КАМНИ В ГОРАХ (Мы всегда правы.)
--------------------------------------------------------------
ЛИЧНОСТЬ.

Начало осознания меня как личности: я сижу на стуле и смотрю на щель, в которой бьётся пламя.
Я протягиваю руку и дотрагиваюсь до раскаленной докрасна дверцы печи. Злая дверца кусает меня изо всех сил и я кричу, заходясь в констатации несправедливости факта.
Мне полтора года.
Дядька, схватив меня подмышку, выскакивает на улицу и сует мою обожжённую руку в снег...
Я это помню.

СПРАВЕДЛИВОСТЬ.

Я стою, потеряый, а Валерий Николаевич говорит:
"Я возьму тебя в группу, если ты сможешь меня удивить".
Мне 12 лет. Группа альпинистов сформирована, и все в группе старше меня. Я знаю, быть в группе значит - "Быть в горах".
Я бросаю веревку и обувь под ноги Вэ Эн и молча лезу по скале.
На пальцах.
15 метров. Без веревки и без надежды на страховку.
- Ты знаешь, что мог сорваться и перечеркнуть мою карьеру?!
- Знаю.
Мне 12 лет. Что мне чья-то карьера?
Я люблю горы. Горы во всех их проявлениях. Они могут сегодня убить меня, потому что я осмелился бросить им вызов. Они не убивают: признают равным себе.

Наше любимое место тренировок - скала "Клык".

Мы карабкаемся на нее. Не высочайшая, но все же одна из самых высоких точек Хибин.
Забравшись наверх, мы попадаем в небольшую, поросшую травой впадину. Под ногами хрустят фанерные таблички: "В 1963 году Клык покорен группой..." "В 1968...."
Нет только даты 1989.
Знаешь, почему?

Горы. Как я любил вашу серость!
Вы предали меня, стреляя в меня каждым камнем. Я забыл вас. Но...

Разве вы позволите забыть?!

- Игорюха, Вэ эН пропал! Ушел в горы и не вернулся!
Мы, сбивая пальцы в кровь, лазим по расщелинам: мы ищем.
Валерий Николаевич нам больше, чем отец.
- Зачем ты хочешь в горы? - спросил он меня, впечатленный (как я узнал гораздо позднее) моей демонстрацией.
- Не знаю. Я просто их люблю. Если вы меня не возьмёте, я всё равно буду по ним лазать! - оказалось, я дал самый правильный ответ. Если бы я стал напрягаться и думать, я бы скорее всего "пролетел".
- Да? - сказал он. - Скажи мне, что самое главное в горах?
И я, прочитавший сто тыщ книжек, солгал:
- Жизнь друга!
Он взял меня в команду.
После того, как я через пять лет, скребя остатками ногтей по льду, держался до последнего, но не перерезал страховку, на которой висел мой друг, Вэ эН сказал:
- Ты настоящий горец!
Это была самая высшая награда.

Фантастика? Про фантастического "горца" мы еще и не знали. Для нас "настоящий горец" значило - "настоящий мужик".

Вэ эН пропал...

Осталась записка:
"Не ищите меня... Если же хотите найти, то знаете, где".

КЛЫК!

