На втором курсе учаги, когда у нас наконец-то пошли профильные предметы, к нам пришел преподаватель робототехники Ефрем Хаймович Тройб. 33 распездолочи встретили его, как и положено встречать всякого нового преподавателя весьма настороженно. Да и чомс он был не подарок, так как на летней производственной практике на ВЭФе кое-кому из нас уже пришлось иметь с ним дело в цехах "Транзистора."
(Кстати, Тройб как раз был из той тройки инженеров, что придумали первый в СССР гражданский АОН - автоматический определитель номера - и даже запустили его в серийное производство)
Первую часть пары Фрэм (а именно такая кличка была у него) бухтел нам про схваты, степени свободы, циклы автоматизированных линий; рисовал на доске схемы, обильно пачкаясь меловой пылью; беспощадно пресекал попытки пиздоболить и крутить вола.
"Вот, бля, мы попали" ? начал зарождаться локальный пэтэушный эгрегор...
Но после перемены, кто-то, не помню уже кто, задал Фрэму провокационный вопрос:
-- Ефрем Хаймович, а вы в армии служили?
-- Не служил, но я старший лейтенант танковых войск. После военной кафедры.
В ответ прозвучало мнение, что "военно-кафедральные" официрен ? фуфло и дурилки картонные и делать ни пса не умеют.
И тут Фрэма как подменили. Из глаз брызнул огонь, грудь выгнулась колесом, он как будто стал выше ростом.
-- Знаете ли вы, что такое танки? Танки ? это ...
И пошло. Мы узнали, что у танков бывает броня обычная и многослойная, а также с кумулятивной защитой. Мы узнали о строении и принципах действия ПТУРСов; узнали, что если танк подрывается на противотанковой мине, то экипаж внутри башни превращается в подобие тушенки и так далее...
...На фоне нашего туповатого военрука, любимым вопросом которого было: "Как правильно пишется -- военачальники или военноначальники?" Фрэм выглядел просто преподавателм академии генерального штаба танковых войск. Стоит ли говорить, что с той поры занятия по робототехнике проходили у нас в течение последующих двух лет по следующей схеме: Фрэм минут за 15 быстренько объяснял нам что-то профильное, мы быстренько конспектировали, потом Хаймович начинал томиться и скучать. И тут с задней парты раздавался вопрос:
? Ефрем Хаймович, а вы вот вчера говорили, что немецкие "Пантеры"...
Фрэм тут же превращался из обычного советского еврея-итээра в грозного танкового командира и произносил:
-- Так вот, эти танки...
Причем произносил он это с такой неподражаемой интонацией, что сейчас попытайся сымитировать это по радио, как тут же отыщутся разбросанные по жизни (и оставшиеся в живых и на плаву) мои бывшие сокурсники и начнут звонить на радио...
...Встретил я его уже году эдак в 94-м. Фрэм собирался вместе с семьей валить в АмериЦу и истово торговал какой-то косметикой "Ньювэйс? Ньюфэйс?". Быть может сейчас он где-нибудь в Бруклине или Вильямсбурге, подвизается на какой-нить эмигрантской ниве. Так и видится: бухтит он с кем-нибудь из "бывших советских" о своем житье-бытье и тут в разговор встревает слово "танк". И Фрэм начинает свою песнь-песней: "-- Так вот, эти танки..."

утянуто у http://www.livejournal.com/users/vitar
(http://www.livejournal.com/users/vitar/456318.html)

