Служил в нашей части Сережа Ливерман (фамилия изменена). Был он несколько неуклюж, но исполнителен, дисциплину не нарушал. И сочло командование , что достоин он нести службу на дальнем приводе. Этот объект считался самым халявным местом в нашей части. Служившие там появлялись в роте максимум раз в неделю в банный день.
А так практически жили на объекте, спали , готовили пищу. Ни строя, ни политзанятий и вообще - свобода. Так неспешно текла его служба - близился приказ о демобилизации.
Оставалось Сереже до дембеля месяца три. Тут-то и случилась история. Вскружил близкий дембель Сергею голову. Надел он майорскую форму (на объекте ее хранил начальник) и направился в ресторан. Там хорошо выпил, повеселился, потанцевал с девушками и все бы сошло ему с рук , но … В пьяном виде повздорил Серега с прапорщиком, кутившим в том ресторане, начал его 'стороить' . Прапор сначала терпел , а потом послал 'майора' на … . Серега возмутился - началась драка. Вызвали из комендатуры патруль, драчунов арестовали. На Серегино счастье в комендатуре дежурил офицер из нашей части. У того чуть глаза не выпали при виде 'майора' , однако он быстро сообразил , что ситуация хреновая. Пьяный солдат в майорской форме, оставление дежурства, драка - для нашей образцово-показательной части это был конец. Офицер звякнул дежурному по части, наши подогнали командирскую машину, не узнанного 'майора' быстро туда погрузили и скрылись. Утром начался 'разбор полетов'. Особенно усердствовал замполит. ' Да тебя под суд по трем статьям надо отдать!!! Незаконное ношение офицерской формы, оставление боевого дежурства!!! Пьянка, да еще и драка со старшим по званию!!!' Попало и начальнику Сергея майору М. 'И этот объект числился лучшим в части!!! Скрывали этот гадюшник!!! Завели гардеробы на службе!!!'
Ну угрозы - угрозами , а хода делу не дали. Командир готовился к переводу с повышением, замполиту светило повышение в звании поэтому решили они провести воспитание внутри части своими силами. А чем воспитывают в армии ? Трудом. Дали Сереже задание , да такое что до дембеля хватило бы. Выдали ему кайло да лопату и приказали копать траншею для кабельного хозяйства. Метров 200 в длину,0.5 м в глубину и ширину. Причем проходить должна была траншея в лесистой местности где часто попадались корни деревьев толщиной с руку , а иногда и с ногу. Сереге , избалованному легкой службой, хватило бы до Нового года. Но приказ отдан - надо исполнять. Отправился он на место работы. К концу дня майор М. поехал проконтролировать нерадивого подчиненного и чуть не двинулся рассудком ,увидев придремавшего под деревом Серегу и готовую траншею. На все распросы Сергей смущенно улыбался, разводил руками - ' Я старался, товарищ майор'. Загадка разрешилась на следующий день, когда нашего командира вызвали в штаб к командующему гарнизоном генерал-лейтенанту Агурину . Оказывается хитрый Серега , прикинув фронт работ, быстро сообразил , что до дембеля он хоть сдохнет , а работу не выполнит. Он отправился в казарму инженерного батальона ,вызвал дежурного по части и представившись посыльным передал устный приказ генерал-лейтенанта Агурина на срочную прокопку траншеи. Дежурный метнулся серым волком , быстро собрал бригаду бойцов с инструментом и под началом прапора они выдвинулись на место работы. И прошло бы все без сучка без задоринки, да не учел Сергей Ливерман , что в армии принято докладывать об исполнении приказа. Прапор доложил дежурному по части, дежурный по части поперся в штаб докладывать генералу. В штабе с удивлением на него посмотрели -'Какая траншея? У генерала , что дел больше нет ?'. Быстро выяснили для чего траншея и вычислили нашу часть. Остальное было делом техники. На этот раз загремел Серега на губу на 10 суток, да 5 ему добавил комендант гарнизона, да 2 суток начальник губы прапорщик Белобородов. Такая вот история.

