Были «паркетного» крейсера N72 или «творческий подход»

БУХ!-БУХ!-БУХ!-БУХ!
До блеска начищенные ботинки как гвозди вбивают в паркет. Выбритый до блеска подбородок, новая кремовая рубашка, о стрелки на брюках порезаться можно, даже заколка на галстуке - тоже новая, специально купленная, уставнАя, а не привычный кортик. Носок оттянут, подошва на 20 сантиметров от пола, пальцы полусжаты в кулак, голова прямо, взгляд перед собой, и - отмашка, отмашка. Ну да для командира почетного караула это - не проблема, тут им никак не докопаться, хоть у них и зеленые погоны с красными просветами, а у него - черные с желтыми.
- Товарищ полковник! Капитан-лейтенант Манеев по вашему приказанию прибыл!
И голос командный - не подкачал. Он должен, должен их убедить! Решающий день сегодня, один из решающих - собеседование в приемной комиссии Академии Советской Армии, этой кузницы шпио... (ой, мы же - свои) разведчиков в погонах. Экзаменов можно не бояться - золотую медаль в военно-морском училище просто так не дают. Да и ходят слухи в кулуарах, что экзамены здесь для проформы. До экзаменов еще добраться надо через профотбор.
- Ну, расскажите нам, э-э-э... своими словами кратенько о, э-э-э... своих успехах в службе.
- Докладываю! В 19... году с золотой медалью закончил высшее военно-морское училище имени ...! Для дальнейшего прохождения службы выбрал Северный Флот! Направлен на ... оперативную эскадру! Назначен на должность инженера группы целеуказания ракетного крейсера! На допуск к самостоятельному управлению подразделением и несению дежурно-вахтенной службы сдал досрочно! Освоил эксплуатацию изделий ... ! В ... году в составе дивизиона поощрен за взятие приза главкома за ракетную стрельбу! В ... году в порядке продвижения по службе назначен на должность старшего инженера! Мастер военного дела! За успехи в службе и боевой подготовке неоднократно поощрялся командованием корабля, дивизии и эскадры! Доклад закончил!
- Замечательно, замечательно... Мы с вашими документами ознакомились - впечатляющая карьера... Но, скажем вам откровенно, молодой человек, - нам строевые офицеры не очень интересны... Тупеете вы там на службе в своих казармах - эти всякие солдаты-узбеки, тапочки у коечек по ниточке, бирочки... Мы лучше кого из учреждения возьмем, из института какого...
Вот так-то. На Севере, конечно, красиво, но сурово. А на железе - тем более. Надо, надо выбираться.
Правая нога согнута в колене, пальцы чуть перебирают по тужурке, голова - слегка на правый бок:
- На крейсерах казарм нет.
- Ну, у вас - матросы...
- Перебью, извините! И за матросов и кубрики у нас комбаты с командирами групп отвечают. А я с лейтенантства - инженер. Техника, чертежи, отношения с управлениями, да базами.
Корпус вперед, ладони на стол, проницательный взгляд:
- Работа, изволите ли видеть, сугубо творческая.
И опять - стойка смирно.
Переглянулись, зашушукались, в бумажке что-то черкают и сверяют. Ну и пусть. Зато у нас грибов море. Рыбалка.
- Ну что же, капитан-лейтенант, поздравляем, готовьтесь к экзаменам, похоже, вы нам подходите. Свободны.
- Й-Й-Й-Е-Э-Э-СТЬ!
Каблуками при повороте через левое плечо щелк, носок оттянут, подошва на 20 сантиметров от пола, взгляд перед собой.
БУХ!-БУХ!-БУХ!-БУХ!
- У-ф-ф-ф...
- Эй, мареман, ну как там?
- Да как всегда у вас, сапогов, главное - ЧЕТКИЙ ПОДХОД И БОДРЫЙ ДОКЛАД!

Город Ярославль ожидал 1987 Нового года.
