ПРЫГАЮЩИЕ КОРАБЛИ
UPSHIPS
(продолжение)

Сегодня они почти забыты...
О них стоит вспомнить потому, что грядет новая эра - эра возвращения дирижаблей-колоссов.

Один день в истории...

11 сентября 1923 года с недавно построенной авиабазы Лейкхерст, что на северо-востоке США, в небо ушло детище американо-немецкого концерна "Гудийр-Цеппелин", цельнометаллический гигант "Шенандоа" - первенец и гордость американского флота: первый построенный в Америке, первый по размерам, первый дюралюминиевый, первый гелиевый, первый...первый...первый! До этого летавший всего на 30 километров от своей базы "Шенандоа" смело взял курс на высокие иглы небоскребов Нью-Йорка. Причин для беспокойства не было: погода была блестящей, а за штурвалом дирижабля стоял лучший из лучших - шеф-пилот компании "Цеппелин" немец Антон Хайнен.
Появление фантастического корабля под американским флагом над Нью-Йорком вызвало взрыв: взрыв патриотизма, гордости и веры в свои силы! Нация ликовала! Президент Кулридж понял, что не ошибся - это было именно то, что так нужно было стагнирующей Америке: первые полосы всех газет напечатали фото "Дочери звезд" над Манхеттеном, статуей Свободы, а вот в журнале "Лайф" "Шенандоа" запечатлена во время швартовки к шпилю Эмпайр Стэйт Билдинг.
- Это правда? Дирижабль действительно способен на такое? - спросил президент у советника.
- Нет, сэр, корабль всего лишь пролетел в нескольких десятках метров от небоскреба. Это фотомонтаж...
- Неважно! Дело сделано - и это главное! Подумайте об экспедиции ZR-1 на Северный Полюс! Она крайне необходима перед выборами. Кстати, а кто управлял кораблем?
- Немец, сэр...
- Что?!!
- Капитан Хайнен. Он недавно натурализован и принят на службу в ВМС США.
- Надеюсь, что командует "Шенандоа" не он? - нахмурился Кулидж.
- Нет, сэр - Вейербахер...Он руководил и строительством дирижабля.

