Компана

- Дима, - сказал тесть, - я знаю, ты в Интернете иногда истории смешные пишешь - так я тебе сейчас одну расскажу, напиши её обязательно. Ну, - поднял он рюмку, - будем!
- Будем! - кивнул я. Рассказчиком тесть был непревзойденным.

- Сам я в той истории не участвовал, но мужика, что рассказал её мне, знал хорошо. Мы с ним год вместе в Монголии работали, в 1975-м. Я - гидротехником, а он прапорщик был. Такой, знаешь, настоящий прапорщик... связист. Рост под метр восемьдесят с чем-то, косая сажень в плечах, все дела. Мужик, одним словом. Немногословный, надёжный. Пересекались часто. Тем более, сам понимаешь - чужая страна, свои к своим тянутся.

И вот настал час возвращения на Родину. Выпили, конечно. Приехали на аэродром, в Улан-Батор. До вылета час с хвостиком, наш самолёт еще не прибыл, мы покурить на поле вышли. Вышли, а рядом Ан-2 стоит, родной такой, но не наш, а монгольский. Тут же, на краю поля, под шатрами, уже столы накрывают - традиция, прощальный обед.

- Что, Серёга, - говорю я, - на «кукурузнике» домой полетим?
Серёга к самолету подошел, колесо попинал. - Да чего там лететь-то... было дело... летал, даже порулить пришлось один раз.
- Ну-ка, рассказывай! - заинтересовался я. Травить байки было не в его характере, и я рассчитывал на интересную историю.

- Сам знаешь, Николай, что такое местное гостеприимство. На выходных с монголами частенько и на охоту, и на рыбалку можно - хороший, открытый народ, щедрые люди. И вот с год назад присвоили очередное звание (майор) начальнику нашего узла связи.
Сам понимаешь - звание обмыть нужно, обмыть коллективом. Только подальше от глаз нашего партийного руководства, во избежание. А на дворе поздняя весна, солнышко, трава пахнет... в общем, собрались мы на рыбалку. Набралось нас с утра в субботу человек пятнадцать - связисты, советские специалисты с женами (у кого были), начальник аэродрома - местный.
Оба пилота - тоже местные. Монгольский экипаж монгольского «кукурузника».

Прилетели в очень красивое место, по наводке начальника аэродрома. Километров сто пятьдесят от Улан-Батора, час лёту где-то, река, все дела. Площадка, как я понимаю, знакомая была. Сели, вышли, накрыли столы, начали «рыбачить».

Часиков через пять-шесть решили возвращаться. Подняли с травки тех, кто уже «рыбы наловился», включая начальника аэродрома, загрузились, разбежались, взлетели. Летим.
Я у окошка пристроился, всё своё держу в себе. Хорошо принял. Самое оно. Благодать! В окошко только смотреть тяжело, мутит немного - земля качается, то дальше, то ближе. То дальше, бля, то ближе!
Странно как-то.

Забеспокоился я минут через 10. Захожу в кабину. А кабине... в общем протрезвел я сразу больше чем наполовину. Потому что в кабине, Коля, полный пиздец и ещё немножко.
Правый лётчик на полу уже лежит. Командир в левом кресле смотрит на меня абсолютно пьяными глазами, улыбается во всю рожу (улыбчивые они, монголы, это да) и за талию меня хватает, тянет на свое кресло. Сам сдвигается.
- Компана, - говорит, - компана, давай садись! Давай быстрей садись! Держи самолёт!

Нет, ну как же они нажрались, Коля! Вернее так - какая блядь им налила?! Ведь метаболизм у монголов другой, развозит их с полстакана моментально и капитально. А тут точно полстаканом не обошлось.
Наверняка майор постарался.
Они же как дети, русского обидеть не хотели, ну по стакану, видать, и приняли. Обмыли звезды майорские. Пиздец, короче, Коля.

И что, сука, обидно - я трезвею прямо на глазах. Страшно потому что, Коля. Мне же тридцать лет всего было. Даже детей завести не успел.
Как я его с кресла жопой сдвинул - и не помню уже.
- Держись за ручка, компана! - улыбается мне монгол. Хорошая улыбка у него, Коля, добрая. Понимающая. Он жопой съехал на пол, сидеть уже не может, но смотрит на меня. - Ноги на педаль ставь!