Заснеженные ночные улицы мерцали гирляндами и яркими витринами магазинов. Двадцатиградусный мороз щипал носы и уши редких прохожих, оглушительно скрипел под каблуками их ботинок и не давал возможности двигаться размеренно и спокойно. Одинокие человеческие фигуры торопливо семенили по тротуарам в свете желтых фонарей, мечтая поскорее добраться до своих теплых квартир.
По улице товарища Урицкого дефилировал ночной патруль в составе двух ментов и одного служебного пса. Отряд был юн и по-новогоднему розовощек. Средний возраст людей составлял двадцать два года, при стаже полтора, собака же была еще моложе - трех лет отроду и стажа работы не имела.
Милиционеры в своих теплых полушубках напоминали дедов Морозов, шкура пса отливала черными подпалинами и лоснилась от сытости и здоровья. Принадлежащие к роду человеческому, как обычно, трепались о девках и о работе, а собачье отродье ревностно поглядывало по сторонам, мечтая кого-нибудь покрепче тяпнуть. Оно с вожделением косилось на яловые сапоги старшего патруля, в прошлом сержанта-десантника, и вздыхало от подергиваний поводка, что находился в руках хозяина - кинолога.
Патрулируя освещенный двор длиннющего дома N 30, троица заметила стоящую на ящике темную фигуру, пытающуюся пролезть в форточку окна на первом этаже.
Удача! Преступление! Не каждый день и даже месяц на квартирного вора наткнешься, ох не каждый....
Пацаны прижались к какой-то замороженной легковушке, но неопытный собак тут же предал, и совершенно некстати громко сказал: "Гав!". Вот пиздюк мохнатый!
Фигура у окна замерла, ящик под ногами оглушительно хрустнул, и "форточник" грохнулся на снег.
- Стой, уважаемый, не ходи никуда! - зачем-то крикнул десантник. Крикнул от волнения, совсем не по-ментовски, хрипловато как-то, с грабительскими нотками в голосе. Мужик немедленно вскочил на ноги и сиганул так, что стало отчетливо ясно - уйдет. Сверкнули пятки, и добыча торпедой начала таять вдали.
У старшего сработал собачий рефлекс: если убегают - надо догнать. Он резво бросился в погоню, но, не пробежав и десяти метров, с ужасом услышал сзади громкую команду «тормоза- кинолога»: "Фас!"
У собаки тоже, как известно, есть такой же инстинкт. Правда, нет мозгов. Спущенная с поводка, она поняла все по- своему - рванула за тем, кто ближе - за десантником. Ибо, какая ей, собственно, разница - кого кусать? А, гражданин начальник?
Это мент-десантник понял мгновенно. Непослушные солдатские извилины включили доселе скрытое воображение. Оно быстро высветило очень нехорошие последствия «фаса» и выдало единственно возможное решение.
Необходимо было перегнать жулика, чтобы тот стал первым для пса. В длинные ноги прямо из сердца попер адреналин, и парень дернул так, как будто за ним гналась банда афганцев, чтоб освежевать и принести в жертву своему Аллаху.
Поддав жару, он расстегнул портупею, и все причиндалы - ремни, рацию, фонарь вместе с полушубком, не жалея, швырнул перед собакой на снег. Бежать стало гораздо легче, и он прибавил ходу.
Но хитроумное животное не зря служило в милиции. Оно не купилось на брошенный тулуп и своего ходу не сбавило. Маневр бывшего советского десантника, отличника, между прочим, боевой и политической подготовки, не удался.
Осознав, что обмануть зверя не удается, десантник, хоть и был не слабак, - дрогнул. Он всегда побаивался собак, еще с детства... Ему реально замерещились рваные галифе и огромные дюпеля клыков в собственной заднице.
Не желая сдаваться, прямо на ходу, он скинул с себя сначала один сапог, а затем другой. Сапоги были для зимы, и потому слетели довольно легко. Мент даже пожалел, что не догадался ими запустить в пса.
Молодой пес, споткнувшись на одном из сапог, лишь бодро зарычал, как уссурийский тигр.
