Миф об Ассенизаторе и Илососе.

Выехав из Углича, мы в первой или второй деревне наткнулись на аншлаг, на котором было крупно написано: "Ассенизатор и Илосос". Именно так - с большой буквы.
- Звучит, как имена героев древнегреческого мифа, - меланхолично заметил я.
- Угу, это те парни, что должны были чистить конюшни царя Авгия, но царь зажлобился и решил подтянуть Геракла, когда ситуация вышла из под контроля, - тем же тоном отозвался Павел.
Как несчастный "Ховер" не разорвало изнутри, я не знаю. Дальше нас с Павлом несло. В конце-концов мы сочинили целый эпос. Не могу его здесь не привести. Итак, миф об Ассенизаторе и Илососе. Неизданное из Гераклиады.

Ассенизатор с раздражением вздохнул и помянул под нос царя Авгия и Зевсову матерь.
- Не уступает, задница царская? - заглянул в глаза отцу Илосос.
- Совсем охренел, старый хрен, - кивнул Ассенизатор, - вообще разговаривать не хочет. Мол, мы можем идти в Кроносову задницу и занимать там сидячие места. Говорит, подписал на нашу кровную работу какого-то великого героя - сына Зевса и абсолютно на халяву. Мол, родственник Эврисфей подогнал. Сегодня приступает.
- Врёт! - убеждённо заявил Илосос. - Звездит, как пифия! А если и не врёт, то один хрен, даже если и правда героя нашёл. Он герой этот кто? Правильно - любитель! А тут специалист нужен, как мы с тобой, мой благородный родитель. Ведь видел ты, как под небом многие сильномогучие к навозу быков меднорогих и коней златокопытных во силе своей подступали...
- Тьфу! - Ассенизатор плюнул. - Не надо было тебя в гимнасий отдавать! ПТУ бы хватило. Опять гекзаметрами заговорил!
- Да ладно тебе, бать! - приступ пафоса у Илососа прошёл. - Сам же говорил, что польза была, особенно от логики. Вот и сейчас логика. Мы с тобой профессионалы, - Илосос продемонстрировал медноблещущий трубный ключ номер 4 с надписью "Гефест Inc." и странным клеймом в виде полноватого узкоглазого субъекта в странной тунике на пуговицах и стоячим воротником, держащего в руках табличку красного цвета с удивительным узором, - а эти - любители. Сам же видел, многие пытались после того, как эта жаба Авгий нам контракт не продлил, жлобяра, что б ему папашиной рожи вовек не видать! А дерьмо-то, меж тем, уже через забор попёрло, - Илосос картинно указал на каловые Эвересты, возвышающиеся не только выше забора циклопической кладки, но и выше крыш. Так что одним героем больше, одним меньше - результат один. Это им не мечом махать и не на колесницах рассекать - тут профессионал нужен. А что сын Зевса - эка невидаль, Громовержец чуть не половину Эллады того...
- Угу, - кивнул Ассенизатор. - Знать, и правда в этом гимнасии тебе в башку что-то залезло, хоть "отлично" у тебя только по панкратиону, а остальное трояки. - Ассенизатор втянул ноздрями воздух и поморщился. - Пошли-ка отсюда, сынок, в таверну что ли, а то от конюшен, кажись задувает. Не задохнуться бы.
- Пошли, бать!
