Саня проснулся от звука бьющегося стекла. Хотя нет, он не смог продрать глаза, а только подумал: «Ну, всё, война!»
Это было ночью. А утром прозвенел будильник. «Надо больше спать» - сказал себе Саня, собрался с силами и встал. Прохладный освежающий ветерок принял его в свои нежные объятия. «Лепота!» - лениво потягиваясь, сказа... - «Казлы! Точно война!» - оборвал привычный утренний потяг борттехник Александр, который сегодня обеспечивает на Ми-8 прыжки с парашютом. Казалось, он их обеспечивал всегда, так как страдал от хронического недосыпа почти две недели. Ведь будучи прирожденной «совой», он просиживал за чтением классики иногда и до трех часов.
«Почему их раздирает прыгать в такую рань?» - зевнул Саня и задумался. Перед ним как перед славным русским богатырём была развилка: направо, налево, пойти побриться. Как настоящий богатырь, он сразу отмёл последний вариант и со словами: «Я устрою вам войну!» пошёл направо. Надо сказать, что налево был славный аэродром Д., а направо был ларек.
Саня со знакомыми нам словами подошел к ларьку, купил сникерс, чтобы унять желудок, и презервативы. Причем последнее ему стоило немалых усилий, так как по причине неохочести к противоположному полу он их никогда в жизни не покупал. Потом, уже сытый, уже более похожий на Александра, борттехник зашёл в дом. Да, у него был дом. Обычный деревенский дом в селе, носящем имя аэродрома и, как нетрудно догадаться, примыкающем к этому самому аэродрому. Когда-то у него была квартира в городе Р. километрах в шести от Д., но, как человек болеющий небом, он переместился ближе к полосе и сейчас, стоя у колонки, наполнял пятилитровую канистру водой. Наполнив её, он наклонился к трубе и пил. Довольно долго. Когда желудок сказал: "стоп", Саня, наконец, отправился налево. Посмотрев на часы, он проклял плотность воды, пухлые бока канистры, ускорил шаг и...
Опоздал. Не смертельно, конечно, но рядом с рулежкой уже стоял пазик, привезший бодрых парашютистов, готовых весь день прыгать, потом вечером пить пиво, а на следующий день опять прыгать. «Наркоманы!» - подумал Саня, и принялся расчехлять вертолет. За этим неблагородным занятием его застали скрывавшиеся по вполне понятным причинам Костик и Григорич. Правак и командир. Причем Костик - правак из того анекдота, где командир - это мозг экипажа, штурман - глаза, бортач - руки... Еще на рулежке он втыкал гарнитуру в плеер и погружался в нирвану.
А Саня уже расчехлил вертолет, послал Костика за ТЗ и поделился своими мыслями про войну с Григоричем. Последний, будучи бывшим "афганцем", одобрительно кивнул головой и пообещал сделать все на высшем уровне.
И вот вертолет, взлетая по-самолетному, катит по 24-ой, а Саня пьет воду из своей пятилитровой канистры.
- Интересные они люди! - сказал в СПУ Саня уже на снижении - Раскрывают парашют и спиралью несутся к земле. Не понимаю я их. А вот другое дело планеристы! Упасть на землю - дело нехитрое, а вот подняться, используя только воздух...
- Может, ты, конечно, и прав, но я не буду воспринимать тебя всерьёз, пока ты сам не прыгнешь, - отозвался Григорич. Мысленно он смеялся над Саней. Потому как заставить Саню (неплохого планериста) прыгнуть с парашютом может только хороший пинок выпускающего сразу после удара по голове. - Показывай, где этот дом.
- Вон, в углу того поворота.
Григорич мысленно представил, как в дом полетели нурсы. «Лови, душара!» - то ли сказал, то ли подумал он, заложил афганский вираж и завис прямо над домом.
- Чё они там, забор что ли делают? - Вертолет, сместившись вперед, уже был над ним.
- Ага, укрепляются. - Саня поставил канистру на лавку, сунул туда шланг, найденный на аэродромной свалке, и по принципу водонапорной башни начал наполнять первый презерватив. А неокрепшему забору приходилось туго. Цыгане, населявшие этот дом, решили, что лучше будет не просто вставить столбы в землю, а залить их снизу раствором. И теперь сколоченный, поставленный столбами в дыры, но не забетонированный забор метался, причудливо изгибаясь и потрескивая. Оставив жалкие попытки удержать его на месте, двое цыган подняли голову вверх, но было уже поздно. Продолговатое, бесформенное тело смачно шлепнуло по плечу и обдало ледяной водой.
На третьем снаряде началась паника. Дом визжал, матюкался на непонятном языке, наблюдая за окном оживший забор, небольшой ураган и Санины бомбы. Весь этот шум, гам, смешанный с шумом вертолета, оставлял неизгладимое впечатление на выглядывающих из окон соседей.