Я, оживший благодаря его пониманию жизни, стою у тела, изломанного о камни. Из кармана выглядывает треугольник разлинованного листа.
Я достаю его.
"Ребята!
Вы найдете моё тело. Я всегда хотел закончить жизнь в горах. Но рак помешал мне сделать это по-хорошему. Если вы найдете меня здесь, знайте: я хочу быть похороненым под Клыком.
Ваш - В.Н. Крепин".
Мы должны... Должны оставить его здесь, или...
Или должны похоронить Вэ эН на общем кладбище, в ряду тысяч безвестных могил...
Я стоял над телом, читая письмо и сожалея, что уже не умею плакать. Вовка Макс, с которым мы затащили на вершины 100 тыщ пудов соли, сказал:
- Посторонись, мы понесем его на руках!
Я стоял над человеком, который стал мне вторым отцом. Вторым, или главным?
- Он хотел остаться здесь - и он останется здесь!
Вовка Макс пытался доказать мне, что мы "должны"... В конце концов он сказал: "Ты согласен или нет?"
Я сказал, что нет. Макс, не размахиваясь, ударил меня в лицо.
Глотая соленую кровь, я знал: Я ПРАВ.
- А ты сможешь смотреть Елене Станиславовне в глаза? - орал Вовка, брызгая слюной мне в лицо.
- Смогу.
Ты знаешь, скольких я похоронил там, в ТЕХ горах?!
НЕТ?!
Тогда не суди.
...Горка камней, воссыпанная над телом того, кого мы любили.
- Ты знаешь, Валера всегда считал тебя способным на принятие решения. - Елена Станиславовна смотрит мне прямо в глаза. Я только что отдал ей письмо, которое написал ОН. - Пусть он покоится с миром!
Каждый год мы приходим на это место.
До него непросто добраться - этого-то и хотел Валерий Николаевич. Елена Станиславовна всегда просит меня передать ЕМУ венок от нее.
Я передаю.
Валерий Николаевич!
Мы любим Вас!

СПРАВЕДЛИВОСТЬ, КОТОРОЙ НЕ БЫЛО.
(СПРАВЕДЛИВОСТЬ - 2)

"...век на щавеле: скисли душами, опрыщавили!" (с) В.С.Высоцкий

Если бы кто-то смог залезть на высоту, где могила дорогого мне человека. Если бы он смог нарисовать баллончиком краски свастику на камнях, воздвигнутым над НИМ - я бы смог простить?

ДА!

...Сняв его кожу и глядя в его уже безжизненные глаза, я бы сказал:
"ТЫ НИКОГДА НЕ СТАНЕШЬ ТАКИМ, КАК ОН!!!"
И после этого простил.
...Как простил меня Вовка Макс, сломав мне переносицу.
...Как прощаем все мы, испив полной мерой крови наших врагов.
Кровь опьяняет.
Но кровь человека, отдающего добровольно тебе жизнь, призывает к ответственности.

ГОТОВЫ МЫ ВЗЯТЬ ЭТУ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ НА СЕБЯ?!

На днях вернулся из Чечни мой близкий друг, обычный следователь обычного столичного ОВД, находившийся в горах в составе сводной оперативной группы Московского ГУВД, и рассказал пару историй, может веселых, а может грустных, расскажу одну, если понравится, продолжу позже.

История первая.