Старый сержант

КИТАЙСКИЙ ЯЗЫК.

В 1969 году Китай предпринял вооруженную провокацию на нашей восточной границе. В центре тех события оказался остров Даманский на реке Амур. Вооруженное вторжение было отбито, агрессор понес большие потери, а правительство СССР приняло решение о создании Семипалатинского военного округа. Бывший друг и сосед стал рассматриваться как вероятный противник, а его вооруженные силы стали объектом повышенного внимания разведывательных служб Советского Союза.
Вот на таком историческом фоне произошла эта история.
Наш факультет готовил специалистов радиоразведки. В тесных кругах его шепотом называли 'факультет радиосвязи ОСНАЗ' и возглавлял его Алексей Гаврилович Дронин, капитан 1 ранга, профессиональный разведчик, участник Великой Отечественной, кавалер трех боевых орденов. Для нас это был непререкаемый авторитет. Если "Дрон" говорил, что знание языка вероятного противника - это оружие разведчика, то сидели и долбили, как проклятые. Сам он владел несколькими.
И вот на тебе - Китай! Китайскому учили в университетах, а у нас - только английскому и немецкому. А как же тогда против китайцев воевать? 'Надо учить китайский', - решил наш Симеонов из третьего взвода, по кличке Писчик. Решил для себя - так сиди и долби тихой сапой, на кой же хрен в классе на самоподготовке объявлять об этом во всеуслышание. Мужики от такой объявы в нерастворимый осадок выпали.
- Да ты сначала хотя бы английский одолел.
- Сами учите, - заявил Писчик, - вас тут 'англичан', как у кобеля блох. А с китайским я буду в единственном экземпляре. Усекаете мысль?
- Усекаем, - рыдал класс, - расти по службе будешь быстро, как бамбук. А как ты его учишь, Писчик? Поделись! Тут-то для английского требуется светлый ум и свинцовая задница. А китайский - это же муть непроглядная.
- А у меня в Питере есть полиглот знакомый. Он со мной занимается. - Писчик уже закусил удила и лил не переставая.
- Да хватит заливать, - ревела толпа, - полиглот: занимается:
- Да мы уже, если хотите знать, переписываемся по-китайски!
Это был явный перебор. Писчик потом об этом сильно пожалел, но остановиться уже не мог.
- Да ну? А ну, покажи! - не унимались в классе.
- Вот придет письмо - покажу!
Этой последней фразой Писчик подписал себе приговор. Вечером уже вся рота знала про его заскок. Кто-то верил, кто-то нет, и дело дошло до тотализатора. Только 'китайцу' было не до смеха. Надо было срочно что-то придумать, иначе все - жизни не будет. Ротные остроумы такой случай не проворонят ни за что на свете. Писчик это хорошо знал.
И он придумал. Решил самому себе написать письмо китайскими иероглифами, а конверт отправить из Питера. Придет письмо, мужики убедятся и постепенно все забудется. Придумано - сделано. Срисовал иероглифы с китайского термоса и бросил письмо на Балтийском вокзале.
Ротным почтальоном был у нас Вовчик Болотский, подпольная кличка 'Йога', страстно увлекавшийся всякой там психологией, аутотренингом, самовнушений и, конечно же, системой йогов. Когда он медитировал, а может, просто вид делал, достучаться до него было ну просто невозможно. Ребята сначала потешались, глумились, доставали, но Вовчик был невозмутим, ему было все по барабану. Натянет на морду выражение полного идиота и ходит по роте, как блаженный.
- Ну, все, - махали на него рукой, - опять Йога в свой каркас залез. Поэтому его еще 'Каркасом' называли. 'Каркас' он и есть каркас. Рожу отрешенную скорчит, глазки закатит и косит под полудурка. А может оно и правильно - так выжить легче. Сумасшедший - что возьмешь?!