«А теперь термоядерная!» - не своим голосом прорычал Саня и расстегнул ширинку. В это время из дома выходило пузо, похожее на главу семейства. Видимо, по решению старейшин только он мог прогнать вражеский шайтан-арба с усадьбы. Но не тут-то было.
- Назад чуток, Григорич! - проорал полный решимости Саня, выждал и разжал пальцы. Тут лицо его начало искажаться. Спец-БЧ, получив поступательную скорость вертолета, неумолимо летела мимо цели. Наверно Саня молился, потому как с криком «ёёёёёё» пузо, ошибившись подобно вратарю, не поймавшему кручёный мяч, сделало шаг назад.
Сложно описать, что чувствовали они, провожая взглядом вертолет. Еще сложнее описать чувства, пардон, обоссаного главы семейства. Ясно лишь одно: все они уверовали в мощь ВВС России, и стёкла у Сани больше не бились, и больше никто не стучался в ближний привод со словами: «Самолет шумит, дети не спят, буду жаловаться!»

Все имена и события вымышлены, любое совпадение случайно. А вот география не вымышленная. Забор уже окреп.

Это - рассказ об одном человеке, с которым я знаком уже более пяти лет. Работаю вместе с ним и для него. Но, по-порядку.....

Дед

Итак. "Дедом" - это я его прозвал. За глаза, ессессно. Ему теперь за 85. По национальности - венгр.
Знаком я с этим славным старцем с 2002 года. Я тогда усиленно искал приработок - ожидалось прибавление в моём семействе. Вот однажды мой коллега меня и сосватал с этим самым "дедом".
Эмигрировал он в Канаду будучи в нежном пятилетнем возрасте. Слуховой аппаратик в ухе. Походка шаркающая. Голос - зычный. Наверное, такой был у этого... Ричарда Львиное сердце, от голоса которого, как известно, кони приседали.
Когда-то была у этого деда фирма, носившая название "B&K". Фирма выпускала станы для холодного прокатывания листового металла. Дед этот в своё время получил неслабый заказ из Союза. Поставил оборудование для тогда ещё строящегося Камаза. С помощью этого оборудования и корпуса заводские построили и потом уже кое-какие детали прокатанные для Камазов выпускали.
Годах в восьмидесятых закрыл он свою фирму (продал конкурентам, которые эту фирму через годик успешно уничтожили). Потом опять начал новую фирму, на которую я теперь и работаю.
Вот. Совсем недавно обьявились клиенты у нас потенциальные - из Сибири (!). Вроде заключили они с дедом договор, теперь я новые чертежи на оборудование гоню.
А теперь - сама причина, по которой я деда на разговор раскрутил.
Приехали к нам эти клиенты сибирские на прошлой неделе. Гляжу - картину какую-то несут здоровенную.
Потом я к деду в кабинет захожу, смотрю - картина эта на диванчике стоит. А на картине нарисован бомбардировщик в полёте - "Avro Lancaster". Для более интригующего изложения этого рассказа следовало бы сказать, что я по этой причине сразу деда начал расспрашивать. Только это было бы неправдой. Ещё когда я с дедом знакомился, рассказал мне тот коллега, что дед воевал - летал на бомбардировщике и немцев бомбил. Просто как-то это совпало - картина эта и мой вопрос к деду насчёт войны. Вот он мне и рассказал следующее.
Будучи семнадцатилетним "панком" (по его выражению) вступил он в Канадские Королевские ВВС. Проучился на пилота шесть месяцев. Учились летать они в Канаде, провинция Новая Скошия (простите за жутчайший перевод). Учились, летали... и хулиганили. А хулиганили так: неположенные манёвры выполняли, под мостами летали и т.д. Кроме того, они стада коров и овец гоняли на бреющем полёте. Фермеры жаловались, но без толку. Но однажды эти "шутники" переборщили и нарвались на неприятности. А именно - слишком низко над стадом пролетели, в результате стадо сорвалось и вломилось в панике к фермеру в дом.
Фермер выскочил, и не то что номер на самолёте запомнил, но вроде даже их рожи срисовал, благо самолётик был маленький, деревянный и летел... ну очень низко. И поехал фермер прямой наводкой к ним на базу. На базе тут же все экипажи построили на поле и фермер произвёл опознание. А чего там производить, когда точно знали, кто где летал. Номер-то бортовой фермер точно указал и лоботрясов этих узнал. Вот и вышибли этих двоих голубчиков из пилотских рядов с треском. Но упросили они слёзно своё учебное начальство, чтобы им разрешили летать "бомберами" на Ланкастерах. Там экипаж - семь человек, а бомбер этот в носу самолёта сидит и, прицелившись, кнопку сброса нажимает. Разрешили. Хоть и ниже рангом должность, но выбирать уж не приходилось. Перевели их в Англию, где позднее была создана эскадрилья "pathfinders". Начались "боевые" - летали и бомбы на немцев бросали.
