«Клиент обеспечивает проезд Консультанта от места постоянного базирования до места выполнения Работ и обратно». - контракт

Местом выполнения Работ была гостиница, возвышающаяся прямо над заливом Ай, а покинуть Амстердам мне предстояло регулярным рейсом из Схипхола. Из-за руля подъехавшего черного мерседесовского микроавтобуса вышел густобровый седой дед в темных очках и безукоризненном темно-синем костюме и саркастически осведомился:
- Где горит?
- Простите?
- За последние полчаса вы позвонили мне четыре раза. Я уже подумал, что у вас тут пожар и мне предстоит эвакуировать пострадавших. Мы вообще-то договаривались на 18:00, а сейчас всего лишь 17:20.
- Простите пожалуйста, я только хотела спросить, можете ли вы подъехать пораньше, - смутилась провожавшая нас Мэгги.
- Вот я и подъехал. Сколько вас тут?
- Восемь. Сможете посадить всех?
«Дед» лишь молча открыл дверь. Мэгги пересчитала кресла и радостно выпалила:
- Можно, садитесь.
Водитель с недоверием оглядев нас добавил:
- Чемоданы свои оставьте снаружи. Багаж гружу я.
Я сел последним на оставшееся место рядом с водителем. Тот строгим голосом напомнил нам всем пристегнуть ремни безопасности и плавно, но энергично тронул машину в сторону выезда из города. На нескольких встретившихся по пути светофорах я начал замечать в своем теле какие-то подозрительно знакомые ощущения. Внутренне удивившись, я начал присматриваться повнимательнее. Этот человек не пытался движением своего автомобиля опровергнуть законы Ньютона - наоборот, он сознательно эксплуатировал их, свободно распоряжаясь всем запасом как инерции машины, так и тяги двигателя. Руки его не совершали ни одного лишнего движения, а все маневры не оставляли никакого сомнения в том, что мысленный взор водителя движется над дорогой далеко впереди машины как будто над картой. Так водить автомобиль может только... - Да нет же, это просто твое глупое воображение! - спорил сам с собой мой внутренний голос.
Дорога заняла считанные минуты. Махнув рукой дежурному у шлагбаума, водитель подкатил к терминалу и занялся раздачей багажа. Получив свой портфель и дождавшись, пока все остальные разойдутся, я обратился к нему:
- Можно задать вам личный вопрос?
- Конечно.
- Глядя на вашу манеру водить машину и распоряжаться нами, пассажирами, я рискну предположить, что вы - пилот. Я угадал?
- Да. Тридцать три года.
- На чем, если не секрет?
- Здесь, в KLM - на DC-8, на 747, на 737... а еще до того - на «Дакоте». Классный самолет был, кстати!

Минут десять на разговоры у нас в запасе еще оставалось. Мы постарались потратить их не зря.
...
- А сейчас мне уже за семьдесят. Вот, езжу сюда, сохраняю контакт с людьми. Живу тут, можно сказать. Если уеду, умру через неделю.
- Ну так мог бы инструкторить, наверное?
- Нет, это уже мне не по плечу... but life goes on, - бодро заключил он. Я попрощался с Якобом и пообещал найти его, когда снова буду в Амстердаме.

30 мая 2009 г., Амстердам - борт А319

Случай в Крыму

В начале девяностых мой друг Яков Попович, являясь учителем обыкновенной средней школы и руководителем туристического клуба «Ушан», отправился со своими учениками на весенних каникулах в Крым, в район Ай-Петри. При этом с собой в данное путешествие Яша взял только учеников 10 - 11 классов, а также по моей просьбе и меня, записав в путевой лист в качестве заместителя руководителя группы по безопасности (учитывая мой 3 курс Высшей школы милиции). Все путешествие проходило удачно. Несмотря на то, что в горах лежал снег, климат позволял на отдыхе ходить довольно легко: в маечках, шортах и шлепанцах. Чем и воспользовалась, несмотря на наши замечания, женская половина группы. После обеденного чаепития погода стала сильно ухудшаться. Мы решили разбить лагерь на одной из обнаруженных площадок. Пошел снег, но погода еще не предвещала ничего плохого, предупреждая нас лишь низкими тучами о том, что скоро я вам устрою «кузькину мать». Одна девушка-школьница по имени Оксана, игнорируя наши замечания, слишком яро реагировала на местную природу и горы, которые ее возбуждали и будоражили. Она проявляла неслыханную любовь к экстриму и потому, аки газель, прыгала по камням. В конце концов, схватив дозу крымского природного оргазма, она нае@нулась!!! Налетела на сук можжевельника и мы впали на секунду в ступор... Между большим и указательным пальцами правой ноги вошел огромный сук! Вытащить его в палаточных условиях не представлялось возможным. Погода, между тем, испортилась окончательно - начался обильный снегопад и налетел ветер. Стемнело. Девка плачет от боли. Что делать?
