НЛО

Началом всех проблем в Российской армии, впрочем, как, наверное, и в Советской, было рас3,14здяйство (настаиваю на этой формулировке, так как более литературное разгильдяйство не отражает всех прелестей окружающей обстановки). Этот случай исключением не стал, скорее, наоборот, ещё одним ярким примером.
Все, кто имел счастье служить в славных рядах Непобедимой, знает, что такое итоговая проверка. Это ураган, шторм, цунами, пришествие инопланетян, короче говоря, бедствие, сравнимое с выпадением снега в Эфиопии (хана бананам). В нашем отдельном батальоне связи и конкретно в первой роте СС и РТО (средств связи и радиотехнического обеспечения) все всегда начиналось одинаково: Комбат, объезжая свою вотчину, указывал своим разгильдяям-подчиненным, где чего не так валяется, чересчур пылится или, не дай тебе господи, ОБЛУПИЛОСЬ или ОБШЕЛУШИЛОСЬ!!! Доставалось на неколотые африканские орехи всем, после чего личный состав наматывался на кардан или насаживался на кукан (в зависимости от настроения). Предполагалась, что вышеописанная процедура поднимает моральный дух подразделения до небывалых высот, настраивая на упорный стахановский труд.
Приехав весенним солнечным днем на наш БПРМ 228 (ближне-приводной радиомаяк), командир ни на миллиметр не отступил от традиционной процедуры. Сопровождая тов. подполковника в качестве дежурного в его экскурсии по объекту, я узнал массу полезных вещей:
- пачка досок лежала не на месте (это была пачка комбата, и она всегда была не на месте, где бы она не лежала, за время моей службы я далеко не один раз имел счастье перетаскивать ее с места на место);
- высохшая и потерявшая за зиму товарный вид трава непоправимо портила вид вверенной мне территории;
- защитный красно-белый покров бетонных бордюров вообще был непоправимо поврежден талыми водами (несомненно, с явного попустительства личного состава), что резко и до нуля снижало боеспособность объекта, ну и так далее. Кто служил, поймет, а кто нет - тем слишком долго объяснять. Буквально через час явилась авральная команда для помощи двум разгильдяям в наведении порядка, соответствующего уставу РА.
Состав команды сам по себе был весьма примечателен - зам по вооружению, майор, командир роты, капитан, командир взвода, старший лейтенант, два прапорщика и целый один рядовой (Ромка, братан, если читаешь, привет тебе большой). Столь экзотичным контингент был не от хорошей жизни, просто рядовых было мало, и на все работы их не хватало. Нас было не просто мало, нас вообще почти не было! Поэтому на работы были мобилизованы все пригодные по состоянию здоровья. Перво-наперво явившееся командование объяснило нам доступным для наших поврежденных воинской службой мозгов, что так делать нельзя, при этом была поставлена под сомнение наша принадлежность к виду хомо сапиенс в частности и к отряду высших приматов вообще, после чего мы дружно приступили к устранению выявленных недостатков. Надо сказать, что вид таскающего мусор целого майора и заплывающего на граблях капитана полностью примирил меня с суровой действительностью. Мы занимались выжиганием травы, и чтобы не попалить кабели, заливали пламя водой из имеющейся на территории ямы. Мой напарник стоял в ней на приступочках и подавал ведра, которые я благополучно таскал к очагу контролируемого пожара. Наклонившись за ведром, я увидел, как мой глубокоуважаемый командир роты (1,9 м. роста и столько же в плечах) несется по бетонке с дико выпученными глазами, причем его ноги сливались в сплошной диск на подобие вертолетного винта, не успев подивиться, чего это ротный затеял спортом заниматься, как сверху раздался странный звук. Задравши голову, ваш покорный слуга имел счастье наблюдать посадку НЛО, оно было ярко-красного цвета, оставляло серебристый след и летело по явно не баллистической траектории, доказывая свое рукотворное происхождение. Успев подумать о том, как я буду об этом детям рассказывать, я бухнулся физиономией в травку и закрыл голову руками, так как посланец чужих совершил боевой разворот и пройдя над антеннами (14 метров в высоту, между прочим), направился ко мне, посчитав меня наиболее подготовленным для контакта. Рядом в яме раздался сочный бульк: мой напарник страдал явной ксенофобией и приветствовать инопланетян категорически не желал. Совершив посадку, посланец иных миров произнес пш-ш-ш-ш и затих. Решившись взглянуть в глаза братьям по разуму, я поднял голову и обомлел, но не от волнения первого контакта, просто я узнал этот предмет. Это был простецкий углекислотный огнетушитель с пиротехническим клапаном и электрическим запалом на 27 Вольт. Я осенью нашёл его в старом хламе, потаскал и бросил за боксом, да так и забыл про него. Судя по всему, кто-то его нашёл и немного экстравагантно применил. Все это я успел подумать уже на бегу. Выбежав из-за угла бани, я узрел такую картину: вокруг майора, не маленького мужчины, прыгал Роман 1,65 м., дергал его за рукав и причитал: товарищ майор, с вами все в порядке? Товарищ майор, с вами все в порядке? Сами же товарищ майор пребывали в ступоре и имели явно нездорово-бледный вид. Левой рукой он будто бы продолжал держать злополучный огнетушитель, а в правой сжимал шведский ключ немалого размера. То ли он пытался отвернуть клапан, то ли просто тривиально ё...нул по нему шведиком, история умалчивает, спрашивать я не стал, так как не мог, по причине жутких спазмов. Ну скрутило меня от смеха, и сочтя за благо ретироваться, я бился в истерике минут пять. СОБЛЮДАЙТЕ ТЕХНИКУ БЕЗОПАСНОСТИ!!!!

