Средство от тараканов

Цивилизация упростила нашу жизнь. Мужчине уже не надо бегать по тундре в поисках мамонта и драться с пещерным медведем за жилплощадь, а женщине поддерживать огонь и выковыривать из земли съедобные корешки. Даже с насекомыми бороться уже не надо, достаточно пойти в ближайший супермаркет, где к твоим услугам будет столько разнообразных средств массового поражения, что можно вообразить себя завоевателем или спасителем мира - по усмотрению. Мало того, развитие технологий, изменение геомагнитных и прочих составляющих привело к тому, что в Питере тараканов уже днём с огнем не сыщешь, да и любую другую живность тоже. Мир становится стерильным и благополучным. А ведь совсем недавно...
Мы жили в другой стране, другом тысячелетии и при других богах. Прогресс, конечно, шел, но как-то очень размеренно и не торопясь, а кое-где он вообще появлялся лишь эпизодически. Одним из мало посещаемых им мест был прекрасный город Палермо, раскинувшийся на самом входе в Кольский залив и обозначенный на всех картах как город Полярный. Он уже давно утратил статус флотской столицы и был среднеобычным советским городом, все отличие которого от других заключалось в высочайшей степени милитаризации на единицу площади. Практически и по факту это был закрытый военный гарнизон. И главной проблемой его жителей были тараканы... Как с ними только не боролись и какие методы не пробовали. Ограниченный контингент химического оружия, предлагаемый немногочисленными магазинами города, не помогал. Народная смекалка и подручные средства, используемые в карательных операциях, были малоэффективны, полчища тараканов побеждали по всем направлениям и перехватывали стратегическую инициативу. Человечество отступало...
Летом, как всегда было, есть и будет на Северах, женское и детское население в основной своей массе потянулось на Юг. Юг - это совсем не обязательно Египет или Анапа, по отношению к Заполярью югом являлось все, что находилось ниже Полярного Круга. Город пустел. Корабли и лодки не вылезали из моря, было в истории нашей Родины такое время, как это ни покажется странным, а тараканы, пользуясь сокращением противостоящего контингента, продолжали расширять свои сферы влияния.
Жена штурмана одного из малых противолододочных кораблей семьдесят седьмой Гвардейской бригады Паши Иванова, которого, несмотря на молодость, в силу лингвистических особенностей имени - отчества (Павел Александрович), называли Палсекамычем, вместе с трехлетней дочкой улетала в Ленинград, к маме. В Мурмашах перед посадкой в самолет она объявила Паше ультиматум:
- Приеду, не выведешь тараканов, развернусь и вернусь к маме.
Паша, конечно, пообещал все исполнить и, разумеется, сразу же об этом забыл. Он уже привык к тараканам, и иногда, будучи в состоянии определенной фазы опьянения, подкармливал их прямо с ладони. Время шло, до приезда жены осталось меньше месяца... Паша очнулся.
Никакая химия не помогала. Окуривание можжевельником и прочие народные средства не спасли. Сидя в «Пале» (местный, довольно известный в определённых кругах ресторан), Паша изливал душу друзьям и оплакивал свою пропащую семейную жизнь...
- Не дрейфь, Секамыч. Мы это того, технически...
- Это как?
- Тьфу, не технически, а химически, слушай сюда...
Идея была гениальной. После некоторой модернизации, о которой даже не догадывались многочисленные НИИ военно-морского Флота, а также всесильные КГБ и ЦРУ, обычная МДШ-1, морская дымовая шашка была превращена в страшное оружие. Вместо трех минут горения усовершенствованная модель должна была испускать дым в течении минимум часа (по факту оказалось, что почти три), а срабатывать с задержкой в десять-пятнадцать минут.
Корабль на неделю уходил в море и Павел, уходя, запустил свою адскую машинку, открыв предварительно форточки. Процесс пошел...
Как правило, корабль, возвращающийся с моря, встречает кто-то из командования или должностных лиц, а не только швартовая команда соседнего борта. В этот раз прибытие «Альбатроса» ожидало почти все население панельной пятиэтажки, в которой проживала семья Иванова. Все, кто был в городе и не был в море и смог по такому поводу удрать со службы. Встреча была бурной и очень теплой. Дверь в Пашину квартиру была выбита, и на кухонном столе стояла злополучная прокопченная шашка, которую все наперебой предлагали засунуть Паше.... В качестве клизмы или как-то иначе, но исключительно с медицинскими и воспитательными целями...
Неделю Паша с разрешения командования бригады и корабля отлеживался дома, приходя в себя от безумной радости соседей, обрадованных его возвращением. Потом, они, конечно, помирились, и жизнь потекла как прежде. Вот только... Тараканов в этом доме больше никто не видел.