Консилиум, состоящий из меня, Яши и второго руководителя - Авдотьи, принял решение: я с Поповичем берем пострадавшего ребенка и спускаемся с гор.
- Дотяните? - спросила Авдотья.
- А что, есть возможность по-другому вытащить у нее из ноги древесину? - спросил я.
- Ладно. Мы с Саней берем Оксану и несем ее в больницу, - спокойно ответил Яков. - Вы продолжаете идти по маршруту в исходную точку. Оденьте девчонку и закрепите эту гребанную занозу в ее ноге!!! Дайте ей обезболивающее!!!
- Кроме анальгина у нас, Яша, ни#уя нет! - ехидно заметила Авдотья.
- Спирта дадим, - спокойно констатировал я, и мы вылезли из палатки.
По истечении 10 минут, когда потенциальный пациент хирургии был одет, я влез в палатку и посмотрел девчонке в глаза. Раненая была бледна и испугана.
- Болит? - тихо поинтересовался я, задав глупый вопрос.
- Угу-у-у, - простонала девчонка и из ее глаз потекли слезы.
- Не переживай, Ксюха, - улыбаясь, сказал я, - бывает хуже. Сейчас спустимся с горы, дойдем до поселка и созвонимся с больницами. Все нормально будет.
- Я боюсь...
- Чего? - удивился я.
- Ну..., - потупила глаза Оксана, - Вдруг вы меня не донесете и...
- Ксюха!!! - строго оборвал я ученицу, - Я не Яков Анатольевич, и ласково говорить не буду. Могу сказать так, как у вас написано в лифте в доме и в школьном туалете!!! Поняла???
Раненная «газель» смотрела на меня круглыми глазами, хлопала ресницами, и мне показалось, что на время она забыла о боли. Из рюкзака я достал флягу спирта, разбавил его водой и развернул карамельку.
- Пей, - сказал я, протягивая ей кружку «анестезии» с конфетой.
- Я не умею...
- ПЕЙ!!! - гаркнул я.
Оксана вырвала из моих рук кружку и залпом пропустила в себя. Из ее глаз еще сильнее потекли слезы. Карамелька в рот влетела уже на автопилоте.
- А теперь приляг, - спокойно сказал я, накрывая ученицу спальником. - Как соберемся мы тебя позовем. Я вылез из палатки.
- Как понесем?
- Сейчас что-нибудь придумаем, - ответил Яков, собирая в рюкзак все необходимое.
- Нех#я думать, - констатировал я. - Понесем на каркушках.
- Как?
- На себе, бля, - зарычал я. - Так быстрее будет.
Через 15 минут я, усадив Оксану на спину, а друг, взяв собранный рюкзак, двинулись в непогоду. Через километр пути я еще влил в ученицу, в друга и в себя по «соточке» разведенного спирта. Усталости я не чувствовал, тем более, у меня то с правого, то с левого уха раздавалась веселенькая песня раненой «газели»: «Границы ключ переломлен пополам, а наш батюшка Ленин...». Минуя перевал, мы вышли на большую дорогу и решили сделать привал в ожидании транспорта. От меня и Яши как от хороших скаковых меринов после скачек парило. Больная находилась в состоянии анабиоза. Алкоголь, песни, снег и холод сделали свое дело.
- Пятнадцать минут отдыхаем. Если транспорта не будет, то в путь, - сказал Яша и скинул рюкзак.