Осеннее-Зимний период или диета, навело «Не вызовут..»
Осеннее-Зимний период (сокращенно - ОЗП), время сложное, на корабле даже есть отдельная папка документов. В данной папке на каждый случай возможной победы стихии над человеком и кораблем, есть всё, что им обоим делать: схемы, расписания, инструкции, режимы связи и т.д. и т.п. Но всего - даже в ней не учтено.
Пишу и вспомнилось: когда цепь якорная рвется - по ней искры синие летят, видно меж волн даже ночью в шторм. Так мой эсминец, почти без топлива, на внешнем рейде Балтийска, оба якоря потерял, с промежутком в несколько часов, но это другая история.
Мда, ..бывало...
Ветра, с ударением на «а», штормования, Кильдин Могильный...Веселое название, не правдали? В тех местах, в свое время ещё Конецкий Виктор Викторвич тонул. И «хорошо» тонул, кто забыл, он ведь на Севере начинал, на спасателях АСС, но и это другая история и даже кинофильм.

Так вот - Североморск, зима 90-го.
Той зимой, Саша Карабай на штормовании вторе прободение язвы перенес (первое ещё на Боевой Службе 88-го года было). Заступил он на сидячую смену (сутки через трое), а пришел почти через месяц. В это время всё и случилось, реально мог загнуться. Кто спас? Нет не доктор, наши «крестные»: Сережка Сергевин, да Саша Жданов. Последний и стал ему ещё и «родной мамой».
Было у Жданова фляга молочная (25 л) с шилом не учтенная (было после Боевой две, да к этому времени уже одна осталась), а перед сидячкой на мор. вокзале у кого-то купил несколько паллет ( не знаю, как называется - картонные ячейки) с яйцами. В 6 утра купил - невероятная история, в советское время на Севере - просто фантастика, но факт! На мор.вокзале в автоматической камере хранения не оставил, побоялся, что испортятся, взял с собой на ТАКР, благо в каюте холодильник был.
Такр «Баку» - крокодил здоровый - корабль внешнего рейда, вечером задуло, и пошел родимый на Кильдин Могильный штормовать. На третий день Карабая так скрутило в бараний рог, что есть вообще ничего не мог. От мед. службы помощи ноль, как на боевой: «У Вас адаптация к корабельной пище», третий год на крейсере и все адаптация ! То же мне, чашечки Петри ходячие.
И тут - «Друг спас друга», как говаривал великий Карлсон. Саша Жданов стал для Саши Карабая «Родной Матерью»:
- Ну что, лейтенант, помираешь?
....Зеленый Карабай даже не ворчит, свернулся клубком на диванчике и сопит тяжело в спинку.
- Всё Шурик, будем лечиться: вот тебе шило холодное в чашке, вот тебе яйцо с двух сторон проколотое. Делаешь так: на выдохе шило раз!, а яичком взасос - два! Если силы будут - повторим.
Так Саша Шурика и выходил. Пришли со штормования, Карабай в поликлинику, а его от туда в госпиталь, где через месяц с плавсостава списали в чистую. А доктора госпитальные серьезно объяснили, что не будь «Ждановской диеты», без всяких империалистических провокаций, БЧ 7 понесла бы безвозвратные потери в офицерском составе.