Вопрос питания в нашей армии - один из самых болезненных, да, пожалуй, и не в армии тоже, особенно, в условиях, приближенных к боевым. Поэтому группа милицейский товарищей, состоящая из следователей и сотрудников уголовного розыска Московского ГУВД, скажем так, не голодала, но иногда чуть недоедала. Нет, продукты были в некотором количестве, но все сводилось к банальной тушенке и прочим "Завтракам туриста", разогретым в походных условиях на костре или буржуйке. Иногда, бывало, и данный скудный рацион отсутствовал ввиду прозаической вещи. Оказалось, что продуктовые карточки, выданные большим начальством в Московском ГУВД с обещанием по ним получать еды до пуза в любом тыловом подразделении федеральных сил, оказались фикцией. По этим продуктовым карточкам продукты отоваривали только подразделения милиции и Внутренних войск, да и то при наличии у них излишков, которых, как известно не бывает. Попробуйте взять за грудки любого прапорщика с продовольственного склада и спросить, есть ли у него излишки тушенки, крупы или, не дай бог, сгущенки, ответ, понятно, закономерен.
Ну, это все лирика, а суть истории такова. Наверное, все служившие встречались с таким необычным явлением, как наличие среди личного состава вечно голодного субъекта, способного есть всегда, везде и в неограниченных количествах, при этом еще и умудряющего доставать съестное там, где его казалось бы нет, иногда таким способностям позавидовал бы сам Девид Копперфильд. Чаще всего, данные субъект обладают крайне субтильным телосложением, вызывая искренне удивление: как такое количество съестного помещается в это тело?! Таким деятелем и был наш герой, сотрудник ОУР одного из московских ОВД, назовем его С. Был он небольшого роста, худой как вобла, нет, конечно, в ватных штанах, джемпере, бушлате, бронике и разгрузке, да еще и с автоматом, он походил на Геракла, ну, в худшем случае на крутого Уокера. Обладал этот С. способностью есть всегда везде и все, что под руку попадется, еще более феноменальной была способность доставать еду там, где ну никак ее не могло быть. Справедливости ради надо отметить, что иногда он с успехом использовал эти способности во благо всей группы.
Так вот, в один из дней часть группы как обычно отправилась отрабатывать очередной адрес, а в ПВД осталось несколько человек в качестве дежурных, в том числе С., перед этим С. с группой товарищей присутствовал при разгрузке "Урала" с медикаментами, среди которых заинтересовало С. внушительное количество картонных коробок с непонятными надписями. На праздный вопрос был получен ответ от стоявшего рядом л-та мед. службы, что это есть ценнейший продукт гематоген. Лукавой улыбки на лице летехи С. не заметил.
По возвращении группы, С. был обнаружен сидящим в палатке и с довольной детской улыбкой поедающим какие-то коричневые батончики. На вопрос, что это, С. гордо ответил, что это есть ценнейший продукт гематоген, который он достал для группы, однако не удержался и уже сожрал пол-коробки. На вопрос, как он это достал, С. скромно потупил глазки. Правда выяснилась очень быстро, при проведенной на месте инвентаризации была выявлена недостача в общественной кассе двух литров спирта. С. сначала хотели задушить, но потом поняли, что сделка есть сделка, да и желающих пожевать гематогену нашлось достаточно. На том и порешили, но при дегустации было установлено, что вкус данных батончиков кардинально отличается от того, который все помнили с детства. Проведя допрос с пристрастием в лучших традициях московского уголовного розыска, вышли на прапора, который махнул сей продукт на спирт, и выяснилось, что по чьему-то здравому размышлению, МО в местную медсанчасть в довесок к необходимым медикаментам выделило почти тонну заменителя табака, необходимого для того, чтобы отучить личный состав от курения, а летеха просто пошутил, на что и купился С., прапор, естественно, С. в его заблуждении разубеждать не стал.
Единственно, что осталось для всех непонятным, зачем в МО решили отправить данный ценный продукт во фронтовую медсанчасть, вместо так необходимых медикаментов. Ну, как известно, ход мыслей большезвездных непостижим для обычного служивого люда.
А С. с тех пор звали просто - Гематоген.

Мне кажется, что эта тема и по сей день актуальна.
И наверно будет и дальше, пока не умрет поколение, которое помнит СССР.
Взято вот здесь: http://www.livejournal.com/users/kgx/9910.html

Навеяно коммьюнити "Back to USSR"