Большая банка с кашей

Две вечные проблемы (а именно: дураки и дороги) по отдельности еще решаемы, но когда они объединяются...

В одну местность, ввиду обострения обстановки, срочно понадобилась переместить некое революционное КЦ для использования его против прислужников империализма. Но единственная дорога, по которой туда можно было попасть, по целому ряду причин была непроходима для транспортных конвоев, и командование порешило, что надо делать там ВПП, способную принять «Фантомсы».

А наша команда только что закончила обучение местных патриотов обращению с карамультуками, которые, если честно, мы же им и привезли. Короче, нас строгим приказом прикрепили к инженер-полковнику, которому было поручено все устроить и построить.

Все началось с того, что Тарасюк выменял на автомобильный прицеп без одного колеса полевую кухню...

Старшина получил благодарность и взыскание одновременно. Благодарность за то, что кухня была кстати, ибо при нас был взвод местных повстанцев, а взыскание за то, что появился геморрой по имени «дрова и повар». Сами понимаете, что по обычной армейской практике об инициативе за кухню стал отвечать сам старшина. Жгучий соус пири-пири, калулу, бамия, концентраты из пайка, куры, короче, смесь муамбы с джеромовски-гашековским гуляшом приготовил нам наш новый повар, и эти яства пошли на ура...

Инженер-полковник, узнав предысторию и попробовав это творение старшины (я имею в виду гуляш, а не кухню), пришел в восторг и дал нашему гарному хлопцу карт-бланш на организацию снабжения проекта. Как сказал по этому поводу Аким, на огороде построили посудную лавку и пустили туда Тарасюка. А народно-хозяйственная ситуация складывалась следующая...

Пригодное для строительства ВПП место было мало подвергнуто зарослям и мелким колдобинам, дерн был тоже на уровне, но маловато было места для пробега, то есть - надо было удлинить полосу метров на 400 и расширить метров на 100. Но, увы, техники не было, стройбата тоже, а было только местное население и Тарасюк. И старшина начал действовать.

Во-первых, он выдал полковнику список необходимых для выполнения заданий грузов, в первую очередь - это был шанцевый инструмент, и не в последнюю очередь - сгущенка. Полковник удивился данному пункту, но старшина, честно округлив глаза, доложил, что это згущене молоко необходимо як дополнительное харчування для повышения производительности працювання трудящихся. Полковник обалдел, но подписал. Но будучи педантом, добавил комплект палаток для расположения рабочих, и палатки эти сыграли потом роль ружья, висящего на стене в чеховской пьесе.

Через пару дней кирки, лопаты, пилы, сгущенка, сухие белила, палатки и еще деяку різну дрібницю должны были сбросить с парашютами (к сожалению генеральный груз был слишком нежен для такой транспортировки). А пока ожидались грузы, Тарасюк, Аким и Таракан решали вопросы с наймом рабочей силы.

Рядом очень удачно обитало племя, мужчины которого в свое время привлекались колонизаторами к земляным работам, и народ там знал, что лопатами не пилят, а пилами не копают. Тарасюк был убит тем, что впервые не прокатили в качестве предмета обмена патроны, которые тут вроде всегда и везде ценились. Но когда вождь мечтательно сказал, что в обмен на аренду пару сотен землекопов (при полном их материально-технически-продуктовом обеспечении со стороны заказчика) он должен получить «гранде кашу в банке», то старшина понял, что вождь хочет полевую кухню, чтобы варить племени кашу плюс большие банки со сгущенкой. (А избавиться от этой кухни и связанными с этим обязанностями, старшина мечтал, как старая дева о разводе новобрачной соседки). Так что высокие стороны ударили по рукам.

Как назло, в этот момент рядом не было ни Таракана, ни Акима. Ребята в это время азартно гоняли по зеленке диверсанта, который выстрелил в их сторону и пытался после этого скрыться в одной из хижин местных Черемушек. Бедный злодей не знал, что скрыться от Таракана - это катахреза. Тут припоминаю один случай...