Как сказал дед - повезло ему, пару раз самолёт их зацепляло, но обошлись без ранений. А так - очень многих из их эскадрилии повыбило. Потом они стали летать в тандеме с советскими бомбардировщиками и бомбить всякие стратегические обьекты - заводы в основном. Встречали они "русских" над Бельгией, разворачивались и вели на цель. Ночью. Там они всякие ракеты осветительные да бомбы фугасные бросали, а наши уж бомбили по полной.
Потом демобилизовался он после войны. И создал свою первую фирму годах в пятидесятых.
Пару курьёзов было. Одна фирма немецкая, которая до войны и во время оной выпускала всякий крепёж (болты, гайки и т.д.) заказала у дедовой фирмы оборудование. Oн с заказчиками встретился, контракт подписали. Вот и пригласили его немцы на бизнес-ужин. Там владельцы фирмы - отец и сын - с ним пообщались. Ну и отец (старичок) пожаловался, что в конце войны прилетели "проклятые бритты" и разбомбили его фирму нахрен. Дед говорит - ничего не ответил тогда, побоялся за заказ. Ну а уж через пару месяцев они вроде немного подружились со старичком. Дед тому старичку и признался, что это он, собственной дедовой персоной, завод старичковский ракетами да фугасками на земле обозначил для последующего уничтожения. Дед мне не сообщил, как там у старичка со здоровьем после рассказа этого было.
А ещё было: сидел он за столом с бывшим пилотом "мессера", который пытался подбить английский бомбардировщик над Штутгартом (а там их эскадрилья тоже воевала). По выражению деда - никогда он не подумал бы, что такое в принципе возможно - с бывшим противником виски глушить.
Н-да. Ну а третий прикол: на нашей фирме работал мужик - коммерческий директор. Немец чешского происхождения. Так он побывал под бомбёжкой союзников в своё время. Правда, будучи совсем ребёнком. Так что мой коллега всё мне твердил, что "дед с нашим Бобом давно-о-о знаком... с войны"... как говорится, мир тесен.
Я думал, немного привирает дед. А потом взял и залез в интернет. Посмотрел по номеру эскадрильи (дед сказал), где они летали. Сошлось. Распечатал я страницу с гербом их 405 "Pathfinders" и - деду на стол. Он чуть со стула не упал! Мол, как нашёл??!! Да где взял??!!!! Короче, порадовал я деда нечаянно.
Вот и вся история.
Ещё скажу, что дед по характеру - не сахар... Совсем не сахар. Но своих не сдаёт. Напорол я как-то с конструкцией. Раз в энное время у конструкторов что-нибудь да проскакивает такое. Дед "заряд принял" от клиента. Потом мне... неслабых выписал, но на моё предложение возместить убытки (немалые) отказался категорически, хотя я на него работаю по контракту - не числюсь в его фирме.
Ещё скажу, что дед страстно не любит компьютеры. Не доверяет он компьютерам! Поэтому-то все интернетовские дела являются для него чем-то сюрреалистичным. Да и чертит он всё на доске.
Однажды я у него дома работал и послал к себе домой пару чертежей, которые должен был закончить.
А файлы не прошли. Так вот, я полчаса инструктировал деда по телефону, как послать файлы ещё раз, а потом плюнул, вернулся к нему домой (около получаса езды) и послал мыло ещё раз...
Вот так.

Абгалдырь и матросская задница

Удивительно, как порою раскручивается в голове случайно сказанное слово или произнесенная фраза. Казалось и ассоциаций-то никаких нет, и забылся спор или разговор, а все ходит какое-то смутное воспоминание в голове и тревожит и «прощупывается» кажется даже зубами. И откладывается «на потом» и не всплывает порою недели и месяцы перед глазами цельная картинка, порожденная уже и полузабытой фразой, вызывая когда усмешку, а когда - легкую грусть... Какими молодыми мы были, как хотели все сделать правильно, все успеть, во всем разобраться.
...
Когда корабль выходит на боевую службу, да еще и после долгого перерыва, после ремонта - так хочется, чтоб сложилось все хорошо. Как ни говори, а «по одежке встречают» и как эту боевую пройдешь, так потом по накатанной покатится. И к недостаткам будут попроще относиться, и где вроде и отругать надо серьезно - пожурят всего лишь, и «не заметят» порой что-то...