Сходил однажды Йога на почту, получил письма. Одно письмо было адресовано Писчику и показалось ему очень подозрительным. Он его вскрыл, а там : китайская грамота. И тут Каркас вылез из своего 'каркаса' и стал довольно быстро соображать. Откуда у него оказался стандартный бланк повестки вызова в КГБ, история умалчивает. Возможно из отцовского рабочего стола 'позаимствовал'. Йога ее аккуратненько заполнил, вложил в конверт и вечером на самоподготовке со своим невозмутимым идиотским видом вручил его адресату. А Писчик, в свою очередь, с важным видом победителя, открыл при всех конверт и всему классу продемонстрировал содержимое. Но всем стало не до письма, когда из конверта вывалилась повестка.
- Ну, все, Писчик, влип ты по самые уши со своим китайским, - заключил класс, - хрен теперь отмоешься. - И все дружно его перекрестили, перед тем как он помчался к кэпу.
- Ты что натворил, гаденыш? - застонал командир.
- Ничего,- хлопает глазами Писчик.
- Как это 'ничего'? А повестка? Ведь не куда ни будь - в КГБ!
- Понятия не имею, товарищ командир.
- Может ты с иностранцами где ни будь пересекся?
- Да вы что: какие там иностранцы?!
Ничего толком не добившись, командир пошел докладывать начфаку. Писчика, как государственного преступника, приволокли к Дрону, собрали замов и начальников кафедр - все разведчики со стажем - и учинили допрос с пристрастием. Пытали его долго, все подержали в руках эту несчастную повестку, но Писчик стоял насмерть. И тут кого-то осенило: 'А давайте нашего начальника особого отдела спросим! Может он что-то знает? Пусть прояснит!'. Пришел особист, покрутил в руках повестку, пожал плечами и 'прояснил':
- Не знаю! Обычно в таких случаях меня ставят в известность. Но раз не поставили:, значит, не сочли нужным. Отправляйте! Пусть едет, а там видно будет.
В назначенный день, Писчик с утра гладил в бытовке форму. Йога стоял дневальным по роте. Сообразив, что дело принимает нешуточный оборот, он подошел к Писчику с большим желанием как-то замять это дело. Очко-то не железное.
- Писчик, ты куда это наглаживаешься?
- Куда, куда, а то ты не знаешь куда!- чуть не плачет Писчик - В КГБ на Литейный - вот куда! А еще говорят, что наши письма не читают. Читают, Йога, еще как читают! Послал сам себе с дуру китайскую грамоту, а там повестка.
- Ты вот что, послушай меня! Ты в КГБ не ходи:
- Как это не ходи?
- А так, не ходи и все! Погуляй по городу, в кино сходи, но в КГБ не суйся.
- Да ты что, Каркас?! Совсем ошалел от своей йоги? Крыша съехала? А если спросят?
- А если спросят, так и скажешь: не велено, мол, говорить и все-е-е! Подписку, скажи, дал: Никто перепроверять-то не будет.
- Это почему?
- Да потому, дурень:- это я тебе повестку в письмо подсунул. Так что не лезь на рожон.
Писчик по стенке сполз на пол с утюгом в руках. Йога подхватил утюг, чтобы не обжег свои прелести и плеснул на Писчика из кружки. Тот вскочил и заорал:
- Йога, сволочь! Каркасина ржавая! Кореш называется:, - и прямо в трусах помчался к командиру.
Бедный кэп! Ему стало еще хуже, чем Писчику в бытовке, когда он въехал из-за чего весь сыр-бор. Теперь надо идти к Дрону докладывать, а это хуже, чем застрелиться.
Начфак слушал командира с большим желанием оторвать ему все, что положено в таких случаях.
- Где эти шутники?
И вот Йога с Писчиком стоят на вытяжку перед Дроном. Тот смотрит исподлобья и цедит сквозь зубы:
- Значит, твоя работа, Болотский?
- Так точно!
- Пошутил?
- Так точно:пошутил!
- А может это не шутка, может, все же, вызывают?
- Ни как нет, товарищ капитан 1 ранга, я пошутил!
- Слушай, Болотский, ну с повесткой понятно - бланк, предположим, ты где-то спиз:спионерил. А печать? Печать, где ты поставил?