Уже через полгода командиром ZR-1 стал капитан 3 ранга Пирс - истинный англосакс, которому было суждено повести корабль на Полюс. Но судьба сказала: "Нет, нет и нет!". В январе 1924 года "Шенандоа" была сорвана с причальной мачты сильным ветром и унесена в сторону Нью-Йорка, чудом не сев на иглы небоскребов города. Получив повреждения фюзеляжа и рулей, лететь на север ZR-1 уже не могла, да и баллонеты с газом, сделанные из выделанных козлиных шкур, начали пропускать дорогой гелий, производства которого в Америке не существовало.
Но, отремонтировавшись и получив нового командира Захария Лансдауна, дирижабль быстро восстановил свое реноме - один за другим начались длительные полеты, бьющие рекорд за рекордом: 57 вылетов, 740 часов налета, 28000 миль, пройденных от Канады до Мексики, от Восточного побережья до Западного. Так один из беспосадочных полетов (если не считать швартовку к плавучему дирижабленосцу "Патока") длился 19 дней и 19 часов, за которые было пройдено 9300 миль! Это была Слава!
Но все проходит...
2 сентября 1925 года "Дочь Звезд" отправилась в свой последний полет, держа курс вглубь американского континента. Уже была пройдена Филадельфия, и штурман корабля, лейтенант Розендаль, сменяясь с вахты, доложил о приближении к восточной границе штата Огайо, когда "Шенандоа" потряс удар: мощный шквал ударил в центроплан корабля, секирой разрубив его пополам и оторвав кабину управления. Она камнем упала на землю, убив командира Лансдауна и 13 человек, находившихся в ней и в хвостовой секции, рухнувшей вслед за кабиной. Вот тогда-то и взошла звезда самого яркого аэронавта ВМС США - Чарльза Эмери Розендаля. Находясь в носовой секции ZR-1, поднявшейся на огромную высоту, он взял управление борьбой за живучесть на себя и после долгих отчаянных попыток посадил стометровый обрубок "сигары" на землю и спас 28 сыновей "Дочери Звезд".
Был траур, но не было ощущения краха, хотя за три года до этого разбился и ZR-2, построенный в Англии специально по заказу ВМС США. Проходя испытания в Великобритании под именем R-38, дирижабль упал, унеся жизни 44 моряков. Но построенный в Германии ZR-3 уже совершил рекордный бросок из немецкого Фридрихсхафена в Лейкхерст под Нью-Йорком, преодолев за трое с небольшим суток 4300 морских миль. Так Германия сдержала одно из обязательств по репарациям, выполнение которого слишком затянулось - все боевые дирижабли времен Первой мировой войны были уничтожены руками экипажей, препятствующих передаче своих кораблей Англии и Америке. Только в 1922 году, поддавшись давлению Лиги Наций, поверженный Фатерлянд заложил первый и последний водородный дирижабль для американского флота, взявший все лучшее от проекта "Graf Zeppelin".
15 октября 1924 года на его борт погрузился немецкий экипаж под командованием легендарного капитана "Графа Цеппелина" доктора Хьюго Экенера, чтобы всего за 81 час доставить заказ в Америку, оставшуюся с одним воздушным кораблем.
А дальше была слава и только слава! Водородный, разработанный в начале века корабль оказался единственным "эйршипом", встретившим естественную старость и ушедшим на покой, не пережив ни одной аварии за 15 лет службы - ведь он стал сто двадцать шестым цеппелином качественной германской постройки. Американцам в Лэйкхерсте осталось сделать немногое - спустить водород из баллонетов корабля и заправить их гелием, чтобы обеспечить безопасность первой леди США миссис Кулидж, прибывшей на освящение ZRS -3 "Лос Анджелес" - так теперь назывался немецкий LZ-126.
Появление "Лос Анджелеса" оказалось очень кстати для начальника Бюро Аэронавтики вице-адмирала Уильяма Моффетта, в одиночку сдерживающего нарастающее давление со стороны недовольного Конгресса и командования ВМС США. Моффетт был одержим дирижаблями: для них он жил и строил, привлекал частных инвесторов и убеждал строптивых чиновников выделить средства на покупку за границей хотя бы гелия для "Шенандоа" и "Лос Анджелеса", которые летали поочередно, передавая газ друг-другу перед каждым вылетом. Когда через год "Дочь Звезд" разбилась, на программе строительства дирижаблей неофициально был поставлен крест, а "Лос Анджелес", оставшись без гелия, прекратил полеты. Но Моффетт не сдался - он назначил командиром ZRS-3 своего верного Розендаля, приказал заправить эйршип водородом и послал дирижабль в нескончаемые полеты, сам постоянно находясь на его борту - подальше от чиновников, ближе к своему любимому детищу и делу жизни. Он говорил Розендалю, стоя на ходовом мостике корабля:
- Чарльз, не пропускай ни одного города по маршруту полета! Мелькай, мелькай и мелькай над ними. Стань привычным для людей внизу! Дай им ощущение счастья от того: что они увидели наш дирижабль, что налоги, заплаченные ими, пошли на благое дело. И еще - больше рекордов и положительных новостей для прессы! Иначе Стэндли нас съест...
И Розендаль, не менее одержимый воздухоплаванием, чем адмирал, старался изо всех сил - ZRS-3 стал летающей лабораторией для ученых и участником всех крупных флотских учений. Газеты пестрили сообщениями: "Лос-Анджелес" совершил беспосадочный перелет до Бермуд и обратно!", "Сенсационное путешествие из Нью-Йорка до Пуэрто-Рико!", "Посадка цеппелина на корабль "Патока"!", "В Техасе найден гелий! Дирижабли спасены!". Да, они действительно были спасены: Конгресс выделил деньги на строительство еще двух гигантов - "Экрона" и "Мэкона"; а ZRS-3 совершил посадку в техасском Форт Уорт и заправился инертным газом "под завязку", чтобы продолжить удивлять публику и власти полетами до Панамского канала; посадкой на борт авианосца "Саратога"; экспериментами с трапецией для посадки и старта бортовой авиации, доказывающими возможность создания летающих авианосцев, которыми должны были стать уже строящиеся в Огайо ZRS - 4 и 5.
3 июля 1929 года произошло событие не менее важное, чем первая посадка самолета на палубу надводного корабля. В тот день "Лос Анджелес" под управлением Херберта Уайли, за месяц до это сменившего Чарльза Розендаля (последний был назначен на должность командира экспериментальной эскадрильи в Лейкхерсте), поднялся над базой на высоту 750 метров и, встав носом против ветра, легко набрал скорость в 86 км/час. В тот день у дирижабля был несколько необычный вид - за его кабиной управления в районе миделя корабля была установлена железная трапеция - совсем такая же, как у воздушных акробатов, прыгающих под куполом цирка. Вскоре в небе появился биплан со странным крюком над верхним крылом. Поравнявшись с кабиной ZRS-3, пилот самолета OU-1 лейтенант Гортон махнул рукой Уайли, подтверждая готовность к испытанию. Сделав круг, биплан зашел в хвост дирижабля и начал медленное сближение с трапецией. Чуть погодя "Лос Анджелес" легко тряхнуло - самолет успешно зацепился за трапецию. Спустя еще несколько минут, Гортон, не снижая оборотов двигателя, дернул рычаг, отжимая крюк, зацепленный за металлическую перекладину - OU-1 отделился от ZRS-3 и, провалившись на сотню метров, выровнялся, набрал скорость и успешно приземлился на аэродроме внизу.
Вскоре такие воздушные стыковки стали привычным делом - занимались ими уже не OU-1, а специально сконструированные для этого истребители "Куртисс Спэрроухок", пилоты которых называли себя "летающими гимнастами".
Все было готово для появления воздушных авианосцев...
(продолжение следует)