Что ж, пока наши герои следуют в таверну, стоит познакомиться с ними получше. Итак, зовут их Ассенизаторос и Илососос или, на грубом диалекте Элиды, Ассенизатор и Илосос. Они потомственные сантехники-золотари - люди уважаемые и ценимые, ибо Элида славится своим скотоводством, а где кони с коровами, там и... понятно, в общем, что. И самым крупным, жирным, сладким, вкусным и замечательным контрактом у них были Авгиевы конюшни. Но это только название "конюшни", а в реальности целый скотоводческий комплекс: триста быков с белыми как снег ногами, двести быков - красные, как сидонский пурпур, двенадцать быков, посвященных богу Гелиосу - белые, как лебеди, и один бык, отличающийся необыкновенной красотой, сияющий, подобно звезде. Ну, а коров и лошадей вообще никто не считал, хотя, последних, вроде, было несколько поменьше, чем КРС. Словом, с такими объёмами компания "Ассенизатор и сын его Илосос Ltd." жила, как у Зевса за пазухой. И тут, при пролонгации этот Гелиосов байстрюк Авгий режет сумму сразу в пять раз - не хочешь, не подписывайся - на твоё место в очередь в хитонах стоят, щас тендер объявим... Объявили. Нашлись желающие. Даже на меньшую сумму, чем выставлял царь. Но не справились и царь внёс их в реестр недобросовестных поставщиков, путём продажи в рабство. На Крит. Прямой поставкой Минотавру. Хоть настоящего Минотавра Персей давно зарезал, но критяне славились, как те ещё затейники, так что результат для проданных оказался схожим. Внеся в реестр первых, Авгий объявил новый тендер. На пятый раз желающие кончились. Ассенизатор с Илососом ухмыльнулись и спросили: "Ну и что?", но царь Авгий закусил удила. И к моменту описанного выше разговора отца с сыном, навозная война царя и потомственных золоторей шла уже почти год - никто не хотел уступать. И это ударило по компании "Ассенизатор и сын его Илосос Ltd.". Не то, чтобы дела у фирмы пошли плохо - работы хватало, но в расходах пришлось несколько ужаться, а новые колесницы от лучших производителей Эллады из разряда "реальная возможность" перешли в категорию "мечта, уносящаяся в вонючую даль", так что отец с сыном находились в опасной близости от бунта, потрясения основ и разгибания скреп. Такие дела.
Ладно, пока я рассказывал предысторию, герои добрались до, стратегически расположенной на высоком берегу реки Алфей, таверны "Козёл и бурдюк". Ассенизатор сел на лавку за столом, стоящим на террасе - он не любил эти царские вытребеньки - есть на ложах и потому, по, врождённому демократизму, предпочитал столы и лавки, и, кроме того, с террасы открывался прекрасный вид на расположенные между реками Алфей и Пеней "конюшни". За ними сквозь навозные горные хребты и пики - будто какой-то спятивший особо титан громоздил тут из дерьма Пелионы на Оссы, просматривался и дворец Авгия. Ветер, к счастью, дул в сторону от таверны.
- Падай, глина! - Ассенизатор указал сыну на место напротив себя.
- Халдей, - щёлкнул в воздухе пальцами Илосос, водружая афедрон на лавку.
- Чего изволите, кирие? - из воздуха материализовался кудрявый вьюнош в грязной тунике и пламенеющим левым ухом и опасливо покосился на выглядывающий из мешка медноблещущий трубный ключ номер 4 - отца и сына в таверне знали.
- Лессбосского нам амфору. Разбавленного, - солидно изрёк Ассенизатор. - И пожевать. Сыру там, только не козьего, баранины и зеленушки натряси. Ну и лепёшек тащи. Пшеничных. Ячменных притащишь - убью. Максимально болезненным способом.
- Бать, - осторожно заметил Илосос, - с разбавленного, того, обо...
- А с неразбавленного свалимся - нам тут долго сидеть, - поучающим тоном произнёс Ассенизатор, после чего обернулся к официанту. - И ведро.
- Значит, вы, кирие, заказали амфору разбавленного лессбосского, сыр, баранину, зелень, лепёшки, - халдей взял паузу. - И ведро. Всё верно? Напитки сразу подавать?
- Ещё фиг тащи, - добавил Ассенизатор. - И сушёных, и свежих. Вино сразу. Всё, унёсся Бореем!
Парень с драным ухом оказался разворотливым - не прошло и нескольких мгновений, как он появился, сгибаясь под тяжестью амфоры, а за ним второй такой же, только с красным правым ухом тащил блюдо с сыром, лепёшками, фигами и зеленью. И ведро.