- Да Вы внимательно посмотрите. Я взял пятак, сточил надфилем буквы 'СССР', а остальное дело техники.
Дрон не поверил, полез в карман за пятаком.
- Да-а! Во кадры подрастают,- пропел начфак, проведя сравнение,- не соскучишься. А что же ты так жестоко шутишь над своим же товарищем?
Вот тут-то Дрон и узнал про китайский язык, про полиглота, про письмо и иероглифы с китайского термоса, которые все вместе должны были сорвать происки великой культурной революцию. Начфак онемел. Такого поворота сюжета он никак не ожидал. С ним случился приступ истерического смеха, до слез:, до икоты:, до почечной колики. Еще минуту назад, готовый разорвать этих клоунов на лоскутки, он принял решение такое же неожиданное:
- Ладно, голуби: Ты, Симеонов - марш в класс!.. А тебе, Болотский, объявляю десять суток:отпуска: дополнительно: к зимнему отпуску. Тридцать лет прослужил в разведке, но ни разу на "дезу" так дешево не покупался.
С юмором был мужик.

Погранвойска - щит Родины, а все остальные - лишь шурупы в нём! Эта "чекистская" мудрость полность отражает отношение людей в зеленых фуражках ко всем остальным представителям Вооруженных Сил. Соответственно, последние отвечают взаимностью. 1986 год, Одесса, погранцов как собак нерезанных: ОКПП, отряд, авиаэскадрилья, стройшара и, плюс к этому, бригада сторожевых кораблей. Понятие "увольнительная" отсутствует в принципе, а посему патрули вовсю отрываются на погранцах исключительно во время увольнения в запас или на "залётных" отпускниках. Поводов масса, т.к., во-первых, погранцы, во-вторых, у них всё не как у людей, начиная с формы и заканчивая непонятной структурой подразделений, в-третьих, "ну и вообще...". Отдельные контрольно-пропускные пункты ПВ КГБ СССР - лицо Родины! Это ясно! Все враги пялятся на него "глазами зарубежных гостей", но мы-то бдим и сами безупречны. Форма одежды соответствующая, мало того, видов ее немеряно. Но предмет особой гордости - сапоги (третья пара по износу) - хромовые, шинель курсантская, шапка офицерская. Дали это все бойцу, уже счастлив. При этом счастье Уставами не напрягают, но и увольнительных не дают. Будучи потомственным пограничником, решившим пройти все ступени ратной службы, и, собираясь поступать в Алма-Атинку, должен пройти медкомиссию в родном окружном госпитале, но беда заключается в том, что "таблетка" сегодня в госпиталь не идет, а родные рубежи охранять надо и завтра, так уж вышло, есть перспектива "зарыть через шесть". А, посему, начальник отдела п/п-к Конюков после пятиминутного копания в своем сейфе надыбал бланки увольнительных и, скрипя зубами, выписал её на моё имя, фамилию, звание и номер части. "Один хрен Родине офицеры нужны, смотри мне там, б..." Кто служил на морских КПП, знает, что приведение в соответствие с требованиями Устава длины пол шинели рассматривается там как вредительство. Отрежешь - не пришьешь. А снизу дует, ноги мерзнут. Так и ходили в "дзержинках" или "кавалерийских", а Дед, он же старшина, строго за этим бдил. И вот, я во всём этом богатстве, хромачах, шинели не по Уставу, офицерской шапке, проинструктированный до слёз, выдвигаюсь в госпиталь своим ходом. От первого патруля мне удалось смыться, впрыгнув в троллейбус, второй, на вокзале, был опрокинут упреждающим ударом с переходом на строевой с тихого пограничного и вопросом: "Где тут у вас автобус до госпиталя останавливается?" Но, как известно, третий раз... Да, что там, он и есть третий. Недалеко от госпиталя находилось артучилище, старшими ходили курсовые взводные, ну и, соответственно, или пара "курков" или пара "бойцов" из обслуги. Вылез из автобуса, до госпиталя метров сто. Тут боец, как чертик из табакерки: "Тов. страшный сержант! Вас нач. патруля!" - Блин! Попал! Летёха в позе маятника, лет 20, явно из школяров, в глазах лютая ненависть за мою офицерскую шапку, неуставную шинель по щиколотку и хромовые сапоги. Он за это "богайтство" четыре года, а этот сукин сын... Мозги судорожно начинают искать выход, тело уже само осуществляет принцип: "Главное что? Отход, подход, четкий рапорт". Принцип был положен в жизнь по максимуму, что несколько смутило летёху и дало повод не без основания полагать, что месяцев пять назад за отличную учебу он был оставлен курсовым в училище. Но, корпоративная ненависть к погранцам берет свое, более того, боец, вот зараза, нашептывает что-то плохо слышное насчет ремня, кожаный не по Уставу (у "шурупов" это предмет особой "дембельской" гордости). И начинается: - Увольнительную!
