Как начинаются армейские традиции.

Начните с клетки, в которой сидят пять обезьян. Подвесьте к ее потолку банан и поставьте под ним лестницу.
Рано или поздно одна из обезьян начнет взбираться на лестницу, чтобы схватить банан.
Как только она дотронется до лестницы, облейте всех обезьян холодной водой. Немного погодя, другая обезьяна попробует достать банан- снова облейте всех холодной водой.
Продолжайте до тех пор,чтобы если одна обезьяна пытается влезть на лестницу, остальные ее не пускали.
Теперь можно выключить холодную воду.
Затем извлеките одну обезьяну и замените ее новой.
Новичок видит банан и пытается к нему подобраться, но к его ужасу остальные обезьяны накидываются на него и начинают его бить. Еще одна попытка с тем же результатом, и это продолжается до тех пор, пока новая обезьяна понимает, что если она будет пытаться влезть на лесницу, то огребет люлей и отказывается от своих попыток.
Теперь опять заменим одну из четырех первоначальных обезьян. Новичок пытается забраться на лестницу и получает свою порцию люлей.
Его недавний предшественник принимает активное участие в их распределении.
Заменим третью первоначальную обезьяну. История повторяется, хотя уже две обезьяны не имеют никакого представления, почему нельзя забираться на лестницу, или почему они раздают люлей новичку.
Заменим четвертую и пятую первоначальную обезьяну тем же способом . Теперь все обезьяны,которых обливали холодной водой, удалены из клетки, но все равно никто из новых не пытается забраться на лестницу.
Почему?
"Потому что так было всегда"
Так начинается уставной порядок...

За здоровый образ жизни

Не успел мирненский военторг прийти в себя после двухнедельного празднования Нового года, как его работа вновь была парализована сногсшибательной новостью. Несмотря на свои неполные шестьдесят, спорную внешность и сложный характер, Алина Спиридоновна вышла замуж. Вернувшись из двухнедельного отпуска с Большой земли, она, слегка конфузясь, представила своего супруга - бойкого щуплого старичка - майору Черняеву и поинтересовалась, не найдется ли для него какой-нибудь должностишки в конторе. Черняев был настолько потрясен событием, что, не сходя с места и не задумываясь о последствиях, предложил молодожену вакансию вахтера.