Так что вышли мы - полные надежд, служим. Не за страх, а за совесть. Но в общем-то не всегда же море и море - и на якоре стояли достаточно. А на якоре - значит вахта «ППДО» - «Противо-подводно-диверсионной обороны» - то есть стоят вооруженные матросики на баке, по бортам и юте, и на воду смотрят. Не плывет ли супостат какой подводный. Оно вроде и смешно слегка, но прозрачность воды в Средиземке - восемнадцать метров, если память не изменяет, так что чем черт не шутит.
Ну днем - всякое дело, народ кругом снует, да и вахтенный офицер с мостика в режиме Маши из сказки «высоко сижу - далеко гляжу». Ночью - по-другому немного, палубное освещение выключено, все бортовые прожектора - «люстры» - на воду направлены, так что вахтенных не видно совсем.
И вот как-то докладывает вахтенный на баке, что, мол, обоняет запах гари. Дело серьезное - не должно в том районе гореть ничего - сыграли тревогу, и с командиром вместе - не бак бегом.
Точно, вроде гарью пованивает. Хотя - помещения проверили все - тихо, ни дыма ни гари, ни огня - уж тем более. Посовещались и решили, что выхлоп носового энергоотсека на палубу забросило - вот и всполошился воин. Сказали - молодец, воин, бди дальше, тревогу «отбили» - и спать. Наутро зам прочувственную речь сказал про бдительное несение вахты, и дальше служим.
Назначают тем временем нам поход с Тартус. Оперативный время съемки - на час ночи назначил, чтоб к территориальным водам сирийским к рассвету успеть. Подготовились штатно - запрашиваем «Добро» сниматься - поехали. Командир с моста:
- Пошел шпиль полным!
- Есть! - это боцман с бака.
Впору - скрип якорь-цепи слышать, да ощущать всем телом, как подрагивает корпус корабля, вытягивающего со ста метров цепь... Тишина. И вместо всего ожидаемого - вдруг мат-перемат с бака доносит.
- Бак - ГКП ! Доложите обстановку! Почему якорь не выбираете?
- Щщас!
Это с бака, вместо нормального доклада!
Минуты через две:
- ГКП - бак! Шпиль не крутится! Электромотор работает, а шпиль - стоит!
А тем временем оперативный уже спрашивает потихоньку, что, мол, не двигаемся?
Вот тогда-то я впервые от командира услышал доклад, который и сам потом применял - о скорости выборки якорь-цепи и времени, нужного на съемку.
Ну да, доклад - докладом, а сниматься таки надо. То есть - решение принимать. И приняли.
Есть такая штука - абгалдырь. Для гражданского населения - вроде кочерги, которой в печке дрова помешивают. Только побольше слегка... Нужна эта самая железяка, в основном, в доке, когда якорь-цепь на док-палубу стравливают для покраски. Так вот этой-то самой кочергой матросы-боцмонята якорь-цепь по палубе дока растаскивают и укладывают рядами, чтоб красить удобно было. Труд, скажем так, нелегкий... А где легко?
Так вот, пришлось и здесь абгалдырями баковой команде потрудиться. Скинули со второго шпиля якорь-цепь, растащили слегка по баку, и другую, рабочую, так сказать, с неработающего шпиля перетащили...
Заскрипело слегка, но малым ходом выдернули таки яшку и поехали в сторону ближневосточную под вполне уже осязаемые вопли оперативного, проклинающего и свою судьбу и нас и все что под руку ему в тот момент попадалось....
Ну-с, как водится, кэп после съемки механиков раком в носовом шпилевом отделении поставил... Утром на докладе командир БЧ-5 торжественно какие-то грязные куски на стол ему выложил.
Кэп:
- Нахрена ты эту грязь вытащил? Что это вообще такое?
- А это то, что от цилиндра феродо осталось.
Это типа сцепления в машине, в шпиле устройство такое.
Разбор события много времени не занял, тут же вспомнили бдительного вахтенного, с запахом гари пароход ночью переполошившего, и признался он скоренько, что, мол, да, сиживал на какой-то круглой железке, сиживал. Удобно, видишь ли, на ней: крутнул задницей - и железка (контроллер шпиля) с тобой вместе поворачивается...
Командир потом выразился, что очень полезно было бы этому самому воину боцманятам в его задницу тот самый абгалдырь засунуть... И пошуровать как следует, так же как ночью перед этим уродовались...
Ну да починились - и, слава богу - дальше служили.
А к чему я это вспомнил все?
Да так... «Куда ни целуй....»

Кто больше, или чей результат круче.