- Вот!
- Куда следуете!
- В госпиталь!
- Цель!
- Комиссия в училище!
(Появилась настороженность)
- Почему в офицерской шапке?
- По форме одежды!
- А сапоги?
- Положено!
- А шинель откуда курсантская?
- Положена!
- Это где так положено?
- На ОКПП "Одесса"!
- Это что за часть такая?
И тут на меня нашло: "Отдельный кавалерийский пограничный полк "Одесса"
У летёхи тихое помешательство, хрен этих пограничников разберешь, что у них за деление боевых подразделений, а я решил добить подробностями: "Мы тут за поселком Таирова, возле пограничного ОТРЯДА и нашей АВИАЭСКАДРИЛЬИ стоим". Увольнительная и военный билет медленно возвращаются мне.
- Разрешите идти?
- Идите!
Отваливаю шагов на десять, давясь от хохота, и вдруг в спину: "Тов. старший сержант, стойте! Почему, у вас шинель длинная?" Я понимаю, что это последняя попытка подловить "за губу", но, гордый от собственной уникальности, тут же заявляю: "Так кавалерийская, товарищ лейтенант!"
- Аа-а, свободны!
Зашел за ворота госпиталя, заржал в голос. Уже мне знакомый майор Капустин, хирург от бога, (меня резал, знаю, что говорю) беспокоясь за мое психическое здоровье, живо поинтересовался, как у меня здоровье, пересказал ему, поржали вместе. А летёха засек это дело из-за забора. После комиссии меня отправили на КПП в "таблетке" госпиталя, благо она в бригаду сторожевиков шла, по пути. А патруль меня пас у ворот до 16.00.
Кстати, династия на мне прервалась, в училище я не попал, медкомиссию не прошел.

Жупел

Марик безнадёжно скользил. Медленно, но неумолимо. Что самое стрёмное - головой вниз. Растопырившись, и напоминая жуткую звезду, ефрейтор Зелинский со скоростью один сантиметр за вздох неотвратимо продвигался к краю оцинкованной крыши сенника. Его ждал полёт - пять метров лицом в утоптанный хоздвор. Внизу, задрав головы, молча стоял десяток свиней. В их глазах читалось любопытство.
Все части нескладного тела были задействованы в борьбе с гравитацией. Железо было пришито внахлёст, что не позволяло зацепиться хоть за какой-нибудь рельеф. Шляпки гвоздей на лаге были вбиты заподлицо и надежд не сулили.
Собственно говоря, на крышу его загнал Арбеков. Вчерашним ветром подняло один лист, загнуло, но не оторвало. Ночной ливень вымочил изрядно сена, заготовленного на зиму для лошадей. Насыпав в карман горсть гвоздей 'сороковки' и засунув молоток ручкой в голенище, Марик попросил подогнать Шишигу, поставил коротковатую лестницу в кузов и по солнечной стороне крыши без особого труда взбежал до самого её конька. Машина газанула и уехала на вертолётку ждать борт с дозором. Была весна, на солнечной стороне пригревало, и Зелинский не без оснований планировал по окончанию работы позагорать с полчасика и приготовил себе для чтива еженедельник 'Собеседник', который он засунул в противоположный молотку сапог. Пока прилетит наряд, пока Шишига приедет снимать...