Я аккуратно стащил с себя раненую Оксану и поудобнее устроил ее спиной к рюкзаку.
- Яша, - тихо спросил я друга. - Сколько, примерно, по твоим расчетам, до ближайшего населенного пункта?
- Пять или шесть километров, - уверено сказал старший и закурил. - Может, мне понести?
- А какая х#й разница, тащить твой рюкзак или эту ученицу? Вес одинаковый, но твой сундук петь не умеет.
- Александр, Яков Анатольевич, я замерзаю, - раздался пьяный голос «трехсотой».
- Споили дитя, - грустно утвердился Яша в своем выводе и позволил на правах руководителя выделить Оксане 50 граммов «обезболивающего». Что и было незамедлительно мною выполнено. Крупные колючие хлопья снега врезались в наши лица.
Не успел Яша посадить мне на каркуши ученицу, как она заплетающимся языком, но отчетливо проговорила:
- Впереди огоньки...
- Это звезды галактики или твои пьяные галлюцинации, - тихо проговорил я и поплелся по дороге.
- МАШИНА! - заорал Яша, показывая рукой по ходу движения. Я поднял глаза и увидел в темноте свет от двух фар.
- Попович, держи деваху, - заорал я, сбрасывая с себя раненую на руки ее подоспевшего учителя, - Я постараюсь остановить...
Выбежав на середину дороги, я, размахивая руками, предпринял попытку остановить приближающийся автомобиль. Моя обнесенная снегом одежда и красные от радости и спирта глаза сделали доброе дело. «Шишига» остановилась. Я подбежал к двери со стороны пассажира и открыл дверь. За рулем сидел «срочник» в звании сержанта, а рядом лейтенант пограничник.
- Ну и что вы желаете нам поведать? - спокойно спросил офицер.
- Тащ лейтенант, тут такое дело..., - и я четко доложил суть нашей проблемы.
- Ху@се, туристы ?!- удивился летёха и выпрыгнул из кабины, при этом дав какие-то ЦУ своему подчиненному.
Долго объяснять им не пришлось. Через полчаса мы были на территории воинской части, а еще спустя некоторое время ожидали результатов операции в приемном покое больницы, спокойно и без напряжения попивая спирт в теплых, обитых дерматином креслах.
- Хорошо..., - в полудреме говорил Яша.
- Зае#ись, - в так ему вторил я.
- Главное, чтобы с девчонкой все было в порядке, - нервничал лейтенант-пограничник.
- Не ссы, граница! - успел сказать Яша и отрубился у меня на плече.

PS: Через несколько минут, упакованная в гипс, из операционной выхрамывала улыбающаяся Оксана. Мы отправились в гостиницу.
PSS: Спустя 3 года мы очень здорово погуляли на свадьбе Оксаны и старшего лейтенанта погранвойск Владислава К. Счастья вам, ребята, и... горько!!!

На скамейке детской площадки сидели три оболтуса, один из которых впоследствии станет спортивным комментатором на первом канале, второй - дипломатом в одном дружественном государстве, а третий - владельцем небольшой фирмы, и пытались сообразить на троих какую-нибудь каверзу на свои молодые и неокрепшие еще от жизненных люлей задницы. Припекало летнее субтропическое солнце, даже цикады с хвостатыми гекконами впали в осоловевшую фрустацию из-за нестерпимой 40-градусной жары.
Кидание недозрелыми апельсинами в проезжавшие машины было отвергнуто еще на этапе предварительного обсуждения, так как в памяти еще стоял лик отца, узнавшего что ему придется лишиться 10-й части зарплаты для покупки лобового стекла от мерседеса, да и филейная часть периодически вздрагивала от воспоминаний о встрече с кожанной частью армейского ремня.
Подкладывание молодых скорпионов (мы же не звери подкладывать взрослых, ибо можно и копыта двинуть) в плавательные тапочки тоже было отвергнуто, ибо лицезрение подпрыгивающего 115-ти килограмового слесаря дяди Вовы на два метра вверх и изрыгающего слова не предназначенные для детских ушей, но из которых все равно было понятно, что он сделает с шутниками когда до них доберется, или хотя бы узнает кто это сделал, тоже не нашло поддержки.