На совещании в группировке Начальник Штаба поднял с места Начальника разведки и смачно с большим знанием дела "полюбил" его. Преамбулой сего одностороннего "акта любви" стали хамские и беспринципные действия боевиков, нагло шарахающихся в предместьях Грозного и Ханкалы. То проедут под видом чеченской милиции через "якутский" блок-пост на трассе Грозный - Аргун, выставят ствол в окошко самой распространенной в Чечне машины - белой "Нивы" - и дадут пару очередей в сторону группировки, то наставят прямо на выездах из расположения Федеральных Сил всяческих фугасов, а инженерная разведка с "утра не спамши", чертыхаясь, проводит разминирование.
На совещании в разведотделе группировки Начальник разведки страстно "полюбил" командиров разведывательных подразделений за полнейшую бездеятельность.
Больше всех досталось спецназовскому комбату. Комбат вышел с пункта управления Начальника разведки опечаленный и по дороге в отряд "полюбил" водителя своего "уазика" так же за полнейшую бездеятельность. Водитель опечалился, кого он "полюбил", история сей факт не сохранила, но по злобным клеветническим наветам сослуживцев дошли слухи, что водитель "полюбил" сам себя в бане, в результате чего была зверски испохаблена фотография "автовзводовской любимицы" Памелы Андерсон, которой на все это было глубоко наплевать в связи с открытием нового купального сезона в Малибу.
...
Разведгруппа специального назначения убывала для ведения разведки и выполнения специальных задач, провели кучу смотров, занятий и инструктажей. Командир группы, молодой летёха, недавно прилетевший с "большой земли", горел желанием повоевать, но с каждым новым инструктажем "горение" становилось все меньше и меньше, "газ" желания и возбуждения то ли закончился, то ли его как обычно умыкнули украинские наемники. Вскоре боевой задор иссяк, и лейтенант с тоской думал, когда же от него все отстанут. Так как летеха был молодой и необстрелянный, его уши пользовались большой популярностью и подвергались ежеминутным "осадам". Советовали все кому не лень, даже отрядный пес Перец крутился рядышком и, повизгивая, пытался дать парочку умных советов. Наконец все проверили, еще разок "качнули" связь, группа перевалилась за бруствер и скрылась в ночи. Идти до района выполнения боевой задачи всего ничего, метров пятьсот до трассы и метров двадцать за нее, поэтому можно прогуляться и пешочком, тем более, этим маршрутом отрядные подразделения постоянно ходят для проведения стрельб в щебеночный карьер.
Оперативный офицер группы посидел на ЦБУ (центр боевого управления), нарисовал на карте значок группы маршрут выдвижения, и стоя возле планшета с картами, заснул, вследствие чего был выгнан дежурным. Потекла обычная боевая работа, завалился товарищ-комбат, узнал положение по действующим разведорганам, позвонил в группировку, доложил и, позевывая, пошел к себе в командирский кунг, думая по дороге о "тяжестях и невзгодах" преследующих его во время выполнения специальных задач и о том, как бы все таки уличить негодяя начопера в краже солярки с отопителя комбатовского кунга. Капитан начопер нагло продефилировал мимо, и доложился, что идет на узел связи лично устанавливать связь с группами. Комбат фыркнул, открыл рот, но однако снова не смог уличить капитана в "грязных махинациях", на всякий пожарный погрозил нахалу служебным несоответствием и отпустил его с миром. Капитан, ухмыляясь, побрел на узел связи, тихонько напевая: "Комбат, ты сука, ты падла, комбат, ты водку хлестал за спиной у ребят".
Начальник связи уже разливал по колпачкам от мин кизлярский коньяк, привезенный накануне из станицы Червленной, и нарезал лимоны, посыпая их пайковым сахаром.
А в три часа ночи началось. Группа, сидевшая в засаде возле трассы, вышла на связь и доложила, что обнаружила незаконное вооруженное формирование в количестве до двадцати человек и ведет бой. Начопер, ночевавший у начальника связи, выбежал на наблюдательный пост и невооруженным взглядом узрел росчерки трассеров, хорошо слышимые звуки боя то удалялись, то приближались. Начальник связи сам прыгнул на место радиста в центровой радиостанции, начопер послал посыльного за комбатом. Начальник штаба находился в отпуске, заместитель комбата на "боевых" далеко в горах, прибывший посыльный ответил, что товарищ комбат не отвечает, поэтому власть пока временно сосредоточилась в руках начопера. Капитан, однако, не смутился, не в первый раз он оставался за "руля".
Связь с группой была прекрасная, командир группы четко докладывал о происходящем, потерь пока не было. Начопер связался с рядом стоящим мотострелковым батальоном, дал координаты для прикрывающего и отсекающего огня минометчикам, слава богу, все давным-давно было согласовано, и бравые пехотинцы ждали только команды "Огонь". Дежурный по специальной разведке в группировке отреагировал спокойно, за ночь в нескольких отрядах уже были боевые столкновения, по счастью удачные для спецназа и крайне неудачные для боевиков. НР узнав о боестолкновении отдал бразды правления в руки отрядных командиров (вроде как бы и не подменил собой, дал инициативу, с другой стороны в случае неудачи есть на кого свалить).