Но, с самого начала всё пошло наперекосяк. Оторванный лист находился на теневой стороне крыши, и по неведомым Марику законам там было скользко. Согнувшись ровно пополам, и находясь своими пограничными яйцами ровно на коньке, Зелинский начал прибивать лист 'от себя' вниз. Всё по тем же законам, продвигаясь всё ниже, он понял, что миссия выполнена, а обратного пути нет. Выпустил из руки молоток и проводил его взглядом. Молоток упал в мягкое и раздался визг. Попал в свинью. Этот факт и вывел 'кровельщика' из равновесия в прямом и переносном смысле. Дёрнулся, и сапоги перестали быть средством удерживания за конёк. Слишком тупой угол. Но достаточный, чтоб началось движение вниз. Навстречу обиженной свинине. Навстречу кошмару. Навстречу полёту. И в лучшем случае госпитальной койке.
Марик крикнул. Но в полную силу не получилось. Но продвинулся сразу сантиметров на двадцать. Прижавшись гладко выбритой щекой к железу, Марик смотрел на свои руки. Ладони с растопыренными пальцами начали потеть. Что было крайне нежелательно. И продолжалось движение. Иногда, казалось, что всё, затормозил, остановился. Но попытка приподнять голову стимулировала очередные десять сантиметров скольжения. До края оставалось метра два. Столько же было и от подошвы до конька. Дело пахло керосином. До 10:00, в принципе, никто мимо пройти не мог. Половина спит, половина на службе. Вышка осталась с 'той' стороны. Часовой находился вне поля зрения. Марик открыл рот, но кричать раздумал. Высунул язык, потрогал безвкусную поверхность крыши. Скольжение от этого не замедлилось. Совсем незаметно, но был слышен хруст-скрежет пряжки. Железо по железу, трения явно не добавляет. Подняв верхнюю губу, и вдруг неожиданно став похожим на Макаревича, Марик зажмурившись упёрся зубами. Не помогло. Надо было либо напрягаться и упираться, либо думать. Одновременно не получалось. Мысли не были лихорадочными, на удивление. Потому что их не было. Значит оставалось напрягаться и вжиматься. Вдруг упала капелька пота и Зелинский, скосив очи, воочию оценил свою скорость. Капелька, почти не оставляя следа, двигалась вниз. Тут, вдруг нарастая, послышался гул. 'Господи, я больше никогда не буду дрочить!' Это был вертолёт.

Я сидел в дежурке, функционируя заодно и за связиста, который в данный момент времени молился на крыше сенника, правда, до поры до времени я об этом и не подозревал. Моему раздражению не было предела, поскольку пропал свежеспижженный из канцелярии 'Собеседник'. Тут вдруг хрюкнула УКВ-шка, и сказала:
- Вандом, ответьте Тормозу 22, прием.
- На связи Вандом, как слышите, приём.
- На четвёрочку тебя принимаю, на четвёрочку, проходим тринадцатый кордон, через пять минут будем, шашку бросите? Приём.
- Нет дыма, дыма нет, да и ветра нет, как понял, приём.
- Понял тебя, садимся без дыма, вечно у вас на Тополёвке всё через жопу, роджер.
'Сам ты козёл' - сказал я вслух, но тангенту на гарнитуре, разумеется, не нажал.
Тут запищала АТС-ка, шестая кнопка подсказывала, что это 'колун' с вышки.
- Алё бля!
- Воздух визуально 2403 120 градусов с фронта геликоптёр везёт Арбекова с дозором.
- Махмуд, заткнись, мне уже доложили.
- А я хрен его знает, кто там у тебя в дежурке над душой стоит, вот и отзваниваюсь как положено.
Махмуд обиженно отключился.
Над головой загрохотал воздух и задрожали стёкла. Замполитовский кот Чмырь прижал уши, и, как обычно, попытался выпрыгнуть в окно. И, как обычно, ударившись своей безумной башкой об стекло, он ошеломлённо упал на пол и как крыса шмыгнул в коридор.