Здоровья всем участникам этой истории и вам, дорогие читатели. Но рецепт диеты запишите, не дай Бог пригодится, но пусть будет, да и доктора говорят, как профилактическое - можно.

Такр - тяжёлый авианесущий крейсер
«БАКУ» - для меня первый корабль, проект 1143.4, с 1991 года «Адмирал Флота Горшков», ныне продан Индии, проходит ремонт и модернизацию в Архангельске. Северодвинске
Радуюсь за такр (КИЕВ, МИНСК, НОВОРОССИЙСК, проданы на металл. Недостроенные ВАРЯГ(больше 80% готовности), УЛЬЯНОВСК - порезаны на заводе) и за ВМС Индии.

КАРТИНКА.

В полумраке сырого трюма атомной подводной лодки "К-469" с консервной банкой в руках на корточках сидит матрос Нудмуртазадов.
Перед ним стандартное желтое ведро подводника - банка от использованных пластин регенерации В-64.
Нудмутазадов зачерпывает консервной банкой воду из трюма, поднимает ее как рюмку для тоста на уровень груди и замирает на несколько секунд, пока его произносит.
Потом выливает содержимое банки в ведро.
Тосты он произносит не торопясь, обдуманно. Каждое его слово поражает искренностью:
- Этот долбанный ТРУМ!
Вжик - (выливает воду из банки в ведро).
- Этот долбанный ТУРБЫННЫЙ ОТСЭК
Вжик.
- Этот долбанный ПОДВОДНЫЙ ЛОДК 671 ПРОЕКТ
Вжик.
-Этот долбанный КОМАНДЫР ТУРБЫННЫЙ ОТСЭК КАПЫТАЛЫТЫНАТ ФЫДОТОВ.
Вжик.
Мимо открытого люка в трюм проходит командир второго дивизиона Гришка Сердюков:
- Ты что, там трындишь Нудмуртазадов? - стучит ногой по трубе ниже люка.
Самый несчастный человек на планете поднимает глаза к небу:
- Этот долбанный КОМАНДЫР ВТОРОЙ ДЫВЫЗЫОН КАПЫТАНЛЫТЫНАНТ СЭРДУКОВ!
Вжик.....

Рассказано гаишником на Северном мосту г.Воронежа после изъятия у меня
100 рублей за превышение скорости ...
Есть в Воронеже улица генерала Лизюкова и улица маршала Жукова. Hа перекрестке этих улиц случилась авария - сошлись 2 старых деда, один на "Москвиче", второй на "запоре". Подъехал экипаж, началось разбирательство, все стало ясно, дед на "запоре" виноват - ехал по второстепенной дороге (ул. маршала Жукова), должен был уступить...
Объясняют: дед, ты не прав, так и так...
- Hе понимаю, - говорит дед.
- Hу как же, ты по второстепенной ехал.
- Да вы че? - говорит дед.
Гаишники опять объясняют.
Дед выходит из себя и кричит:
- Да вы че, совсем охерели, что ли!!! Как! может! улица! маршала! Жукова! быть второстепенной по отношению к улице! генерала! Лизюкова!?
Вы что! Это невозможно!!!
Hесмотря на такое логичное объяснение, дед был признан виновным.

БЛИЖНЕВОСТОЧНЫЕ СТРАСТИ

Я опять залетел. Смотался из «тревожной группы» за спиртным. Знаю, чести мне это не делает, но скидку попросить можно. Считался хорошим специалистом и поэтому расстрела не последовало. Командиры перетёрли моё поведение между собой, я получил болт с правильной резьбой в задницу и попал на недельку в «Тараканы».

Тараканы
Их насчитывалось два вида. Первые - тараканы штатные, вторые - залётные. Первых в СА назвали бы хозротой. Вторых - штрафниками. Внешнее отличие - красные или зелёные шапочки на головах штрафников. Обязанности - поддержание чистоты на базе и мелкий ремонт инвентаря. Первые сплошняком состояли из инвалидов опорно-двигательной или мыслительных систем. Вторые - залётчики, отправленные на воспитание трудом за относительно лёгкие провинности. Командир - главстаршина Хэзи (Ехезкель) Рубин.