Много лет я спорил - в жизни, в сети - с людьми, которые рассказывали мне про мою страну какие-то странные вещи. Я пытался что-то доказывать, обосновывать, приводить цифры, свои воспоминания, воспоминания и впечатления друзей и знакомых - но они стояли на своём. Было так - а не иначе.
"В 1981 на центральном рынке города Новосибирска на единственном мясном прилавке рубили что-то вроде дохлой лошади" - говорил мне Петр Багмет, известный в фидо, как "пан аптекарь".
Помилуйте, пан аптекарь! - Но я жил в двух кварталах от этого рынка
- и он был весьма богат! Я же там был! Так и он там был... И меня вдруг осенило! Мы жили в разных странах! Да что там в разных странах - в разных реальностях!
И не только пан аптекарь - но немало других.
Мне даже стало жалко их - в такой страшной и неприглядной реальности ОНИ жили. Уже в детском саду их били воспитатели, ненавидели и изводили другие дети, их кормили насильно мерзкой липкой кашей. В моем садике были замечательные жёлтые цыплята, выложенные кирпичом жёлтым по силикатному, воспитатели читали нам замечательные книжки, к нам приходили шефы с кукольными спектаклями. Были огромные кубики, с полметра, из которых можно было строить корабли и замки. Настольные игры, игрушки куклы - все было.
А на праздники мы устраивали замечательные утренники, вылезая из кожи,
чтобы порадовать родителей. Мы декламировали стихи, танцевали, пели. Даже помню, на ложках играли. А с какой гордостью мы показывали моряцкий танец
в родительском НИИ! А какой матросский воротник и бескозырку сшила
для меня мама!
А ИХ с самых детских лет - их посылали с шести утра стоять в очередях,
за молоком. И даже в Новый год в подарках им давали маленькие, сморщенные,
кислые мандарины! Но я-то помню, что мои мандарины были очень-очень
вкусные!
И даже дома их кормили какими-то ужасными синими курами, серой лапшой.
И сахар был у них серый, мокрый и несладкий. И в школе им было тяжело. Над ними издевались тупые учителя. От них в библиотеках прятали книги.
А в моей реальности - мне приносили новинки, с ещё не просохшими штампами.
Учителя у меня по большей части были замечательные люди. А ещё их, почти всех, насильно загоняли. Сначала в октябрята, потом в пионеры. И всю дальнейшую жизнь загоняли. Куда только не загоняли. Да, их реальность можно было только стойко переносить. Летом я один сезон проводил в пионерском лагере, другой - с бабушкой в городке отдыха "Радуга", и минимум раз в два года мы ездили всей семьёй в Крым, в Анапу. Море, ракушки, крабы, арбуз, закопанный глубоко в мокрый песок - это Анапа. Это здорово!
Им - путёвок не давали, их лагеря больше напоминали концентрационные,чем пионерские, городков отдыха не было.Да, потом их загоняли в комсомол. В их комсомоле надо было молчать на собраниях и выполнять приказы. И были злые партийные кураторы. Если ты не слушал злого куратора - то могло случиться что-то страшное. Такое страшное. что ОНИ даже сказать не могут.
Я же перевернул первое же отчётно-выборное, после чего сам оказался
в комитете комсомола. И партийным куратором у нас была Лидия Аркадьевна
- милейший человек.
Их с самого детства отрезали от заграницы. Им не давали встречаться с
иностранцами, а если вдруг такое случалось - то забирали все, что иностранец давал бедному ребёнку. Ужас, правда ? А в моей замечательной стране - были клубы интернациональной дружбы. Мы общались с американцами, англичанами, немцами. И с западными - тоже. Переписывались даже. Чехи и словаки вообще были как родные.
Французов, правда, не помню. А когда к транзитного самолёта сняли пожилого
шотландца с сердечным приступом - его не спрятали от народа в спец лечебнице, как это произошло бы в ИХ мире - а положили в ветеранскую палату к деду.
И сестра бегала к ним переводить. И потом даже бандероль с какими-то сувенирами пришла. И её никто не отобрал. Ведь это была не их - НАША страна.
