Авиация

Караван в горах


Афганистан, ОКСВ, Шинданд, 302-я отдельная вертолетная эскадрилья, 1987г.


Те, кто служил или воевал, знают, что пехота не идет вперед, пока авиация не «перепашет» все позиции противника. Но мало кому известно - бомбардировщики никогда не полетят на удар без прикрытия - вертолетов поисково-спасательного обеспечения (ПСО).

...Пара вертолетов летела по утренней прохладе на предельно малой высоте. Миновали посты охранной зоны, борттехник ведущего установил откидное сидение над автопилотом, занял место за носовым пулеметом, заправил ленту, теперь он - воздушный стрелок. В распоряжении командира экипажа четыре подвесных блока с реактивными снарядами. А из членов экипажей лучше всех вооружен штурман ведущего борта по боевой кличке Рембо. Кроме автомата АКС-74 у Рембо по бокам висят две кобуры с пистолетами, а гранаты обмотаны изолентой с кусками гвоздей. Вместо сдвоенных автоматных рожков у него - связки из трех. На ЗШ приклеена эмблема обувной фирмы Pumа - большая дикая кошка в боевом прыжке. Эмблему он содрал с этикетки коробки своих новеньких кроссовок из местного дукана.
По руслу высохшей реки вертолеты долетели до широкой песчаной долины у подножия горной гряды. Здесь, невдалеке от зоны «работы» бомбардировщиков, им предстояло дежурить, летая вокруг гор. Задание у вертолетов - поисково-спасательное обеспечение в районе полета СУ-17, которые наносили превентивные удары по горам и ущельям. Здесь, к северо-востоку от Шинданда, в последнее время активизировались душманские зенитчики, настроенные повторить свой успех, когда им удалось прошить лопасти одного из вертолетов и посадить его на вынужденную. Приходилось держаться максимально близко к району удара, чтобы в случае катапультирования пилота бомбардировщика, успеть опередить воинов Аллаха.
Самолеты уже работали, и в эфир прорывались растянутые перегрузкой команды пилотов:
- Сбр-р-ро-ос! - и через несколько секунд: - Вы-ы-вод!
СУ-шки заходили на удар с пикирования и прицельно бомбили наземные цели. Сбросив бомбы, улетали на аэродром за боеприпасом, затем снова возвращались и снова бомбили.
Вертолеты-спасатели кружили над долиной и небольшими холмами, облетая более высокие каменистые выступы. Борттехник-стрелок ведущего борта сидел за своим пулеметом, глядя на стремительно убегающую под вертолет землю.
Вдруг, когда по второму кругу облетали один из скалистых холмов, на желтой поверхности мелькнул наполовину ушедший в песок корпус авиабомбы ФАБ-500. Эти мощные бомбы применялись для разрушения горных троп и перевалов, уничтожения скальных укрытий, складов и огневых точек противника. Стрелок отчетливо увидел хвост бомбы и её стабилизаторы. «Наверно, одна из неразорвавшихся бомб предыдущих ударов, а может она торчит здесь уже давно, как памятник», - успокаивая сам себя, подумал стрелок, не зная, доложить ли об этом командиру экипажа. Но почему же он не видел неразорвавшуюся бомбу в первом круге?
Пока он так размышлял, внезапно справа от вертолета за холмом бесшумно вырос высокий столб пыли. Не успел экипаж обмолвиться и словом, как через мгновение звуковая волна ударила по вертолету, пыльный ветер ворвался в открытый блистер.
- Что за дела! - сказал командир и связался с ведомым, чтобы уточнить азимут, удаление. Кто ошибся: мы залетели в зону работы или СУ-шки сбились с курса? Ведомый подтвердил координаты отведенной вертолетам зоны.
Слева, но уже чуть дальше вырос еще один взрыв. Командир, не дожидаясь взрывной волны, ушел вправо. Штурман настраивал рацию, запрашивал бомбардировщиков, но никто ему не отвечал, в эфире стоял непонятный шум и треск.
- Связи с ними нет! - наконец ответил он.
Командир попытался связаться с центром через ретранслятор (МИ-8, круживший над аэродромом на высоте 5000 м), и это вскоре ему удалось. Оказалось, бомбардировщикам по ходу дела скорректировали задачу. Воздушная разведка обнаружила душманский караван, движущийся неподалеку от района полета спасательных вертолетов, и передала ее координаты бомбардировщикам. Те сбросили бомбы, одна из которых по курсу полета, к счастью вертолетчиков, не взорвалась. Произошла накладка - совпадение координат района дежурства спасателей и неизвестно откуда возникшего душманского каравана. Да и точность ударов самолетов была невысокой, поскольку для снижения потерь бомбардировщики заход на цель выполняли сходу с большой высоты и скорости - вот бомба и упала почти на голову вертолетчиков.
- Где же этот чертов караван? Мы здесь кружимся уже битый час и никого не обнаружили, а им все сверху что-то мерещится! - сказал командир.
Открылась дверь в кабину пилотов, в проеме появилось взволнованное лицо сержанта, он показывал рукой налево. Все обернулись и увидели следующую картину: посреди песчаной равнины, сгрудившись в кучу, стояло стадо верблюдов и мулов с навьюченным грузом. Это застывшее стадо было похоже на один из невысоких выступов, торчащих на ровной поверхности, и, видимо, поэтому его сразу не обнаружили. Вьючных было примерно двадцать или тридцать голов, они под тяжестью своих грузов стояли как вкопанные, плотно прижавшись друг к другу, но самих караванщиков рядом не было.
