Знаете, когда-то, чтобы не тронуться головой, я постарался стереть из памяти армянские события. Стереть воспоминания, как до белой магнитной ленты.
И сейчас, когда я восстанавливаю их в голове, мне, честное слово, мешают думать и записывать спазмы в горле. Вдруг вскрылся в памяти такой букет страшных воспоминаний... И с каждой секундой растет желание быстрее вылить на бумагу мысли, чтоб сразу опять забыть. Я не хочу этого помнить. Написать и забыть. Забыть как сон. Забыть навсегда.

БЕДЕ НАВСТРЕЧУ
Колонна полка влилась в общую колонну дивизии. Мы шли на Ленинакан. После трех подряд стылых ночей в машине стало совершенно невозможно находиться: холодно аж зубы стучат - работающая печка явно не справляется с обогревом кабины. Советский автопром, а тем более военный, по части комфорта всегда оставлял желать лучшего. ЗИЛ131 - это даже не КамАЗ, а КамАз тогда считался супермашиной, вершиной отечественного машиностроения.
Ниточка дороги втянулась на горный перевал. Изнурительно долгий подъем, не менее долгий спуск к подножью. Мы в кабине окоченели как цуцики. Что уж говорить о бедных солдатах роты, что сидели в открытых кузовах! Лейтенант Генка Бобров толкнул меня в замерзший бок:
- Все, больше не могу. Давай выпьем!
Подумал. Хотя чего тут думать:
- Давай!
Достали банку с вином - холоднючую, разве что ледышки в ней не плавали. Налили спасительную ярко-рубиновую жидкость. Пальцы прилипли к стаканам, но это ерунда. Генка дрожит:
- Х-х-холодно...
- Пей, сейчас полегчает, согреешься!
Алая жидкость еще больше заморозила, обдав горло, но приятное тепло мгновенно разлилось по телу. Повторили. Солдат-водитель с тоской на нас косился - всем холодно! Держи руль крепче, бедолага! Я высунулся в окно посмотреть, как там наши солдаты: рота угрюмо сидела укутанная в бушлаты и шинели. Некоторым даже удалось завернуться в матрасы - в общем, пытались согреться кто во что горазд. Солдатики вжались друг другу в бока как бревнышки, надеясь получить хоть каплю тепла от товарища, ан нет, товарищ сам как ледышка.
Жалко ребят. Недолго думая намекаю Гене, мол, чего-то неловко, мы вроде как согрелись, а пацаны там дубеют. Подобревший Генка среагировал правильно: «Давай им тоже нальем!»
Я чуть-чуть посидел, поразмышлял об уставных и неуставных взаимоотношениях, взвесил все «за» и «против» - вложат не вложат?!.. А! Давай!

СЮРПРИЗ ОТ ЛЕЙТЕНАНТА ДИСБАТА
Взял стаканы, высунулся в окно, передал их сержанту Сюрину. Его глаза округлились еще больше, а брови поползли вверх, когда Лейтенант Дисбат следом за стаканами протянул ему еще и баллон с красным вином!
- Мы тут и так от холода охреневаем, т-т-товарищ лейтенант, а вы нам еще компот ледяной предлагаете! - с укоризной произнес Сюрин.
Ну да! Лейтенант Дисбат не мог же угостить спиртным напитком! Это же нонсенс!
- Сюрин, смотри, чтоб всей роте досталось. Понял? - я нахмурил брови и постарался сказать строгим голосом, чтоб уравновесить сомнительно педагогичный момент.
Догадавшийся о том, что напиток в баллоне вовсе не компот, и с того разом повеселевший Сюрин браво воскликнул:у
- Так точно, товарищ лейтенант!
Вскоре стаканы вернулись обратно. Солдатики зашевелились, приободрились, даже изобразили что-то похожее на песню - для поднятия духа.
- Ну вот, теперь совесть чиста! - Гена сказал. - Наливаем!
Водитель по-прежнему с плохо скрываемой завистью на нас косился и нарочно громко вздыхал, вызывая в нас чувство вины. Ну а мы - мы тем временем влегкую уговорили баллончик!
Спустя полчаса хитрый хохол жестом фокусника достал из вещевого мешка... бутылку чачи! Вот, блин, Дед Мороз! Чача оказалась поганой, противной, она к тому ж горчила, но первый же глоток согрел куда лучше, чем вино. После четвертой Генка обмяк и закемарил, и мне захотелось расслабиться. Но тут я заметил, как наш водила пару раз основательно клеванул носом, и в роскоши подремать я был вынужден себе отказать.
Тем временем колонна приближалась к Ленинакану. Предчувствуя окончание мучительного пути, все наши повеселели, начали шутить, смеяться, балагурить... Да, слишком трудной оказалась для мальчишек дорога.
«Погуляем по Ленинакану, город посмотрим, с девчонками познакомимся, по магазинам прошвырнемся...» - оживленно предвкушали солдатики. Но беззаботная радость роты оборвалась внезапно и разом. Как только мы увидели открывшееся нам зрелище.