- Простите, о высокодостойнейшие, барашка подождать придётся, - шмыгнул носом левоуходраный. - Жарится.
- Понятно, - кивнул Асенизатор. - Не пешком из Семивратных Фив идёт - и то хлеб. Так, педарионы, вино вон ему отдай, блюдо сюда ставь, а ведро под стол.
- Извольте-с! - халдеи мигом исполнили указанное.
- А вы ничего - разворотливые, - хмыкнул Ассенизатор. 0 Как звать?
- Меня Памфилос, а его - Эварист.
- Понятно, 0 опять хмыкнул Ассенизатор. - Ну, работайте. Глядишь, и по оболу получите.
- Орлы, а чего там возле царских конюшен затевается? - подал голос Илосос.
- Так, кир Илососос, великий герой Геракл - сын Зевса идёт чистить конюшни царя Авгия, - хором выдали халдеи.
- А чего такой толпой?
- Так ка же иначе, о достойнейший? С ним царский распорядитель конюшен с подручными - двадцать семь голов, главный царский писец с подручными - шестнадцать голов, казначей с подручными - тридцать пять голов, царские кифаред и поэт с оркестром и всякой сволочью - до пятидесяти голов. Прочая сволочь 0 не считали. И царский глашатай.
- И на фига столько?
- Для порядка и уважения, кир, - Памфилос вздохнул. - Да и интересно 0 не каждый день сын Зевса дерьмо-то выгребает. Мы вот тоже хотели, да...
- Хозяин поймал и уши накрутил, - со смехом подытожил Ассенизатор. - А чего там такого интересного?
- Так, кир Ассенизаторос, этот сын Зевса подрядился за один день всё вычистить.
- Илосос, сын мой, ты слышал это? - от изумления Ассенизатор сбился на высокий штиль. - Даже нам - мужам, в сём деле многоискусным, не меньше двух недель на то потребно!
- Бать, да я и сам охренел, - развёл руками Илосос.
- Ну, посмотрим какой это Аквилиад, - усмехнулся справившийся с собой Ассенизатор и протянул сыну чашу. - Наливай, сынку!
- А чего этот как его... сын Зевса...
- Геракл, кир - подсказал молчавший дотоле Эварист.
- Во, Геракл! - кивнул Илосос. - Сколько он за работу взял не знаешь?
- Десятую часть всего скота.
- Ну ни хрена себе, загрызи меня эриманфского кабан! - Илосос от изумления даже пролил вино. - И Авгий согласился?
- У нас в Элиде за такое, было дело, двоих убили, - неодобрительно покосился на сына и на лужу вина на столе Ассенизатор, но Илосос от изумления не услышал.
- Таки, этот сын Зевса развёл его, как македонянина на Микенском Привозе! - хором заголосили братья-халдеи. - Он же конюшни чистить вовсе за бесплатно должен, шемазлос! Не, не шемазлос - повернул так, что за за день вычистит, а царь не поверил, тогда этот Геракл с царём на каждую десятую скотину забился. Вот народ и собрался. Да и спор царский - порядок, таки, быть должен! А Геракл, всё одно, таки, шемазлос! Ой-вей, где ж такое, таки, видано?!
- Ну, посмотрим какой это Аквилиад, - повторил Ассенизатор и опрокинул чашу в глотку.
А посмотреть было на что. Толпа добралась до конюшен. Наверняка, здесь не обошлось без воли Аполлона и Гермеса, но с террасы таверны всё было видно так, будто действо разворачивалось не в десятке стадий, а совсем рядом. Впереди шёл здоровенный мужик в львиной шкуре и с суковатой дубиной на плече, за ним размашисто шагал парень тоже немелких габаритов - он тащил громадный лук и колчан со стрелами, а также тюки с одеялами, два здоровых бурдюка, туго набитый заплечный мешок, из которого выглядывала ручка гигантской сковородки и связка шампуров. Потом следовало стадо кифаредов, кифарящих кто в лес, кто по дрова, за ними флейтисты, свистевшие точно так же, и мужик, со всей дури колотивший в большой бронзовый щит. Сзади топал царский глашатай с носом, зажатым медноблещущей прищепкой, а за ним, организованной толпой, все остальные.