ПРЫГАЮЩИЕ КОРАБЛИ
UPSHIPS
(продолжение)

Высоко подняв голову, чтобы видеть небо...

"Уж не затрубил ли какой-либо ангел или архангел в небесную трубу?.. Или какие-нибудь веселые воздухоплаватели играли на этом звучном инструменте, которому всеобщая молва создала столь громкую известность?" - читал маленький Уиллис свой любимый рассказ, сидя у открытого окна дома, выходящего на холмы Саратоги.
- Как жаль, что это всего лишь выдумка Жюля Верна, - думал он и задирал подбородок, вглядываясь в бездонное небо в надежде...
- Робур - сила! - шепнул мальчишка, заучивая первое латинское слово в своей жизни.

Утро 16 октября 1933 года в районе калифорнийского Паркер Рэнч было как всегда чудным: теплым и безоблачным. Сидя в классе начальной школы, Уиллис Пек дописал упражнение по английскому языку, закрыл тетрадь и, привлеченный посторонним звуком, посмотрел в открытое окно на холм с растущим на вершине дубом, над кроной которого вдруг появилась точка, издающая звон пчелиного роя. Она быстро росла и становилась яркой отражающей свет лампочкой, слепящей глаза, излучающей уже не звон, а гул - мощный аккорд архангела, играющего на небесной трубе!
- Робур! Он летит! - закричал Уил и выбежал из класса. Через мгновения он стоял на пригорке, с которого открывался вид на Солнечную долину, когда-то пустынную, а сейчас полную фигурок людей, бегущих от гигантского ангара в сторону летящего серебристого гиганта.
- Они тоже верили Жюль Верну. Они верили, что Робур - Завоеватель прилетит. Ведь для этого они построили огромный аэродром! - кричал мальчишка друзьям, заворожено смотрящим на приближающийся корабль.
Вот их закрыла гигантская тень 240-метровой сигары, ревущей восьмью мощными двигателями, винты которых отбрасывали на лица детей тепло выхлопных газов с едким запахом бензина. В застекленной гондоле, подвешенной под левиафаном, вдруг открылось окошко, и оттуда выглянул человек в фуражке, который, подняв к глазам бинокль, что-то сказал матросу, стоящему у круглого корабельного штурвала. Закрывая окно, он заметил школьников и махнул им рукой.
- Это - Робур! - закричал Уиллис.