ВМЕСТО КРОВИ СЛЕЗЫ ВДОВЬИ
Центральный проспект большого города. Таких городов сотни по России и СССР. Обычно справа и слева стоят панельные высотки. Широкая новая улица тянется на сотни метров. И вот 9 декабря в начале шестого утра в утренней дымке, непонятно, то ли от тумана, то ли от еще не осевшей бетонной пыли, нашим глазам и сердцам открылась беспримерная трагедия тысяч людей.
Эти самые девяти- и двенадцатиэтажки, в доли секунд превращенные буйством стихии в громаднейшие кучи железобетонных обломков... В город пришла смерть. Нам все стало ясно и понятно, но мы боялись позволить себе думать о произошедшем и понимать в деталях - что же там, под руинами...
Колонна сбавила ход. Ниточка из машин еле плелась по проспекту. На обочину выползали обезумевшие от горя люди, в основном женщины и бабушки.
- Армия пришла... спасители... Люди! Люди!.. Солдаты едут! - раздавалось со всех сторон.
А мы проезжали мимо.
- Куда же вы, солдатики, мы здесь, мы вас ждали, куда вы?.. - безнадежно звали горожане.
Женщины становились на пути машин, выли и падали на колени, не пуская и не давая проехать.
- Мать, отойди, пожалуйста... Мы вернемся.
С трудом пишу, аж слезы наворачиваются, вспоминая вдов и матерей, задавленных горем. И себя, как не имел права остановиться и хоть как-то, хоть чем-то помочь. Как вынужден был ехать и ехать вперед, невзирая на их мольбы...
Нахлынуло...

«Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО С МОЕЙ СЕМЬЕЙ...»
147 мотострелковая дивизия города Ахалкалаки стала одним из первых воинских подразделений, прибывших на помощь пострадавшим ленинаканцам, на помощь своим согражданам, советским людям.
Колонна встала. Приказ по колонне: «Старшим по машинам прибыть к командиру!»
Стремительно выскочил, бегу на построение, в душе полный разброд и смятение. Командир произносит слова жестко, приказы как выстрелы:
- Того, по чьей вине остановится колонна, комбатам расстреливать на месте. Офицера, поддавшегося чувствам, считать предателем Родины. У нас есть приказ прибыть в назначенную точку. Срыв приказа приравнять к дезертирству. Машин никому не покидать. По местам!
Наконец прибыли на точку сбора полка. Сформировался штаб из местного руководства. В основном все военные, все офицеры. У многих из них во время землетрясения тоже погибли близкие и родные. Но, невзирая на личную беду, военные собрались по объявленной тревоге выполнять поставленную задачу, свой воинский и человеческий долг, не побоюсь высоких слов.
Я разговаривал с одним капитаном:
- Я даже не знаю, что с моей семьей... Я ни жены, ни детей не видел с момента землетрясения - был на службе. Мы жили вон в той девятиэтажке, - офицер кивнул головой, указав не на дом, нет, - на высоченную груду каменных обломков. Мужчина с трудом крепился.
Пошла команда: «По машинам!»
Мы находимся в полной растерянности от незнания обстановки, незнания ситуации. В воздухе витает горе, смерть, их чувствуешь, что называется, кожей... У нас, матерых атеистов, эти ощущения непонятным образом откладываются в сердцах.