Наконец мужик в львиной шкуре дошел до каменной ограды конюшен и с остервенением почесал спину об угол. Глашатай поднёс ко рту огромное яркоблещущее орало и гнусаво возгласил:
- Процессия, стой!
- Да стою уже, сожри тебя Кербер! - отозвался Геракл, продолжая чесаться. - Блох развели во дворце, животные!
- И не говори, дядя! - парень сбросил наземь поклажу и тоже принялся чесаться.
Слышно было так же хорошо, как и видно - точно не обошлось без Аполлона с Гермесом!
Глашатай поднял руку. Кифареды, флейтисты и мужик со щитом смолкли, а глашатай снова заорал в орало:
- Слушайте, люди Элиды! Великий герой Геракл подрядился за день выгрести дерьмо из царских конюшен! - глашатай набрал в рот воздуха и проревел. - Дать герою лопату!
Кифареды, флейтисты и мужик со щитом попытались изобразить на своих инструментах то ли туш, то ли "Марш Радецкого", то ли "Глори, глори, алилуя" - всё равно никто из окружающих в музыке ничего не смыслил. Под эту какофонию два гоплита торжественно вынесли огромную цельнобронзовую блестящую лопату и с размаху воткнули её возле ног Геракла. Тот без усилия выдернул её и несколько раз подбросил в воздух.
- Легковата, 0 сказал он глядя на распорядителя конюшен.
- Ну, это, герой, твои проблемы, - мерзко ухмыльнулся тот, извлёк из хитона огромную клепсидру и изрёк. - Приступай, сын Зевса, время пошло!
- Ладно, - кивнул Геракл и обратился к парню. - Иолай, становись - оттаскивать будешь.
- Ээээ, нет, - опять мерзко ухмыльнулся распорядитель конюшен. - Сказано было сам-один.
- Хрен с тобой, - неожиданно легко согласился Геракл. - Один, так один. Иолай, отбой! В три скрипа!
Иолай не заставил себя долго ждать: одно одеяло расстелил, из другого соорудил навес от солнца, вместо подушки пристроил свой мешок, плюхнулся и тут же захрапел.
- Силён, салабон! - восхитился герой, зашёл за ограду, кхекнул и выбросил наружу добрый куб навоза.
- Здоров кабанина, бать, - заметил на террасе Илосос. - Только ни хрена у него в одну лопату не выйдет - тут полгода будешь выгребать. Даже с нашей фановой системой и то две недели, как ты сказал, только её без нас не запустить.
- Будем посмотреть, - отозвался отец. - Наливай, сынку.
Довольно долго так и продолжалось: Ассенизатор с Илососом выпивали и закусывали, кстати, подоспел жареный барашек, дерьмо с похвальной регулярностью летело из-за ограды, Иолай храпел, зеваки жарились на солнце. Толпа, к слову, изрядно поредела - жарко и скучно. Только раз публика оживилась, когда Геракл проломил ограду с противоположных сторон конюшен. Но ничего принципиально нового не произошло - просто навоз стал лететь из этих проломов.
- Силён, бродяга, - обгладывая баранье рёбрышко заметил Ассенизатор. - Часа два уже кидает и не запарился.
- Бать, но не может же он быть совсем тупым, - Илосос смачно откусил от бараньей ноги и запил мясо вином. - Не может не видеть, что не успеет - мы уже четверть ведра налили, а он ещё одной горы не разобрал, а их там сотни!
- Всяко бывает, сынку, - Ассенизатор отхлебнул из чаши. - Смотрим пока, нам спешить некуда.