Алина Спиридоновна на несколько дней сделалась гвоздем программы. Военторговские шофера, встречаясь друг с другом, закатывали глаза, огорченно цокали языками и приговаривали:
- Эх, таку девку важну упустили!
Молодые сотрудницы рискованно острили по поводу медового месяца, а дамы посолиднее интересовались, нет ли у Леонида Макаровича двух-трех приятелей соответствующего возраста. На все шутки Алина Спиридоновна реагировала с притворным недовольством, но явно краснея от счастливого смущения.
А через неделю Леонид Макарович приступил к работе, и всему военторгу стало не до шуток.
Начал он с того, что переименовал свою скромную должность в «дежурного по офису», установил в коридоре конторы стол со стулом и приволок из дома кипу книг, брошюр и собственноручно написанных конспектов. Обустроив таким образом свои позиции, Леонид Макарович принялся внедряться в коллектив и, на свою беду, начал с водителя Мишани Шестакова. Как и все его собратья по баранке, Мишаня был дружелюбен, слегка хамовит и философски-индифферентен ко всем катаклизмам окружающего мира. И лишь одна вещь могла вывести его из душевного равновесия. Дело в том, что к тридцати годам он почти полностью растерял свою небогатую шевелюру и очень из-за этого переживал. При малейшем намеке на преждевременные залысины Мишаня утрачивал самоконтроль и становился непредсказуем. Поэтому, чтобы не травмировать его лишний раз, друзья и коллеги в присутствии Шестакова старательно обходили в разговоре все темы, связанные с волосами и средствами ухода за ними. Не вникнув в Мишанину душевную драму, Леонид Макарович в качестве первого кирпича в фундамент их будущей дружбы презентовал Шестакову брошюру о народных средствах борьбы с облысением. Не желая обижать старика, Мишаня брошюру принял и ушел с ней на задворки конторы, где, бормоча что-то себе под нос и методично вырывая лист за листом, сжег в мусорном баке.
А Леонид Макарович уже завязывал дружу с главбухшей Екатериной Матвеевной.
- Вам бы, голубушка, травки бы попить. Вот тут, почитайте-ка - и мешки под глазами исчезнут, и отечность с лица сразу спадет... Десять лет долой!
Екатерина Матвеевна была женщиной деликатнейшей и интеллигентнейшей. Даже к грузчикам она обращалась на «вы», а самым страшным ее ругательством было «Ну что же вы, а? Ну я прям не знаю...» Поэтому советы по собственному омоложению она выслушала молча, стиснув зубы.
Первой надвигающуюся угрозу почувствовала секретарша Черняева Олечка. Прорыдав полдня на клавиатуре пишущей машинки после того, как Леонид Макарович поделился с ней необычайно действенной диетой («Десять килограмм в месяц - гарантировано. Возьмите вот, вам пригодится»), она отправилась жаловаться начальнику.
- Владимир Михалыч, - твердила она, бродя за майором по конторе и наступая ему на пятки, - Говорю вам - он опасен. Вот увидите, нам всем мало не покажется.
Черняев только посмеивался и советовал не обращать внимания на выходки старого чудака.
Постепенно Леонид Макарович, получивший за малый рост и чрезвычайную активность ласковую кличку Леньчик, внедрился в жизнь конторы, как червяк в яблоко. Он отвечал за Черняева на телефонные звонки, если удавалось первым добежать до телефона, давал женщинам безапелляционные советы по макияжу и прическам, а также по собственной инициативе взялся контролировать трудовую дисциплину, фиксируя в своей тетрадке все самовольные отлучки сотрудниц. В небывало короткое время против него ополчился весь военторг. Избегая открытого конфликта, жертвы вахтерского дружелюбия хамски отшучивались, демонстративно игнорировали его советы, жаловались Алине Спиридоновне. Защищая своего супруга как раненая львица, Алина Спиридоновна, натура ранимая и обидчивая, перессорилась со всем коллективом. Леонид Макарович ничего не замечал. В младенческом восторге он продолжал наделять добрыми рекомендациями всех проходящих мимо, не пропускал ни одного случайно услышанного разговора и принимал непременное участие во всех конторских застольях. Эти застолья становились раз от раза все менее оживленными. Сотрудники предпочитали выпивать молча и быстро разбегаться по домам, лишь бы не спровоцировать сторожа на очередную лекцию по какой-нибудь животрепещущей теме. Но Леньчик и не нуждался в провокациях. Хотя его коньком была народная медицина, он мог говорить на любую тему часами без всякой подпитки извне.
- Эх, скучно вы живете, - обратился он к Черняеву как-то раз, когда коллектив с совсем уж похоронными лицами отмечал рождение ребенка у одного из водителей.
- Э-это почему? - поперхнулся майор.
- Потому! Ну посмотрите, какие тут у вас развлечения?! Выпить-закусить, и все! Никаких же мероприятий не проводится.
При слове «мероприятие» Черняев заерзал на стуле, словно ему за шиворот засунули живую лягушку.
- И какие же мероприятия вам нужны?
- Пока не знаю. Надо подумать.
Коллектив, угнетенный нехорошим предчувствием, расходился из-за стола на цыпочках, чтобы не мешать Леньчику думать.

На следующий день, придя в контору, Черняев обнаружил над столом сторожа плакат, масляной краской и фломастерами выполненный на огромном листе фанеры. Плакат гласил: «Клуб борьбы за здоровый образ жизни. Программа деятельности. Запись здесь».
- Ну-ка, ну-ка, - заинтересовался майор, подходя поближе, - И как же вы собираетесь бороться?
Сторож, необыкновенно серьезный, посторонился, освобождая начальнику подступы к плакату.
- Так... В программе деятельности клуба, - вполголоса принялся читать Черняев, - закаливание организмов членов клуба.... Бог в помощь... Отказ от вредных привычек... Ну-ну... Секция боди... чего?
- Бодибилдинга, - расшифровал Леньчик, - Это для мускулатуры. А закаливание - это обливание каждый день холодной водой на морозе. Никакая зараза не страшна.
Черняев еще раз покосился на плакат. Напротив слова «бодибилдинг» красовался собственноручно срисованный Леньчиком по клеточкам из какого-то журнала атлет с гороподобной мускулатурой и крайне схематичным лицом.
- Ну что, записываетесь?
- Я? Не-е-е... С какой стати?
- Как это - с какой стати?! Да вы посмотрите на себя! А? - сторож хлопнул Черняева по галстуку, - А?! Это что? В ваши-то годы!
- Все, что выше ремня - все грудь, - вяло попытался отшутиться Черняев и попятился.
- А это?! - Леньчик ущипнул майора за щеку, - Щеки вон со спины видать! Записывайтесь!
Майор отпрянул и, недобро покосившись на Леонида Макаровича, шмыгнул в свой кабинет.
Сторож вербовал добровольцев в свой клуб все утро, до тех пор, пока интеллигентнейшая Екатерина Матвеевна, к восторгу всей конторы, не попросила его убраться со своей агитацией подальше от дверей ее кабинета. При этом она указала такой точный адрес того места, куда ему предлагалось убраться, что случившийся рядом Мишаня Шестаков покраснел и заметил:
- Вот это да!
Сам Мишаня уже добрых полчаса изучал фанерный плакат. Особенно его заинтересовал бодибилдинг. Он долго разглядывал нарисованного атлета и в конце концов обратился к Леньчику:
- А чё у него рожа такая?
- Рожа как рожа, - обиделся Леньчик, - На свою посмотри. Лучше глянь, мышца какая! Хочешь такую же? Записывайся.
Мишаня еще раз перечитал программу деятельности клуба и ушел в тяжелой задумчивости.