Хороший самолет «кукурузник», Коля. Простой, как велосипед. Я за штурвал схватился обеими руками, ноги на педалях. Монгол внизу возится, поудобнее устраивается. На приборы и на меня смотрит. Только земля приближаться стала - он сразу: «На себя ручка тяни немного, компана!» Потянул я немножко, выровнялся самолет. Только накренился - «Педаль нажми немного, компана!... Ручка крути!...Теперь ровно!»... на приборах он видит, наверное, учат же их. Мне эти приборы - как дохлому припарка.
Он мне на стрелку показал: «Держи стрелку так, компана! Через час дома будем!»

Минут пять мы с ним так летали: земля ближе - штурвал на себя, стрелка ушла - педаль нажал, штурвал кручу. Где у него там газ-тормоз - хуй его знает.
А через пять минут он отрубился, Коля. В дрова монгола развезло.
Как он столько продержался - не знаю. Рекорд для монгола.
Одно слово - командир экипажа. Кремень.
Спит, и во сне улыбается.

В общем, через час где-то и вправду - аэродром! Не соврал монгол! Садиться я, конечно, не могу - тут по прямой взопреешь лететь, а взлеты-посадки не для меня. Но домой-то надо! Я педаль левой ногой нажал, штурвал повернул - летим по большому кругу. А правой ногой я монгола пинаю - вставай, дескать, компана! Садиться надо! Я-то не умею!
А он, сволочь, как мёртвый.

Думаю: буду кружить, пока не проснется, если раньше не ёбнемся. Пошел на четвертый или пятый круг. Педаль держу, монгола пинаю. И тут в дверь кабины заглядывает Анна, майорская жена. Шатает её, тоже отмечала мужнины звезды.
- Серёжа, а мой-то где? Не в кабине тут с тобой, разве?
- Здесь нет, - говорю. - В салоне посмотри.
- Нет его в салоне! Забыли, наверное!
- Ты хорошо посмотрела?
- Нет его!

Ну что тут скажешь, Коля? Все в салоне в дугу, майор на бережку речки спит, экипаж в отрубе.
В общем, я стрелку на сто восемьдесят развернул кое-как, время засёк, летим обратно. Тупо рулю, ничего не трогаю, до радио не дотянуться. Монгола иногда попинываю, но как-то без души. Через час смотрю - знакомые места! Тут мы садились! Пора по кругу лететь.

И тут монгол проснулся! Проспался за два часа, наверное. Сел на полу, улыбается, по коленке меня хлопает.
- Вставай, компана! - ору я. - Вставай, мать твою! Садиться надо! Майора забыли!
Сменил он меня за рулём, сели. Майора нашли в кустах, конечно. Распихали, загрузили.
И тут командир экипажа из кабины выходит.
- Вылезайте, компаны! - говорит. - Топлива нет на обратную дорогу!..

- Хорошая история, - говорю тестю, - напишу обязательно. Только скажи мне, Николай Иваныч, а что за слово-то такое - «компана»?
- Понимаешь, мы думали, что слово монгольское, а монголы - что русское. По смыслу вроде как «товарищ». Все его потребляли, вроде как местный диалект. Мы потом с ребятами решили, что с интербригадовских времён пошло - от слова «компаньеро». Ну, давай ещё по одной!

Эти миниатюры поведал мне мой сослуживец, многие лета прослуживший на Севере, а затем на ТОФе, и все на атомных лодках.

Но от тайги до Британских морей Красная армия всех... (революционная
песня)

Tак пусть же красная сжимает властно свой...

