. Раздался щелчок. Это у его антиллигентности отпала отрицательная приставка, а оставшаяся один на один с борзостью интеллигентность поступила в соответствии с мировой традицией - дала команду ретироваться.

Сейчас, стоя на ходовом мостике, Гена был решительнее:
- Петруха, нам в Славянку приказано идти для окончания ремонта. Я - старший. - передав пакет с гневом, сказал командиру 'Челюскина'.
- Так в чем же дело?! Пойдем, товарищ Сухов! - улыбнулся Рябов. - Буксир дадут?
- Уже дали - 'Азию'.
Петр Степанович с сомнением поглядел на льдины, плавающие в свинцовых февральских водах залива Золотой Рог, и с сожалением на свежевыкрашенный борт соседнего корабля.
- Не пройдем... У нее корпус не для льдов, да и бульбу помнем.
- Пройдем! Я льды авторитетом давить буду.
И ведь пошли... Наш командир, Николай Прокопович, злющий курил свой неизменный 'Беломор', сидя на боковом диванчике ходового мостика и бросая косой взгляд на развалившегося в ЕГО кресле Сухова. Он отказался от управления кораблем, отдав весь переход в руки Гениного авторитета.
'Челюскин', вихляя галсами, легко катился за нашей кормой, и только опасно натянутый до струнного звона буксирный конец дымился и постанывал: 'Сейчас лопну и ноги вам переломаю!'.
Мы с Колькой, командиры шкафутовой и ютовой партий, отправили бойцов на полуют, где уже обосновался хитрый Шура Пчел, поставленный для связи с ходовым. А когда раздался пушечный выстрел порвавшегося буксирного конца, ласточками взлетели следом.
Сращивать его пришел боцман. Человек основательный, он не сразу принялся за работу: прицелившись в 'Сенин' форштевень, он дал длинную очередь веером, в которой трассирующим было слово 'мать', зажигательным - 'хрен', а бронебойным - 'баааля..сина'. Поняв, что промахнулся, боцманмат откинул суффикс и стал просто боцманом, раздающим подзатыльники и команды.
Срастились и пошли дальше... Впереди уже было видно Славянку. О ее близости наглядно говорили и рыбаки, сидящие на льду и удивленно глядящие на борт 'Азии', ломающий тонкий полуметровый лед всего в пяти метрах от их лунок. Зачарованные, они еще не понимали, что их рыбалка обречена, но заволновались, когда с нашего борта посыпался дружеский чат в одну сторону: 'Пацаны, кто ж корюшку на блесну ловит...Подсекай, дурень...Дядя, у тебя корма к баночке примерзла...'.
Раздался гул! Это не рыбаки роптали, это 'Азия' уткнулась носом в полутораметровый лед и задрожала всем корпусом. Пчел встал, отряхнулся и восстановил связь:
- Ходовой, дистанция до 'Челюскина' резко сокращается.
- Дистанция 70...50...20 метров! Есть касание! - запоздал с докладом поднимающийся с палубы Шурка.
'Сенин' усиленный форштевень достиг таки 'Азии', прорезав край кормы и снеся стальную стойку передающей антенны.
Через пять минут на ют стали прибывать официальные делегации: пришел связист Вова Пряник, глянул вниз на ловящую рыбу антенну и ушел 'устанавливать связь с подводными лодками'; следующим пожаловал механик дядя Миша: его великорусское лицо приобрело греческие черты Прометея с выклевыванной печенью. Как и подобает огнекраду, механик матерился более пламенно, чем искрил уже работающий сварочный аппарат. Последним прибыл старпом, который спустился по шторм-трапу на лед и пошел ругаться на 'Челюскин'. Но ушлые 'челюскинцы' нечестно сыграли захождение с правого борта и отвалили трап. Старпома скорчило от смеха, и он не смог попасть ногой на нижнюю ступеньку. Через полчаса с видом центуриона, принявшего свою сотню ( не воинов, а миллилитров), он заскользил обратно, сделав круг вокруг рыбаков и дав им ценное указание сматывать удочки.
По носу 'Азии' уже пыхтел на выручку трудяга буксир, ломая лед как вафли. Рыбаки 'позорно' бежали!
Вспоров белый саван вокруг нашего корабля, буксир вывел нас на чистую воду и, подцепив 'Челюскина', потащил его в Славянский завод.
Мы же пошли в другую сторону - во Владивосток становиться в док для ремонта пробитой бульбы.
Странно, но впоследствии 'Сеня' больше ни разу не стоял борт о борт с 'Азией'. Девочка рассердилась! Я же говорил, корабли - они как люди.

рассказано соратником-дизайнером:
Было это в одной из жарких южных республик, когда в армии этой республики служили два полковника. Именно служили. Остальные получали деньгу и учили солдат строить коттеджи и рыть бассейны. Один из них - спец по ведению антитеррористических операций, и, в нагрузку, ведению партизанской войны, обучался где-то, когда-то, о чем мы даже спрашивать не смели. Советский кадр. Второй - непонятный, ну просто непонятный: сварганил какой-то прицел для "стервятников", причем один из лучших. И при нем приперли, кажется, противотанковое ружье и приделали к нему этот прицел. Боеприпас - как от зенитки. Правда-неправда, но с километра эта болванка отрывает голову. Но это - другая история.
Давным-давно, в одной из южных республик начался эксперимент. Стрелков-спортсменов отправили учить солдат на горных стрелков. Такой локальный "альпийский" вариант.
И эти пацаны (и кому пришло в голову начать этот эксперимент?!), почти как настоящие солдаты, на заставе, прошли службу.
... в один из прекрасных дней во время выполнения планового похода группа из шести человек завалилась на привал. Жара, +36. Горы. Насекомые. Сержант. Десять патронов на каждого. Остальное отстреляли на первом рубеже, лежат и киснут. И Димка не вытерпел:
- Слушай, Олег (гражданские!), а че, эту десятку надо сдать?
- Нет. Отстреляем по мишеням.
- По каким?
- Свободным, - ответствовал старшой и задрых.
Димка подполз к краю обрыва. На той стороне ущелья - другое государство. Граница. Километра два. Достал свой СКС и стал наблюдать в оптику чужой берег.
Через полчаса грохнул выстрел, все аж несколько раз кувыркнулись. Старшой с искаженным от переполнявших его чувств к присланным салагам подполз к Димке:
- %%;! отставить стрельбу!
- Так я ж по свободной...
- Куда?!
Димка показал на тот берег:
- Во-он там туалет. Как пришли сюда, никто не входил-не выходил. Вот я и решил.
- Ты б еще в облако пальнул, ?;":%?!!! Будешь у меня неделю дрова грузить!
Однако через некоторое время он взял димкин СКС и сам пальнул. Через пару минут по несчастному деревянному строению велся беспощадный огонь из шести стволов и все прекратилось, пока каждая десятка не была выплюнута.
Всем похорошело. Месяц они, обманутые обещаниями настоящей жизни, портили мишени и вот наконец предоставилась возможность пострелять почти по-настоящему. И все испортил, как всегда, Димка. Он вдруг хрюкнул и перевернулся, показывая пальцем на тот берег.
Все припали к "глазам". Из изрешеченного домика с полуспущенными штанами выбежал мужичок и припустил вдоль откоса...
Как он там выжил - никому не известно, где он там прятался - тоже. Но факт - Димка месяц не держал оружия, потому что был занят на разгрузочных работах. И кухне.

Боевые вертолеты - это души погибших танков.