Вернулся он после обеда в сопровождении четырех грузчиков и пяти водителей. Всей компанией они несколько раз прочитали плакат и на всякий случай пририсовали агитационному атлету рога и кое-какие недостающие по их мнению органы. Леонида Макаровича на месте не случилось, поэтому необходимые разъяснения и комментарии давал Мишаня.
- Ну что? - закончил он расшифровку значения слова «бодибилдинг» - Что делать будем? Мож запишемся?
- Мишань, ты чё, сдурел? - захихикал Витя Рогулькин, - Дать ему раза по башке этой доской - и все дела.
- Дать всегда успеем, - пробормотал Андрюха Мартынов, не отрывая завороженного взгляда от бицепсов рогатой наглядной агитации, - Может, и правда записаться...
- А вредные привычки - это что? Это что, пить надо бросить?
- Ага. И курить тоже.
- Не, вредная привычка - это на работу пьяным ходить. А пить - не-е-е...
- Да пошел он...
- Не, мужики, а может, и правда... Все ж польза...
- Да пошел ты...
- Сёня вон вагон с картошкой пришел - там та-а-акой боди... этот... как его...
- Говорю же - дать по башке...
- Да пошли вы...
В результате бурных дебатов, едва не приведших к рукоприкладству, в Клуб борьбы за здоровый образ жизни записались все водители и грузчики, включая очкарика Андрюху, который и без всякого бодибилдинга значительно превосходил мускулатурой рекламного качка.
И Клуб здорового образа начал свою работу, обосновавшись неподалеку от конторы - в гарнизонном Доме офицеров.
На какое-то время Леньчик, увлеченный новой деятельностью, даже оставил в покое контору. Сотрудницы вновь стали улыбчивыми и приветливыми, число и продолжительность самовольных отлучек вернулись в прежнюю норму, и только Черняев никак не мог расстаться с быстро приобретенной привычкой прокрадываться на работу по стенке, прячась за колоннами и дверями.

Первые два или три заседания Клуба носили сугубо теоретический характер и имели форму лекций, которые были категорически освистаны слушателями. Молодые подопечные Леонида Макаровича жаждали немедленного оздоровления и закаливания и отказывались тратить драгоценное рабочее время на конспектирование основных постулатов народной медицины. Такой активности организатор клуба не ожидал. Витя Рогулькин на полном серьезе бросил пить, Сережа Айвазян вместе с Мишаней из двух сломанных велосипедов соорудили велотренажер - такой же, как в телевизоре, но только неработающий, а грузчик Андрюха в спортивном порыве свалился со стремянки, которую пытался использовать в качестве шведской стенки.
- Ну чё, Макарыч, - приставали к своему вождю борцы за здоровый образ жизни, - Когда закаливаться-то?
При этих вопросах Леньчик мрачнел и отвечал что-то невразумительное. Но обратного пути не было. Когда почти вся мебель и оборудование актового зала Дома офицеров были опробованы в качестве спортивных снарядов и либо отвергнуты за бесполезностью, либо сломаны, стало ясно, что откладывать закаливание более нельзя.