Но это был не Робур. Человеком в фуражке был командир дирижабля ВМС США "Мэкон" ZRS-5 капитан 3 ранга Элджер Дрезель, ведущий свой корабль на посадку в калифорнийской Солнечной Долине после трехдневного перелета с авиабазы Лейкхерст под Нью-Йорком.
- Мистер Уайли, играйте аврал! Подготовьте носовую партию к сбросу швартового конца, - приказал командир "Мэкона".
- 3 градуса влево, держать нос на северное кольцо! Мистер Уэлди, будьте в готовности к переводу машин на малый назад, - продолжал отдавать команды Дрезель, обращаясь к матросу-рулевому и механику, стоящему рядом с машинными телеграфами левого и правого борта.
Величественный цеппелин, чуть слышно работая на малом ходу 560-сильными "Майбахами", спрятанными в корпусе, поймав носом ветер, уверенно приближался к гигантской пирамидальной вышке, стоящей на рельсах в центре посадочного круга. На ее верхней площадке, находящейся на уровне 9-этажного дома, стояла швартовая команда из четырех матросов и офицера, ожидая, когда нос дирижабля встанет точно над посадочной мачтой.
- Есть схождение! Боцман, отдать носовой конец! Уэлди, винты в вертикальное положение! Держать максимальные обороты!
В носовом обтекателе корабля открылся люк, на крышку которого вышел боцман, ловко метнувший выброску швартовой команде внизу. Тонкий конец опустился в чугунное кольцо на вершине ажурной пирамиды и был передан дальше вниз на горизонтальный шпиль, который, вращаясь, начал медленно притягивать нос "Мэкона" к земле.
- Стоп машинам 1- 4! Больше оборотов кормовым винтам! - подсказал старпом Уайли, и повернутые вверх винты плавно прижали корму 120-тонного ZRS-5, остановив нижнюю часть хвостового оперения всего в трех метрах от дрезины внизу.
- Отдать прижимные концы!
Вниз полетели пеньковые швартовые, подхваченные восьмью матросами аэродромной команды, которые тут же завели их на палы массивного буксировщика. Вовремя, так как винты дирижабля уже остановились, и нагретый солнцем корабль стремился уйти вверх, встав свечой, а значит покалечить экипаж, которому пришлось бы падать вниз с 200-метровой высоты сквозь паутину алюминиевых конструкций внутри дирижабля.
А дальше пришло в действие механическое чудо, созданное инженерным гением доктора Карла Арнштайна, вице-президента и фактического руководителя совместного американо-немецкого концерна "Гудийр-Цеппелин": причальная мачта взревела двигателями и потянула за собой нос "Мэкона", направляя его в створ ворот гигантского ангара высотой 63 метра. Заработала и дрезина, удерживающая хвост корабля. Она двинулась по кругу железнодорожного пути, выравнивая приближающийся к ангару ZRS-5. Через десять минут все было закончено: "Мэкон", закрытый от своего главного врага на земле - ветра, парил над полом Ангара N1, заполнив гигантское укрытие полностью и оставив всего полутораметровый зазор между крышей и своим верхним килем. Двое матросов принесли маленький трап и поставили его у открытой двери носовой кабины управления. По нему, преодолев всего три ступени, тут же спустился властнолицый, очень похожий на немца, но одетый в форму ВМС США, капитан 3 ранга в подобающей корабельному офицеру искусно помятой фуражке и таких естественных для летчика коричневой кожаной куртке и белом шелковом платке на шее.
- Добро пожаловать в Моффетт Филд, Элджер, - приветствовал его командир авиабазы.
- Мой навигатор ошибся? Это, разве, не Саннивейл? Мы летели в Солнечную Долину! - притворно удивился Дрезель и широко улыбнулся, пожимая руку старинного друга, которого он знал со времен учебы в Аннаполисе.
- Нет, нас уже переименовали в честь Билла Моффетта - не прошло и полгода со дня его гибели. Как справился с полетом твой старпом? Уайли часто вспоминает гибель "Экрона"?
- Херб - сильный парень, да и не помнит, что произошло с ним после падения ZRS-4 в Атлантику. Немцы с судна "Фобос" подобрали его и еще трех парней в бессознательном состоянии.
- Сколько моряков ушло на дно?
- 73...- вздохнул Дрезель, вспоминая время, которое он провел на борту дирижабля "Экрон" в качестве командира. - Фрэнк Мак Корд, сменивший меня, командовал "Прыгучим Экроном" ровно четыре месяца - день в день. Он убил их всех!
- Элджи, успокойся. С твоей "Платиновой Блондинкой" подобного не произойдет! Хочу тебя порадовать - командование флота намерено переименовать ZRS-5 в ZRCV-5. Подумай - ты будешь хозяином первого официально признанного летающего авианосца!
- Ждешь, что мой длинный нос от этого станет еще длиннее? - безразличным голосом отозвался Элджер, но его выдали сияющие глаза.
- Элджи, темные очки на нем будут сидеть органично! - угадал его взгляд Уокер.
- Хорошо-хорошо! Ужин за мной! Эм Джей, надеюсь, здесь есть офицерский клуб?
- Ужин уже заказан! Чарли Розендаль ждет нас к восьми вечера.
- Чарльз? Он опять с нами? - приятно удивился Дрезель.
- Нет, приехал повидаться с тобой. Он теперь штурман крейсера "Портлэнд".
- Что-о-о!?
- Его загнали туда после слушаний в Конгрессе о гибели "Экрона".
- Это невозможно! Он лучший из нас!
...