А У НАС ТОЛЬКО ЛОМЫ ДА ЛОПАТЫ
Полк вытянулся в колонну. Передвигаемся по городу. Картина становится все страшнее и страшнее. И по обочинам все те же женщины: матери, жены, сестры... Мужчин почти не видно. Возгласы надежды сменяются криками отчаяния: «Куда же вы уходите?!» Женщины кидаются под колеса, звуковые сигналы клаксонов слились в мучительную какофонию.
Ванаков Александр Григорьевич, пожилой комбат 2 танкового батальона, бедный мой Григорьич, носится от машины к машине, оттаскивая убитых горем женщин, пытаясь их успокоить, что-то им втолковать, объяснить...
А что тут объяснишь? Им, женщинам, потерявшим самое дорогое, женщинам, чьи родные и любимые погребены под железобетонными развалинами?..
Я смотрел на разруху и думал: «А что мы можем, мы, человеки, хоть и военные? У нас только ломы да лопаты». И такое бессилие охватило... Оставалось одно - исполнять приказ ехать вперед, причем ехать неизвестно с какой целью. «У нас нет даже оружия, - так мог думать лишь военный. - Да и что мы могли бы сделать с танками? Танк - оружие разрушения или, в лучшем случае, оружие защиты... Но никак не спасения».

МАРОДЕРЫ НА ЛЕГКОВУШКЕ
По пути нам встречались уцелевшие магазины. Ослепленная безнаказанностью и потерявшая человеческий облик толпа била стеклянные витрины и тащила вещи. Да, в критических ситуациях негодяи оказываются не только на поверхности, но и на плаву.
Колонна набрала скорость. Вдруг откуда ни возьмись появились гражданские автомобили, обычные легковушки. В салонах - развеселые ребятки, такие беззаботные, как будто вокруг них не было горя, как будто они ничего не знали и не ведали. Как будто они вообще из другого мира. Безалаберные ребятишки наглым образом пристраивались к колонне, мешая движению. Они так просто напросто «развлекались», наверняка подогретые алкоголем и опьяненные удачей. Совершали маневры, нарушая все правила, обгоняя и справа и слева, ржали, бойко перекрикивались... Их наглое лихачество грозило нам не только разрывом ниточки и потерей маршрута - мы из-за них несколько раз чуть не свалились в кювет.
Справа на обгон моей машины пошел «москвич». Тот, что уже неоднократно нас подрезал. В кабине легковушки - несколько хохочущих, довольных рож, безмятежно веселящихся и прикалывающихся. На плечах водителя - дорогая женская шуба... Это еще к чему? Пригляделся - и на сиденьях полно шмоток... понятно... Мародеры. Видно, вправду, каждому свое. Кому война, а кому мать родна. Нелюди.
Командую водителю:
- Принять вправо!
- Там машина!
- Повторяю. Принять вправо.
- Они вылетят в кювет! - водила осторожничает, а мне уже плевать.
Так, ладно. Рука на баранке, руль резко вправо. «Москвич» нырнул в кювет. Как и предрекал шофер. Ну что ж... Высота дороги - примерно метра полтора-два.
Командую водителю:
- Еще одного в колонну впустишь - пеняй на себя!
Вот так, жестко и без вариантов.
Ни один автомобиль больше не вписался в ряд и не разорвал ниточку между нашей машиной и впереди идущей.

МЫ В РАСТЕРЯННОСТИ
По прибытии мы первым делом приступили к разбивке полевого лагеря, установили палатки. Как спали ночь - не помню. Слишком растревожило душу.
Утром после построения нашему батальону была поставлена задача выдвинуться к ближайшему девятиэтажному дому для оказания помощи жителям.
Кругом разруха. Мы шли по аллее в ротных колоннах. Видели вокруг разграбленные магазины. Выбитые витрины, раскиданные шмотки и продукты недвусмысленно указывали на то, что сие разрушение произвело отнюдь не землетрясение, что оно - дело рук человеческих. Из универсама вылезла троица молодых парней - в руках битком набитые баулы, трещащие по швам тюки, на плечах шубы, куртки... Счастливые лица. Желание набить гадам морду, и вообще растерзать подонков возникло не только у меня одного, а у каждого - от солдата до майора.
Следующим на пути стояло здание, на первом этаже которого находился сбербанк. Два совсем юных курсантика-милиционера славянской внешности стояли на страже государственного имущества. В руках - резиновые дубинки. И - все!.. Впритык к банку, смотрим, расположен ликеро-водочный магазинчик. Для мародеров - славное местечко. Что-то будет...
Мы уходим дальше. Разрушенный девятиэтажный дом. Бывший девятиэтажный дом. Вокруг того, что от него осталось, жидкой цепочкой стоят люди. Комбат позвал меня с собой, и мы поднялись на груду камней, арматуры, пыли, обломков.
- Товарищ командир, что делать?
- Надо как-то разгребать, - вяло отвечает комбат. Он все понимает.
- Да вы что? Как такое разгребешь? - негодует молодой лейтенант.
- Надо. Вдруг внизу остался кто-нибудь живой.
Но как? Чем сдвинешь многотонные бетонные плиты? Можно было бы попробовать растащить завалы танками... если бы они были... Да и если танками - а вдруг внизу и вправду есть живые?.. Опасно. Каждая жизнь дорога. Рисковать нельзя ни в коем случае. Для расчистки нужны мощные краны. А армия не оснащена ничем подходящим.
Батальон беспомощно мнется внизу. Все в черных комбинезонах, с ломами, лопатами, кирками.
Что мы можем? Что делать?!