Леха с детства любил Воскресенье. Именно так, с большой буквы. В этот день можно поспать подольше, никуда не спешить и все равно много чего успеть. Потом была учеба, работа. Но он пронес эту любовь через годы. Несмотря на то, что довольно часто надо было дежурить именно в воскресенье. Посудите сами: дежуришь, например, в пятницу. Конец недели. Все устали и раздражены нетерпеливым ожиданием выходных. Это раз. Все оперированные на этой неделе больные болеть берутся именно в ночь с пятницы на субботу. А это значит, что всю ночь будешь носиться, высунув язык. Это два. В субботу утром сиди, пиши все, что наворотил за ночь, иначе недремлющий прокурор не даст спать спокойно долгое время. А это значит, что в субботу ты домой попадешь к обеду. В свою очередь, это означает, что послеобеденный сон плавно перетекает в ночной. Соответственно день пропал. А в воскресенье ты спишь как сурок, встаешь разбитый и ничего не хочешь делать. Соответственно и второй выходной пропал. Нет, все же дежурить в воскресенье несравнимо лучше. Всех, кого надо, уже вылечили, поспать можно даже днем, утром отработал и потопал куда надо. Опустив многие «если» и несмотря на них все равно воскресное дежурство наименьшее, пусть даже и неизбежное, зло.
В это воскресенье Леха не знал куда себя деть. На диван в ординаторской он уже и смотреть спокойно не мог - слишком утомительный оказался снаряд. Телевизор все равно ничего не показывал. Все мелкие дела он уже переделал. Он даже не стал возражать проотив перевода больной из реанимации - все же какое-то занятие. Немного суетливой беготни не помешало бы. Но и это занятие вдруг кончилось. Совсем уже измаявшись от безделья, он пошел в реанимацию. Может быть, хоть с кем-нибудь поругаться удастся? В реанимационной ординаторской Сидел Сашка и учил уму-разуму молодого врача. Причем делал это в достаточно своеобразной форме.
- Ну ты че?! Какой нах ацидоз?! Ты ваще в школе учился?! Сиди и хрюкай, книжки читай. - Сашка тоже был не в духе от свалившегося вдруг безделья.
Пейзаж дополняли необозримые Сашкины размеры, короткая стрижка, презрительно оттопыренная его губа и толстенная цепь на его шее, сделанная под золото. Вид у него был еще тот. Ни дать, ни взять новый русский, занятый распальцовками. Ну, эта картина нам знакома. Сашка, в принципе, нормальный парень, размеры его связаны с тяжелым детством и званием мастера спорта по боксу (что не мешало иметь ему светлую голову), короткая стрижка и губа - особенностями характера, а цепь на дубе том просто так, чтобы соответствовать стилю. Бабки на остановках просто молча расступаются, пропуская эту машину без звука. Остальных они просто заталкивали в автобус, сопровождая этот процесс непередаваемым гвалтом.
- Сань, ну че ты к парню привязался? - лениво промямлил Леха, - ну не учили его этому в интституте, нас ведь тоже не учили. Себя вспомни. Ведь дурак дураком сюда пришел. И этот научится.
- Куда он нах денентся?! А ты че приперся? Тебе бабку перевели? Иди лечи.
- Сань, вот ты переводной писал, а ты ее перед переводом слушал?
- Ну?
- А тебе ничего не послышалось?
- Ну?
- Ну и че те послышалось?
- Ну пневмония... Там же все написано!
- Сань, за такой почерк тебе вообще надо морду разбить.
- А че ты там прочитать хотел?
- Да все хотел, а ты, гад, пишешь как пьяная курица.
- Я пьяная курица?!
- Нет, ты пьяный петух!

Весь разговор сопровождался серией незаметных переглядов, в результате которых выяснилось, что новый парень, в принципе неплохой. Глуп еще, но научится. А давай на вшивость проверим? Давай!
- Ну ты че, наехал?
- Да ну кому ты нужен?! Делать мне больше нечего, с жертвой аборта препираться! - и довольный Леха сделал вид, что собирается уйти.
- Ну ты! Челаек! Куда пошел? Пойдем выйдем? - на этих словах бледный вид нового доктора стал еще и мокрым. Но он держался.
Вздохнув, Леха картинно снял очки и буднично (да мы вас всяких делали и будем делать, в лучших дворовых традициях) сказал:
- Ну, пойдем...
У молодого от удивления глаза на лоб полезли - блин, и это приличное заведение...
Молча два тяжеловеса вышли в коридор. Немного потолкались животами:
- Ну ты че?
- А ты че? - и сцепились в борцовском захвате. Леха без труда повалил Сашку
на девственно чистый пол и довольно профессионально стал проводить удержание. Сашка тоже боров тот еще, не сдавался. Все это действо сопровождалось рычанием и страшным грохотом - видели по телевизору, как морские слоны отношения выясняют? Но новенький оказался своим парнем. Быстро глянув в разные концы коридора, рыкнул: «Я на шухере!» и скрылся за углом. На грохот прибежал второй реаниматолог Денис, сидевший в пустом реан.зале, и застыл с вытянувшимся лицом. Молодой быстро глянул из-за угла - ну вы там скоро уже? - объяснил ему: «Это они не сошлись во мнениях о лечении сегодняшней переведенной!» Два морских слона застыли на полу, поглядели на обалдевших молодого и Дениса, довольные собой уже поднимались, помогая друг другу и хихикая.
- Слышь, парень, ты не бойся, мы нормальные. Просто делать нечего... Пойдем покурим, что ли?
- П-п-р-р-р-ид-д-у-урки! - ухмыльнулся Денис и ушел.
Дежурство продолжалось...