Во время большого праздника в столице, только что освобожденного от пособников Империализма молодого государства, из толпы в одного из новых министров очень удачно всадили три пули, причем удачно в обоих смыслах: во-первых, попали, но, во-вторых, не до смерти. Праздник проходил в большом патио с фонтаном посередине, народу там было под сотню, но оцеплением командовал Дитмар, и после первого же выстрела оцепление произвело полный орднунг с блокировкой места преступления. Когда включили более мощное освещение (дело было сильно к вечеру), то в фонтане обнаружилось под дюжину пистолетов разных моделей, а у одного из гостей обнаружили револьвер с двумя патронами в барабане. Подтянувшийся позже Таракан с внимательным пристрастием допросил владельца револьвера и пришел к выводу, что это не он стрелял. Экспертизу было проводить негде, тем более, что в день предыдущий все присутствующие, у кого официально было оружие, салютовали в воздух по поводу начала праздника, а оружие до нынешнего вечера почистить было недосуг. Но местный Молчи-Молчи уже решил для себя кто преступник, и не хотел видеть других версий. Тем более, что гильз на земле обнаружено не было, а в револьвере не хватало четырех патронов.

Барон, весьма уважавший навыки Таракана, убедительно настоял, чтобы капитану дали отработать свою версию, а учитывая, что за его спиной стояли Арканя и Тарасюк с РПД-44, а Дитмар намекнул, что никого не выпустит за оцепление, пока геноссе Шабе не закончит свое расследование, консенсус забил ключом.

Короче, Таракану дали полчаса, но он уложился гораздо быстрее. Выстроив десяток самолично выбранных подозреваемых, Таракан окинул их цепким взором и ткнул стволом Стечкина в сторону здоровенного детины в камуфляжных брюках и цветастой тунике. Отверстия в материи зоркий глаз капитана зацепил сразу, а в большом мешковатом кармане бельгийских штанов было также обнаружена дырка, да еще три гильзы в придачу. Позднее Таракан объяснил пути своих рассуждений. У первого парнишки был Веблей калибра .455. Три таких пули с нескольких метров - это соответственные дыры в мишени и, соответственно, полные кранты клиенту, а тут ранки от калибра миллиметров 7, следовательно, стреляли из пистолета, а раз никто ничего не видел и гильз нетути, значит, стреляли из кармана. Короче, элементарно, Ватсон.

Также и в этот раз Таракан вычислил злодея в один момент: из пяти сидящих вокруг котла пейзан, он выбрал того, у которого были отнюдь не крестьянские руки и вдобавок характерная мозоль на указательном пальце.

И вот, наконец, закипела работа. Инженер-полковник разбил рабочих на бригады, каждой бригаде был выделен участок работы, а также котел, который входил в оплату и, естественно, ежедневно выдавался приварок. Так что все шло по плану, аэродром был готов в срок, но наступил день окончательного расчета и Тарасюк понял, что его сегодня, наверное, убьют, причем, видимо, несколько раз...

Оказалась, что «гранде каша в банке», это - grande casa branca, то бишь - большой белый дом. А вовсе не полевая кухня. Самое интересное было то, что в качестве примера полковнику был предъявлен вырванный из какого-то журнала листок с фотографией Таджмахала.

Нет, мы всегда знали, что старшина Тарасюк - гений, но не догадывались, что предела его гениальности просто не может быть. Когда инженер-полковник испуганно-грозно потребовал от Барона объяснений, то Тарасюк, испросив в уставной форме разрешения обратиться к товарищу полковнику, отрапортовал, что, во-первых, цей староста жадний, як куркуль, а, во-вторых, білий дом йому построят, якщо только товарищ полковник дозволить использовать остатки материалов от строительства аэродрома. А на вопрос, какие именно остатки интересуют старшину, Андрей ответил, что нужен-то чуток белил, палатки и еще яка-то різна дрібниця. После чего полковник махнул рукой и дал срок сутки, ибо через сутки на первом самолете прилетает большое начальство. А старшина, забрав себе в подчинение взвод союзников, приступил к выполнению задания.

Меньше чем через сутки на окраине главной деревни появилось поражающее воображение белоснежное здание. С четырьмя шестиоконными крыльями и донжоном посерединке. А были это всего-навсего четыре армейских брезентовых палатки УСБ-56 (10х7 метров), установленные крестом вокруг поднятой на помосте шатровой французской палатки, ну, все это было покрашено белилами. А перед этим безобразием стояла, покрашенная в белый же цвет полевая кухня.

Аким после этого случая уважительно именовал Тарасюка не иначе как наш Карбюзье, добавляя... белый-белый.

Р.С. После первого же тропического ливня «белый дом» стал зеленоватым, но мы были уже далеко от этих мест.

Р.Р.С. белила нужны были изначально для разметки грунтовой ВПП.