Наконец, последние зеваки расползлись. Из ворот конюшен появился Геракл и ласково пнул Иолая.
- Подъём, желудок! - рявкнул он. - Хватай нивелир и пошёл!
Иолай вскочил, сунулся в мешок, повозился там, извлёк складную треногу, развернул и водрузил сверху здоровую трубу.
- Сечёшь, салабон! - одобрил Геракл, процарапывая на черенке лопаты риски мечом.
- А то ж! - ухмыльнулся Иолай.
- Не рано задедовал, душара? - хмыкнул, больше для порядка, Геракл.
- Виноват, тащ! 0 вытянулся Иолай.
- То-то, желудок, - кивнул Геракл и протянул племяннику лопату. - Вот тебе рейка. Метнулся эриманфским кабанчиком!
Отец и сын переглянулись.
- Интересноооо... - протянул Ассенизатор. - Чуешь, чем пахнет, сынку?
- Профиль пробивает, 0 Илосос поскрёб в затылке. - А зачем, бать?
- Эхе-хе, - Ассенизатор поскрёб в бороде. - Проблемы у нас, сынку. Конкурент. И серьёзный.
- Да профиль-то ему зачем? - Илосос отставил чашу.
- Смотри, студент, и учись, а то так и будешь всю жизнь ключи подавать, бестолочь, -? Ассенизатор ткнул пальцем на пойму, где метался, как в задницу укушенный, Иолай.
Профиль Геракл с Иолаем сняли на удивление быстро.
- Всё, отдыхай, желудок! - сын Зевса хлопнул племянника по плечу. - Один, значит один. Лопату отдай.
- Неужели сможет? - присвистнул Ассенизатор.
- Что сможет, бать? - осторожно спросил Илосос.
- Смотри и учись, чучело! - рявкнул отец. - Послал Зевс сыночка!
И тут Геракл показал, как он на самом деле может копать - канал от конюшен в сторону дворца Авгия рос на глазах - не прошло и половины часа, как герой его прорыл, а потом и с другой стороны - прямо до берега Алфея. Ассенизатор от изумления даже забыл, что собирался воспользоваться ведром. А Геракл перешёл на другую сторону конюшен и начал строить плотину, кидая громадные камни, как детские мячики. Иолай, забравшись вместе со всем скарбом на горушку корректировал:
- Левее, дядь! А вот тот камень на шаг дальше!
- Охренел, желудок? 0 прохрипел Геракл. - А ну корректуру, как положено!
- Виноват! - рявкнул Иолай. - Левее ноль-ноль-четыре, дальше два!
- То-то, салабон!
Геракл только хмыкал и кидал камушки размером со среднего размера быка чётко по месту. Ну, разве, изредка промахивался.
- Это он что, плотину ставить собрался? - охнул Илосос и немедленно выпил. - Там же стадия четыре!
- Он справится, чтоб его Минотавр попользовал! - зло сплюнул Ассенизатор.
По сказанному и вышло - сначала запруженный Пеней устремился в ложе Алфея, а потом на горушку Иолая, громко пыхтя и матерясь гекзаметрами, влез Геракл и втащил туда булыгу размером чуть не с четверть самой горушки.
- Да Кроносову бабушку! - нецензурно изумился Ассенизатор. - Смотри, сынку, сейчас будет номер!
- Неужели докинет, бать? - Илосос глянул на отца выпученными глазами.
- Этот докинет! - отрезал отец.
Так и вышло - Геракл с хрипом поднял каменюку и метнул её в русло Алфея. Камень с рёвом прорезал воздух и чётко заткнул проход в плотине.
- Вот и всё! - выдал Геракл, плюхаясь на задницу. - Вина подай, желудок!
Иолай молча сунул дяде бурдюк, к которому Геракл и присосался.
- Вот это глоток, - пролепетал Илосос.
Вода в запруде, меж тем быстро пребывала и, наконец пошла в канал, проведённый Гераклом к конюшням.