Взято с чужого livejournalа, так что пусть хозяева сайта решают ставить или нет.

Исходный адрес:www.livejournal.com/users/piligrim/63662.html

Никаких бутылок с «Ахтамар» там и поблизости не лежало. Вообще, на полигоне был жесточайший сухой закон. Чтоб представить это более наглядно, представь себе, что космодром Байконур превышает по площади три Франции. И ликероводочные плоды цивилизации можно отыскать только в его «столице» - тогда этот город назывался Ленинском. Но и там ни о какой «Ахтамар» и речи не шло. Там имелся в продаже, помимо обычной и родной водки, только «Портвейн розовый», казахстанского розлива. Эта песнь отдельная - жутко вспомнить.... В Ленинске проживало тысяч 60 населения, почти треть города занимал госпиталь - лучший на то время в Союзе. Но это к делу не относится, потому что меня отправили на «площадку», которая находилась от него на расстоянии километров 70-ти. Конечно - какой может быть космос без спирта?! Но, во-первых, иногда хотелось чего-то более цивильного. Во-вторых, со спиртом были сложности - надо было брать только из очень проверенных рук, иначе запросто могли подсунуть так называемую «смывку». Как раз, когда нас привезли в часть, десяток дембелей её хлебнули и окочурились. Т.е., ушли в космос безвозвратно.

Не нужно думать, что все два года мы только тем и занимались, что искали выпивку и пили её. Не без этого, конечно, но бывало это крайне редко. Большей частью мы всё же занимались тем, для чего нас туда и прислали.
С нашей стартовой площадки «уходили» беспилотные тяжелые корабли. В основном типа космических станций «Салют», «Венера», «Луна» и т.д. Мне повезло - судьбе было угодно, чтоб я стал телеметристом. Телеметрист - это такой чувень, который работает не телеметрической станции. Понятно? То есть, в мои обязанности не входил непосредственный контакт с космическим кораблем. Перед стартом корабля, все близ расположенные части поднимались часа за четыре и шлёпали пешком, в любую погоду и время суток, километров 10 в противоположном траектории ракеты направлению. Это такая техника безопасности после одной страшнейших и кровавых катастроф, в которой погибло очень много народу и среди них главком ракетных войск маршал Неделин. Если бы не та катастрофа, Советский Союз запустил бы свой «Шатл» лет на 10 раньше американцев. Но это произошло ещё до меня - я тут ни при чём.
Когда все, дружно матерясь, шагали в так называемую «эвакуацию», мне нужно было быть на своей станции, в помещении. Это был громадный плюс. Еще большим плюсом было то, что окно моей станции выходило как раз на стартовый комплекс. То есть, я воочию мог наблюдать старт с расстояния всего каких-нибудь 1,5 километров.
Это потрясающе-завораживающее действо. Словами невозможно передать, какую ощущаешь мощь - земля под ногами дрожит в буквальном смысле слова, грудную клетку сжимает рёв сумасшедших двигателей....