НА ВОЛОСКЕ ОТ ГЛУПОЙ СМЕРТИ
Комбат беседует с инициативной группой людей, которых именно беда сделала лидерами. В психологии они называются «ситуативные лидеры». На бумаге - безлико, наяву - страшно... Меня зачем-то отправили вниз. Тороплюсь выполнить распоряжение, прыгаю через завалы, спотыкаюсь, лечу вниз. На лету перегруппировываюсь - опыт старого самбиста и рукопашника.
До армии занимался самбо, ходил на тренировки по каратэ, а в армии увлекся рукопашным боем. Нехило так занимался - проверено не раз в дворовых драках. Навыки боя неоднократно пригодились мне в жизни.
Падаю сгруппировавшись, лечу стремительно вниз, приземляюсь и внезапно отчетливо чувствую, словно некто придержал мою голову по инерции качнувшуюся вперед. Медленно поднимаю ресницы - при взмахе они задевают какой-то предмет. Отстраняю голову, открываю наконец глаза - буквально в миллиметре от правого глаза торчит острый штырь железобетонной плиты. Шея ноет от неестественной позы. Оглядываюсь - рядом никого. Но ведь явно кто-то придержал мою голову! Кто-то не дал мне наткнуться на смертоносное острие! Я был на волоске от глупой смерти. Думайте что хотите, верьте или не верьте, но с годами я понял, меня спас мой ангел-хранитель, он и в дальнейшем оберегал меня.
Через какое-то время комбат отправил меня в полевой лагерь. Обосновывая, мол, одному идти небезопасно, я попросил послать со мной лейтенанта Боброва.
«Согласен, вдвоем поспокойней. Идите», - согласился командир.

КАК ДАМОЧКА БАНК ОБЧИСТИЛА
Подвигаемся с Генкой в лагерь. Встречаем двух тех самых молоденьких курсантов-милиционеров. Те помогают грузить в багажник «москвича» инкассаторские мешки. Возле них крутится местная женщина. Увидев нас, дама почему-то запаниковала, быстро вскочила в машину, ее спутники вдарили по газам, сорвались с места и улетели в неизвестном направлении.
- А кому это вы грузиться помогали, ребят? - спрашиваю.
- Да вот, работник банка приехала, сказала, деньги надо спасать, - честно отвечают юнцы.
- Да вы документы-то проверили?
- А как же! Она нам корочку показала!
Наивность курсантиков поражала до глубины души.
- Ну и как ее фамилия, какая должность?
Молчат. Потупились.
- Так кому ж вы помогали-то, а, ребята? Вы помогали мародерам!
Те оправдываются:
- Но у нее ключи были, и она все в банке знала!
- Ну-ну... Откуда сами-то?
- Мы из Новосибирска, из школы милиции. Нас сегодня привезли. По двое выставили на охрану госимущества. Помогите нам, а то нас только двое.
- Но вы же милиционеры, пацаны.
- Да все чихать на милицию хотели! Милицию никто здесь не боится, а вот военных боятся все!
Верим - мы это уже наблюдали. А курсанты продолжали:
- Мы ведь охраняем еще один важный объект - винно-водочный магазин. А вдруг до него дорвутся, растащат? Представляете, что в городе начнется, какая пьянка?!
Мы, вправду сказать, пожалели курсачей:
- Сейчас задание выполним, попросим комбата, чтоб вам подмогу прислал. Но помните, за все отвечаете вы. Мы - армия. Вы - милиция.