О наступлении великого Дня здоровья возвестил тонкий и пронзительный визг секретарши Олечки:
- Ой, девки-и-и-и!!!!!!
В тот же момент двадцать сотрудниц военторговской конторы утрамбовались в два оконных проема, выходящих на Дом офицеров. Оттуда в сторону пустыря, разделявшего Дом офицеров и контору, двигалась процессия Любителей здорового образа жизни. Возглавлял ее Леонид Макарович, за ним следовала элита гаража и складской базы, похожая на цепочку полувзрослых утят, пристроившихся по ошибке за волнистым попугайчиком вместо мамы-утки. Все они были в унтах, сапогах, валенках и разношерстных трусах. Каждый нес ведро с водой. Над ведрами поднимался пар.
- Ой, девки-и-и-и!!!! - уже тише повторила Олечка, - Ведь минус тридцать!
- Сумасшедшие, - произнесло сразу несколько восторженных голосов.
- Подумаешь! - пожала плечами закаленная супругом Алина Спиридоновна, - Обычное дело! Здоровее будут.
Клуб любителей тем временем выстроился на пустыре, слегка подпрыгивая от холода, и взял ведра наизготовку.
Екатерина Матвеевна поспешно сунула под язык таблетку валидола.
Черняев в щелку между занавесками завистливо разглядывал разноцветные трусы своих подчиненных и жалел, что отказался от участия в таком эффектном мероприятии.
- И-и-и-и..., - громко скомандовал Леонид Макарович, - Рррррраз!!!
Одиннадцать ведер взметнулось над пустырем, и одиннадцать ледяных водопадов обрушились на головы отчаянных военторговцев.
Кто-то из женщин тихонько пискнул, кто-то прошептал: «Ух ты!», секретарша Олечка окончательно решила сегодня же признаться в любви грузчику Андрюхе.

В течение ужасной, бесконечной минуты над пустырем стояла тишина. Мокрые, замерзшие любители оздоровительных процедур стояли ледяными столбами и смотрели прямо перед собой невидящими взглядами.
- Леонид Макарыч, - страшным шепотом произнес наконец Витя Рогулькин, - Валенки-то, наверное, надо было снять?
Первым результаты закаливания почувствовал Андрюха. С воем сигнальной ракеты он рванулся в сторону Дома офицеров и преодолел разделяющие их пятьдесят метров в каких-то три прыжка. Остальные плотной группой устремились за ним. Последним к финишу пришел Рогулькин, которого на каждом шагу приковывали к земле заполненные водой и разбухшие валенки.

Некоторое время спустя к начальнику военторга явился начальник Дома офицеров. Выглядел он уставшим, постаревшим и отказался от традиционно предложенного коньяка.
- Черняев... Что у тебя тут за митинг был?
- Какой митинг?
- Не придуривайся. Я твоих ребят в лицо всех знаю. Ввалились с воплями - десять голых мокрых мужиков... Дверь вон чуть не снесли.
- А-а-а, это!! Это у нас Клуб здорового образа жизни. Закаляются, сволочи. А что?
- Да ничего. Пусть закаляются себе на здоровье. Только у меня там кружок кройки и шитья. Одиннадцать баб. До сих пор визжат.

На следующий день Леонид Макарович не вышел на работу.
- Заболел, - холодно ответила Алина Спиридоновна Черняеву, поинтересовавшемуся, что случилось, - Воспаление легких и радикулит.
- А вам, - добавила она, завидев за спиной Черняева его личного водителя Андрюху Мартынова, - должно быть стыдно. Чего придумали!!! Пожилого человека...
- Алинспридонна, - потребовал справедливости Мартынов, - Так это ж не мы! Это же он сам...
Но Алина Спиридоновна уже скрылась в своем кабинете.
- Мда... Нехорошо получилось, - пробормотал Черняев и направился следом.
- Алина Спиридоновна, ну... всякое бывает, - начальник военторга чувствовал долю и своей вины в том, что не пресек деятельность опасного клуба на корню, - Если врача надо или лекарства какие - вы скажите. Я достану, что нужно.
- Спасибо! - супруга пострадавшего Леонида Макаровича была вежлива, но холодна до предела, - Обойдемся. Мы уж народными средствами.
- Ну-у, народными... Настоящие-то лекарства были бы лучше...
- Не скажите! - Алина Спиридоновна начала увлекаться любимой темой своего мужа, - Вот моча, например...
- Что???
- Да-да!!! Ее и внутрь можно от всех болезней, и растираться опять же... Я вот растираюсь от ревматизма - помогает, да еще как!
Черняев попятился, пулей выскочил в коридор и столкнулся с главбухшей. Только что полученные сведения распирали его и требовали немедленного выхода. Он схватил главбухшу за руку:
- Екатерина Матвеевна, вы только представьте, мне Спиридоновна только что сказала...
- Я знаю, - ласково ответила Екатерина Матвеевна, - Девочки из планового уже три дня работают в бухгалтерии. А то в плановом запах... Я разрешила.
- Нет, но это же кошмар!!! Это во что же они превратят контору?! Ладно, зимой... А летом что будем делать?
- Будем надеяться, что летом у них не будет ревматизма...