А ещё мне жалко их родителей. Они были такие хорошие - но их всегда затирали злые начальники. Денег всегда не хватало, и они искали какие-то шабашки, а злые начальники им запрещали эти шабашки искать. И работали с ними всегда плохие люди - они все время завидовали. Их родителей тоже загоняли - в партию.
Один из НИХ почему-то очень гордился, что комбайны, которые изобретал
его папа, очень плохо работали. Хотя папа был очень талантливый.
И моя мама была очень талантливая, но её "изделия" почему-то работали.
И я гордился именно этим. Наверное, потому, что это было в другой стране.
А начальник у нее был жук. Но почему-то это было скорее похвалой.
Он был чернявый и очень хитрый - я хорошо его помню.
А ещё мама была изобретателем. И статьи писала. И её за это не наказывали,
а наоборот - платили деньги. И почему-то в партию её никто не загонял.
А ещё им врали. Все. Газеты, радио, телевизор, учителя. Даже родители. Одна девочка спросила - папу - почему он слушает Аркадия Северного - ведь это враг? А папа ответил - потому что врага надо знать в лицо. А сам просто его любил, этого Северного.
Ещё этот папа рассказывал - что заставляли его прислушиваться во время олимпиады к разговорам с иностранцами - и докладать куда надо, а при возможности разговоры сводить к правильным. Но ведь ему уже не было веры, правда?
Став старше, я заметил, что реальности разошлись не в момент моего рождения.
В "их" стране - кабанчика приходилось резать ночью, чтоб не забрал комиссар...
А в моей в это время уже и комиссаров-то не было, в начале 70-х.
Они жили в какой-то странной "Верхней Вольте с ракетами" - а мы в великой мировой державе.
Даже Великая Отечественная Война у нас оказалась разной.
В их реальности - врага "завалили мясом", воевал некий странный субъект под названием "простой мужик". Коммунисты - отсиживались в тылах. Все. Поголовно.
На одного убитого немца приходилось четыре, а то и пять убитых "простых мужиков". но "простой мужик" таки победил. Вопреки всем. И коммунистам в тылу, и Жукову, который спал и видел, как побольше "простого мужика" извести. И командирам, которые только с ППЖ развлекаться могли и пить трофейный шнапс, добытый "простым мужиком". А особенно - вопреки лично тов. Сталину. Танки у нас были плохие. Автоматы плохие. Самолёты плохие. Но только те, которые наши. Союзники поставляли нам хорошие. Вот именно хорошими танками "простой мужик" и победил. Но злой Сталин забрал у "простого мужика" все плоды победы, а самого "простого мужика" посадил в Гулаг.
Такой он был нехороший.
В моей реальности - тоже была война. Но в ней воевали все.
И партийные и беспартийные. Все советские люди - кому позволяло здоровье и возраст. И даже кому не позволял - шли воевать тоже. Коммунист дед Иван Данилович, до войны - сельский учитель - погиб при прорыве у местечка "Мясной бор". Коммунист дед Федор Михайлович Гаврилов, до войны - директор
школы - прошёл всю войну, был ранен, награждён орденами и медалями.
Потери на той войне были страшными, но именно потому, что враг не щадил гражданское население. А солдат погибло почти столько же - сколько у врага и его союзников вместе на Восточном фронте. Потому, что воевали хорошо - и быстро учились. И была техника, которую производила наша, советская промышленность. Отличная боевая техника. Было тяжело - но моя страна победила.
Мы - жили, строили, думали о будущем, учились. Нас волновали мировые проблемы.
А они - думали как свалить эту мерзостную систему.
И самое страшное - свалили. И тут реальности на короткое время пересеклись - потому что исчезла и моя страна.
Мы, те кто был в ней счастлив - даже не подозревали, что свое счастье нужно защищать, держаться за него зубами и ногтями.
Вот и не защитили.
А дальше - миры вновь разошлись. У "них" настало счастье - ведь появились бананы, колбаса, женское белье и свобода.
А у нас - началась полоса трагедий - разваливалась наука, производство, вчерашние союзные республики охватил огонь войны, в котором бывшие советские граждане убивали бывших же советских.
Старики остались без защиты и гарантий.
Но это уже совсем другая история.