СПАСАЕМ ВОДКУ И КОНЬЯК
Возвращаемся с лагеря. Попутно у разграбленного магазина поднимаем валяющиеся повсюду разноцветные пластмассовые плечики для одежды, подходим к месту встречи, туда, где должны нас ждать курсанты. И видим: толпа обнаглевших мародеров вовсю грабит ликеро-водочный магазин - пункт, охраняемый нашими милиционерами! Один курсант, избитый, валяется возле разбитой витрины, весь в крови. Второго паренька добивают внутри помещения, он уже почти не сопротивляется. Мародеров до хрена. Куча. А нас только двое, курсачи не в счет. Вы не поверите: после моего истерического крика, подхваченного Генкой (осенило от безвыходности как пить дать), «Стой! Стрелять буду!» толпа просто испарилась!
- Эй, пацаны, вы живы?
Привели в чувство курсантов. Пошлепали по щекам, водичкой сбрызнули. Ничего, очнулись, родимые. Побитые, в крови, они чуть ли не падая в ноги, умоляли нас помочь им спасти социалистическую собственность. Но что мы могли? Стать такими же избитыми из-за бутылки водки? Но бросить пацанов тоже не могли.
Мы с Бобровым перехватили на дороге одно из подразделений нашего батальона. Взяв на себя ответственность, я прикрепил встреченных солдат к курсантам, приказав вооружиться чем бог пошлет - дубинами, палками, штырями - в общем, всем, что попадется под руку. Один из курсантов-милиционеров попросил помочь вывезти с подвала основную продукцию: бутылки с водкой и коньяком. Понятно, что надо было обращаться к комбату. Только он мог дать разрешение, выделить людей и дать команду к погрузке. Наш комбат, замечательный человек, родом был с Севера и принадлежал к одной из малых народностей. Имея кучу достоинств, он имел один существенный недостаток: до ужаса любил огненную воду! Договорившись с ребятами-курсантами, что за подмогу они выделят ящик водки в благодарность комбату, мы с Генкой Бобровым продолжили свой путь к объекту

ВРУКОПАШНУЮ ЗА СОЦИАЛИСТИЧЕСКУЮ СОБСТВЕННОСТЬ!
И тут мы заметили, как в глубине квартала кричащая толпа грабит универсам, стоящий в конце улицы. Магазин продовольственных товаров. Мы с Генкой переглянулись. Бобров с опаской (зная мой нрав):
- Мы ничего не видели Нас мало. Идем мимо.
- Да, идем мимо.
То бишь постараемся, но вряд ли получится. Несдержанный мы народ. Эх, гори все ясным пламенем!
- Первый взвод прямо! Второй взвод слева! - зычно кричал я уже на бегу.
- Шестая рота, бей мародеров! - орал Генка.
Так и врезались в толпу, раздавая приказы мифическим подразделениям. Били мародеров угловатыми вешалками, потом попавшими под руку обломками, а на втором этаже - голыми руками. Где-то рядом тоже шла рукопашка, кого-то выкидывали в окна, кто-то выпрыгивал сам... Слышались испуганные вопли: «Армия! Армия! Стреляют! Убивают!.. Смывайся! Военные! Солдаты!»
Пока продвигались внутри здания, видели взломанные и обчищенные кассы. Все, что осталось от продуктов, валялось под ногами, растоптанное, склизкое, несъедобно-тошнотворное. Вообще-то мы уже опоздали...
И снова мы на крыльце главного входа. Убегающая толпа враз остановилась, развернулась и вперила в нас недобрый взгляд. Люди обсуждали что-то на своем языке, махая руками и перебивая друг друга, но мы все понимали!
«Их только двое, смотрите-ка, их только двое, и у них нет оружия!»
Толпа стала медленно приближаться к нам. Сотня пар острых глаз сверлила нас насквозь. За спинами авангарда прятались и подстрекали остальных провокаторы: «Бей их, бей, их только двое!»
- Олега, нам писец... Что будем делать? - прошипел Генка.