До конца дня Черняев не находил себе места. Ему казалось, что запах чудодейственного народного средства пропитал не только контору и его кабинет, но и окрестности.
На следующий день обычная плановая ревизия склада N 3 на военторговской базе выявила недостачу десяти коробок спирта «Ройял», и проблемы здоровья удивительной четы утратили для Черняева актуальность.
Пока Екатерина Матвеевна, сидя на мешке с мукой, лихорадочно рылась в папке с документами, пытаясь выяснить происхождение такой серьезной недостачи, Черняев устало и зло курил неподалеку в компании недавних подопечных Леньчика. Разговор, естественно вертелся вокруг героической водной процедуры на пустыре возле Дома офицеров.

- Ребят, я одного только не понимаю - ну на хрена вам это было нужно?! Деда вон чуть не угробили. И Спиридоновна... Воняет от нее теперь, как...
- Владиииимир Михалыч, - протянул Мишаня, - Для вас же старались. Может, он теперь дорогу в контору забудет, а?
- Для родной конторы чего не сделашь! - глубокомысленно добавил Рогулькин.
Черняев недоуменно покрутил головой.
- Камикадзе хреновы... Не, я понимаю - для родной конторы... А если бы все тоже полегли? Кому бы тогда работать?
Мишаня вдруг широко и добродушно заухмылялся:
- Чё мы, придурки? У нас вода-то пополам со спиртом была...
Екатерина Матвеевна вздрогнула на своем мешке, как от удара плетью. Ошеломленный Черняев переводил взгляд с улыбающейся Мишаниной физиономии на главбухшу, а с нее - на темный квадрат на полу, где еще недавно стояли коробки со спиртом.
- Владимир Михалыч, - несмело подала голос главбухша, когда молчание начало становиться напряженным, - Спишем...
- Это шестьдесят-то литров? - засомневался майор, - Да нас за это первая же ревизия из центра...
Екатерина Матвеевна шлепнула папкой с документами по мешку, подняв легкое мучное облачко, и повторила с дьявольской одержимостью в голосе:
- Спишем!!!

На следующий день шестьдесят пластиковых литровых бутылок спирта «Ройял» китайского производства были списаны по акту как разбитые при перевозке. Для соблюдения формальностей водителю Шестакову и грузчику Андрюхе был объявлен приказом выговор за халатность в работе. Приказ под аплодисменты собравшихся был зачитан виновникам торжества, после чего разорван в клочья и развеян над степью.

Еще через день в кабинет Черняева без стука вошел Мишаня и без долгих предисловий шмякнул на стол две бутылки с хорошо знакомыми майору этикетками.
- Ваша доля, - пояснил он в ответ на немой вопрос начальника.
- То... то есть...?
- Владимир Михалыч, ну мы ж не психи - спирт себе на башку лить. Водой обошлись - небось здоровья хватит.
Внезапно прозревший Черняев набрал в легкие побольше воздуха, чтобы популярно объяснить Шестакову, как на юридическом языке называется выходка любителей здорового образа жизни, устроить ему образцово-показательный скандал, припугнуть милицией и увольнением по статье... Но вместо этого шумно выдохнул и неожиданно для себя самого деловито спросил:
- А Матвеевне?

Студенты на маневрах...

Слон

В противогазе с вывернутым клапаном бегать гораздо легче, чем просто в противогазе. Это знают все студенты и все майоры.
На сборах проверялось, насколько хорошо подобраны противогазы в палатке с хлорпикрином. Чтоб студенты, вывернувшие клапан, почувствовали всю прелесть раздражающего средства, у выхода из палатки стоял майор. В исправном противогазе.
Когда студент в слезах летел к выходу, он попадал в объятия майора и вновь оказывался внутри палатки. Затем наступала очередь следующего...
Очередной студент подошел к майору относительно медленно. После попытки повернуть студента последний взял шланг противогаза майора и сильно потянул на себя. На глаза майора непроизвольно навернулась слеза. Затем связка из майора и студента вышла из палатки на свежий воздух.
Вечером майор возмущался: "Да чтоб меня, майора Советской Армии, да как слона, за хобот..."