Командир снова связался с центром и запросил пару вертолетов с досмотровым взводом. А сам пока решил полетать вокруг, разведать обстановку. Он приказал экипажам и спасателям искать в скалах укрытие, где могли спрятаться духи-караванщики.
- Командир, давай расстреляем караван, из-за него нас чуть свои же не прихлопнули,- предложил Рембо, пытаясь левой рукой дотянуться до носового пулемета, отталкивая борттехника.
- Подождем взвод досмотра, они должны проверить содержимое груза. Обычно духи в таких замаскированных под мирный груз тюках перевозят оружие, боеприпасы, - ответил опытный командир экипажа. - Возможно, даже «стингеры» там есть.
- Тогда скорее надо обыскать грузы, за «стингер» командование обещало Героя Советского Союза! - распалялся Рембо, мечтавший первым найти новейший американский переносной зенитно-ракетный комплекс, недавно поступивший на вооружение душманам. Рембо до этого уже пару раз слетал на охоту за ним, но пока безуспешно.
- Груз может быть заминирован, так что подождем досмотрщиков, а пока наблюдайте скалы и пещеры - ищите духов! Возможно, мы сами уже под прицелом.
Рембо, расстроенный тем, что все еще не удается повоевать, выставил в блистер автомат и следил за скалами в надежде первым обнаружить противника. Борттехник-стрелок за пулеметом контролировал передний сектор. Куда могли спрятаться душманы: зарылись в песок как Чингачгук, или скрылись в горах?
Минут пятнадцать летели в напряженном молчании, обогнули холм и снова вышли к подножию крутой скалы, к неподвижному каравану.
- По нам работают, командир! - вдруг произнес Рембо, показывая на фонтанчики от пуль на песке.
- Может, это нервишки стрелка ведомого не выдерживают? - сказал командир, и связался с ведомым бортом. Ему ответили, что никто из них не стрелял.
- Я же говорил - духи работают по нам! - крикнул штурман и передернул затвор автомата.
Сержант-спасатель по бортовой связи сообщил, что они заметили дым на основании крутого склона горы и вход в пещеру. Вертолеты перешли на противозенитный маневр, резко меняя высоту и курс, и успели скрыться за горой.
- Ну что, Рембо, вот теперь повоюем, - сказал командир и объяснил ведомому экипажу задачу.
Противник ожидал появления вертолетов с другой стороны горы. А они вынырнули сверху и, пикируя, параллельным курсом устремились к цели. Стрелки обоих вертолетов, пригнувшись к своим пулеметам, открыли огонь, подавляя огневые точки противника. Для стрелков, сидящих за мнимой защитой лобового стекла, время замедлилось, словно невидимая сила из теории относительности тормозила вертолеты, а встречная пуля могла остановить его навсегда. Наконец, командир прицелился и передал ведомому:
- Работаем по полной, огонь!
Обе «восьмерки» выстрелили залпом. НУРС-ы, распушив крылышки, оставляя за собой серые струи, ушли в цель. Через мгновение подножие горы покрылось густым дымом и пылью. Вертолеты, уходя от осколков, рванули вправо и пошли по кругу. Когда снова приблизились к горе, вход в пещеру был завален обломками обрушившейся скалы, восходящим движением воздуха облако дыма и пыли уносило вверх.
- Вот как надо работать по наземным целям, не то, что эти раздолбаи сверху! - сказал командир. Но обиды на бомбардировщиков у него не было. Он и так хорошо знал, что основная трудность для них состояла в сложности ориентировки на однообразной горно-пустынной местности. Случалось, что летчики по возвращении не могли точно указать на карте, где они сбросили бомбы - горы затрудняли радиосвязь и усложняли руководство полетами.
Тем временем вышла на связь пара «восьмерок», вызванная для досмотра каравана. Вскоре они вылетели из ущелья и, уточнив координаты, пошли на посадку. А спасателям пора было возвращаться на аэродром.
- Мужики, внимательнее, остатки духов еще могут скрываться в горах, - передал командир досмотрщикам, поправляя мокрый ларингофон на шее. - Ну и полет сегодня: сначала чуть свои бомбардировщики не стерли в пыль, потом духи могли сбить!
- Зато здорово повоевали! - восторженно произнес Рембо, - жаль, только «стингер» может достаться взводу досмотра, а ведь это мы обнаружили караван, уничтожили духов, но в итоге про нас и не вспомнят, «Героя» получат другие!
- У тебя еще есть шанс получить Звезду, сейчас сядем на секунду, и присоединяйся к ним, - спокойно сказал ему командир.
Рембо принял предложение, выбрался из своего места. Вертолет, поднимая вокруг облако пыли, завис у самой земли, штурман взял свой автомат, гранаты, выпрыгнул и устремился к бойцам-досмотрщикам. Борттехник закрыл дверь и занял место штурмана. «Осторожно, вперед саперов не лезь!» - крикнул вслед бегущему командир экипажа. Но Рембо его уже не слышал, он бежал за «стингером» и Звездой Героя.