Oн мне спать не давал, он с рассветом вставал... (B. Bысоцкий)

Шла Саша по шоссе и сосала... (скороговорка)

Я другой такой страны не знаю, где так... (Лебедев-Kумач)

Когда у меня возникают трудности в общении с прекрасным полом (ну, вы меня
понимаете), то я вспоминаю одну из трех маленьких старпомовских радостей
жизни, еженедельно поднимающих тонус человеку, живущему регулярной
корабельной службой. Первое - это проверка переносного электрооборудования,
второе - строевые занятия, третье - проверка аварийно-спасательного
имущества. и тут же происходит чудо: - мощный поток крови моментально
пронзает все мои чресла, понижается тембр голоса, стремительно поднимается
индивидуальный рейтинг. и как в песне поется: " ...И молоды мы снова, и к
подвигу готовы, и нам любое дело по плечу". В результате - обе стороны
довольны, Военно-Морской Флот не опозорен, растет уважение к представителям
славных Вооруженных Сил. Рекомендую, товарищи офицеры, не надо тратиться на
виагру и йохомбили, подрывая скудный семейный бюджет флотского офицера

Все вы врете, флагманский связист, не так я вас любил, как вы стонали.

В жизни много странных, непонятных вещей. Вот когда берешь шоколадку
"Рот-Фронт", то сразу понятно, чем её надо есть, а когда поп-корн, то
поневоле задумаешься. То же состояние приходит и при попадании в руки
любого документа, разработанного штабом дивизии ракетных кораблей.

Начальник штаба, а где капитан 2-го ранга Давиденко? - Что, готовит пакет
документов для оформления своей регистрации в книге рекордов Гиннеса как
единственный в мире человек, не закусывающий после 107-ой рюмки водки?

Все говорят, что офицерское жалование очень мало и на жизнь его не хватает.
Не верю, просто вы плохо умеете экономить, ведь умудряется же товарищ
Давиденко ежедневно по паре новых шнурков покупать, чтобы получить
прекрасный повод их потом обмыть.

А бороды я разрешу носить только тем офицерам штаба, которые справки
принесут от собственных жен, что они уже ничем другим их щекотать больше не
могут.

Когда ко мне приходит один заслуженный офицер штаба, не буду всуе называть
его имя, и начинает мне в очередной раз что-то увлекательно обещать, то
глядя на его блестящую лысину и раскрасневшуюся физиономию, так и хочется
ему на голову натянуть презерватив, чтобы хоть как-то обезопасить себя от
заразы словоблудия.

Да не надо мне ничего объяснять, товарищ флагманский минер. Я и так
прекрасно знаю, что вы и шоколад не любите только потому, что вас от фольги
изжога сильно мучает.

Что вы там оживленно шушукаетесь, товарищи механики? Наверное, радуетесь,
что скудоумие уголовно не наказуемо.

Для того, чтобы сохранить девственность на военной службе, необходимо
постоянно суетиться, а не подставляться.

Хороший, толковый командир корабля всегда должен быть способен расположить к себе подчинённых таким образом, чтобы ему было удобно.

Толковый командир должен быть способен иметь все, что шевелится. А если
что-то не шевелиться, то он должен это обязательно расшевелить и тут же
поиметь.

Эти маленькие гадости, которые делают жизнь любого командира невыносимой,
но безумно интересной, мы, офицеры штаба, должны постоянно претворять в
жизнь.