Готовилось к старту очередное «изделие». Мировой общественности позже оно стало известно, как «Луна-24».
Согласно технологии, «изделие» сначала собирается в МИКе (монтажно-испытательный корпус) «на соплях» - то есть, оно не собирается, а только соединяются между собой все отдельные блоки. Проверяется его работа (так называемые «стендовые испытания»)и, если все нормально, тогда «изделие» собирается окончательно, на него надевается обтекатель и проверяется вторично. Это уже испытания на «монтажной позиции». Всё это происходит в так называемой «Чистой зоне», куда допускается очень ограниченный круг людей в белых халатах, белых бахилах и белых шапочках. С этим - строго. Если и в этом случае испытания на работоспособность проходят удачно, то «изделие» прицепляется к носителю и вывозится на стартовый комплекс. Там проходят последние испытания «на стартовой позиции». Если всё хорошо, то следует старт.
Но дело в том, что запас аккумуляторов ограничен весом изделия. Поэтому, чтобы их не расходовать, первые два испытания проводятся питанием от обычной сети.
Стендовые испытания «Луны-24» прошли успешно. Несколько дней на сборку и наступил следующий этап - испытания на «монтажной позиции». Они уже подходили к своему окончанию, как вдруг всё вырубилось. То есть, собранная «Луна-24» ни с того, ни с сего отказалась работать вовсе. Целиком. Такого ещё не было никогда. Всех, начиная от руководителя полета генерал-лейтенанта Г.С.Титова охватил мандраж. Герман Степанович за словом в карман не лез и высказал всё, что он думает по поводу технических специалистов, конструкторов и военных. После чего замолк. Видимо, задумался, о том, что и какими словами он будет докладывать в центр.
Между тем, все вокруг суетились, выискивая неисправность. Спустя несколько минут, опять - ни с того, ни с сего, снова все системы заработали в штатном режиме. Казалось бы - радоваться нужно! Но это внесло ещё большее смятение - запускать изделие с неизвестным дефектом, удовольствие слишком рискованное. Один старт такой махины стоит слишком больших денег, которые могут в самом прямом смысле вылететь в трубу и длительная работа многих предприятий окажется просто выброшенной. Герман Степанович приказал срочно разобраться, найти причины, устранить и доложить....
Нет, я ко всему этому никакого отношения не имел. Прохода в чистую зону я не имел, да и не рвался туда. Сидел себе на своей телеметрической станции и горевал по поводу того, что мои наручные часы «Восток», подарок отца, уже безбожно брахлили не первый месяц. Никакие старания моего сослуживца-приятеля, утверждавшего, что он умеет чинить часы, успеха не имели. Они отставали за час на 15 минут.

Тем временем, выполняя распоряжение руководителя полета, технические спецы приступили к разборке изделия. Стоило им снять обтекатель, как оттуда посыпалось: портянки старые, сапоги армейские дырявые, брелоки, шариковые ручки и прочая помойка.
У Германа Степановича глаза вылезли из орбит от такого богатства и уползли вместе с фуражкой на затылок. Я попытаюсь с некоторыми необходимыми цензурными изъятиями воспроизвести его длительную громогласную речь:
- ....!!!! Вашу мать! ... ... .... Мы ... тут ... боремся ... ... ... за стерильность ... объекта, чтобы ... ненароком ..., ..., ... не занести какую-нибудь ... бациллу в ... космос!!! Потому что, ... никому ... не известно, ... ... ... какая мерзость ... на другой ... планете ... ... может развиться ... в результате ... из этой ... бациллы! А вы тут ... не то что ... груши околачиваете, но и ... ещё бы насрали в изделие!!! Гладишь - ... где-то ... из вашего говна ... цивилизация вырастет ... !!!!
Вобщем, он удалился очень недовольным.
Но дело в том, что весь высыпавшийся хлам, скорее всего, никакого отношения к неполадкам не имел. Вот если бы не работало сразу, тогда возможно, что чьи-то портянки или сапог могли стать тому причиной. А то ведь сначала работало, потом само перестало, а спустя несколько минут снова само же и включилось. Причина явно была в чем-то другом....

Наконец, спустя несколько часов, неполадку удалось отыскать. Ею оказался наш брат, солдатик срочной службы, призванный из солнечного Таджикистана. Он был из того караула, который должен проверять пропуска на входе в «чистую зону». Ему стало скучновато и он решил хлебнуть чайку. Пара лезвий была заготовлена заранее, проводки к ним тоже - не в первый же раз.... Ну откуда он мог знать, что именно вот этот провод трогать сейчас нельзя?! Ну, ничего же страшного не случилось - как только вскипело, он всё обратно воткнул....