Некоторое и довольно долгое время ничего не происходило - Авгиевы конюшни поглощали воду двух рек без какого либо видимого результата.
- Дядь, а сработает? - донёсся до отца с сыном взволнованный голос Иолая.
- Куда оно денется, салабон? - добродушно пробасил Геракл. - Отдыхаем.
Наконец, из-за ограды конюшен послышались шум, плеск и чавканье, а каловые Эвересты зашатались и начали оседать. Ещё через некоторое время они рухнули и навозное цунами устремилось по каналу в сторону царского дворца.
- Ай, молодца! - Ассенизатор вскочил и завопил от избытка чувств. - Сынку, этих надо к нам в бригаду во что бы то ни стало!
- Бать, у нас же семейный бизнес! - уронил на пол челюсть Илосос.
- В титанову задницу! - заорал ещё громче Ассенизатор. 0 Окрутим обоих! Ты представляешь, как мы вместе развернёмся?! Да у них талантище!
Навозное цунами, меж тем, накрыло царский дворец, вызвав там немалое оживление. На крыше самого высокого из зданий появился царь со свитой, изрыгающий ругательства в адрес Геракла. Тот со своей горушки показал царю Авгию неприличный жест.
- Во даёт, бродяга! - зашёлся от хохота Ассенизатор.
Долго ли, коротко ли, но навозный поток схлынул: и через конюшни, и через дворец текла чистая вода. Геракл достал лук, наложил стрелу, прицелился и выстрелил в тот огромный камень, что затыкал плотину. Тот неожиданно легко отскочил в сторону, а за ним начала рассыпаться и вся плотина. Вода ещё побурлила, побесновалась немного и вернулась в привычные русла. Ещё через некоторое время из ворот дворца выехали на мокрых и пованивающих колесницах мокрый и пованивающий царь Авгий и его мокрая и пованивающая свита. Геракл положил свою дубину на плечо, подбоченился и что-то сказал. А вот что - Ассенизатору и Илососу это осталось неизвестным - боги отключили свой ретранслятор. И дальновидение тоже. Правда, что разговор происходит на повышенных тонах с применением "непереводимых местных идиоматических выражений" было вполне понятно.
- Авгий платить не хочет, бать, - озвучил очевидное Илосос.
- Ну и хорошо, - усмехнулся Ассенизатор.
- Чего ж хорошего-то, бать?
- Или Геракл убьёт Авгия, - Ассенизатор приложился к чаше, - и тогда у нас два выхода: у нас республика, скотину объявят народной собственностью и контракт достанется нам - это протащим, или у нас будет новый царь Филей, и он поумнее отца и посговорчивее, и контракт опять наш. Ну, а если не убьёт его Геракл, то придёт сын Зевса сюда - в ближайшую таверну - горе заливать, тут-то мы его и обработаем!
- Всё-то ты, батя, продумал! - развёл руками Илосос.
- Учись, студент, а то так и будешь всю жизнь ключи подавать! - назидательно изрёк своё всегдашнее поучение Ассенизатор. - Это тебе не философия - тут думать надо!
Выпал третий вариант - царь Авгий не заплатил великому герою ни обола, а Геракл почему-то Авгия не убил. Как и предсказал многомудрый Ассенизатор, сын Зевса ввалился в таверну, потрескивая зародышами папиных молний по всей поверхности организма, с желанием кого-нибудь убить, а потом крепко выпить на богоподобном лице. Или наоборот. Сзади плёлся мрачный Иолай, почти скрытый поклажей.
- Хайре, сын Зевса! - Ассенизатор храбро шагнул к Гераклу, приветливо крутанул кистью руки и протянул руку для пожатия. - Я Ассенизатор - потомственный сантехник, причём, лучший в Элиде, а это мой сын Илосос - первый, после меня. Прими наше восхищение! Мы бы так не справились, хоть мелиорации тоже не чужды! Позволь угостить тебя и твоего спутника, как профессионалы профессионалов?!