Хэзи Рубин
По агентурным документам проходил как «Пончик мужского пола» (СуфгАн). Главстаршина, бессменный активный участник душещипательного сериала по названию «Арабо-израильский конфликт». Башня набекрень, четыреста сорок восемь тон дури и боевой шрам на шее. Строгий, но справедливый. Военный термин «Тараканы» - его личное изобретение.
Жизнь за пределами базы не любит потому, что, однажды уволившись, обзавёлся лавкой хозтоваров, разорился, развёлся и.... вернулся в армию. Может осмотреть фанеру. Больно. Проверено.

Остальные подразделения
Территория большая. Огромная ремонтная база и учебный центр.
Ремонтируем всё. Кроме прочих ботаников там окопались ремонтники-артиллеристы.
Оттуда произошёл боец по имени Томер.

Томер
Много эффективной мышечной массы, поменьше мозгов, стремление к лидерству всеми силами, любой ценой. Легко уязвимое чувство собственного достоинства. Язык - электропомело мирового класса без встроенной функции останова. Характер - так себе, личное дело раздуто телегами о грубых нарушениях устава. Как следствие - постоянная вялотекущая конфронтация с властями в лице командиров и лично главстаршины Рубина.

Добровольцы из ГаднЫ (которые скоро объявятся)
Штук восемьдесят молодых (18-22 лет) евреев, приехавших из стран рассеяния на предмет поверхностного ознакомления с исторической родиной. В программу тура входит проживание и работа в кибуцах, посещение печальных церемоний и двухнедельное пребывание в армии.
Одеты в рабочий комплект одежды, ходят строем, иногда попадают в ногу. Апогей «службы» - забег трусцой на полметра и разбазаривание настоящих боеприпасов на настоящем стрельбище. Существа неловкие, слюнявые, капризные и отлично приспособленные к посещению солдатской чайной (Шекем). К добровольцам приставлена нянька.

Брурия-Няня
Мы её уже знаем. Не впервой. Брурия-Фурия. Так и будет называться дальше. Англичанка, на вид лет сорок, в своё время отслужившая в АОИ. Звание - лейтенанта запаса. Криклива, напориста, худощава, рыжевата. Имеет множество претензий к Создателю, к мужчинам вообще и к главстаршине Рубину, в частности. С добровольцами сюсюкает по английски и имеет большие связи в Министерстве Абсорбции. В свободное от сюсюкания время является членом право-радикальной политической партии. До смерти напугана сводками новостей и при виде живого араба надолго плюхается в обморок. Замужем никогда не была. И не будет. Нору завалило.

Опять Томер
Я с ним плотно общался во время прохождения наказания в «тараканах». Он там бывал чаще, чем я, и успел снискать славу пизтопола.
-Когда я участвовал в Первой Мировой, нас траванули горчичным газом, - воодушевлённо рассказывал он.
Штатные тараканы усердно кивали головами, уже давно не слушая его трёпа, но предпочитая не распалять.
-Когда вместе с Советскими воинами я водружал флаг над Рейхстагом, меня ужалила в жопу очень дикая мароканская пчела-убийца.
Тараканы шевелили усами и продолжали полоть грядки.
-Вот, а в Войну Судного Дня я приехал на передовую на трёхколёсном велосипеде своего младшего брата и сбил сирийский Т-34 под откос.

В общем, когда Томер рассказывал, что раньше служил в «Вишенке», никто к этому серьёзно не относился. Потому что ПИЗТОПОЛ! Говорит, вылетел за хулиганство на операции.

Дикая «Вишня»
Может быть, существуют до сих пор. Цель подразделения - переодевшись среднестатистическими арабами скрытно проводить операции в тылу противника. Подразделение овеяно легендами и окутано туманом секретности.

Воскресенье
Я в залёте. Иду красить стены оружейки. Откуда-то нарисовался Том. Он почему то на свободе. Плетётся рядом и, как обычно, несёт в массы героический бред.