Я не знаю, что именно произнёс Герман Степанович. Ведь Правительственной Комиссии уже доложили о нештатной работе объекта. До нас дошел только приказ - немедленно сменить охрану «чистой зоны». Да, я подумал, что могут и меня туда послать. Но нас, телеметристов, не тронули - мы нужны были на своем боевом посту.

Караул поставили из нашей части. Все знакомые. Вобщем, пройти к «изделию», когда все разошлись, труда не составляло.
Часы мои достали окончательно своей работой. Я утратил надежду, что они когда-нибудь уже смогут ходить нормально, после их ремонта моим приятелем. А знакомый спец даже подсказал, куда их лучше засунуть, чтоб не вывалились в открытом космосе, когда обтекатель будет отделён.

По сообщениям ТАСС космический аппарат «Луна-24» успешно завершил свою программу.

Будете на Луне, наткнётесь на наручные часы «Восток» в позолоченном корпусе - не трожьте. Это мои часы

Еще один привет военным строителям от меня :)

ИСТОРИЯ ВТОРАЯ - ВОЕННО-СТРОИТЕЛЬНЫЕ ПУЛИ

Осень 1986 г., военно-строительная часть под Оренбургом....

На объекте - четырехэтажной офицерской жилой гостинице - доверено нам было класть межкомнатные гипсолитовые перегородки (кто не знает - это такие гипсовые плиты толщиной три-четыре сантиметра, с пазами для стыковки). Кстати, для господ семейных офицеров (ежели кто по случайности в таких не жил) сообщаю - слышимость между комнатами просто идеальная, даже через несколько номеров. То есть в этой гостинице командному составу с их женами и детьми неотвратимо предначертано быть одной большой семьей, как завещало великое советское МО. Ибо ни один чих не пройдет незамеченным. Причем скандалов со швырянием разных предметов в стены и занятиями кунг-фу устраивать не рекомендуется и по другим причинам - влетающая в гипсолитовую перегородку табуретка может неожиданно оказаться в соседнем номере, проделав в стене идеальное прямоугольное отверстие сантиметров эдак 30 на 50 - просто и незамысловато выламывается одна из плит. Проверено. Но извините, это лирика. А вот дальше уже физика.

Кладем мы эти плиты на раствор, а в соседнем номере электрики уже делают проводку. Для непосвященных в таинство прокладки проводов - процедура такова. Берется полоска жести, сгибается пополам, через нее протягивается провод, затем это дело прикладывается к стене и в свободный конец полоски выстреливается дюбель из пистолета. Пару доводочных ударов молотком (если стена бетонная) - и провод на месте. Бывает, и промахиваются. Так кто их учил? Показали, пистолет в руки, провод на шею - и вперед, до обеда пять комнат в лучшем виде. А все остальное - "Да пойдет... Закрасится, замажется. Не в Монреаль везти!" (это так глубокомысленно наш гражданский прораб шутил).

(Кстати вспомнилось: строительный пистолет - вообще забавная игрушка... Например, если им пристрелить сапог к бетонному полу в центре коридора и положить внутрь кирпич. В 99,9 % случаев срабатывает безусловный рефлекс - всем хочется запиннуть сапог так, чтобы он красиво летел до другого конца коридора. Ноги в кирзачах от этого почти не страдают, а вот в офицерских ботинках...)

Стреляют и хрен с ним, пусть стреляют. Через некоторое время на этот звук уже перестаешь обращать внимание. Тем более раствор есть, плиты принесли - работаем без перекура. Так, пригнал плиту, надо заделать пазы... Нагнулся за раствором и краем глаза замечаю катящийся по полу дюбель в гипсовой пыли. Подсознание чувствует - что-то здесь не так, сознание анализирует полученную информацию, от комментариев пока отказывается. Дальнейший ход мыслей: Ну, дюбель... Стоп, откуда он тут? Стреляют-то в соседней комнате? А нет, не стреляют, притихли... Но чувство какой-то незавершенности остается. Поднимаю голову - и вижу еще один дюбель, ПАДАЮЩИЙ ИЗ ПЛИТЫ, КОТОРУЮ Я ТОЛЬКО ЧТО ПРИГНАЛ! В то же мгновение подсознание командует "ЛОЖИСЬ!!!" Сознание выдает - "АХ @Б ВАШУ МАТЬ!!! Электрики!"