Детские мозги, еще не познавшие жизненных перепитИй долго пытались родить что-либо безобидное, но, в то же время, каверзное.
И тут взгляд одного из шалопаев упал на детскую машинку, имитацию Волги с рулем в передней части, и возникла идея: а не прокатиться ли на ней с горки к вилле посла.
Выдвинутая идея зажгла огнем глаза собу.... сотоварищей, и обменяв пару наклеек на машинку у карапуза, тройка не мушкетеров, а предполагаемых будущих шумахеров выдвинулась на поул-position.
Данная трасса изобиловала множественными поворотами и живописно бежала под склоненными ветками эвкалиптов и другой флоры с экзотическими названиями, один из представителей которых и поставит под экспериментом большую жирную точку с изыманием средства передвижения, но это будет в конце, а пока повествование идет своим чередом.
Произведя необходимые манипуляции из разряда: Ключ на старт - Есть ключ на старт, пошел обратный отсчет, с криками два-один-пуск и придав дополнительное ускорение путем разгонных устройств состоящих из двух молодых помощников, наш доморощенный Барикелло со своим болидом ушел на трассу, но вмешалось НО.
Механики и собственно пилот в своем спонтанном решении о спуске с довольно крутой и, так сказать, виражистой трассы не учли нескольких факторов:
1. Отстутствие тормозов у имитации российского автопрома.
2. Огромный люфт руля.
3. Ииииии......невероятный шум, который издавал данный странный агрегат.
А это время внизу, у подножия, или, так сказать, у финишной черты, гуляла в тенечке и собирала ежевику немолодая уже жена посла, как вдруг в многоголосье местных воробьев и неопознанных попугаев ворвался все более нарастающий шум....нет, скорее не шум, скорее звуковой ураган, в котором иногда слышались нечеловеческие крики, но так как на небе отсутствовали облака, и даже ни малейшего намека не было на легкий ветерок, то возникновение данного шума очень заинтересовало женщину, и она решила определить источник шума и своей неторопливой походкой начала восхождение, здраво рассудив, что лучше все-таки держаться с краю дороги (сразу скажу, это решение было ошибочно)...
Оставим ненадолго старую коммунистку и вернемся на 30 секунд назад.
На первом этапе гонки, пока еще болид не набрал крейсерскую скорость, нашему шОферу было, если можно так сказать, очень весело, - а что, ветер в лицо, скорость, свершилась мечта идиота угнать и покататься на машинке для тех.служб, но при вхождении в первый же поворот выяснилась одна проблема - как и все волги великой и могучей страны, она страдала смотри: пункт 2 из технических факторов, так что вхождение в поворот чуть не закончилось не начавшись, и только дикий ужас да быстрота рук позволила войти в вираж.
Осознание данного фактора привело в замешательство и вызвало легкий шок у гонщика Спиди, так как это был ПЕРВЫЙ поворот, а их там было как минимум четыре, и понимание того, что падение на такой скорости было равносильно ходить пару месяцев в зеленке, прежде пропахав по асфальту метров двадцать, еще больше усилило "замешательство", и тут вмешался фактор номер 1, что вызвало уже не замешательство, а желание пописать и вернуть себя обратно на поул-position.
Попытка тормозить ногами обутыми в пляжные сланцы вызвала у асфальта судорожный смех, и применишь известный закон физики о трении, были быстро стерты практически до пяток, но эта жертва не прошла втуне, ибо позволила войти во второй поворот, ко встрече с третьим поворотом наш водила уже более-менее освоился с управлением, но понял что тормозов все равно не будет, и надо что-то придумывать, и очень быстро.....быстро не думалось, думалось чрезвычайно быстро...максимально прижавшись к бровке дороги, получая в морду лица от разросшейся флоры (садовник сцуко), он таки справился с третьим поворотом и вышел практически на финишную прямую....но не будем забывать о любознательной пенсионерке и ее любви ко всяким неопознанным звукам, медленно и печально подходя снизу к 4 повороту и находясь в эйфории от возможности идентификации шума с вкраплениями странных слов без окончаний, которые иногда выдает слесарь дядя Вова, когда ему на голову падает долбанная ящерица или газовый ключ, остановилась в ожидании накатывающегося рокота на бровке дороги.