Группа, ведущая бой, подмоги не требовала, поэтому дежурная группа, поднятая по тревоге, маялась возле бруствера, спецназовцы обсуждали происходящее, пытаясь, что-нибудь высмотреть в ночные бинокли. Вскоре по радиосвязи поступило сообщение о том, что боевики бесследно исчезли. Начопер грязно выругался. Смысла ночью досматривать место боестолкновения не было, перестрелка выдала местоположение группы. Было принято вполне адекватное решение вернуть разведчиков в пункт временной дислокации. Через тридцать минут "отвоевавшиеся" спецназеры перевалились через бруствер.
- Всех в палатку доподготовки, - скомандовал капитан, - сейчас будем с вами разбираться: что видели, с кем воевали,- и чуть слышно себе под нос, - и что же мне теперь докладывать "боссам" разведки.
...
- Я тебе серьезно говорю, - кричал возбужденный лейтенант командир группы,- реально двадцать человек, я только подгруппы огневые расположил, начали мины в управляемом варианте выставлять, и тут они идут, вышли непонятно откуда, мы их чуть пропустили и лупанули со всех стволов.
- И что же они? - спрашивал летеху озлобленный начопер.
- Ну, они тоже в ответку нам начали садить, и главное, по-русски матом, суки, орут.
- Ну так вы завалили хоть кого-нибудь? Ты видел трупы?
- Да по-любому человек семь-восемь, но они как-то внезапно исчезли, мы стали обходной делать, чтобы на трассу их выгнать, а они пропали!!!
- Сдается мне, ты байки травишь, что же вы ни стволов трофейных не принесли, ни других каких "ништяков"?
- С утра надо досмотр делать, пока менты туда не сунулись, я лично с "мухи" дал, когда они перебегали, по-любому попал!
- Ага, а с утра как обычно, в результате досмотра окровавленные бинты, следы волочения, ладно, вали, с утра разберемся, может, батяня-комбат что нарешает, а я пойду в группировку отзваниваться, плести небылицы.
Начопер, чертыхаясь, поплелся на ЦБУ, где уже маялся оперативный офицер и рвал на себе волосы оперативный дежурный, которого доставали звонки всяческих руководящих и начальствующих органов, желающих немедленно доложить куда повыше о "потрясающих" результатах. Неподалеку хлопнули минометы мотострелков. Интересно, зачем?
Товарищ комбат тоже бегал по ЦБУ и красочно выражался по поводу "тупых всегда подставляющих подчиненных". В конце концов, крайним сделали повара из взвода материального обеспечения, пожарившего для комбата крайне невкусную картошку, из-за которой подполковника пронесло, и вместо грамотного руководства боем ему пришлось путешествовать на "Очко-мартан".
...
С утра события нарастали лавинообразно. Часов в семь на КПП отряда подъехал очень "колоритный" военный, облаченный во все атрибуты, полагающиеся крутому "рейнджеру": американский камуфляж, поясная разгрузка, кожаная шапочка и, конечно же, кожаные перчатки без пальцев. Военный оказался начальником разведки мотострелковой дивизии, собиравшимся немедленно поделиться суперважной информацией со своим закадычным другом начопером отряда спецназ. Начопер встретил его, пообнимались, и повел за собой в штабной кунг, выслушивать за чашкой кофе "важную" информацию.
- Короче, ты же в курсе, что тут рядышком с Ханкалой "вахи" бегают, - тараторил он, прихлебывая кофе,- так вот, комдив поставил задачу в наш разведбат на поиск и засаду вдоль трассы, сверху такая указивка пришла...
Начопер поперхнулся кофе, и его посетило чувство дежа вю. Он попросил начальника разведки мотострелков подождать, и через посыльного вызвал лейтенанта командира разведгруппы. Тот прибыл в течение трех минут, начальник разведки и командир группы смерили друг друга оценивающими взглядами, оценили натовские камуфляжи друг на друге, кожаные шапочки, разгрузки-перчатки, каждый посчитал про себя, что он круче, после этого поздоровались. Начопер усадил летёху в уголок, дал ему по рукам, чтобы не трогал чужое печенье, кофе не предложил, а приказал сидеть тихо и слушать.
- Так вот, - продолжал заливаться соловьем начальник мотострелковых разведчиков,- мне пришлось идти на выход с нашими разведбатовцами, только мы перешли трассу и начали углубляться в район, как вот они, суки, сидят!!! Мы сразу в две секунды сориентировались, влупили со всех стволов!!!