PS.
Рассказ посвящается к 25-летию события и всем ее участникам.

История местами смешная, если бы не было всё так грустно.

Когда мы уже выросли, и наступило время отдать долг родине, то есть идти служить в доблестную красную армию, Вовку долговое обязательство накрыло первого. Я до сих пор не могу припомнить, когда я это у родины занимал, что бы теперь отдавать. Но суть не в этом.
Вовка хоть и был младше меня на два года, но его нашли первым. Может про меня забыли, а может просто где-то недоглядели.
Проводили Вовку мы со всеми почестями, как положено. Я долго ещё блевал вслед уходящему автобусу с призывниками.


В следующий раз я увидел Вовку, когда поехал к нему на присягу. Родители не смогли, а я с дуру подумал, возьму с собой пару литров «Royal» (продавался в своё время такой благородный напиток в виде спирта, но в фирменной упаковке с нарисованной короной), Люську, нашу общую с Вовкой знакомую и два билета плацкарт. Общей знакомой она была, конечно, не только нашей, но именно по этой причине выбор пал именно на неё.
Люська без «Royal» мало на что годилась, но и «Royal» без Люськи просто бесполезное бухалово. А в армии Люська для Вовки вообще как новогодний подарок.

Ещё в поезде я понял, что литр придётся оставить тут.
Соседями по плацкарту оказались два товарища, которые ехали с вахты домой. Три месяца без баб, оставили на их лицах отпечаток, который они теперь пытались стереть, мысленно раздевая Люську.
Люське же было похеру. Она была настроена романтично и бросила свои сиськи на стол, как бы демонстрируя всем, что у неё Royal Flash, и она готова вскрыться.
Люська по своей натуре была человеком добрейшей души и открывала свою душу при каждом удобном случае. А тут случай был, видимо, очень удобный.
Я достал бутылку спирта, моряки закусь...