«СПОКОЙНО! МЫ - УПОЛНОМОЧЕННЫЕ»
До нас толпе оставался десяток метров. Толпа неспешно накатывалась. Восемь... семь... Я резко засунул руку в нагрудный карман танкового комбинезона. Ну а дальше, знаете, как в фильмах:
- Суки, стоять! Всех перестреляю!
Толпа замерла, встала. Струхнула, отхлынула назад.
Гм... Неплохо.
Но надо что-то делать дальше. Ну я и давай импровизировать!
- Спокойно! Мы уполномочены специальным городским комитетом организовать и произвести правильное распределение продуктов! Вначале заходят женщины...
Кролики присмирели и послушно уставились в пасть удаву...
Фантастика! Мы взяли ситуацию и конкретно распоясавшуюся ораву под контроль, организовав не что иное как социалистическую очередь!
Цепочка выстроилась в соответствии с «предписаниями» и организованно потекла в магазин. Чинно-благородно.
Чуть позже до Гены дошло. Бобров округлил глаза и выдохнул:
- Брателло, мы ж тут узаконили грабеж! Надо сматываться!
На выходе из магазина показалась счастливая старушка, божий одуванчик, которая перла на себе несколько сумок с бакалеей и пару ящиков - не поверите! - пепси-колы! Да-да, не удивляйтесь, действительно пепси-колы! Вот она - мечта бабулек! Поколение, как говорится, пепси.
Мы быстренько назначили старшим самого ушлого из толпы. А сами стали помогать бабушке тащить ящики, старушонка начала интенсивно отказываться, но мы были чрезвычайно галантны и настойчивы. Забрав у нее ящики с модным напитком, мы, резво перебирая ногами, удалились в безопасное расстояние от магазина. Бабушка жила в частном секторе, ее дом нисколько не пострадал от тряски, да и все грабители магазинов, оказались, по ее словам, жителями близлежащих деревень. Они налетели на мертвый город как стая воронья - поживиться, «мертвечину поклевать».

ВИНА - ЗАЛЕЙСЯ!
Бросив на дороге бабку с ее пепси-колой, мы с Бобровым пришли к комбату. Быстро оповестив его о происходящем в городе, изложили просьбу курсантов, подкрепив ее обещанием достать ящик водки! Комбат приказал взять под загрузку КамАЗ и выделил солдат.
Мы вернулись к винному магазину. Глядим - внутри идет очередная бойня, так что наша помощь оказалась совсем не лишней. Магазин был уже весь обнесен подчистую, но подсобка и склад хранили огромное количество дорогого и качественного алкоголя. Обнаруживались по очереди шикарные вина всевозможных видов, отличная водка - «Московская», «Посольская» и еще какая-то весьма дорогая. На всех бутылках крышки или откручивающиеся или с язычком. А в глубине склада хранился выдержанный коньяк разных сортов и безумно дорогой. Погрузку начали с коньяка, продолжили водкой. КамАЗ забили под завязку, а на складе еще куча вина! Темнело. Наш отряд со стороны, наверно, походил на шайку воров, под покровом ночи обчищающих хранилище.
- Товарищ лейтенант, что делать с вином?
Курсанты, судя по всему, дружно стали считать меня своим начальником.
- А вас когда заберут? - задаю встречный вопрос.
Не должны же их окончательно бросить на произвол судьбы.
- Не знаем.
За мальчишками никто, по всей видимости, не собирался приезжать.
Курсанты, ребята порядочные, забеспокоились:
- Оставлять вино нельзя!
- А куда мы повезем водку с коньяком?
- В здание МВД.
- А вы дорогу знаете?
- Нет, мы же первый день здесь.
Екарный бабай! Значит, придется вот так:
- Круши!
Мы в каком-то необъяснимом азарте опрокидывали ящики с вином, били стеклянные бутылки резиновыми дубинками, лопатами, давили ногами... Стекло хрустело, и этот хруст до сих пор стоит в ушах. Плюнули и ушли, завалив проход.

БУТЫЛКА ВОДКИ ЦЕНОЙ В ЗАРПЛАТУ
Четверых солдат я посадил в кузов. Сам вместе с курсантами забрался в кабину. Темень хоть глаз выколи. Тиха, перефразируя классика, армянская ночь. Куда ехать - никто не знает. Да и в городе дорог нет, остались только направления. На всех перекрестках заторы. Кошмарные пробки. Пытаемся маневрировать, чтоб наконец выехать. Пока спрашивал в окошко у местного, как добраться до МВД, водитель, солдат-армянин, заметил, что сзади машины полно народа, кучкуются чего-то, гомонят. Вылезаю с КамАЗа. И что я наблюдаю? Мои соколы-солдатики любезно раздают народу водочку!
Используя старый приемчик - руку в карман и «Стоять, всех перестреляю!» - иду в толпу.
Откуда им известно, что именно мы везем? И тут я обнаруживаю, что в кузове не хватает одной доски и прекрасно видно содержимое: бутыли и ящики с коньяком. Вальяжно приближается седоватый армянин средних лет:
- Командир, за каждую бутылку водки сто рублей. Почем коньяк возьмем - договоримся. Не обидим. Не волнуйся - все равно никто не видит и не узнает. И все равно ты до места не доедешь.
Сто рублей! Кто жил в СССР, тот помнит, что это за сумма по тем временам. Средняя зарплата, можно сказать! А сто рублей за бутылку водки! А водки той - залейся, полгрузовика, не меньше!.. Да, соблазнительно, что и говорить... Представляете, какие бабки там вертелись?!
На сделку я, естественно, не пошел.
Мы были молоды и принципиальны. В нас бились горячие сердца, а поступками руководил гордый характер. Мы с друзьями просто пытались честно исполнить свой долг перед Отечеством, согражданами, земляками и народами-братьями...
После моего отказа «договориться» за нами устроили настоящую охоту. Перегораживали путь, блокировали выезды, тормозили как могли. Впрочем, все вы смотрели боевики с погоней, когда команды конкретны, а действия решительны. Уж как нам удалось в конце концов оказаться у МВД - не знаю!