И настал вечер - за столом сидели три звезды, три аса американской аэронавтики, командиры, служившие на всех четырех величайших в истории человечества дирижаблях "Шенандоа", "Лос Анджелес", "Экрон" и "Мэкон" - сверхцеппелинах, в два раза превышавших по размерам легендарного предтечу "Граф Цеппелин": капитан 3 ранга Розендаль, переживший гибель "Шенандоа", служивший старшим помощником и командиром построенного в Германии "Лос Анджелеса", совершивший трансатлантический перелет на легендарном "Цеппелине" и командовавший первым летающим авианосцем "Экрон" с момента его постройки, а впереди у него было кругосветное путешествие на немецком "Гинденбурге", война на Тихом океане, которую он прошел командуя тяжелым крейсером "Миннеаполис", счастливое завершение карьеры в ранге вице-адмирала, но с трудом пережитая личная трагедия - закрытие программы дирижаблестроения, которому была посвящена вся жизнь; рядом сидел капитан 3 ранга Херберт Уайли, служивший старпомом на "Экроне" при Розендале, Дрезеле и, позже, при Мак Корде. Он был одним из трех моряков, спасшихся после падения "Экрона" в Атлантику. С тех пор этого чопорного блондина - англосакса называли не иначе, как "Счастливчик" Уайли. А теперь он служил с Дрезелем и вскоре собирался сменить его в роли командира ZRS-5, чтобы позже пережить еще одну катастрофу - гибель "Мэкона". Херберт останется в живых, но кто после этого поверит в его счастливую звезду? А вот сидящий слева от Уайли Дрезель - да, истинный счастливец, безаварийно командовавший и "Экроном", и "Мэконом", каждый раз переводимый на новую должность всего за месяцы до гибели своих кораблей. И каких кораблей! У него была звезда над головой и еще две на рукавах его летнего кителя.

БЫЛИ «ПАРКЕТНОГО» КРЕЙСЕРА-31 или «телезритель»

(Топиком про "Бедную Настю" навеяно)

Куда не посмотри, «паркетный» крейсер окружала волнующаяся водяная гладь. Но приближение таинственной Америки уже чувствовалось. Правда, первым предвестником её для крейсерских офицеров, в отличие от Колумба, стал не легендарный попугай, а обыкновенный телевизор в кают-компании.
Да-да, потрёпанный безродный «Orion», уже две недели не подававший признаков жизни, ожил и был готов извергнуть на любого лавину «живых картинок» с комментариями на английском языке. Вот только желающих находилось немного, виной чему был непреодолимый языковой барьер, любовно заложенный ещё учителями иностранного в школе и тщательно взрощенный и отполированный преподавателями кафедры иняза в военно-морском училище.
(Впрочем, отдельные индивидуумы ухитрялись отыскивать в этом барьере щелочки и, выстрадав на экзамене по иностранному «пятерку», а то и корочки «военного переводчика», проникать за него. К таким относился и каплей Валя К.)
Так и работал телевизор целыми днями, в основном привлекая к себе внимание только в случае появления на экране какой-нибудь симпатичной американки.Но раз Валентин, случайно краем глаза уловив скользнувшие по экрану титры и вникнув в их смысл, удивленно присвистнул:
- Ого, да тут же сейчас 1204-ю серию «Санта-Барбары» крутят.
- Валь, - через пару минут позвал его из-за стола один из товарищей Алексей К., - Ты, по-моему, ошибся. Меня жена этой «Барбарой» достала, а тут - ни одного знакомого актёра.
- Да точно «Санта-Барбара», - Валя прислушался, - Вон тот мужик - какой-то Квин, а тот - Роберт. И Квин рассказывает, что какую-то бабу собрался замочить, то ли жену, то ли невесту.
- Слышь, - комбат оживился и пересел к телевизору, - а чё они там ещё болтают? Переведи кратенько, а?
Кают-компания взорвалась насмешками:
- О, от жены заразился, сериальщик.
- Лёша, романтичный ты наш.
- Все комбаты - лирики. Их на пулемётных курсах специально так готовят.
- Чтоб вы понимали, - беззлобно отозвался Алексей, - Вот тут уже за тысячу серий показали, а у нас - вчетверо меньше. Я тут послушаю, к чему дело идёт, а потом с женой на что-нибудь поспорю. Я Ж УЖЕ БУДУ ЗНАТЬ, ЧТО ПОКАЖУТ .
Офицеры задумались и гурьбой повалили к экрану.
- Валентин Валентиныч, переводи! - скомандовал механик.