Вылетевшее через пару секунд существо не идентифицировал бы ни один биолог или зоолог, снизу оно было красным (машинка красного цвета), на уровне раскрасневшейся морды -не морды- а непонятно что с всклокоченными белыми волосами (выгорели на солнце) торчали две пятки с остатками пляжного инвентаря (голой пяткой по асфальту это не фунт изюма), руками, между ног оно держало что-то ну никак не похожее на руль, и выдавало известные дяди Вовины идиоматические выражения.
Бедная женщина с возгласом "Бля" отпрыгнула в сторону и притаилась в кустах ежевики потеряв сознание, наш же, ополоумевший от осознания виденного и кого он уложил "отдыхать" в кустики изобилующих злоепучими шипами, шОфер, кое-как вписавшись в осточертевший поворот, закончил свой резвый бег в не менее живописном кусте роз.
Что было потом не особо интересно, но перспективка вылета в 24 часа на родину маячила перед моим папой оченно так серьезно, но жена посла оказалась нормальной и попросила ничего не делать, и как всегда, дело закончилось встречей моей задницы с уже небезызвестным солдатским ремнем.

Антиалкогольная компания.

«В современных условиях, когда советский парод успешно осуществляет задачи коммунистического строительства, все более нетерпимым становится пьянство. Пьянство причиняет вред здоровью трудящихся, нередко ведет к разрушению семьи, пагубно отражается на воспитании детей. Под воздействием алкоголя люди утрачивают чувство ответственности перед обществом и государством, совершают хулиганство и другие преступления. Пьянство наносит ущерб производству, приводит к прогулам и другим нарушениям трудовой дисциплины, авариям и гибели людей.» ( из Указа ВС РСФСР от 16 мая 1985г.)

Вспомним, ребята, как в 1985 году в СССР началась антиалкогольная компания, которая просто не могла пройти мимо нашей армии. Ибо, народ и армия в те времена были едины! Об этом нам всегда напоминали ежегодные совместные битвы за урожай. И вот началась новая линия нашей родной партии и не менее родного правительства страны Советов - битва с алкоголем!
Появился приказ за номером 0150, который назывался: «О борьбе с пьянством и алкоголизмом в ВС СССР» В магазинах, кафе и буфетах ГСВГ перестали продавать водку и пиво. А в торговых точках любой немецкой деревушки ГДР появились ранее невиданные бутылки: «Русская», «Столичная» и даже - «Посольская», которые у немцев стоили очень дорого - от 18 марок за 0,5 литра, что считалось небывалым расточительством. Мы до этой компании могли привезти такую водку только один раз в год, в свой отпуск из Союза, в количестве не более трёх бутылок. При приезде к месту службы каждый уважающий себя офицер или прапорщик должен был тут же, не откладывая, собрать по этому великому поводу всех своих друзей и честно отчитаться перед боевыми товарищами за проведённый отпуск. Особой удачей считалось привезти из отпуска пять бутылок нашей водки, разложив тару в разные сумки и чемоданы. Об этих редких фактах нарушения таможенных правил долго говорилось в наших узких кругах, а рисковые смельчаки во время обсуждений очень гордились собой. Так было!
В войсках появились различные приказы по поводу проведения антиалкогольных мероприятий, которые доносились до широких масс нашими замполитами. Целый майор, замполит второго батальона, которому подошла замена в Союз, не поленился приехать ко мне на стрельбище и прочитать зажигательную лекцию о вреде алкоголя на неокрепший организм молодого солдата, защитника Отечества. Пока он читал лекцию, я на пилораме давал размеры майорских ящиков. После лекции мы пообедали у меня в домике и раздавили малёк «Кёрна» за успех этой партийной компании. Затем майор забрал свои готовые ящики, сердечно поблагодарил меня за активное участие в его замене и тепло распрощался с личным составом полигонной команды. Душевный был человек - этот замполит!