Были "паркетного" крейсера - 3 или Их нравы

Интермедия в двух частях с эпилогом и антрактом

Действующие лица - командир электротехнической группы РКР ВМФ СССР старший лейтенанта М.(Наш), командир машинной группы ЭМ УРО ВМС США энсин N (Их), переводчик (лицо, в действии участия не принимающий, но постоянно присутствующий)
Место действия - база ВМС США Мейпорт

Эпилог
(На сцене небритый Наш в замызганном рабочем комбинезоне с биркой "КЭТГ" на груди)
Наш: (с надрывом в голосе) И что мне, рожать теперь эту %уевину (технический термин - название любой части любого механизма - прим. Ред.) к генератору? Ведь как знал, как чувствовал! Заявку написал, канистру шила в техотдел отвёз, сам наряд отпечатал, у семи начальников подписал, три печати поставил, пять раз на склады ездил, со всеми "тётками" (военно-морское прозвище работницы склада вне зависимости от возраста, внешности, семейного положения и вероисповедания - прим. Ред.) там перезнакомился… Не помогло… (передразнивая) "Не завезли, приходите через месяц" Так и вышли без ЗИПа… (уходит, махнув безнадежно рукой)

Часть первая
(На сцене выбритый до синевы Наш в парадной форме одежды, увешанный значками от "поплавка" до "Почетного донора" включительно, Их с приклеенной улыбкой на лице и Переводчик - лицо нейтральное, но придающее сценке правдободобие)
Наш: (с усмешкой) А скажи-ка мне, брат N, если у тебя вот эта, к примеру, пое@ень (технический термин - название любой части любого другого механизма - прим. Ред), сломается, что ты делать будешь?
Их: (недоуменно) Как что? Позвоню на склад (Наш медленно меняется в лице) и мне привезут новую. (Наш тихо звереет)
Наш: (в запале) А вот если нет на складе! Нетути!
Их: (терпеливо, как тяжелобольному) На складе всегда всё есть. Он же для того и существует.
(Наш падает на палубу, переводчик приступает к реанимационным действиям)
Занавес. Антракт

Часть вторая
(На сцене - те же. Наш - взлохмаченный, в расстегнутой тужурке. Их - продолжает улыбаться. Переводчик - обмахивает Нашего полотенцем)
Наш: В базе пять одинаковых эсминцев, представь, N, что на всех пяти одновременно сгорела эта пиzdюлина (технический термин - название любой другой части любого другого механизма - прим. Ред), а на складе их было только четыре, и ты позвонил пятым. Может такое быть? Что ты тогда будешь делать?
Их: (чуть отодвинувшись, чтобы не мешать Нашему падать) Такое, в принципе, может быть. НО ТОГДА Я ПОЗВОНЮ НА СОСЕДНИЙ СКЛАД!
(Наш падает. Тело выносят)
Занавес…

Эх, таки заставили меня оскоромиться, сорвался я под Новый год.
Вы хотели историй, таки их есть у меня, как и обещал…

Несанкционированное применение оружия - I

История эта была рассказана моим шефом-каптри во время ожидания начала боевых работ, ее (ракету) голубушку к старту готовить начали, а все средства КИКа (командно-измерительного комплекса), в том числе, естественно, и корабли приводятся в боевую готовность. Там объявили трехчасовую готовность, а ты, голубчик, изволь сидеть на своем БП, наглухо задраенном (то есть начальство то понимает, что это просто невозможно, но делает вид, что требует) БП и жди. Чего жди? А кто его знает чего - может до двухчасовой дойдем через час, а может быть и через три часа. Или через восемь… Арифметика обратного отсчета времени перед стартом ракет вещь редко поддающаяся логике трезвому расчету. Как Господь Бог и испытатели со стартовиками решат так и будет.