Опять заговорила радиостанция.
- Вандом, это у вас на крыше сарая что за жупел распятый лежит? Приём.
- Не понял повтори, приём.
- Спрашиваю, что за жупел на крыше вашего сарая? Приём.
- Чего?
- Ничего, сели уже, прощай тополя, бля!
- До связи, тормоза!

Я выскочил и пошёл открывать ворота для машины, ради приличия придерживая болтающийся в районе гениталий ремень со штык-ножом. Вертушка, едва коснувшись земли, выплюнула из себя три фигуры, и, приподняв хвост, как-то хищно, с разворотом, ушла.
- Жупел, жупел, что за жупел? - бормотал я и поднял глаза на сенник.
- Ух ты, ёб твою мать!
- Держись, урод! Как ты туда попал? Я щас!
Я начал метаться, понимая, что надо срочно что-то предпринимать.

Марик держался уже из последних сил. Он благополучно доехал до самого края и уцепился в край согнув ладони, удерживаясь буквально силой пальцев. Руки в локтях уже дрожали, подбородок упёрся с такой силой, что обнажились зубы нижней челюсти, чуть тронутые чайного цвета налётом. Я бегал внизу туда-сюда, разгоняя свиней, которые плотоядно посматривали вверх.
- Марик, а ты мне фотобумаги дашь?
- Дам, - прохрипел Зелинский.
- А фиксаж?
- Дам!
- А...
- Аллюр, умоляю, сделай что-нибудь, я сейчас ёбнусь, вся фотолаборатория будет твоя!
- Ладно, держись!

Я заскочил в сенник, сооружение на восьми пятиметровых столбах с крышей и стенами, сделанными из сетки. К счастью, квадратные прессы сена с той стороны подходили под самую крышу. Закарабкался на них, и прикинув куда-чего, со всей дури ткнул штыком между досок в железо. Пробил с первого раза, до самой рукояти.
- Держись!
С силой налёг и почуял, что за лезвие он ухватился. Потом показались ноги и прочие части, и Марик, словно обезьяна, довольно ловко, вися на ноже, нашёл мало-мальскую опору и спустился по сетке на землю. Из сапога торчал пропавший 'Собеседник'.
-Сволочь ты, Зелинский!
Марик отстранённо моргал, прижавшись спиной к столбу, и блаженно улыбался.
- Хрюшки мои дорогие, обидел я вас, да? Простите пожалуйста, я нечаянно. Свиньи стояли полукругом и удивлённо прислушивались.
- Ладно, ты тут пока пообщайся со своими девочками, а я пошёл Арбекова встречать, ещё один идиот спустился с небес на мою голову.

P.S. Фотобумагу ведь так и зажал, гад. Интересно, выполнил ли он обещание данное Всевышнему?

КАК БОРОТЬСЯ С ВРАГОМ
Добрый старый Флот ушел. Новый не родился, а просто отпочковался и завял...
Будущим потомкам, которые будут ходить в моря, а по приходу - в кабак (если жалование позволит),передаю несколько "полезных" советов по борьбе с надводными и воздушными целями противника ( в наше время - ВМС США) в условиях ограниченного оснащения Вашего корабля оружием и боевой техникой.
Все испробовано на собственной шкуре :
1.Борьба с надводными кораблями.
ТОФ.80-е. Наш корабль преследуется фрегатом ВМС США (бортовой 27. См.справочник Jane's Fighting Ships. Зачем - поймете далее). До американского берега всего 5 миль, что и беспокоит фрегат. Он опасно маневрирует и пытается вызвать нас на 16 канале. Из динамика станции ежеминутно раздается, смазанное помехами и несовершенством нашего "Рейда": " Ю-ЭС-Эс Махлон Пиздейл коллинг Совьет шип".