И что же? Оказалось, что эти досточтимые сыны тех, кого они пасли у себя в аулах, засунули провод в стык между плитами - подумали, что так будет красивее. Это заслуживало бы всяческого поощрения... если бы не одно "но". Хотя толщина плиты 3-4 сантиметра, толщина стыка между ними - сантиметр от силы. А так как стык еще и узкий, то при пристрелке попасть в нужное место, чтобы полоска жести не отогнулась, может разве что Дольф Лундгрен, да и то только в фильме "Снайпер". А забыл вам сказать, что стрелять в стройбате не учат. Вообще. Даже из лопаты. Так вот, при первом выстреле жесть ушла в сторону, дюбель пробил стык плит насквозь и вылетел с той стороны. Покатится по полу... Электрики не поняли, что произошло и куда делся дюбель. Почесав то, чем они думали (уверен, что это была не голова), решили повторить. Получилось еще непонятнее. И только после этого они своим умом дошли до того, что еще пару веков назад провозгласил наш великий ученый г-н Ломоносов-Лавуазье: "ежели в одном месте чего и убудет, то в другом непременно приложится". Поэтому и притихли - стали ждать, где оно именно приложится. Им и было приложено - по отдельным частям тела, отвечающим за мыслительный процесс.

Потом мы проверяли. Если приставить пистолет даже к центру установленной в стене гипсолитовой плиты - без жестяной полоски - и выстрелить, дюбель всегда пробивает ее больше чем до половины, а иногда просто вылетает с другой стороны. (Можете попробовать в своей квартире, если вам надоели соседи :)

Иногда я думаю, что было бы, если б я не нагнулся? Что прочней, затылок или гипсолит? И на какую глубину вошел бы дюбель? Вот такие чисто эмпирические вопросы...

Студенты, сборы, присяга...
...И все же, настал день присяги. День торжественный, долгожданный, праздничный. На послемероприятие было намечено массовое увольнение на выходные в город, поэтому с утра все радостно почесывались и предвкушали. Но если что-то делается, то не сразу и через задницу. Так было и сейчас. Наши объединенные студенческие силы делилиь на две команды, располагавшиеся километров на 20 друг от друга - два взвода на КП, два - на дивизионе. К назначенному времени дивизионная группировка на плац перед штабом не явилась. Спустя минут тридцать они все же радостным строем с ржанием выгарцевали из-за угла и присоединились к нашей толпе, изображая видимость строя. Оказалось, что машины, предназначенные для их перевозки, внезапно сломались/исчезли/просто не доехали. Перед руководством встала непростая задача: доставить за 20 км. 40 обормотов с автоматами. Автоматы выдали, строго пообещав оторвать все, что болтается в случае хоть какого-то нарушения, на руки, а вопрос транспорта решили, мобилизовав автомобили офицеров, проживавших неподалеку. Итак, 40 студентов погрузились в 8 легковушек, будучи при параде, автоматы в зубах, и автомобили стройной колонной двинулись вперед.
Не повезло бедняге гаишнику, решившему махнуть палочкой перед одной из машин. Его изумленные глаза я не видел, но представить могу легко. При взмахе жезлом перед обычными жигулями из потока на шоссе, на обочину выруливае сразу 8 машин, открываются двери у всех и из них вылезают бритоголовые обормоты с автоматами, явно демонстрируя нежелание общаться с ГАИ. Немного подумав, гаишник подобрал нижнюю челюсть из дорожной пыли и изобразил что-то вроде "я здесь просто так стою, на бабочек любуюсь". Колонна погрузилась и поехала дальше.
Торжество присяги почему-то запомнилось слабо. Помню только отдельные кадры: вынос знамени и гимн заставили застыть в самых неожиданных местах всех, кто проходил неподалеку по форме. Особенно колоритно выглядел подполковник, выглядывающий из-за куста, да так и застывший с рукой, поднесенной к фуражке. Хороша была фраза замполитского напутствия: "Вы здесь стоите молодые, красивые, умные, но через год вы станете настоящими офицерами!". И лучше всего было вечером, когда строем мы вышли за КПП с песней "Нас не догонят!" в долгожданное увольнение...