Так вот сидим мы с ним, скучаем без меры ибо делать нам абсолютно нечего, телеметрическая станция вылизана до блеска как в смысле внутреннем, так и в смысле наружном. Хорошо, что не ней медных деталей не было, в этом мне лично повезло. Тут шефа от скуки прорвало и сначала, как это и положено, обложил малым морским загибом всех начальников начиная от нашего верхнего шефа-капдва и слегка пройдясь по корабельным, перешел к командованию экспедицией, затем к ГлавМорШтабу, но основной тезис был обращен к сочинителям инструкций, расписаний и указаний, которые не давали ему спокойно 'подавить на массу' в своей каюте и прибыть на БП в тот момент, когда он и сам бы явился, то есть минут за 15 до… Пройдя этот обязательный этап, он принимался вспоминать разные истории, как произошедшие с ним, так и те коими ему пришлось быть свидетелем.

Вот одна из историй рассказанная им.

Как известно всему прогрессивному человечеству, у арабов всегда какие то непонятные шушеры с евреями. Но не со всеми, а с теми которые проживают в Израиле. Но шушеры какие то странные, все время лезут к ним драться и все время получают по морде, а иногда даже и по заднице - когда не успевают очень быстро удрать. Такая ситуация всегда была очень обидна, но к удивлению не для арабов, а для лучшего друга всего арабского (или арапского?) мира. То есть для нашей Родины. Которая завсегда исправно снабжала арапов (ой, простите, арабов) разнообразной боевой техникой. Ну что бы арабам было, что бросать в следующий раз, дабы не получить пинка под зад. Но ведь мало было снабдить братьев-арабов этой новой техникой, надо было еще научить их нормально эксплуатировать ее. А вот с этим как раз обычно и были проблемы. И весьма серьезные, заметим. Верхний уровень египетского феллаха составлял примерно одну десятую от самого забитого солдатика, призванного из неизвестного кишлака нашей с вами родной Средней Азии. То есть палить из Калаша с помощью Аллаха и 'какой то матери' еще выходило, а вот с техникой было сурово.
Тем более с военно-морской. А такую мы тоже щедро передавали. И вот получил некий каплей боевой приказ передать малый ракетный катер (двухангарный, кажется это был 183 проект) египтянам. А что значит передать? Это не просто отдать им по описи по раппорт. Это значит - научи, натаскай так, что бы боевые задачи сдавали как мы. Ну может не и совсем так как мы, но что бы по крайней мере не делали поворотов типа оверкиль… Ну приказ есть приказ, сей каплей и весь его экипаж пашут как папы Карлы, вбивая военно-морскую премудрость в головы египтян. Единственным более-менее толковым из них был естественно египетский командир сего катера, как никак парень окончил какой то ВМФ-овский колледж. С остальными была просто беда… Сам то катер был формально передан египтянам в первые же дни и над ним гордо развивался (естественно, коли ветер был) египетский флаг. Но на катере постоянно пребывало две команды - египетская и, разумеется, наша. То есть два раза по 19 человек плюс переводчики. Так как излюбленный у нас метод обучения - краткий рассказ, быстрый показ и длительная тренировка тут не срабатывал, попробовали даже долгие рассказы и медленные показы. Опять не помогло, так как тут стало не хватать переводчиков… Каплею очень хотелось схватить нагель и лупить всех вокруг по башке, но этот весьма прогрессивный метод обучения был строго запрещен на напутственной беседе перед командировкой прозорливыми, а может быть просто прошедшими тот же искус, начальниками.

Но тем не менее дело хоть как то двигалось и каплей стал временами забывать о призраке НСС (неполного служебного соответствия). Вот в таком то бодром настрое и настроении вышли они сам-два на отработку очередной задачи из Александрии и стали утюжить благодатное Средиземное море 'туда-назад' дрессируя египетскую команду. Вот тут это и произошло. Нет, представьте сами… Теплое море, ленивый ветерок, сменяющейся на ураган при полных ходах (кажется давали эти катера до 40 узлов). Ленивое покрикивание на ленивых и бестолковых египтян, столь же ленивое покуривани. Благодать одним словом…