Мало знающие анг.язык старпом и вахтенный офицер угрюмо переглядываются. Наконец старпом спрашивает: "Что он подразумевает, называя "Совьет шип" махлон пиздейлом". Вахтенный лишь пожимает плечами. (USS Mahlon S.Tisdale или фрегат "Мэлон С.Тиздейл", названный в честь ам. вице-адмирала Первой Мировой, тогда только-что вощел в состав 3-го флота и еще даже не числился в Джейне).
Покурив и помолчав с минуту, старпом грусно говорит : "Обидно,мля" и приказывает прибыть на ходовой продбаталеру и ответсвенному за арсенал.
Оба прибывают, выслушивают указания, убывают на время и появляются вновь для доклада о выполнении распоряжения, имея в руках :
продбаталер - пустую банку из-под сухарей, арсенальщик - 5 противодиверсионных гранат и штык-нож. Вся процессия во главе со старпомом, обрастающая по пути зеваками, прибывает на ют и вызывает нарастающие подозрения о готовящейся диверсии против Америка зе бьютифул у фрегата ВМС США, чапающего в кильватере на удалении 3 кабельтовых.
Старпом мелко и густо дырявит ножом банку, предусмотрительно повернувшись к американцу спиной, выставляет на гранатах макс. глубину подрыва, кладет их в дырявую тару и бросает за борт.
"Тиздейл" в панике - русские у пляжей Калифорнии, да еще и спускают в воду неизвестное... Jesus Fucking Christ !!!
Фрегат увеличивает обороты и начинает сближаться с тонущей банкой, но тщетно - она уже под водой. Янк явно включает ГАС для прослушивания, наезжает на место затопления супер-пупер-бомбы и...КААБЗЗДЫК!
Даже старпом прищурился. Гранаты подорвались гулко, но сердито.
Гидроакустики с "Тиздейла", отзовитесь ! Напишите, что Вы чувствовали. Понимаю, что Вы ничего не слышите, но читать то Вы можете.
А фрегат, ну что-обиделся просто и больше не выходил на связь.
2.Борьба с воздушными целями.
а)вертолеты
Фролыч с детства обожал рогатки...Сохранилась эта страсть и в звании каплея. К походу на ЗПСША Фролыч подготовился: могучая рогатка из дуба в рундуке и запас болтов в кармане для воспитания матростов, высовывающих головы из иллюминаторов, и в ожидании более крупной добычи. А она всегда попадется настоящему охотнику.
У Сан Диего она и прилетела, настырно жужжа и обдавая запахом керосина.
Фроляч - не чукча, но охотник. Знает, что бить птицу в глаз тяжело, лучше - в бочину. Вертолет же оказался не US NAVY, а гражданский с телевизионщиками местных новостей. Во времена Рейгана любое сов. западло было им в радость, а уж сов.корабль у Сан Диего просто Holy shit. Вертолет зависает над нами и чуть в стороне; парень-оператор (на тросе-страховке) вываливается из бокового люка и нагло начинает снимать советскую боевую технику!!! И ржавые борта!!! И матростов в семейных трусах!!! (замполит с особистом умные,спрятались).
Глаза Фролыча сузились, левая рука сжала рогатку в пролетарском гневе, правая оттянула резину и ... Бздынь! Ребята, минимум 20 метров до вертолета!!!
Флотский болт, обладая неизвестными до того момента баллистическими характеристиками, но явными убойными качествами сов. стали, угодил бедняге-оператору прямо в лоб, закрытый шлемом. Удар оглушил о....шего американца, который разжал руки, и профессиональная камера стоимость в несколько тысяч зеленых денег булькнула и ушла на дно.
Фролыч даже не улыбнулся победе, он лищь удовлетворенно кивнул и пошел строить л/с для беседы об американской военной угрозе.
б)самолеты (Орионы, Викинги, Интрудеры, Проулеры и прочая сволочь).
Рецепт от старпома нашего парохода прост. Имей при себе отрезок железной трубы диаметром 10 см и длиной 150-180 см. При назойливом поведении иностранного летающего средства положи трубу на правое плечо и води ею за самолетом. Почему они пугаются и улетают, до сих пор не знаю...Память предков наверное?!