На землю полетел китель с погонами сержанта и каким-то чудом державшаяся на голове меховая шапка.
Когда все это упало в сугробы, милиционер понял, что снимать, кроме штанов, уже больше нечего.
Он подумал было и о ремне с пистолетом, но решил, что это его последний шанс, и оружие он ни за что не бросит. В душу стала заползать черная тоска и запоздалое раскаяние в содеянном.
"И кой черт понес меня в эту милицию? Ох, говорила мне мама - иди в гинекологи...."
Бег стал приносить первые результаты. Мужик, до сих пор хорошо бежавший впереди, вдруг споткнулся и начал сдавать. Расстояние между соперниками неумолимо сокращалось. Мент наддал, пес сзади, хрипя, добавил еще, и кавалькада роскошных идиотов понеслась дальше.
Проезжавшие редкие ночные машины останавливались, прохожие прижимались к витринам. Запаздывавшие домой граждане были вознаграждены редкой возможностью наблюдать и олимпийскую эстафету, и собачьи бега, и милицейский стриптиз одновременно.
Замыкал парад-алле увалень кинолог, семенивший позади как тренер с волочащимся позади длинным собачьим поводком и руками, полными подобранной по дороге казенной одежды своего товарища.
Молодость, а также боевая с политической взяли таки свое. У десантника открылось второе дыхание. Могучие, натренированные в горах Афгана ноги понесли молодое тело вперед, как на крыльях. Голова полностью очистилась от мыслей - ее заполнил вселенской пустотой космический поток. Человек сделался велик, как архангел, и целиком оторвался от этого бренного мира. В таком вот эйфорическом экстазе парень перегнал своего соперника, уходя все дальше и дальше к горизонту.
Мужик же, со страху несшийся по улице с первой космической скоростью, вдруг с удивлением обнаружил, что рядом с ним бежит какой-то придурок в серо-голубой рубахе. Глаза этого героя были устремлены в неясное пространство, как у марафонского грека после битвы у Фермопил. Псих легко обогнал его и понесся вперед. Вторая космическая!
Ошарашенный «жулик» продолжал бежать, разглядывая удаляющуюся мокрую спину, стриженый затылок и правый носок с дыркой на пятке. Куда ты, брат?
Он в недоумении сбавил ход и через пару секунд спустя обо всем догадался сам. Его ударило по спине, словно доской. Человек грохнулся на снег в полный свой рост. И сразу же крокодильи зубы вцепились ему в зад.
"Мама! Мать!!! Еб вашу мать!!!"
Он заорал дурным голосом и завертелся на снегу волчком. Громадный пес с желтыми тигриными глазами рвал его новые джинсы и то, что они прикрывали.
"Все, пиздец!!! Не поминайте лихом!", - потерпевший тихо завыл. В это время зубы собаки расцепились и он услышал спасительное: "Фу, Вулкан, фу! Сидеть, мой хороший, сидеть, мой мальчик!"
Мужичок лежал на снегу мордой в снег, задницу саднило. Огромная башка пса, не мигая, смотрела, злобно рыча, в глаза. В голове крутились обрывки странного вечера, было и больно и почему-то смешно. "Вот те, блин, как ключи-то дома оставлять! И чего побежал? Ничего себе, сходил за хлебушком..."
Десантник очнулся нескоро. Набранная скорость, второе дыхание и связь с космосом увлекли его от места происшествия очень далеко. На сверкающей огнями площади он сделал почетный круг у громадной елки, меж вышедших из позднего автобуса людей, а затем унесся прочь, словно кентервилльское привидение в дырявых носках.
Прохожие дружно затрясли головами и кто-то озорно засвистел: "Ату его!!! Фас! Фас!"...
Слышал ли наш десантник этот "фас", неведомо. Если слышал, то вполне возможно, что он до сих пор бегает по свету в одной рубашке и носках.
Перед Новым годом чего только не бывает.


@Шукшын
Цельнотянуто с ЯПа