Поворот на новый курс… Мать моя женщина… А это что тут такое на расстоянии 30 кабельтов прямо по курсу твориться!!! 'Сигнальщики, мать вашу, кто кому докладывать должен???' Так, хрен с этими сигнальщиками, потом их поимею, на базе… Но что же это такое??? И тут услужливая память вытолкнула откуда то из темных глубин, что то забытое еще в училище… Эсминец, англицкой постройки… Но старый, еще военных времен… А что тут англичане забыли??? А что это у него за тактический номер странный какой то, цифры рисовать разучились что ли… Тоже мне марманы обосратые… Блядь… Это же на этом ихнем еврейском языке цифры… как его там… ах, да - иврит… Блядь… это израильский эсминец - это же 'Эйлат'. И тут каплей то ли проснулся, то ли наоборот впал в прострацию. Он четким движением локтя снес с мостика своего египетского коллегу (и уже хозяина катера) и врубил колокол громкого боя. Что самое странное, по этому ревуну, весь наш экипаж, не видевший жеста каплея, сделал то же самое, отпихнув египтян, за спинами которых они стояли, - всал на свой боевые посты. И, получив положенные доклады, каплей нажал две красные кнопки. 30 кабельтов - 3 морские мили - 5 с половиной километров… Для эсминца и противокорабельных ракет П-15 это примерно так же как для человека выстрел с расстояния 5-10 сантиметров, не увернешься. Едва у ракет отвалились стартовые ускорители, как они обе врубились в эсминец. 'Эйлат' развалился на две половины, которые тут же затонули. И в это момент каплей пришел в себя… Бля… что же это я натоврил… без приказа от командования… применение оружия… угробили чужой пароход… стоп, задний ход… катерок то под ебипетской тряпкой ходит то… отвечать то этому пацану прийдется… а что ему отвечать, ведь у них война - не война, но это ведь их противник… да, не пойти бы все-таки под трибунал… да ладно, семь бед один ответ…

И каплей уступив место на мостике законному командиру египтянину, очень ласково посоветовал ворчать обратно в базу. По прибытии в базу, он надраив туфли отправился на Голгофу, то есть к Старшему Военно-Морскому советнику. Старшой носил чин контр-адмирала и окладистую бороду. Невнятное блеяние каплея было прервано в самом начале коротким вопросом: 'Зачем (точнее контра спросил 'А на х..) ты это сделал?'. Робкие попытки объяснить, что это мол египетская команда сама, что это мол их враг, были опять отвергнуты с формулировкой: 'Не е… (в смысле не утомляй) мне мозги, я что первый день с этим ебиптянами шило жру? Я что не понимаю, что им этого ни в жисть не сделать!!!'. Тут пришлось каплею колоться и как на духу признаваться и в невозможности полноценно нести с двойным экипажем и в трудностях постижения египтянами военно-морской науки, а самое главное практики. И в ступоре, возникшем при виде чужого парохода, да не просто чужого, а того, кем проклинали все замполиты наравне с Главным Потенциальным Противником. И в том, что все это было проделано, как то на автомате, без особых размышлений, ну тело само что то делало, причем без всякого участия головы. Вот на этом месте контр-адмирал одобрительно хмыкнул и проворчал, что вроде: 'А хорошо же все таки, черти тебя раздери, у нас мариманов учат, коли ты эту дуру просто во сне завалил'. После чего командирским тоном рявкнул: 'Рапорт и карту маневрирования через час ко мне, засекретить под два нуля. Экипаж предупреди, что болтуны отправятся с баластиной за борт. Все, исполнять!!!'. И прихватив соответствующие количество шила, отправился к своим подопечным - штаб египетских ВМФ. Надо сказать, что в сем штабе царило в тот момент некоторое обалдение. Они никак не могли добиться истины от своего командира катера - тот практически ничего не успел сообразить. Он вообще принял удар локтем от своего наставника за сотрясение катера от обстрела противником и очнулся только для того, что бы заметить круги на воде от половинок эсминца. Посему появление Главного Советника было встречено почти как сошествие бога на землю. А если учесть, что у него с собой было, то… Консенсус был достигнут очень быстро. Совместное коммюнике гласило, что никакого советского экипажа там и в помине не было, а победа целиком и полностью принадлежит героическому египетскому ВМФ в лице экипажа катера. Коий и был награжден благодарным египетским правительством какими то египестским наградами. А наших было взято по три подписки о неразглашении.

Правда, по возвращении домой, весь наш героический экипаж был построен для зачтения некого приказа. В соответствии с которым 'За образцовое выполнения задания командования по передаче боевой техники союзникам и их обучение' каплей получил Боевое Знамя, офицеры и мичмана по Красной Звезде, а старшины и матросики медали Ушакова.
Но только за передачу техники и обучение. А вы за что подумали?

P.S. На прямой вопрос мой шеф не ответил, усмехнувшись, но планочку соответсвующей расцветки носил.