Рядовой Кантемиров, первый молодой на Помсене, прослужил с черпаками стрельбища целых четыре дня и каждое утро вместе с ними делал уборку помещения и прилегающей к домику территории. А вот столовую и кухню каждый вечер мыл уже один. Но, Тимура не ставили дневальным, и каждую ночь он спал спокойно. Тимура за всю службу больше никто не ударил. Только одни раз, когда он ещё был первым и единственным молодым, старший оператор как-то в каптёрке, шутя, ткнул кулаком в бок. А Тимур в ответ, так же шутя, легонько провёл левой снизу в «солнечное сплетение». Виталик, сидя на корточках, отходил минут пять.
Затем прибыли трое механиков-водителей БМП девятой роты из нового пополнения учебки Елань. Стало немного легче и веселей. А через два дня привезли четверых молодых операторов из полигона Швепниц. Тимур, уже на правах старожила и особо доверенного лица старослужащих, показывал и объяснял новичкам всю службу молодых на стрельбище. В дополнительную работу всех молодых на Помсене входило: с подьёма - уборка всей территории и помещений. Деды ещё спали, а черпаки медленно просыпались. Вечером - уборка кухни и столовой, в субботу - наведение порядка на складах и мастерских и топка бани. И, конечно, передвигались молодые по стрельбищу немного быстрее, чем все остальные. А по большому счёту - на Помсене пахали все: и до стрельб, и после. На стрельбище стреляли постоянно днём и ночью, а спрос за работу участка стрельбы был у каждого оператора одинаков. Кем бы он не был - молодым, черпаком или дедом. Тимура поставили на самый большой и ответственный участок - на Директрису БМП. Директриса состояла из боксов с качалками, учебными классами и трёх дорожек, с которых уже стреляли с ходу из пулемёта ПКТ и из орудия инертными выстрелами по движущимся мишеням. Стрельба велась и боевыми кумулятивными снарядами, но исключительно по вкопанным мишеням.
Старшим по Директрисе БМП был оператор Володя Карпович. Это был жизнерадостный, неунывающий солдат родом из Белоруссии, который без всяких обид откликался на кличку Карп или Карпуха. В одно воскресное утро Володя объявил, что нам, операторам и механикам Директрисы БМП, поручена почётная и ответственная миссия - обеспечить весь личный состав стрельбища яблоками из немецкого сада и сделать запас витаминов на Новый Год. Мол - такая традиция! Выдвинулись на эту спецоперацию вечером вчетвером: Карпович, Тимур и два механика. Вовка свистнул ещё Абрека, который весело добежал с нами до развилки дороги и, видимо почуяв, что его отводят от тепла и еды, повернул обратно. И как покажет дальнейшая история - это было мудрое собачье решение! Карпуха был парнем веселым и очень словоохотливым. Всю дорогу, не умолкая, рассказывал, как нам круто повезло со службой по сравнению с пехотой. До сада добрались в темноте, яблок уже было мало. Рассредоточились и приступили к выполнению операции: "Урожай - 1981". С трудом набрали три рюкзака и направились назад. Совсем стемнело. Погода резко испортилась, и пополз густой туман. Наш боевой командир заявил:
- Непогода на немецкой земле только закаляет советского солдата!
Бойцы верили в своего старшего и шли за ним бодро и весело. След в след. Теперь Карпуха, опять не умолкая, рассказывал молодым солдатам, как он в пионерские годы ходил в полевые выходы по местам боевой славы белорусских партизан. Шли долго, добыча потяжелела. Карпович, болтая, постоянно оглядывался, сбивал темп ходьбы и в итоге потерял нашу тропу на стрельбище. А эта тропа была годами протоптана славной пехотой. Остановились посреди поля, и Володя с видом охотника-следопыта заявил, что по времени ходьбы мы уже должны быть на стрельбище, и раз мы не пересекли шоссе, дорога где-то рядом. И надо просто внимательно слушать шум проезжающих машин. Все отдышались и стали внимательно слушать. Похолодало. А в ответ - тишина! И вдруг раздался сигнал клаксона! Все обрадовались, похватали свою добычу и быстро пошли на звук. Затем Карпович первым разглядел в тумане огни; но, их было подозрительно много. В итоге небольшой отряд вышел за отдельный батальон, сделав нехилый крюк с яблоками за спиной примерно в три километра. От батальона Карп шёл уже молча! Дома один рюкзак был тут же съеден, а из двух других яблоки были аккуратно завёрнуты в газеты "Красная Звезда" и сложены на чердаке. Но, эти яблоки не дожили до Нового Года! А были съедены подчистую в день Великой Октябрьской Революции! Вот так Тимур единственный раз за всю службу сходил в немецкий сад за яблоками.