Глаза летехи, тихо сидевшего в углу, стали стекленеть, рот раскрылся.
- Этих душков там человек тридцать где-то было, и главное, суки, по-русски матом орут, между мной и взводником "муха" прошуршала, мы только начали их обходить, так они, бля.. как сквозь землю провалились, но по-любому мы им вломили по первое число, у нас потерь никаких, а у них штук девять двухсотых -верняк!! Смысла по темноте досматривать нет никакого, поэтому сейчас наверно пойдем на досмотр, пока менты не подскочили.
Начопер сидел и тихо поскуливал, смеяться он не мог, челюсти свело. Летёха пускал слюни и моргал. Начальник разведки гордо осмотрел слушателей.
Наконец капитан начопер пришел в себя:
- Слышь, братан, не стоит идти на досмотр, я знаю, что вы там увидите!!!
- Чего мы там увидим??
- Окровавленные бинты, и следы волочения...
...
Командира отряда спецназ на совещании в группировке в это раз "полюбили" с особыми извращениями, потому что боевиков уничтожили минометчики своим метким огнем, правда, при досмотре были обнаружены только разрывы, кровавые тряпки и следы волочения, ну это, скорее всего, боевики утащили своих убитых, а брошенное оружие наверняка заныкали бессовестные менты, подскочившие раньше всех.

взято здесь http://artofwar.ru/z/zagorcew_a_w/bolxsheukogorezulxtattolshe-1.shtml автор Горец-02 Загорцев А.В

К ЧЕМУ ПРИВОДИТ ИДЕАЛИЗМ ИЛИ ЛЮБОВЬ К СТРАНЕ ВЕЧНОЗЕЛЁНЫХ ПОМИДОРОВ

(продолжение)


Никогда не разговаривайте с незнакомцами ...

Достал меня застарелый, привезённый с Тамбовщины из учебки гайморит. Ни вздохнуть, ни выдохнуть. И прочие кровяные физиологические подробности опустим. Дошло до некоторых эпизодов с помрачнением сознания. Пошёл к врачам, т.е. к врачу, т.е. к начмеду батальона. Был у нас такой старший лейтенант. Хитрый как змей и выпить не дурак. Носил в чёрных петлицах медицинские эмблемы, значит.
Выслушал он меня, посмотрел с подозрением.
- Температура есть?
А я знаю? У меня как будто в каждом кармане по термометру. Померили. Нету.
- Иди, говорит, - солдат, служи.
Пришлось сморкнуться, извините за подробности. Не убедило. Послал он меня ... служить. А фельдшер, сержант из срочников, разговор слышал. И ведь что интересно. Фельдшер с нашего призыва был. Но сержант. Ну и прогнулся - кому-то из наших дедов рассказал. Ну кто служил - тем понятно, как относились в армии к приболевшим. До третьего периода болеть было «не положено». И всё тут. Без вариантов.
Поэтому последовал пристрастный допрос ... вечером, т.е. после отбоя, в каптёрке. Мнения разделились. От «шлангует салабон» до «да ну его нафиг, помрёт, а нам отвечать». Я уже говорил, что мой командир был тоже из Москвы. Земеля. И мужик нормальный. И вообще почти все деды были из Москвы и прилегающих территорий. Поэтому вердикт был такой - пусть завтра шлёпает в гарнизонную санчасть. Там разберутся. Если типа «нет», то ... вешайся. Если «да», тоже. Но потом - после лечения.
Гарнизонная санчасть, это была практически неплохая поликлиника. Всё-таки истребительный полк. Был там и отоларинголог. Посмотрел он меня и тут же загнал в палату. А начмеду обещал вырвать гланды через ... ну вы понимаете, и без наркоза.
Вот так я оказался в Групповом госпитале. В городе Яромерже.
Конечно, можно долго рассказывать о бытовых условиях, питании, распорядке дня и ... хотя бы о ванной.
Я, к тому времени уже месяцев десять не был в ванной. Нет, не то чтобы не мылся, а в ванной не был. А тут ... при приёме в госпиталь, меня чуть ли не заставили принять ванну... Почему заставили? Да потому что я стоял около неё и чуть ли не глотал слёзы - ванная. Шок! И горячая вода, медбрат меня просто туда чуть ли не затолкал.
А уже в отделении каждый вечер, после отбоя, у дежурной сестры путём грубой лести и элементарного подкупа (а подкуп выражался в обещании отнести блестящие круглые коробки с инструментами в подвал на стерилизацию, или ещё там чего) выманивались ключи от вожделенного помещения. Пока пустовал «генеральский номер» в отделении было проще, сестра сама командовала этим благодатным, с телевизором и ванной местом. Времени только отпускалось мало. Ближе к двенадцати номер этот использовался для ночных совещаний военных офицеров докторов с младшим и средним медперсоналом.