К нам на базу время от времени слетались разные военные специалисты узкого профиля, на курсы повышения квалификации. Это могли быть снайперы, могли быть санинструкторы, могли быть полковые писари, а то и Сами Повара. В этот раз на веранде второго этажа учебного корпуса толпились ребята, одетые в рабочую форму (Бэт), на которой знаков принадлежности нет. Прошли слухи, что это - сержанты из «Вишенки». Ну, прибыли и прибыли. Нам, тараканам, нет войны. Вдруг:
-Эй, Том, фрателло! - крикнули со второго этажа
-Ой, бляяяя! - сказал Томер.
-А ну иди сюда, педик тыловой!
-Ой, бляяяя! - повторил Том и поскакал вприпрыжку наверх.
Там они обнимались, целовались, били друг-друга ботинками в грудь и всяко проявляли радость встречи.
-Ну ты что? Чё делаешь?
-Артиллерия я, по электрической части. Примусы починяю!
-Устроился, фрателло!
-Ну дык ёптыть!

Накануне, в пятницу
-У меня сорок восемь астматиков, - вопила Фурия в лицо главстаршине Рубину.
-И чё?
-А то, что я требую переместить палатки от дороги. Чтобы пыли поменьше.
-Ага, а лучше давайте дорогу заасфальтируем.
-Давайте! - серьёзно ответила Фурия
-Тююю, курочка, скажи своим империалистам, нехай тренируются. Сами переставляйте или сами асфальтируйте.
-Товарищ главстаршина, - перейдя на официальный тон продолжала Фурия, - это ваша обязанность обеспечить добровольцам нормальные условия существования.
-Я вас перемещу, я вас перемещу, я вас нах в Южный Ливан перемещу, для более глубокого ознакомления с буднями армии, нах!
-Куда? ....Там арабы!
-Арабы везде!
Понимометр английской леди беспорядочно защёлкал, потом замолчал и из её ушей пыхнули струи чёрного дыма.
-Холоп! Прапорщик! Быдло!
-Леди, идите нах!
-Я на вас нажалуюсь, - вы же знаете, у меня есть связи! И на этой базе тоже!
-Леди, идите нах!
-Да вы другие слова знаете вообще, поц деревяный?!
Рубин неспеша поковырялся в лексиконе и сказал
-Есть другие! Леди, идите в пи...ду!
-Милитарист!...Кстати, и охрану нам выставьте! Мы с вами ответственны за здоровье детей (это про добровольцев)!
Этого Рубин не выдержал и начал тереть боевой шрам на шее, что для хорошо знающих его «тараканов» послужило сигналом к срочной эвакуации из канцелярии. Фурия в народных приметах ещё не разбиралась и продолжала тюкать Рубина в проплешину на темечке. Мы уже толпились на свежем воздухе и нервно курили, слушая вопли из штаба. По нашим расчётам с секунды на секунду стекло канцелярского окошка должно было разбиться, оттуда должна была вылететь Фурия и, описав стометровую дугу, воткнуться головой в асфальт плаца. Но Фурия смешала карты и появилась на крыльце, лихорадочно нажимая кнопочки мобильника. С кем она там общалась на Оксфордском английском - не знаю, но Рубин, которому была передана труба, помрачнел, закатил глаза в зенит, послушал и без особой радости ответил :
-Да она сумасшедшая! Хер с ними, с астматиками, но она ещё и охрану требует. У неё от этих арабов месячный цикл в башне бушует!
В трубке добавили что-то ещё и почерневший от гнева Рубин выдавил
- Ладно, есть, нах!
Рубин некрасивым жестом вернул няньке мобильник и выругался.
-И ещё, главстаршина, ещё одна мелочь. Нам далеко будет ходить в ваши туалеты. Да и нечисто там, - почуяв победу добивала противника Брурия.
-Слышал уже, - хмуро ответил Рубан. -В воскресенье привезут двадцать химсортиров.
-Тридцать! - взвизгнула Фурия.
-Восемьсот! Каждой добровольной жопе- по отдельному очку и по девять на всякий случай, в резерве!- подтвердил Рубин и дал команду:
-Тараканы! К бою!