Очнулся я уже на высадке. Меня помогли вынести из поезда и аккуратно пристроить на лавочке те самые два товарища. Рядом присела Люська. По её умиротворённому виду я понял, что моряки познали её душу не один раз за ночь.
Свежий февральский воздух постепенно привёл меня в чувства. Нужно было как-то добраться до военной части. Мы нашли такси. Такса была несусветной, но пообещав, что плюсом к тому, что мы можем заплатить, моя спутница, бонусом, откроет таксисту свою душу, мы пришли к обоюдному соглашению сторон.

Военный городок, где проходила присяга, состоял из нескольких жилых домов, клуба, штаба и одной гостиницы, в которой мы с Люськой и остановились.

Вовка как тибетский монах, бритый наголо, только в шапке и с автоматом, торжественно принимал присягу. Когда официальная часть закончилась, всех распустили на встречу с родственниками. Мы забрали Вовку и отправились в номер. В запасе у нас было два часа, и мы решили не тратить время зря.
Вовка на кровати вскрывал Люськину душу, а я готовил стол, разливая по стаканам «Royal» и раскладывая нехитрую закуску.
Половину мы уговорили быстро. Вовка уже невнятным языком рассказывал о тяжелых солдатских буднях и связанных с этим лишениях. Можно было подумать, что он тут пробыл не пару месяцев, а как минимум готовился к дембелю. В процессе беседы на кровати с Люськой оказывались то я, то Вовка, то мы все вместе. В какой-то момент сознание стало изменять мне. Я с трудом различал предметы и людей. Люська на Вовке, Вовка на Люське. Люська на мне. Какой-то мужик на Люське. Люська с Вовкой и этим каким-то мужиком.
Постепенно «Royal» доделал своё дело и я вырубился...

Очнулся я уже в каменной комнате, в которой было холодно, на окне решетка, а на мне военная форма...

В очередной раз, между буханием и траханьем Люськи, когда я выбрался из номера в туалет, я встретил какого-то мужика, который временно проживал в этой гостинице. После недолгих переговоров я таки привёл его к нам в номер, где мы уже вчетвером продолжили принятие присяги.
Затем, когда меня сознание совсем покинуло, Вовке с этим мужиком пришла в голову гениальная шутка. Они где-то раздобыли машинку, обрили меня наголо и переодели в Вовкину форму. Зачем они это сделали, Вовка так и не смог объяснить мне потом. Но шутка зашла слишком далеко.
Времени прошло уже больше двух часов и Вовку соответственно начали искать. Вариантов было не много.

Военный патруль нашел нас в состоянии, когда я блевал в шкафу, а Люська в очередной раз отдавала свою честь одновременно Вовке с тем мужиком.
Гражданских, соответственно, беспокоить особо не стали, а меня как человека военнообязанного доставили на гауптвахту.

Вроде бы, во всей этой истории, разобравшись, можно было бы посмеяться и поехать домой. Вовка бы понёс справедливое наказание за свою шутку, а я бы, позже, вспоминал о ней с улыбкой. Но...
Во всей этой истории печальным было то, что командир батальона, до которого дошла информация о двух придурках, был лишен чувства юмора, но верен своему делу. Разобравшись в этом деле и выяснив, кто есть кто, он озадачился вопросом - почему я ещё не служу? И, недолго думая, отправил запрос в военкомат по месту моего жительства. Пока выяснялась моя воинская обязанность, меня переквалифицировали в злостного хулигана и оформили на пятнадцать суток. Затем...
Затем мне выдали форму и военный билет. В военный билет, вместо положенной фотографии, что бы особо не заморачиваться, вклеили моё фото из паспорта, урезанное до необходимого размера. Так что ещё два года на меня с фотографии в военном билете смотрели глаза, нос и рот.

Андрей Асковд