Геракл снял с плеча знаменитую дубину, опёрся на неё приподнял одну бровь и посмотрел на Ассенизатора с вялым интересом. Иолай выпростал голову из-под поклажи и взглянул уже с заметным интересом.
- Халдей! - рявкнул Ассенизатор, беря быка за рога. - Лемносского нам! Лучшего! Пифос! И закуски побольше! Лучшей! И чаши сыну Зевса могучему Гераклу и его благородному спутнику!
- И чтобы неразбавленного! - рявкнул вслед за отцом Илосос.
Морщины на лице Геракла разгладились, он сжал протянутую руку ассенизатора так, что чуть не раздробил ему кости и рыкнул басом:
- Хайре, крепкорукий Ассенизатор! Я принимаю твоё приглашение!
- Ты оказываешь нам честь, великий герой, - продолжил демонстрировать куртуазность Ассенизатор.
- Слушай, хватит, а? - попросил вдруг Геракл. - Как во дворце Авгия, честное слово! Ну его в Аидову задницу! Говори по-человечески, и давай нажрёмся что ли - это ж вместо вас меня на этот головняк подтянули? Вас с сыном, понимаю, Авгий тоже кинул?
- Ну, тогда садитесь к столу, - сделал приглашающий жест Ассенизатор. - И ты прав - нас этот ублюдок Авгий тоже кинул. И это повод нажраться!
Лица халдеев вытянулись - что означает термин "нажраться" в исполнении Ассенизатора в таверне "Козёл и бурдюк" хорошо знали. Правда, знали и то, что ремонт будет беспрекословно оплачен.
- Молодой! - Геракл обернулся к Иолаю. - Шмотки вали в угол и падай за стол, желудок!
Тут три халдея, покряхтывая от натуги, втащили пифос, воткнули его в специальную дырку в полу возле стола, сорвали крышку и выдали Ассенизатору черпак.
- Во! Это по-нашему! - одобрил Геракл. - Наливай!
В пифосе убыло где-то на треть и у всех, даже у великого героя и потомка Зевса языки развязались и начали ощутимо заплетаться.
- Слушай, Геракл, а чего ты этого засранца Агвия не того? - спросил Ассенизатор, обнимая сына Зевса за плечи. - Тебе же не впервой царей резать, говорят. Да ты и сам царского рода - тебе можно.
Геракл приподнял бровь, посмотрел сначала на Ассенизатора, потом на Иолая с Илососом, обсуждающих тактико-технические характеристики местных девок, потом взял с блюда обглоданную кость и метнул куда-то в темноту. В темноте что-то вскрикнуло, а потом покатилось по склону.
- Соглядатай царский, - пояснил Геракл. - Сопел больно громко, обморок. Надоел!
- Понятно, - многозначительно кивнул Ассенизатор.
- А теперь, без лишних ушей, я тебе отвечу, - Геракл как-то не героически усмехнулся. - Не мог я его пришибить. Даже за то, что он от слова отпёрся. Я здесь, видишь ли, на принудработах.
- Это как так? Кто ж тебя на них послать может?
- А вот так, - Геракл криво улыбнулся. - Накосячил я. Сильно, хоть и не своей волей - Гера, сука, нахимичила, да сделанного не воротишь. А кто заставить может - папаня. Амфитрион-то мне отец, а Зевс - папаня. Амфитрион с Хироном на пару вырастили и воспитали, а папенька в чужом обличье сунул-вынул и бежать... Зато наказывать не забывает. А Гера мстит... Только заставили не они - я сам. За всё платить надо. Вот и хожу я у него то ли в рабах, то ли не знаю в ком... Пифия сказала, что как двенадцать подвигов у него на службе совершу, так всё - по УДО выйду. Со снятием судимости.
- И как?