Опять воскресенье.(Томер продолжает говорить неправду)
Том страусом вышагивает по веранде, напялив на голову чёрно-белый традиционный арабский платок-куфию, выклянченный у бывших братьев по оружию (Такой же платок был у незабвенного Ясира).
- Карочи, Сочи, - самозабвенно врал Том, раздувая грудь до размеров передних отбойников Памеллы Андерсон. -Стоим на блокпосту Яблоко. Я пописать в темноту отошёл. А эти (боевики) на такси приехали. Вылезли и из Калашей давай поливать. Командира убило наповал, рация вдребезги. И тут я из темноты опанькиии. И...
-И проснулся?! - перебил кто-то рассказчика.
Томер что-то быстро заговорил, чуть ли не крестится, но его не слышно.
Бойцы элитных подразделений умеют смеяться громко.
Утихли.
Через КПП проползает громадный Вольво с грузом пёстрых, как детские игрушки, химсортиров на платформе. Машина становится около штаба, чихает и водила уходит вовнутрь. Томер хочет вернуться на сцену.
-Пойду поссу!
Хватает свой «Галиль» и пригнувшись бежит к грузовику. Свистит нам и ещё половине белого света - мол, глядите, сапоги нЕмощные, вам такое не под силу. Прыгает на платформу, колдует с растяжкой и юркает внутрь кабинки.

Появляется водила в сопровождении Рубина. Считают товар. Сбиваются, считают ещё раз. Тяжело. Не сходится. Зовут помощь - нас, тараканов-залётчиков. Сходится. Рубан что-то подписывает, влезает в кабину, водитель тоже.
-Тараканы! За мной, трусцой марш! - командует главстаршина и Вольво неторопливо катит вглубь базы.

На баскетбольной площадке
Грузовик почти у цели. Фурия тоже. Стоит, ручки сложены на груди, губки поджаты, мобильник наготове. Вольво вьезжает на баскетбольную площадку, за которой разбиты палатки, совершает последний манёвр и кабинки, которые уже ничто не держит (растяжку ослабил Том, открывая дверцу) летят вниз, с грохотом поднимая пыль на радость всему честному люду.
Рубин орёт, обещает, как всегда, расстрел и сто дней на базе безвыходно. Крутится между нами, пока мы поднимаем упавшее. Том, наверное, ударился. Выходить боится. «Его» кабинку с трудом подняли.
-Выстроить по линеечке! - кричит главстаршина.
-Как это по линеечке? - искренне возмущается леди Фурия. -Вы, главстаршина мне их туда перетащите. Тычет пальцем за трибуны.
Это - круг.
-Куда? Что, совсем оборзели, гомосексуалисты? - орёт Рубин.
-Не гомосексуалисты, а астматики! - орёт Фурия, хватаясь за мобильник
-Стой! - ревёт Рубин. - Не надо покровителей. Ты в какой палатке будешь?
-В крайней,- тычет пальцем леди, ещё не чувствуя подвоха.
-Тараканы! Одну кукушку в крайнюю палатку! - командует главстаршина и мы бросаемся выполнять. Сейчас уже не скажу, кому пришла в голову идея. Мы выбираем тот самый сортир и волоком тащим вдоль трибун через площадку. Том всё также молчит. Или дурную башку повредил, или что-то выплеснулось. Фурия с довольной рожей семенит позади, не выпуская аппарата и время от времени победоносно оглядываясь на Рубина.
Всё, доставили. Плетёмся обратно, незаметно оглядываясь. Фурия юркает в палатку. Вопль, глухой стук и лязг сложившейся кровати. Одновременно с этим около Вольво останавливается Сонома с командиром базы (вот он, покровитель).
Рубин идёт навстречу полковнику, выцеживая устойчивые словосочетания и делая страшные гримасы. Между палатками мелькает удаляющийся Том с арабским платком, намотанным на руку.
-Рубин! Рубин! - орут хлопцы, - леди коньки отбросила

Все бегут в палатку. Санинструктор, тоже штрафник, радостно отвешивает англичанке оплеухи, потом собирает у народа фляги и проводит водные процедуры.
Рубин и комбазы смотрят друг на друга. Фурия открывает глаза, садится на полу, видит полковника и с глазами полными ужаса кричит
-Полковник, у вас здесь арабы срут! Я требую охраны! Ай инсист!


Послесловие
Няню очень быстро сменили. Фурию недавно видел по телику, выступала против программы размежевания с арабами. Лет десять прошло, но в глазах сидит всё тот же ужас.