Внешне в наших частях с этим делом стали закручивать гайки, наказания за употребление алкоголя стали строже. Даже в Ленкомнатах появились новые плакаты в духе новой компании. А мы пили по - прежнему. Если не больше! В знак протеста! Просто нам стало сложнее приобретать наши любимые горячительные напитки, и не все замполиты были душевными людьми. И вот буквально после Нового 1987 года мой земляк, сверхсрочник из госпиталя, после удачного приобретения для него аудиомагнитофона Панасоник, на радостях, после пятой выпитой, открыл мне Большую Военно-Медицинскую Тайну - оказывается на наши рецепты (по латыни) в немецких аптеках можно спокойно покупать чистый медицинский спирт. Цифры сделки купли - продажи сейчас уже не помню, но в перерасчёте на местную самую дешёвую водку (0,7 за 14 марок) получалась дикая экономия социалистической валюты. Зёма подогнал мне вначале пару рецептов на 6 литров и попросил покупать только не в нашем городе. Мол, халявщиков здесь и своих хватает. В то время я уже переехал из постоянного места жительства на стрельбище в семейное общежитие прапорщиков и сверхсрочников, которое было переделано из старых кайзеровских казарм и представляло из себя: «На тридцать восемь комнаток всего одна уборная»
На общей кухне нашего этажа я предупредил всех о совместном ужине и моём угощении всех присутствующих соседей. А также прочитал жёнам сослуживцев короткую лекцию об экономике и экономии, которую закончил великим изречением уже почившего в бозе, но, по - прежнему, дорогого Леонида Ильича Брежнева: «Экономика должна быть экономной!». Лекция имела успех, а я получил от благодарных слушательниц пару 3-х литровых стеклянных банок, сел в такси и привёз домой 6 литров чистогана!
В те далёкие времена у немцев в продаже были специальные наполнители в небольших пакетиках для домашнего изготовления различных ликёров с рецептами и градацией по крепости напитка прямо на этикетках. Как щас помню, по ним можно было изготовить кофейный, яичный и различные фруктовые ликёры от 20 до 40 градусов. Видимо выше фантазии местных аборигенов не поднимались. Я накупил их целую пачку! В тот же вечер я, в порядке эксперимента, приготовил два ликёра - ягодный 30 градусов и кофейный 40 градусов. Эксперимент на общей кухне прошёл на УРА! Вот только ликёры не успели остудиться. Пришлось пить тёплыми. Но, как говорит народная мудрость: «На шару, и уксус сладкий». Даже тёплый! Остатки спирта просто и незатейливо раздавили с молодыми прапорщиками и офицерами в холостяцком общежитии с гордым именем «Ледокол».
На следующей неделе я привёз ещё 6 литров. И, проделав в уме нехитрые математические манипуляции, не указанные в немецких инструкциях на этикетках, я замахнулся на два типа ликёров: кофейный - на 50 оборотов и яичный - аж на 70 градусов соответственно. В помощь вызвал молодого прапорщика, начальника склада ГСМ, родом из города - героя Москва Серёгу Клейнос (коренной москвич, между прочим). Остужать изготовленную продукцию в трёхлитровых банках было долго и мучительно больно за бесцельно прожитое время без употребления этого божественного напитка. И молодой прапорщик (недаром - москвич) тут же кинул рацуху: накупить в чепке молока в бутылках, аккуратно освободить посуду, разлить ликёр по соответствующей таре и обратно закупорить. Сказано - сделано! Часть молока было выпито, часть разлито по кастрюлям, остатки безжалостно были уничтожены. Ибо, нас терпеливо ждал совсем другой напиток.