Больше всего Тимуру нравилась управлять мишенями на ночной стрельбе. Ночью было гораздо спокойней, так как всякого командования было уже меньше, чем на дневных стрельбах. А если кто и был, то сидели в основном на Центральной вышке. И операторы стрельбища оставались обычно одни с офицерами стреляющей роты, с которыми, в основном, у них складывались самые хорошие отношения. Особенно операторы Помсена дружили с разведротой, часто стоявшей полевым лагерем на стрельбище. И ещё желанными гостями на стрельбище были офицеры девятой роты, БМП которой стояли на качалках Директрисы. Итоговая оценка роты по боевой подготовке во многом решалась и от работы операторов направления стрельбы. И потом, ночная стрельба - это было так красиво! Хотя Тимур уже не стрелял сам, он очень любил наблюдать за слаженной работой операторов-наводчиков БМП. Особенно разведроты!
Боевые машины проезжали по дорожкам метров сто, как в ночном поле начинали моргать, имитируя стрельбу, первые лёгкие мишени для стрельбы из ПКТ (пулемёт Калашникова танковый). Пулемёт давал короткие очереди трассирующими пулями, которые пронизывали темноту ночи красными стрелами и впивались в землю. Некоторые мишени падали и гасли с первых же выстрелов. На пульт управления приходила информация о попадании. А оставшиеся мишени продолжали мигать в ночи. БМП шли медленно, тяжело переваливая ямы, раздавались ещё пулемётные очереди. Мимо! Тогда мишень падала сама, согласно заданной программе. Ведущий офицер по рации корректировал стрельбу своих операторов. Поднимались следующие два рубежа лёгких мишеней. С вышки были видны только задние габаритные огни боевой машины. И тут программа запускала движущиеся мишени «Танк». Это было красивое зрелище - освещённые большие мишени, похожие на белые паруса, плавно плыли от красных габаритных огней БМП в темноту ночного леса. У каждого оператора - наводчика было согласно задания по три выстрела. Тяжелые мишени «Танк» под стрельбу инертными выстрелами были сделаны из брусьев и перетянуты специальной плотной бумагой. Боевые машины стреляли выстрелами с коротких остановок. Было хорошо видно, как снаряды или поражают насквозь бумагу мишени, или пролетают мимо. Тимур, глядя на стрельбу, постоянно думал об одном и том же: « Хоть бы снаряд не попал в ведущие перекладины мишени!» В таких случаях мишень на полном ходу заваливалась набок под колёса тележки, которая тут же сходила с рельс. Рвались все кабели. Короткое замыкание! Это означало - работа операторам до утра. В основном, обходилось. БМП доезжали до контрольного рубежа, о чём опять оповестил пульт управления. Офицер, выслушав по рации доклады операторов - наводчиков об окончании стрельбы и проверки оружия, давал приказ механикам на возвращение машин к исходному рубежу. И так заезд за заездом!
Рядовому Кантемирову легко служилось на стрельбище Помсен. Полученное техническое образование помогало ему в работе с различными электроустановками полигона. Спортивная гражданская подготовка и самый трудный период службы в учебке Елань закалили организм молодого солдата. Ранней весной Тимур вдруг начал задумываться о сверхсрочной службе. А подтолкнул молодого солдата к этой идее начальник стрельбища, прапорщик Быков, который готовился к замене в Союз.
