«Лучше быть старым курсантом, чем
молодым лейтенантом»

военная мудрость

4 октября.1997 год.
«И-И-И-ИВСЁ-Ё-Ё!!!!»
... и одновременно весь наш выпуск бросает вверх монетки, которые с мелодичным звоном падают на асфальт и на которые стайками налетают дети. Все! Теперь мы перешли в офицерский корпус. Теперь... ух! Аж дух захватывает от восторга!!!

Ноябрь 1997г. Москва.
Нас двое. Я и мой однокашник Леха Давыдов, или проще «Балоп». Мы по распределению попали в «Армию Джедаев», т.е. в авиацию космических войск. А если еще точнее, то на 1ГИК МО РФ «Плесецк». Кроме нас еще двое наших - Серега Дросов и Димон Редькин оказались в районе «северных помоек».
- Балоп, я предлагаю следующее. Мы по-быстрому сдаем сейчас в камеру хранения наши сумки и мчимся в «ТехноАвиа». Там закупаемся и опять на вокзал. Наш поезд вечером успеем еще по первопрестольной пробежаться.
- Давай... - флегматично отвечает Леха. Он у нас из Михайловской «мафии» и с виду флегматик, но бьет точно, сильно и быстро.
Перемещаемся с Казанского на Ярославский вокзал. Через 30 минут мы в метро едем на ул. Василия Петушкова 7. После выпуска нам из ЛТО выдали только подшлемники. А так хочется выглядеть настоящим ПИЛОТОМ!

Арбат. Москва.
Идем с Балопом мимо всяческих лотков, картин и прочей мультипликации. Шинели благополучно «доклали» в камеру хранения, а сами щеголяем в новеньких меховушках «а-ля ТехноАвиа». Он в синей на белом меху, я в камуфляжной на черном. С лицами, утомленными бесконечными полетами, дефилируем мимо торговцев «антиквариатом».
- Балоп, а который час, не пора ли нам на вокзал выдвигаться?
- А я не знаю, у меня часов нет.
- Блин, а я свои в шинели оставил. Сейчас спросим.
Арбат заканчивается, подходим к станции метро Смоленская.
- Молодой человек, не подскажите который час? - спрашиваю я у какого-то «растамана».
- Штука.
- Извините. Не совсем понял вас?... Сколько?...
- Узнать время будет стоить тебе тысячу. - (это еще не деноминированных тысячу рублей).
Подходит Балоп. Он покупал себе сигареты.
- Парашют, ну че, успеваем?- спрашивает он меня. (Парашют - это мой курсантский «позывной» в училище был. История его получения требует отдельного повествования. ). - Парень, который час скажи плиз. - дублирует Леха мой вопрос.
- Я уже сказал твоему корешу. Это стоит штукарь.- «Растаман» гаденько улыбается.
- А-а-а... понятно...
Я не успеваю ничего сообразить, как Балоп мощно пробивает фанеру представителю неформального движения и тот, выпучив глаза и хватая ртом воздух складывается пополам.
- Вот карась накуренный! Совсем летчиков не уважает! - Леха поднимает у тела руку и смотрит на часы.- Нормально, успеваем.
Мы заходим в метро.

Поезд N318 Москва-Архангельск.
- Парашют, ну че, по первой? Так сказать, за начало конца? - Этот тост оказался пророческим.
- Давай, поехали.
И мы поехали....

То же место. 3 часа ночи.
- Молодой человек, молодой человек... Проснитесь пожалуйста, вашему товарищу плохо! - тормошит меня соседка.
Я, находясь еще в полуобморочном состоянии, пытаюсь сообразить, где я и кто ко мне цепляется.
- М-м-м... вы кто?... - Один глаз категорически отказывается открываться.
- Я соседка ваша в купе. Вашему товарищу плохо. Он все время падает с полки! Я его уже пять раз обратно складывала.
- Бли-и-ин... Леха, собака бешеный... - слезаю с верхней полки вниз. Балоп мирно храпит на полу между полками, положив голову на свои сапоги.
- Ну ты, кака синяя, давай уже, взлетай. - Пытаюсь этот пластилин затащить на полку.
Леха открывает один мутный глаз, в котором полное отсутствие понимания текущего момента жизни и говорит: «С...ка. Еще раз тронешь, в бубен дам». - и снова проваливается в кому. Мне в бубен неохота, поэтому я решаю оставить это неблагодарное дело и тоже проваливаюсь в кому, но на его спальном месте, нижней полке.