Обычно я привозил один раз в неделю 6 литров спирта. Мой небольшой и старый холодильник Север был всегда под завязку заполнен огненной и мутной водой. Яичный ликёр получился по цвету как молоко и очень гармонировал со своей стеклянной тарой. Эти последние образцы ликёров, кофейный и яичный, оказались самыми оптимальными для наших загадочных и неокрепших юных душ. Яичный ликёр был метко переименован народом в молочный. Добрая весть о моих менделеевских исследованиях быстро разлетелось по гарнизону. Но, только среди своих! Напомню, какое время стояло во дворе: "Конспирация и ещё раз - конспирация!" (В.И. Ленин). Был условный стук, мои окна были всегда зашторены наглухо. Правда, конспирации хватало только на первый час наших нелегальных собраний. Чуток позднее увеличивалась громкость музыки и телевизора, глубокомысленные споры о смысле жизни, службе и бабах становились всё темпераментней. Узок был наш круг, но - мы были близки к народу! И ко мне заходили мои семейные соседи. Первыми старались заскочить и выяснить про непонятный шум в нашем общежитии мужская часть населения. Затем подтягивалась женская половина, и не всегда с приятными пожеланиями и намерениями. Всё чаще и чаще нам приходилось искать другие места наших собраний. Но, меня всегда были рады пригласить на любое мероприятие и в любое приличное общество. Только уточнялось количество молочных бутылок. В общем, увлёкся я этим делом и даже немного начал уставать!
Зима подходила к концу, мои документы ушли из штаба полка на оформление увольнения из вооружённых сил по окончании срока контракта, который заканчивался в середине мая. Поэтому мне на службу было уже как - то так - абсолютно пофиг. И в одно не самое прекрасное зимнее саксонское утро решил я чегой - то с бодуна сходить в полк просвежиться. Прошедший вечер помнил смутно. Помнил только, что пока мы пили в моей комнате, по телеку начали показывать фильм « В зоне особого внимания». Этот фильм, наш ответ американцам на ихний "Рембо", телецентр гарнизона крутил постоянно. Примерно два раза в месяц. И, как всегда, кто - то из товарищей заходил и выходил из комнаты.
Я шёл мимо плаца в направлении штаба. Голова немного проветрилась на свежем воздухе и начала соображать. Появились несколько умных мыслей: «Надо меньше пить..... И нахрена я попёрся с утра в полк..... Лучше бы поехал к себе на стрельбище и там отлежался до обеда»
Я так глубоко задумался над своим моральным и физическим падением, что прошёл мимо командира полка подполковника Фаюстова и начальника штаба полка майора Ремез, полностью игнорируя своё командование. За что и был остановлен хорошо поставленным командирским голосом:
- Прапорщик Тагиров, хенхе хох!
В лексиконе нашего комполка имелись несколько немецких слов: хальт, хенхе хох и нихт шиссен, которые указывали на прекрасное расположение духа подполковника. Круто разворачиваюсь, надвигаю на неуставную причёску фуражку и строевым шагом по булыжной мостовой приближаюсь к командиру. Каждый шаг отдаётся эхом в моей голове! Докладываю о прибытии. Фаюстов ухмыляется и говорит начальнику штаба:
- Представляешь, приезжаю сегодня ночью из штаба армии, прохожу мимо семейного общежития и слышу - поют! На первом этаже. И хорошо так поют, душевно! Тагиров, помнишь, что вы там пели хором?
- Никак нет, товарищ полковник! Я спал.
- Не звезди, своему боевому командиру, прапорщик, - продолжает комполка, - дай, думаю, проверю - что это за новый хор мальчиков у нас прорезался. Стучусь в дверь, а она открыта! Захожу и вижу - трио прапорщиков: Тагиров, Клейнос и Россиев. Сидят, обнявшись на диване, смотрят по телеку без звука этот фильм про десантников и поют «Подмосковные вечера».
Начальник штаба начинает потихоньку ржать. Командир полка продолжает с невозмутимым взглядом:
- Майор, ты дальше слушай. Один Тагиров только оглянулся и рукой мне махнул. Я не стал им мешать. Залётов по службе нет ни у одного певца. А перед ними столик, весь заставленный молочными бутылками и закуской. Но, какой сивушный запах стоял в комнате! Что вы там пили, Тагиров?
Понимаю, что попал конкретно. Майор Ремез был в полку человек новый, только из академии. С подполковником Фаюстовым служил уже два года. И я ни разу не подводил нашего командира полка на различных проверках и итоговых стрельбах. Один раз даже имел честь пострелять с подполковником на спор из автомата Калашникова. Я победил. Так как стрелял в отличие от старшего офицера в то время практически каждый день. Я вздохнул и доложил честно:
- Пили ликёр из немецкого спирта собственного приготовления.