О солдатской смекалке в нашем веке.

Новобранцу на заметку.

Из архива сайта Вернера за 1 декабря 2001 года

Дело происходило на Кавказе в советские времена в военкомате. Майор по фамилии Курочкин беседует с будущими защитниками Родины. Заходит
очередной призывник, представляется: призывник Мэлсик Джапаров.
Майор Курочкин задает вопрс:
- Где желаете служить, товарищ призывник?
Как будто от ответа призывника действительно зависело место его службы. Но, купившись на дружеский тон майора, Мэлсик Джапаров искренне ответил:
- Конечно, дома хочу!
Курочкин хищно улыбнулся и спрашивает:
- А что у тебя за имя такое странное - Мэлсик?
- А это очень просто, товарищ майор. М - Маркс, Э - Энгельс, Л - Ленин.
- А ИК что означает? - спросил любопытный майор Курочкин.
Остроумный горец ответил:
- И Курочкин.
Парень остался служить дома.

НЕКОТОРЫЕ ЗАБЛУЖДЕНИЯ...
Человеку свойственно заблуждаться... Заблуждения (З) сопровождают человека всю жизнь, и часть из них он уносит с собой в могилу. Но меньше их от этого не становится. Заблуждения бывают разные - искренние как бенгальский огонь и глубокие как морская пучина, твердые как бетонная стена и мимолетные как порыв ветра. Когда-нибудь ученые-заблуждологи ( по-научному - ирреннологи ) дадут нам полную и всеобъемлющую классификацию этого весьма популярного в нашей жизни явления, не забывая о заблуждениях простых и сложных, малых и больших, кратко- и долговременных, тяжелых и легких, высоких и низких, моральных и физических. Специальные люди вас вводят в заблуждение, часто преследуя корыстные интересы, но выводят оттуда почему-то уже другие, и тоже не всегда бескорыстно... Любой представитель власти вам скажет, что завтра мы вступаем в эру полного расцвета, а любой оппозиционер - что мы стоим на краю пропасти, и каждый из них будет по-своему прав, хотя оба они глубоко заблуждаются. А ведь еще бывают заблуждения добровольные и вынужденные, белые и красные, оранжевые и сине-белые, зеленые и звездно-полосатые. Также требуют классификации заблуждения религиозные, политические, эстрадно-шоуменские, военные, зоологические, астрономические, и, как наиболее опасные, - медицинские. Объем данной научной статьи не позволяет полностью разоблачить все отряды, виды и подвиды человеческих заблуждений. Даже Лев Толстой не брался за такую сложнейшую задачу. Кстати сказать, животные тоже имеют достижения в этой области. Кто не верит - поставьте перед петухом большое зеркало...
Довольно редкий подвид - метрологические З. Решили вы, например, сделать корпус для хитрой самодельной аппаратуры. Нарисовали чертеж с размерами, изготовили все детали. Стали собирать - не собирается. Перемерили все детали еще раз - все точно до миллиметра. Собираем - не собирается. Одно - не влазит, другое - болтается. После не одного десятка измерений и многоэтажных проклятий нужно догадаться приложить линейки - большую и маленькую - друг к другу. На двадцати сантиметрах длины - сантиметр разницы. Большие детали делались и перемерялись по большой линейке, а мелкие - соответственно...
Целый отдельный класс представляют из себя военные З. Они бывают стратегическими и тактическими, фронтовыми и тыловыми, пехотными и бронетанковыми. Особое место занимают кадровые З., способные нанести ущерб собственной армии намного больший, чем усилия самого невероятного противника. Отличительной чертой военного З. является то, что если заблуждается командир, вместе с ним это делает и подчиненное ему подразделение (часть)... Характерное вводно-отмазочное предложение начинается словами: «А я думал...». Довольно редкий подвид - взаимных З. определяется по предложению типа «А я думал ТЫ знаешь...»
Но самое популярное военное З. - это З-Заблудился... Стоит только приехать на полигон - заблуждания (блуд в хорошем смысле) начинаются почти сразу ...