ТОЛСТЫЙ ПОЛКОВНИК ЗАРВАЛСЯ
Перед нами стояло здание типа Пентагона, с внутренним двором. По всему пространству двора, как и за воротами, где мы остановились в ожидании, сновало множество людей, не только из военных или милиции, но и штатских. А ворота, странно сказать, оказались блокированы. Придется подождать. Просто проехать невозможно, тем более с нашим грузом.
Здание МВД словно ощетинилось и казалось колючим и недобрым - из окон снопами торчали автоматы. На кого они направлены? Видно, лишь страх перед оружием сдерживал возбужденную толпу.
- Дави!
Водитель дал по газам, КамАЗ набрал скорость, рванул и вломился в запертые ворота. Спасибо, толпа успела отшатнуться и рассыпаться. Ворота угодливо и торопливо распахнулись, поглотив грузовик. Мы влетели во внутренний двор «Пентагона» и вылезли из машины.
Нас так и распирало, мы, признаться, чувствовали себя немножко героями. Ух как лихо ворвались, распугали все и вся!
Наши курсанты ушли, но быстро возвратились взволнованные:
- Товарищ лейтенант, мы ничего не понимаем. Мы рано утром сюда привезли кучу продуктов, кучу имущества, а ничего нету! Куда все подевалось?.. Вы только смотрите, никаких документов не подписывайте, - предупредили братишки.
Лениво подошел жирный милицейский полковник. Он более походил на торгаша, нежели на доблестного стража порядка.
- Что привез, лейтенант?
- Водку, коньяк, товарищ полковник!
- Документы на передачу. Накладные.
- Какие накладные?! Мы вашим милиционерам помогали.
- Да ты, наверно, сам мародер, лейтенант. Грабитель! Да я тебя посажу! - разъярялся полковник все сильнее. - Я начальник ОБХСС города Ленинакана, я тебя, сопляк, раздавлю как клопа! - милицейский жаргон так и сыпался. - Разгружайте машину, сказано! Ты лично будешь за все отвечать!
Это был перебор. Лейтенанта Ташкентского танкового на понты не разведешь. Мы и пострашней видали.
- Тебе надо, ублюдок, ты и разгружай. Вместе со своими шакалами, - вот такие оскорбительные слова кинул я ему в лицо.

МИНИСТЕРСТВО ИЛИ ТОЛКУЧКА?
К тому моменту мы прекрасно понимали, что происходит в здании МВД. Это было уже не МВД - министерство внутренних дел превратилось в рынок, базар, развал, толкучку - как хотите, так и называйте. С тыльной стороны здания велась бойкая торговля.
Вот так оно бывает. Пока одни, рискуя жизнью, спасали людей и защищали государственную собственность, другие, абсолютно ничем не рискуя, торговали госимуществом и делили барыши. Вот почему ментов не боялись. Их презирали. Но не будем обобщать. Наши юные курсантики, например, с честью выполняли профессиональные обязанности.
Вопль жирного полковника с попыткой предначертать мое будущее оборвал пробегающий мимо милиционер с полными руками провизии. Он спешил к забору, туда, где проворно велась распродажа. Полковник уловил мой взгляд и заткнулся.
- Слышь, ты, толстый! - да, я не выбирал выражения. - Сам разгружай. Вместе со своими шакалами! - и показал пальцем в сторону забора. - Будешь выеживаться, пристрелю как собаку.
Я спокойно мог блефовать. Ведь мент-торгаш тоже не знал, что у меня не было оружия.
Тут полковнику на подмогу подоспел генерал-майор милиции. И тоже попытался меня застроить. Был, разумеется, послан в то же место и с тем же советом, а именно заниматься подчиненными и выполнять должностные обязанности, а не облизываться в ожидании прибыли с незаконной продажи народной собственности!
Набежала уйма местных милиционеров и живехонько приступила к разгрузке КамАЗа, а мы с Генкой Бобровым пока суд да дело занялись исследованием «внутренностей» МВД. На полу здесь и там валялись остатки колбас, банки с консервами, раскрошенные макароны - а у нас весь день росинки во рту не было, мы даже не пили. И весь наш батальон тоже. Разумное предложение Геши накормить деликатесами пацанов я, само собой, одобрил. Мы с солдатами самым нахальным образом все, что нашли, погрузили в спальник кабины. Генерал бухтел за спиной, но не очень старался. Сдулся. Да и нам он был не указ.