Вообще курорт. Если бы не проколы через день ... Проколы - это в смысле процедуры по промыванию пазух ... гайморовых. Противная штука, доложу я вам. Только вот сильно портило жизнь и настроение.
Но зато в госпитале был великолепный парк во внутреннем дворике. И библиотека. И не надо было прятать книжки в вещмешок, потому что читать ещё «не положено» и потому что в тумбочке такую хрень старшина хранить не разрешал, во первых. А во-вторых, книжку легко могли увести, ... а отвечать пришлось бы самому. А тут ... прямо как дома. Носи с собой. После процедуры по промыванию, лежишь себе в коечке и читаешь ..., в свободный день пошёл в парк, сел под деревом на скамеечку, закурил ... и читай, пока не надоест. Или письмо пиши. Или ... и никто тебя до обеда не дёрнет, а после обеда - тихий час. Санаторий ...
И вот однажды я напал, на каком то стеллаже на книжку. «Три товарища», Ремарка. Сами понимаете, что ничего окружающего я не видел, не слышал и не ощущал, в принципе. Единственно, что в определённый момент мне показалось, что что-то очень явно отвлекает меня от чтения. И назойливо так ... просто до ... отвращения, как невежливо кто-то позволил себе, устроившись рядом, закурить какую-то пахучую ... кубинскую крепкую сигарилос ... И это ... рядом с человеком, который уже просто забыл, что такие вещи существуют, и считавшего «Северные» верхом совершенства, не говоря уже о «Приме», но ... оказалось не совсем.
Я мужественно делал вид, что читаю, но читал то я на самом деле только одно слово, и никак не мог понять, что же оно означает. В голове крутилось одно и то же видение ... тонкая такая, коричневая, ароматная ... и почему то навязчиво широкий стакан с толстым дном, в котором золотилось ...
- Хотите?
Вопрос прозвучал, как удар ... нет, задан он был мягким добрым голосом, но эффект произвел именно, как удар по ...
- Спасибо, только и хватило у меня сил.
И вот у меня в пальцах вожделённая кислородная палочка. Когда я прикурил, после первой затяжки ... ну просто помутилось в организме, хотя реально так оно и было. Продукт всё-таки крепкий и ... очень ароматный.
Рядом со мной сидел пожилой, лет за сорок (пожилой, это потому что мне то тогда было всего девятнадцать) седой человек. Он совершенно не был похож на военного. Разговаривал очень интеллигентно, спокойно, тихим и даже добрым голосом.
- Это что, библиотечная?
- Да. Вот нашёл случайно. На дальнем стеллаже.
И вправду книжка была очень старая и основательно затрёпанная.
- Странно. Никогда бы не подумал, что тут можно найти такую книгу.
Определение «такую» было сказано с некоторым нажимом и пиететом в голосе.
Вообщем «дед», как я окрестил этого человека, представился сотрудником нашего торгпредства в Чехословакии. Тоже жил в Москве. Мы с ним подружились, и встречались каждый день. Разговаривали о книгах, Москве ... Сами понимаете, что для меня это было просто ... ну окном в другую жизнь.
Особую благодарность знаете за что испытываю, когда вспоминаю. Я очень люблю кофе. Грешен. И вот, когда мы встречались, то ходили в чепок госпитальный, где дед угощал меня кофе. Ну какие доходы у солдата? А чашка чёрного кофе стоила что-то в районе десяти крон (солдату тогда платили в месяц тридцать пять). Вот возьмём мы по чашке, выйдем на крылечко (ему разрешали чашки выносить - видать доверяли) и под сигарилку .... эх, мама родная, ... помните как в анекдоте - «... а жизнь то налаживается...».
Потом мне сделали операцию, а когда я стал после оной выходить во дворик, его уже не было. Выписался.
К чему я это рассказал? Об этом будет дальше ...
Провалялся я в госпитале почти месяц. Когда дело дошло до выписки, нач. отделения хотел меня ещё на пару недель перевести в команду выздоравливающих, но я уговорил его выписать меня сразу в часть. Потому что команда эта, пользовалась слишком дурной славой. В смысле «чистоты» работы, которую выполняла и порядков в ней царивших.
В батальон я возвращался с не очень, скажем прямо, хорошим настроением. Потому что бытовало такое мнение, что госпитали и т.п. заведения это места для отсидки «сачков» и «шлангов», тем более, если срок службы не соответствовал праву на подобное. И в подразделениях могли быть гонения, но, забегая вперёд, скажу - пронесло. Всё-таки фактор землячества сыграл свою роль. А потом, всё-таки не просто лежал, а операцию делали ...

(продолжение следует)