На Директрисе БМП часто стреляли боевыми кумулятивными снарядами по мишеням «Танк», установленных только «на вкоп». То есть мишени, сколоченные из простых жердин, просто вставлялись в вырытые колодцы. А затем укреплялись чем попало: камнями, обрезками труб или жердинами. Подсветку для ночной боевой стрельбы устанавливали подальше. И после каждого меткого заезда уходило очень много времени на смену разбитых мишеней. Молодой оператор Директрисы Кантемиров подал идею: вкопать обрезки широких труб поглубже, а «ноги» мишени делать длиннее. И привозить разом все мишени про запас и складировать неподалёку. Во время стрельбы оставалось только вытащить остатки разбитой мишени и вставить быстро новый «Танк»! Правда, пришлось работать с недовольными черпаками всё воскресенье, устанавливая это рацпредложение!
Зато потом у пехоты появилось больше времени на стрельбу, особенно ночью. Прапорщик Быков передал устную благодарность от майора Тагоева, а сам предложил подумать о дальнейшей службе в ГСВГ. Он то и сообщил Тимуру, что солдаты, отслужившие один год и имеющие средне - техническое образование по профилю выбранной сверхсрочной службы, могут получить звание прапорщик без учёбы в школе прапорщиков. Тимур размышлял не долго. Он вспомнил свой последний случай на гражданке, слова отца и участкового, и принял решение - остаться на сверхсрочную службу в звании прапорщика на должность начальник стрельбища Помсен.
С этим предложением рядовой Кантемиров подошёл во время стрельбы к майору Тагоеву. Заместитель командира полка тут же поддержал Тимура и посоветовал не оттягивать это дело и написать родным, чтобы они выслали заверенные копии документов. Майор в этот же день забрал рядового с собой в полк, чтобы он взял в штабе список всех необходимых документов. Тимур не стал откладывать дело в долгий почтовый ящик и тут же написал письмо родителям. Отец с младшим братом обрадовались такому известию, а вот мама очень разволновалась за Тимура и просила ещё раз подумать и всё взвесить. Но, Тимур сам уже принял первое в его жизни волевое решение, которое полностью изменит его судьбу и всю дальнейшую жизнь.
И в один прекрасный весенний день 1982 года на стрельбище приехал заместитель командира майор Тагоев, который зачитал перед строем Полигонной команды приказ о присвоении рядовому Кантемирову, только что новоиспечённому Черпаку, звания гвардии прапорщик. И торжественно вручил комплект формы и погоны. Через час Тимур вышел в новой форме из отдельного офицерского домика и просто сказал: «Строиться, полигонная команда»
У солдат и сержантов полигонной команды, операторов различных направлений стрельбы и механиков - водителей учебных машин был железный стимул для безупречного несения службы на стрельбище - перевод в мотострелковый полк. И это передвижение по службе было во власти начальника стрельбища. То, бишь, - прапорщика Кантемирова! С Тимуром продолжали служить ещё солдаты его периода - Черпаки и старше на один период - Деды, из которых новый начальник стрельбища отправил разжалованного старшего оператора Виталия в полк, в пехоту, на должность стрелка РПГ. И все бойцы полигонной команды тут же поняли: «Что такое хорошо, и что такое плохо!». После чего прапорщик заключил с Дедами «Пакт о ненападении», то есть он с пониманием относится к их сроку службы, а старослужащие во всём поддерживают молодого прапорщика. А с солдатами своего периода Тимур договорился просто, сказал только: «Не борзеть!» Прапорщик Кантемиров считал, что эти два периода были исключением для обычных взаимоотношений в армии прапорщика с солдатами, так как он вместе с ними переносил все «тяготы и лишения солдатской службы». А после демобилизации солдат своего периода вся служба на стрельбище Помсен встала на своё обычное место.
А гвардии сержант разведроты Тайсин, уже под свой дембель, сам смог с оказией приехать попрощаться к прапорщику Кантемирову на стрельбище Помсен. Они постояли вдвоём, поговорили, обнялись и расстались. Даже была скупая мужская слеза и торжественная клятва - не терять друг - друга! Потом кто-то написал одно письмо, а кто-то - два, и связь двух армейских товарищей прервалась. Обычное дело! Тимур Кантемиров и Раис Тайсин, оба родом с Урала, встретятся совершенно случайно через девять лет на выходе станции метро «Технологический институт» города Ленинграда. Видимо, это была их судьба!