ВОИНЫ ПРОТИВ «ТОРГАШЕЙ»
И тут я нечаянно увидел, как нашу водку, отвоеванную, бережно сохраненную, с опасностями доставленную, еще даже до конца не разгрузив, уже оперативно продают из-под полы по сто-сто пятьдесят рублей! И вот смешно - какой-то мент предложил и мне приобрести бутылочку...
Я подумал: по справедливости нужно оставить что-то и своему полку, раз такое дело. Что такое ящик для комбата? Ерунда! Пару рядов, думаю, хватит. Нам не сильно эти напитки были нужны, если честно, загулять все равно не получалось. Просто местных говнюков хотелось обломать.
И я пинками выгнал ментов с кузова машины.
Подбежал генерал и изменившимся заискивающим голосом воскликнул:
- Товарищ лейтенант, тут такое!.. Грабят гостиницу «Интурист-Ереван»! Стреляют! А там золотой запас, валюта! Помогите!
- Товарищ генерал, так у нас даже оружия нету, - пришлось сознаться.
- Мы вам выдадим автоматы!
Я осмотрел двор и «удивился» разведя руками:
- Так у вас вон сколько «продавцов», берите оружие да и езжайте! Выполняйте свой долг.
Генерал, понизив голос, констатировал:
- Вы воины, а это... тьфу... торгаши. Вы армия, вас уважают и боятся. А этих...
Я повысил голос:
- Значит, я солдат должен вести под пули, спасая народное достояние? А вы здесь его будете продолжать бойко распродавать? Тебе надо - ты и езжай.
Ну, конечно, понеслось. Ругань, угрозы, «я сообщу в полк!» и так далее...
Пошел ты. Садясь в кабину, хлопнул дверцей.
- Поехали!
Ворота перед машиной не открывают. Стоит мент с автоматом.
- Эй, ментяра, у тебя есть выбор: или ты открываешь ворота, или я тебя пристрелю!
Сержантик торопливо выбрал первый вариант. Да кто бы сомневался. Ему тоже по фиг был вопящий генерал. Своя шкура дороже. К тому же с автоматом «страж» обращался как с деревяшкой.

ПОЧЕТНОЕ ПОРУЧЕНИЕ. ПОПРОБУЙ ВЫПОЛНИ!
Поздно ночью прибыли в палаточный городок. Вызывают к командиру полка. Комбат по пути задал вопрос:
- Почему отказался ехать в гостиницу «Ереван»?
Я ему честно все и рассказал. Он зашел в палатку комполка, через некоторое время вышел довольный. Похлопал меня по плечу:
- Молодец, пошли отдыхать!.. А ты, это, ящик-то привез?
- Товарищ майор, вообще-то не один! - я засмеялся.
- Сколько? - не скрывал радости комбат.
- Да хрен знает... Много! Там еще и коньяк. И покушать полный спальник.
- Да ладно! - восхитился командир и побежал к машине.
Осмотрел содержимое КамАЗа, вылез ошалелый:
- И что с этим богатством делать?
- Не могу знать, товарищ майор!
Комбат вновь отправился в палатку штаба полка. Через пару минут вернулся и сухо, как настоящий начальник, объявил:
- Значит так. Все сгрузить в палатку батальона. И ты лично отвечаешь за сохранность.
Дорогие мои читатели, представьте! Я, молодой лейтеха, неожиданно назначен ответственным за сохранность не чего-то там, а именно водки и коньяка! Да не под замок упрятанных, а складированных... под солдатскими нарами!.. Да где? В армии! Где в радиусе десяти метров вокруг импровизированного тайника - сотня здоровых молодых мужиков в постоянном стрессовом состоянии!
Забегая вперед, скажу, положа руку на сердце: ни одну бутылку не похитили. Ни один глоток не был сделан без разрешения или без оправдывающих обстоятельств.