Солдат и электричество

Н-да... Приложило, однако, не по-детски так, а серьезно, можно сказать, от души. АПРка коварно подмигивала индикатором питания и удовлетворенно шуршала вентилятором. Удовлетворенно потому, что подловила таки этого мерзавца, ковыряющегося у неё в потрохах с самоуверенностью хозяина. Подловила и шарахнула током так, что у него, болезного, до сих пор ручки трясутся, спина не разгибается и в глазах табло горит - не влезай, убьет! Нет, она, конечно, одна бы не справилась, ей замполит помог, простите, зам по воспитанию. Провел по телефону воспитательную работу, по телефону - потому что после того, как его та же станция высокочастоткой выпорола поперек спины (об этом я уже писал). Ну так с тех пор он к нам ни ногой; по телефону проще и безопаснее будет. В общем, наорал на солдатика, а солдатик на него в ответ - наглый солдатик, дембель называется. Все бы ничего, но боец в этот момент занимался ремонтом станции, ну и пока с педагогом военным разговаривал, напрочь забыл, что не выключил это чудо советской техники. Забыл? Ну, получите! Ощущение не из приятных - твое тело независимо от мозгов гнется самым причудливым образом, рвёт мышцы. Конечно, некоторые могут сказать, что солдатский организм по определению функционирует отдельно от мозгов, и где-то даже будут правы, но нам, рядовым, офицерское мировоззрение чуждо. Этот непроизвольный танец меня и спас - тело согнуло, и рука уперлась в край технологического окна, зашунтировав цепь - пустив ток не через мой несчастный организм, а только через руку на заземленный корпус станции, что и позволило мне упасть на пол еще живым. Итог - вмятина в мышце предплечья - высохшие и задубевшие ошметки кожи на пальцах, ломота в изнасилованных мышцах и осознание собственной тупости. В общем, отношение солдата к электротоку довольно сложное: ведь его не видно, а он есть!!!! Кто не верит, может потрогать заряженный конденсатор микрофарад на 10. Можно языком, но я советую рукой, заметьте, я на предлагаю заниматься членовредительством и хвататься за ошиновку выключателя в 35 кВ. Так, легкий шок для осознания того факта, что электрончики хоть и махонькие, зато их много, и они могут толпой серьезно вас попинать. Мой «дедушка» в этом убедился наглядно - чистил ножи секционирующего рубильника, отключив внешнее питание, но так как было темно, то завел агрегат (дизель-генератор) и подал напряжение на тот же рубильник, чтобы, значить, светло ему было. И стало ему светло в глазах. Мой друг Валерка производил проверку отсутствия напряжения на ошиновке рубильника на курсовике посредством пальца и убедился не в его отсутствии, а совсем даже наоборот, в его наличии, издав звуковой сигнал и помигав глазами, он самым неподобающим образом стек на пол и долго и смачно матерился, осознавая глупость такого способа проверки. Всякую мелочевку типа подачи вызова с армейского телефона прямо на чей-то бренный организм можно не считать, хотя тоже, надо сказать, не очень приятная процедура. Не могу не отметить прямую связь уровня интеллекта с ударами током - после них интеллект поднимается на недосягаемую высоту, что позволяет с пугающей четкостью осознать всю меру тупости собственной личности, что выражается глубокомысленной фразой: блин, на кой хрен я это сделал? Как это ни странно, но большинство индивидов в военной форме несмотря на преподавание физики в средней школе просто убеждены, что закон Ома звучит не иначе как: тебя е...т здесь, а жену дома!!!! Почему никого не пришибло, не знаю, скорей всего, просто дуракам везет (был бы трезвый, убился бы). Прошу прощения у военных, гражданские не лучше, в том числе и те, кто работает в специализированных предприятиях электросетей, не так давно один такой кадр устроил нам аттракцион: тарзанка отдыхает, адреналинщики тихо плачут от зависти. Вытащил под нагрузкой тележку секционного разъединителя 10 кВ, поставив на колени трансформатор 16 тыс кВА и огненную стену между нами и выходом из ЗРУ. Кто слышал рев обиженного в лучших чувствах транса и низкое гудение дуги, меня поймут, а если учесть мерзкий характер дуги, имеющей обыкновение прокатываться по секции шин по своему усмотрению и лизать все, что подворачивается на пути, оставляя головешки от людей и дыры в металле, то адреналин прямо в ушах плещется. Причем я просто уверен, что время - вещь управляемая и субъективная, потому как за те полторы секунды до момента, когда отработала моя релейка и врубила «козел», и еще полсекунды, пока не отработал выключатель на питающей подстанции, я передумал кучу мыслей и сделал множество вещей. Короче, удовольствие получил по полной программе.

АПР- автоматическая приводная радиостанция
Козел- короткозамыкатель.
ЗРУ- закрытое распредустройство

“И не купить эту русскую честь,
Можно лишь только предать......”

ВЫСОТА - 705,6

Бой в девятнадцать кровавых часов,
Шесть смертельных атак,
В окруженье взбешённых псов,
Но не сдвинулись ни на шаг.
Без патронов в атаку идти,
В рукопашной с одним ножом.
Умирать - так не один!
Погибать так с врагом!
6-я рота 104-го полка
Псковской дивизии ВДВ.
Была в метрах та высота1,
А бессмертье в самой душе!

Апрель 2001