- Вот про твои фокусы с немецким спиртом и молочными бутылками я уже наслышан. Прапорщик, ты хоть понимаешь, что подрываешь боеспособность части?
Мне терять уже нечего. Башка трещит. Отвечаю с некоторой обидой:
- Товарищ полковник, ещё год назад наш полк стрелял каждый день на моём стрельбище. Днём и ночью. Не успевали мишени колотить. А сейчас от силы два раза в неделю. Один раз - день, один раз - ночь. Это я о боеспособности нашего полка говорю.
Командир полка вздохнул, посмотрел на своего начальника штаба, потом на меня.
- Хотя бы, ты, прапорщик, не сыпал мне соль на рану! Закрывай свою лавочку. Это приказ!
- Есть закрыть свою лавочку!
И я выполнил этот приказ. Потому что уважал нашего командира полка. Да и сам уже устал. Надоело! Это как у классика: «Бросил пить, потому что устал....»

Все те же трое друзей.
В одной очень субтропической стране свершилось чудо: зимой, в районе января, выпал настоящий снег, что вызвало по крайней мере чувство окуения у местных аборигенов, видевших лед только в морозилке.
Трое уже известных сорванцов решали, как провести им нежданные отгулы от учебы, лениво перебрасываясь снежками в одних трусах и майках, чем вызывали еще большее окуение в глазах аборигенов, кутавшихся в трое курток и четверо штанов.
По мере перебрасывания родилась идея, которая не имела своего логического окончания, а была из разряда: если нефига делать, то давайте сделаем ЭТО.
Это заключалось в следующем.
Наше трио решило скатать снеговика, нет, не снеговика, а СНЕГОВИКА.
Работа закипела.
Прошел час.
Когда отпыхтевшись и присев отдохнуть, наши друзья увидели что у них получилось с нижней составляющей снеговика, они то же малек окуели.
Часть ЭТОГО была как минимум двухметровой высоты, и возвышалась своей монументальностью даже над придорожной статУей.
Картина была сюрьреалистичная.
Большое поле полностью очищенное от снега, сияющее своей зеленой красотой, и практически в центре стоит ОНО.
Что дальше делать с НИМ, было непонятно, ибо вторую составляющую не поднял бы даже слесарь дядя Вова, тягающий двухпудовики по 50 раз, а оставлять ЕГО на растерзание злоепучему солнцу протягивающему свои лучи к творению, тоже не хотелось.
Было принято решение....а что если сделать вот так.
Попыхтев еще минуты две-три, с помощью прикладных средств (палка простая деревянная), ЭТО было сдвинуто с места и, подталкиваемое тремя потными мальчонками, начало все больше и больше ускоряться.
На определенном этапе, докатившись до спуска, ЭТО было отпущено и покатилось по своим снежным делам, все более и более набирая скорость.
Через 10 секунд ЭТО исчезло с глаз, перевалив гребень, и...... через пару секунд дикие вопли возвестили о встрече ЭТОГО с неопознанными людьми.
Молодые террористы, добежав до гребня и резко приобретя навыки скрытного передвижения, заглянули вниз.
Картина, им представившаяся, могла повергнуть в шок кого угодно.
Внизу лежали люди, много людей, а ЭТО лежало на паре из этих людей.
Как оказалось, в связи с освобождением от уроков детей завуч школы решила собрать учителей на уборку снега, и, в тот момент когда на них скатилось ЭТО, проводила инструктаж тесно сплоченной группе молодых и не очень училок.
Попадание было не фточку,а фточку фточки.
"Враг" был поражен, дезориентирован и как боевая единица из себя более ничего не представлял.
Понимая, что последует после ЭТОГО, молодые террористы включили форсаж и, пригнувшись по канонам передвижений спецназа, шустро свалили с места бойни.
Казни не было, ибо понимание того, что будет с ними потом на уроках, заставило завязать язык и на подозрительные вопросы типа: "А случайно не мы вас видели за созданием ЭТОГО?", смело отвечать: "Ну вы посмотрите какое ЭТО было, а какие мы маленькие".