...Наш новый начштаба полка капитан Ивашкин впервые выехал на Витштокский полигон. Сидит на броне моей «Чайки», расстелил карту, думает как разбить супостата. Я дремаю в заднем отсеке, при этом умудряясь дежурить в пяти радиосетях. Получаю по радио задачу от командира, перегнать «Чайку» на КНП (Командно-наблюдательный пункт). Прибыть через пятнадцать минут...
- Таарш капитан, надо ехать на КНП, командир вызывает туда - довожу приказ до НШ, не вставая с матраса. БТР заводится и плавно трогается по сухой мягко-песчаной полигонной дороге. Минут через двадцать, когда по времени мы должны были быть на месте, вылезаю на броню. Никакого КНП нет и близко... Мы едем по мрачной старой танковой дороге, по густому сосновому лесу в северном направлении. НШ сидит в командирском люке в позе первых землепроходцев Сибири. Молча сажусь в соседний люк. Минут через десять не выдерживаю -
- А куда, собственно едем?
- На КНП, куда же еще?
- Оно вообще-то было на юг, а мы что-то на север едем, да и леса там никакого нету, танковая директриса, все-таки...
- Что ты мелешь, посмотри на карту, вот мы здесь стояли...
- Да я просто знаю куда ехать, зачем мне карта...
Внезапно лес кончился, и открылся вид на довольно солидное озеро...
- А где вот на карте озеро? Аж во-он где! А мы - вот здесь, а КНП - вот тут... А быть мы там должны были двадцать минут назад. А езды туда теперь больше получаса... Вы бы хоть на солнце посмотрели - в спину печет.
- А я думал, водитель знает...
- Леха, ну ты-то хоть что, не видишь куда едешь?
- Да вот товарищ капитан сказал - езжай прямо на КНП - я и поехал прямо как стоял... Я думал, он знает...
Достойно представленными в классификации должны быть лингвистические З, включая в себя неосознанные оговорки, очепятки, пьяный бред и простое незнание смысла слова, включенного в речь...
... Вечер в уютном гаштете. За столиками пожилые немцы играют в карты, обсуждают свои проблемы потягивая пиво из высоких фужеров. Тихо играет радио. Молодящаяся официантка проворно разносит заказанные «двойные» водки (40 грамм), пиво и сигареты. Я сижу в компании двух немцев и мы ведем неторопливый, перемежаемый жестами, разговор. Моих двух сотен слов по-немецки вполне достаточно для разговора на любые темы, вплоть до проблем выращивания карасей в сметане, тем более что в арсенале также имеется универсальный польско-немецкий словарь-минимум. (привожу для справки:
Муха - флиге
Коза - циге
Лавка - баньк
Шнурек (веревка) - штраньк
Бяло - вайзе
Гувно - шайзе
Рекомендую всем выучить его наизусть и широко использовать при приеме иностранных делегаций и т.д. )
За соседним столиком, тоже в кругу любителей пива, сидит мой земляк Гена по прозвищу «Цум байшпиль». Они также оживленно беседуют непонятно о чем, потому как Гена знает целых три слова - Я, Найн и Гут. Внезапно в заведении повисает зловещая тишина... Замолчало даже радио. За соседним столиком - немая сцена покруче «Ревизора». Гена с широкой улыбкой еще раз четко произносит : «Дойче - шайзе!»
Я срываюсь с места, подбегаю к нему :
- Гена, что ты мелешь?
- Я хочу сказать, что плохо понимаю по-немецки...
- Кто тебя этому научил?
- Я сам... я спросил вот у деда, что такое «шайзе», он сказал, что это «плохо»...
Пришлось всем присутствующим объяснять, что просто товарищ не то хотел сказать, но вечер все равно был безнадежно испорчен...
Зато в другой раз пьяный немец подсел ко мне, похлопал по плечу, и сказал: «хуево!». Я долго пытался выяснить что именно ему не нравится и т.д., а оказались просто кто-то, видимо над ним подшутил, сказав, что это значит «хорошо»...
В следующей статье автор попытается немного расширить и углубить данную тему.
Автор приглашает к сотрудничеству ученых - ирреннологов всего мира. Симпозиумы.. .Коллоквиумы... Меморандумы... Всемирный съезд ирреннологов...
Вобщем, Нью - Васюки...