- Этот - шестой, - Геракл усмехнулся ещё мрачнее. - Потому и не мог я раздавить Авгия. И утёрся, когда он выигрыш мой зажилил, мол, я с помощью хитрой уловки, а не честным трудом справился. Наряд он должен был подписать - без наряда незачёт.
- Подписал?
- Подписал, - хмыкнул Геракл. - Но выигрыш пришлось ему простить.
- Слушай, - Ассенизатор набрался храбрости, - а давай мы с тобой компанию организуем? С нашими-то общими талантами - по всей Элладе работать будем! Никто конкурировать не сможет! Понимаю, ты герой и всё такое, но драхмы есть драхмы.
- Не, братан, - Геракл подпёр рукой щёку, - Это не для меня. Но тебе дорогу перебегать не буду. Даже поспособствую, - сын Зевса грохнул об стену пустую амфору.
На террасу высунулась бледноватая рожа хозяина.
- Таки, не надо посуду бить, уважаемые, - залебезил он.
- Включи в счёт и исчезни, поцос! - рявкнул расстроенный Ассенизатор.
- Ой-вей, уважаемый Ассенизаторос, разве так, таки, можно? - запричитал хозяин.
- Унёсся Бореем! - негромко произнёс сын Зевса.
Хозяина сдуло, а Геракл собрал черепки и принялся мечом что-то на них лихорадочно царапать.
- На, держи, - он протянул Ассенизатору груду черепков. - Это мой домашний. Нынешний. Вот это кентавра Хирона - он всегда знает, как меня найти. Это царю Фив Креонту - меня там ещё не забыли, это царю Эсону и сыну его Ясону в Иолк, это царю Евриту в Эхалию, ну а эти - сам прочтёшь. Короче, кого знал - всем написал. Там тебя приветят. Тебе это понадобится, чую, не будет тебе больше в Элиде жизни - Авгий сволочь злопамятная, и этой пьянки тебе не простит. Да, отомстить захочешь ему - тоже обращайся. Я с ним ещё поговорю, но позже. И не благодари - не люблю. Наливай!
Утром страдающие от Аидова похмелья герои и не герои, оценили учинённый разгром, опохмелились и расплатились, причём Геракл настоял, чтобы расходы были разделены по справедливости: за угощение платить Ассенизатору, а за ремонт и опохмел - Гераклу. На том и расстались и пошли каждый своей дорогой.
Геракл оказался прав - некоторое время спустя мстительная сволочь Авгий объявил о создании Элидской национальной золотарно-мелиоративной компании и национализации частных компаний, занимающихся такого рода деятельностью. Ассенизатор с Илососом, чуя неладное накануне покинули Элиду, захватив с собой всё, что могли унести и увезти. Рекомендательные письма Геракла возымели своё действие ещё раньше - компания вышла на общеэлладский уровень. Подробности истории забылись. Наступила тишина.
А много лет спустя войско, ведомое Гераклом, вторглось в Элиду. В решающем сражении от колесницы царя и сына Зевса, возничем на которой был Эолай, лишь на лошадиную голову отставала другая. Колесничий и возничий на ней составляли, как казалось, единое целое. Многие доблестные колесничие Элиды пытались остановить их, но соратники сына Зевса повергли всех, кто встал у них на пути - "многие души могучие славных героев низринул в мрачный Аид и самих распростёр их в корысть плотоядным птицам окрестным и псам". Однако, те воины Элиды, кому посчастливилось выжить в тот день, с удивлением рассказывали, что герой, лишь на йоту уступавший самому Гераклу, сражался не копьём и луком, а странным орудием, в которым некоторые признавали трубный ключ номер 4...
Вот такой забористый бред может родить угнетённое жарой и отдыхом сознание двух мужиков в возрасте около пятидесяти. А может это было влияние сказочной атмосферы города Мышкин, в который мы ехали? Ведь мышкинцы сами придумали легенду, поставили её себе на службу и одели плотью, а мысль, как ни крути, материальна. Что ж, по крайней мере в Мышкин мы приехали подготовленными.