Место тоже. Участники те же. 10 часов утра.
Меня будит Балоп.
- Парашют, просыпайся, блин!
- Леха отвали, я умираю...
Меня не перестают трясти. Пытаюсь навести фокус.
- О-о-ох... Чудовище Михайловское... отстать, а то сам тебе в бубен дам .- вспоминаю я ночные зарисовки. Принимаю вертикальное положение. - Чего надо? - Тянусь за бутылкой Архыза. П-ш-ш-шшшш, Глы-глы-глы, а-а-а-а..., чудесно!....
- Чего было вчера? Ничего не помню....
- Алкаш потому что. И меня, мальчика из интилегентной семьи армейского майора в Буратину превратил, гад....
- В смысле? - опешил Балоп.
- В том смысле, что в дрова.
- А я????
- А ты в полено. Ты зачем соседку пугал всю ночь, гоблин, кстати, где она?
- Она в Няндоме сошла, вроде...
- Где?!
- В Няндоме... проводница сказала...
- Да... Хорошее название.
Леха хохотнул и продолжил. - Это ладно. Дальше вот...Я тут записал.... Сначала Шожма, потом Лельма, Шалакуша и Лепша. А мы выходим после Пуксы.
Наш гогот разбудил весь вагон.

Станция Плесецкая. Ноябрь.
Поезд скрылся из виду. Мы стоим на платформе. Снег. Минус 15.
- Извините, не подскажите как до Мирного добраться? - адресуем вопрос прохожему.
- А во-о-он остановочка, ребятки, там и ждите.
- Спасибо, а маршрут какой?
- Да не ошибетесь, он один и ходит к вам туда.
- Да? Еще раз спасибо.
Берем свои баулы и идем на остановку. Что же нас ждет?....

ЗАТО Мирный.
Из официальных источников:
«...Муниципальное образование "Мирный" (Мирный) наделено статусом городского округа. Город Мирный Архангельской области. В 1993 году он отнесён к категории закрытых административно-территориальных образований (ЗАТО Мирный) с административным центром городом Мирный. Его площадь составляет 5312 га (0,053 тыс.кв.км).»
Первое впечатление о городке и окружающей его природе было просто великолепным. Чистый морозный воздух, наполненный ароматом хвои, просто пьянил. Его хотелось пить. Чистота улиц, практически отсутствие транспорта на улице, заставляло думать, что городок впал в зимнюю спячку. Было тихо и хорошо. Мы приехали. Служба началась.

Ода морской кружке

Кружка, кружечка!
Эмалированные флотские кружки. Зеленые и белые, коричневые и голубые. С надписью города, откуда призывался хозяин и с годами службы. Целые, без единой царапины, и с отколотой эмалью, вы честно служили морякам. Сколько литров чая было выпито из вас, сколько компота! Ты стояла с холодным чаем, накрытая ломтем хлеба, ожидая хозяина с вахты или с увольнения, чуть поодаль своих подруг, словно неся вахту. Раз, а то и два раза в неделю хозяин чистил тебя зубной пастой, и твое нутро сияло яркой белизной. Иногда через тебя проходил чистый спирт, но это случалось крайне редко, и ты стояла среди своих подруг, вводя их в недоумение: «Почему выбрали именно тебя?». Наверное, положено было, по сроку службы. Некоторым твоим подругам не везло - из них некоторые пили одеколон, и они были безнадежно испорчены. Ни мытье, ни чистка не избавляли их от тошнотворного запаха, и такая кружка изгонялась из шкапчика. Иные плохо мылись после чая, и из их чрева начиналось повальное шествие тараканов по кубрику. Такие кружки эти военно-морские твари находили моментально. И носились тараканы по кубрику до очередной санобработки всего корабля с выносом постелей и вещей на верхнюю палубу. С их обязательной вытруской и выбиванием.
Но однажды твой хозяин выпивал свой последний чай, и навсегда сходил с корабля. Ты приобретала нового владельца, ножом или лезвием бритвы счищалась старая надпись, и наносилась новая. А старый хозяин больше никогда не вспоминал о своей подруге, верно служившей ему и с ним.