ПРЫГАЮЩИЕ КОРАБЛИ
UPSHIPS
Сыну

И чудилась им мелодия "Рул, Британия"...

В нашем нынешнем понимании тридцатые годы прошлого столетия в истории США были годами наивности, но вдохновленности. Тогда всего двадцать лет разделяли гениальную фразу Черчилля о роли авиации в жизни человечества от наивной оценки ее профессором военной стратегии генералом Фердинандом Фошем, сказавшим в 1911 году: "Авиация - прекрасный вид спорта, но как инструмент войны - бесполезна". И в Америке эту точку зрения полностью разделяли, цитируя выдержку из статьи в журнале "Сайентифик Америкэн": "Предположить, что аэропланы революционизируют войну будущего, значит заниматься самым немыслимым преувеличением". Но прошли годы, и уже сами американцы поверили в истину слов, сказанных сэром Уинстоном в 1933 году: "Воздушная мощь может покончить либо с войной, либо с самой цивилизацией". Далеко позади был страшный опыт Первой мировой войны... А впереди был Пирл Харбор и еще более страшная бойня, но кто мог это знать?
Никто. Даже адмирал Уильям Стендли, медленно подходящий к вывешенным у стен Овального кабинета картам и схемам. Кивнув Президенту Рузвельту и присутствующим на заседании кабинета, Министр ВМС США начал доклад о состоянии флота и его задачах:
- Господин Рузвельт, буду краток. Начну доклад с вопросов стратегии. Наша страна не знала вторжения последние 120 лет. Исторические оппоненты, Мексика и Испания, слишком ослаблены, чтобы считаться возможными противниками. Следовательно, задачи сил флота - исключительно оборонительные. Исходя из того, что вторжение на наш континент невозможно без захвата прилегающих территорий, считаю, что основная опасность исходит от мощных морских держав. Таким образом, позвольте предложить Вам два плана возможных боевых действий с наиболее вероятными противниками, которыми мы считаем Великобританию и Японию.
Сказав это, адмирал, ничуть не смутившись, присвоил возможному конфликту с Британией наивысшую "красную" степень и начал "страшный рассказ" о воображаемом вторжении войск Метрополии, высадившихся в канадском Галифаксе и развивающих наступление в направлении Буффало и Детройта. Адмирала несло, и уже скоро красные мундиры "мерзли на захваченной Аляске и обливались потом в аннексированной Панаме".
Но Рузвельт, улыбаясь, молчал. Не выдержал только его специальный советник Джейми Каунзенс, вскрикнувший:
- Позвольте, адмирал! Не слишком ли это сюрреалистично?!
Поэтому дальнейший доклад о возможном конфликте с Японией, которому Стендли присвоил "оранжевую" степень, никто всерьез не слушал.
- Захват Филиппин? Какая чушь! Для обороны Манилы мы держим достаточное количество армейских подразделений, да и линия укреплений на острове Корредигор непреодолима! Он бы еще об атаке Гавайев рассказал! - ехидно думали присутствующие.
Это президентское совещание закончилось, так и не став историческим. Америка, излечивающаяся от моральной и экономической депрессии, не могла дать адмиралу ожидаемого: Гуам было решено оставить без новых фортификационных сооружений, строительство эсминцев класса "Симс" и "Бенсон" было под вопросом. Нужна была жертва - программа флота, не пользующаяся одобрением ни самих флотоводцев, ни президента, программа, отказ от которой дал бы деньги на строительство новых кораблей.
- Дирижабли? - подумал Стендли, - Уила Моффета больше нет, а только он мог защитить свое детище. Решено - с летающими авианосцами покончено!
(продолжение следует)

Понедельник. Утро. Первая ночь после ДМБ проведенная дома. Телефонный звонок. Подрываюсь к телефону. Глубокий вдох и четкий доклад:
- Помощник дежурного по дивизиону ракетных катеров старшина первой статьи ..
И тут замечаю родного брата, медленно стекающего по стенке, и слышу в трубке женский голосок:
- Ой, я думала это женская консультация!
В голове: - Ура! Я - ДОМА!!!